Пустоцвет. Глава 16. Петля

Глава 16. Петля

***
Радовалась ли я своему поступку? Решению?
Тому, что позорный страх победил скулящую мольбу сердца?
Радовалась?
Ни капли. На ресницах – слезы. А в душе – полный кавардак. Буря шальных эмоций, чувств. Предательства самой себя и ликования рационального циника.

Сегодня… я вновь сбежала от своей судьбы.
Вот только в этот раз – это не дало мне… ни радости, ни пользы, ни успокоения.
Свобода – которая оказалась… хуже всякого яда, отравляющая, иссушающая, но не убивающая… не разрывающая до конца.
Смерть – не желающая завершить жизнь…

Он ушел. Ушел мой Костя. Ушел Пахомов… окончательно и бесповоротно.
Ни встреч, ни звонков, ни даже смс … ничего. Пустота.
Чего так хотела – «наконец-то»… получила.

Только радости во всем этом… не нашла.
Давление отступило – а вместе с ним… смогла сделать вольный, полноценный вдох. Обдумать все… трезво: без паники, без страха (который, словно снежный ком… с каждым Его, Кости, визитом разрастался) обдумать… и понять. Осознать всецело… Откровенно, горько, пронзительно прочувствовать, узреть: нет со мной моего Пахомова. Нет – и больше никогда не будет. Двуликого. Пугающего, черствого, жесткого… и вместе с тем сдержанного, нежного, заботливого, мягкого… веселого и притягательного.

Без Него моя вселенная… пуста.
Обретая смысл для мира, я теряла смысл мира для себя.
И вместе с тем – и желание. Желание на все эти баталии, старания, нормы, обязанности и обязательства. Желание и дальше отстаивать свою честь… и исполнять свой долг.


Но что тянет меня к Пахомову?.. Что конкретно?!
Я так и не поняла. Не докопалась до сути, остова этой тоски, горечи… боли, в конце концов. Отчаяния…
Что меня манит к Косте?!
Почему ради него я уже готова наплевать на принципы, на окружающих, даже на саму себя – и рискнуть?.. В омут кинуться с головой! Душу ему отдать безвозмездно!
НЕ ЗНАЮ!
Не знаю…

Но это не секс. Отнюдь не он. Захоти – уже сейчас бы я спала с кем-то другим в его кровати: тот же Казанцев (подлый «старатель», осведомитель мой нерадивый) или даже Буранов: не бросила бы его… если бы только физическая тяга меня держала рядом с мужчиной.
Так что - нет… Этот «атрибут» взрослой жизни не настолько важен для меня, чтобы за него цепляться.
Хотя… чего греха таить? Близость с Пахомовым… та еще была: удивительная,  неповторимая, волшебная… Да, временами излишне откровенно, безрассудно, пошло, но вместе с тем… это было нечто. И гораздо большее, нежели просто удовлетворение физических потребностей. Гораздо! В ласках его, в нежности, в соитии… во всем этом было прежде всего духовное, душ сплетение… Когда больше хочешь дарить удовольствие, отдавать ласку, нежели его, ее получать. Когда осознание того, что делаешь другому приятно – куда важнее твоих собственных ощущений, нужд, вожделений.
Хотя и они… на грани невероятного, убийственного, самоотрешенно-забвенного…

Но теперь ничего всего этого не будет. И что бы меня не влекло - всё напрасно…

И если раньше ночи я проводила, коротала, давясь слезами и страхом, невольно самоуничтожаясь и бичуюсь кошмаром того дня, что до сих пор перед моими глазами будто наяву… то теперь это была горечь, обида, тоска… боль разлуки. Ненависть одиночества. Ненависть… самой к себе.
И лишь одно меня оправдывает, успокаивает… дает иногда силы принять свое собственное прежнее решение – вместе со всем этим поступком, глупостью, али мудростью… я подарила Косте второй шанс. Ведь кто я? Что я? Что в итоге ему смогу предложить, если бы отношения зашли далеко? Стали… откровенно серьезными? Вот ЧТО?
Да, у него уже есть сын. Есть… Но а что, если ему этого мало? Почему, как смею я лишать его права на счастье, на самореализацию как отца, как мужчины?
Вот как?
И кем я буду после всего этого?
Обманщицей? Предательницей? Коварной, бездушной тварью?
Сознаться? Надо было сразу во всем сознаться!.. И плевать даже на жалость, которую в конце концов вызову к себе. Или ненависть – если опять соврать… о причинах сего… «результата».
В итоге победило бы его истинное отношение: или принял, или бросил.
И снова… я нахожу себе оправдание: не могу же сразу… с порога, каждому, кто западет мне в душу, выпаливать все свое самое потаенное? Болезненное? Сокровенное?
«Каждому»… То еще сказала!
Будто это так легко?! Будто таких много... было и будет?!
Отгораживалась и сейчас отгораживаюсь от всего вокруг: от мира, от общества - толстенной, непробивной стеной.
А Пахомов – это… исключение. То еще исключение, ведь за плечами «бурановская школа»… и трагедия, что убила все живое внутри меня.
Убила... - по крайней мере, так мне казалось… до встречи с Костей.
Но нет - ошиблась: среди пепла было разодранное, но еще живое сердце. А теперь ему тоже... предстоит умереть.

***
И, тем не менее… наступает очередной холодный, жуткий, полный боли и слез, вечер. Краски сгущаются. Эмоции – накаляются.
Чувство разлуки, тоски вновь накрывает, режа, кромсая всю заживо изнутри. И всё, как первый раз. И всё, будто нет воздуха в комнате… без него – нечем дышать. Не как жить, нет сил терпеть… и существовать далее. Капля за каплей – и сосуд мой пуст. Песочные часы себя исчерпали.

А потому… беру в руки телефон. Всё, как всегда… за последние несколько недель. Отключить блокировку, забраться в меню, найти его номер… Цифры, которые уже знаю на память. Имя контакта… которое уже тысячу раз менялось… от «Костенька» до «мерзкий гад» и обратно...
Но в этот раз я смелее. Решительней. Отчаянней и безрассудней.
Зажать кнопку вызова.
Гудки… Долгие, жгучие, жуткие, режущие до кости своей неизвестностью… безучастностью.
И вдруг щелчок. Перебой, перемены. Но вместо родного голоса – надрывный писк, ритм умирающего сердца, вторя коротким, сброшенного вызова, переливам.

Тишина.

Прострация. Ужас. Смятение… и сомнения…
Жалящие минуты не менее колючих за и против.
Решаюсь. Отчаянно, трусливо, безрассудно решаюсь. Опять зажать кнопку вызова, взывая к палача вердикту.
Опять тишина. Убийственные, сводящие с ума мгновения выжидания – и вот оно жуткий, мерзкий писк. Совсем иной, чем даже который был прежде. Долгий, пронзающий, а затем не менее гнусный женский голос, разрывая мое сознание, душу… и надежду в клочья: «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже…»
Резво, испуганно отбиваю звонок, будто кто увидит, услышит… узреет мое падение. Мой позор. Мое… уничтожение…
Выпустить из рук свой приговор…
Слезы рекой по щекам – а в груди дыра, что воем пустоты и спиралью обреченности тотчас стала закручиваться, рождая всепоглощающую черную бездну.

***
Не знаю, как дожила до утра. Как в сон провалилась, не помню. Измученная, растоптанная, растерзанная. Но вера еще стойким солдатиком, отважным партизаном, патриотом, теплится во мне. А потому – не успела и глаза продрать, как тотчас кинулась искать телефон. Собрать части на полу, включить – и живо отыскать номер. Нажать на вызов.
И снова гудки… пустые, жгучие, безучастные… вот только уже никто не норовит прерывать их ход. Полнейшее отрицание, игнорирование, плевок. И так… пока система оператора не решит, что хватит… хватит измываться… на собой, над Ним, и над всей вселенной в целом, рождая при этом очередную глупость, вместо трезвости, собранности и любимой, твердокожей, циничной… рациональности.