Святой грешник 18

Эдуард Элеонорович проснулся ближе к полуночи. От дискомфорта. Подгузники оказались китайскими, протекли на простынь. Выжав памперсы в раковину с посудой, Эдуард Э. закинул их в тазик с порошком и достал уже постиранные из комода. На кухне дед налил себе в стакан крепкого зеленого чая и закурил родную Камчатчкую сигару. На всё кухонное пространство разнесся запах тухлого сыра и общажной комнаты. Эдуард прокашлялся,хрустя последними костями и удерживая губами, выпадающую челюсть. Вдруг он заинтересованно уставился под себя: на полу, среди крысиного говна и пыли валялся тетрадный лист с матерными стихами.
- Надо б еще одно написать...- подумал старик и скрипя тазом поднял лист. За стеной соседи играли в Крокодила ,а чуть позже на всю громкость забасил дабстеп. Так что аж у Э.э челюсть выпала прямо в чай.
- Ведь пенсионеры ,по 80 лет. О чем только думают... - нехотя подумал старик о соседях.
Затем Элеонорович достал вазу с полки, высыпал из нее комаров с мухами и постучал ей по батарее. Ваза разбилась.Недоумевая дед не обратил на это внимания.
- Ладно, надо спать- подумал он и выпив залпом горячего чая, заорал. Челюсть и стакан оказались на полу.
- Ёб вашу мать! - заорал он и простонав ушел в спальню. Он расстелил на простынь газету и улегся.
С неимоверной силой забарабанили в дверь. Пришлось снова менять Подгузники.
- Открывай, сука! - грозно закричали за дверью.
- Соседи, ёб их мать - еле слышно подумал Эдуард Э.
- Падла! - опять раздалось от незваных гостей. - Открывай, тварь!
Дед запнулся за стул, снимая по пути памперсы.
Наконец , открыв дверь, он увидел пред собой священника Иосифа. Тот стоял весь мокрый, в рясе. На бороде колыхался репей.
- Доброй ночи, батюшка - перекрестился Эдуард, стоя без трусов.
Иосиф был зол и молчалив.
- Проходите- указал дед в квартиру.
Священник тут же зашёл, наследив на линолеуме.
- Эдуард, - снимая рясу заговорил Иосиф.- налейте-ка мне стаканюгу горячительного.
Батюшка улыбался и дед никак не хотел омрачать ситуацию.
Спиртного не было, поэтому Эдуард дошел до кладовки, налил уайт-спирита в стакан и сверху попрыскал духами покойной жены.
- Настоечка, - заврался старик,- на рябине.
Священник не думая залил пойло, занюхав проржавелым крестом.
- Самогон? - опытно поинтересовался он.
Дед кивнул и тот час пошел стелить гостю.
Где-то через час оба сидели за столом и ели пшеную кашу. Иосиф продолжал пить уайт-спирит.
- Как дела у вас, батюшка? - явно поинтересовался дед.
- Хреново...- занюхал Иосиф сухарем.- Смерть чувствую я. Вот на днях произойдет.
Эдуард Элеонорович аж поперхнулся ложкой.
- Чью это? - затрясся он, подумав, что уайт-спирит даёт о себе знать.
Священник опустил голову:
- Скоро кто-то помрет, чувствую.
В ответ прозвучала тишина.
- Эдик.. - протянул священник. - Эдя. Эдуард...
Старик уже дрых прямо за столом, уронив челюсть в кашу. Его лысина отражала свет от люстры прямо в глаза Иосифа.
- Да как так-то?!- разозлился святой и ударил кулаком по столу. Очнувшийся Эдуард снова пошел менять подгузники.
Ближе к утру, когда птицы запели во все горло, дед вышел на балкон и начал их отстреливать из трофейного ружья. На грохот проснулся Иосиф, который недавно уснул за чтением сказки"Три поросенка" .
Священник подбежал к стрелку ,но тот бубнил:
- Ух, ёб твою мать... Сукины дети... Люди спешащие на работу попрятались под деревьями, предполагая ,что охота ведется на них.
- Эдуард!- ошалел Иосиф.- Ты что ****ина старая делаешь!!??
Но дед только успел перезаряжать. Священник набросился на Эдуарда , пытаясь отобрать оружие, но тот увлекся и в его глазах проскользил некий азарт. В этот момент палец случайно сыграл по курку и Иосиф отлетел на пианино. Оставив за собой кровяные следы. Дед не догадался, что сделал и пошел дальше спать, кинув ружье в сторону священника. Спалось теперь уже в тишине.
Наутро дед пошел менять подгузники и сходил в них еще не один раз. Он не ожидал увидеть застрелившегося священника. Эдуард Элеонорович присел на кусочки легкого на полу и заплакал, издавая звук беззубой собаки.
Позже выяснилось, что отец Иосиф давно уже не появлялся в церкви. Он последнее время грешил и много пил. Его выгнали без разбирательств. Он опустился до простейшего алкоголика и побирался по чужим домам, не имея своего. Поэтому следствие не продолжалось так и оставив вывод этого дела как"самоубийство".