С верой в Победу! 4. продолжение

                ГЛАВА четвертая.

                ПРИКАЗАНО ВЕРНУТЬ В СТРОЙ
               
                Рассказ первый.
 

             В слободе Анно – Ребриковская.


Архивные данные Военно – медицинского музея МО СССР.
2381 ППГ.
Дислокация: 
д. Анно – Ребриковская Чертковского района Ростовской области.
С 28.12.1942г. по 15.01.1943 г.
Подчинённость: Юго-Западный фронт, 1 гвардейская армия.

Для справки:   ППГ – полевой подвижной госпиталь.
      

     Под командованием Лудрик Теодора Яковлевича, военврача, подполковника медицинской службы этот ППГ оказывал помощь действующей армии при прорыве блокады  Ленинграда. В битве за Днепр личному составу госпиталя было присвоено звание гвардейцев. Потом были Белорусская, а далее -  Висло – Одерская операция. Это был ППГ первой линии, т.е. принимал раненых нередко из полковых медпунктов, прямо с передовой, с поля боя. В 1945г. ППГ награжден  орденом Красной Звезды за образцовое выполнение заданий командования в боях при овладении  столицы Германии - г. Берлин и проявленные при этом доблесть и мужество в самоотверженной работе всего личного состава по лечению и уходу за ранеными и больными.
      

   Но все это произойдет уже потом. А в морозном и вьюжном декабре 1942года персонал ППГ №2381 прибыл в наши края вскоре после освобождения сл. Анно-Ребриковской от фашистов. Теперь только глухие, отдалённые канонады то со стороны Гартмашевки, то из Чертково, на своем военном языке говорили о проходящих там боях. 28 декабря гул моторов вспорол  тишину в слободе. Тревожно стало в хатах: «Немцы вернулись?!»      
   Осторожно, с опаской выходили  селяне на улицу. "Наши!- мгновенно разнеслась по селу радостная весть. Это прибыл госпиталь. Военврачи, медсёстры приступили к оборудованию помещения под стационар. Его расположили в здании медпункта. Здесь же оборудовали операционную. По боевому опыту знали, что мест надо будет много. Кругом шли бои, резерва времени для обустройства не было. Самим, конечно, не справиться. Как и прежде, по пути следования госпиталя, на помощь пришло местное население. Поставили три больших палатки здесь же, во дворе, и рядом на пустыре. Плотно соломой устлали снег, накрыли брезентом.
         

   Через несколько часов начали прибывать раненые со всей округи: из Маньково, Щедровки, Чертково, Осиково, Кантемировки, Гартмашевки. Их везли и везли на машинах, бричках, санях. Были и такие, которые добирались пешком (это легкораненые). Им оказывали первую помощь и отправляли  на долечивание в тыл.
      

   С каждым днём бойцов прибывало всё больше. Поэтому развернули места ещё в трёх школьных помещениях, а во дворе здесь тоже поставили палатки. Условия в школе были получше - немцы оставили нары, которые оборудовали для себя и советских военнопленных, строивших узкоколейку на Маньково и выполняющих другую работу. В здании сельсовета, колхозной столовой – везде раненые. И во дворе сепараторного пункта тоже установили палатки. Врачи квартировались у мамы Н.Ф. Пономарёвой (бабушкой Лунькой звали её в слободе). Начальника госпиталя приняла на жительство П.Г.Шамраева. Вся Анно–Ребриковская превратилась в госпиталь.
            
   В операционной работали днём и ночью. Бывало, медсёстрам доводилось поспать всего два  часа в сутки. Черновая работа легла на плечи местных жителей.  На помощь медперсоналу пришли молодые женщины: Г.Ф. Мирошниченко, Е.К. Боженко, А.И.Волохова, Т.П.Глоба, Н.И.Кулиничева, М.Г.Бурлакова.
            

   Здесь надо сделать отступление и сказать добрые слова Н.И. Борзяк и её ученикам. Как хорошо, что более 20 лет назад они записали в альбом рассказы очевидцев! Теперь уже многие, кто старше, ушли из жизни. А память о  земляках осталась, хранится в школьном музее. Детской рукой записаны в альбом воспоминания санитарки Меланьи Григорьевны Бурлаковой:
              «Хорошо помню танкиста, лейтенанта Толика. Ему ампутировали раздробленную ногу. И вот  получил он из далёкой Сибири письмо от матери: «Дорогой сыночек,   Толя! Сообщаю тебе печальные новости. Твой брат, а мой старший сынок, лётчик, погиб. А его жена, моя невестка, погибла на заводе, там что-то взорвалось. Осталось у меня двое их деток, моих внуков.  Как же я буду их растить?» Продиктовал боец Меланье письмо для мамы: «Дорогая мамочка! Я обязательно вылечусь, приеду домой. И хотя буду без ноги, но стану первым комбайнером в селе и племянникам не дам пропасть. Жди, моя родная, я скоро приеду». Записывала Меланья добрые и светлые мысли танкиста на мокром от слез листочке...  А на следующий день лейтенант скончался.
            
   Живут где-то его родственники, конечно же, поминают его. Может быть, перечитывают это письмо, написанное санитаркой госпиталя. И как это важно, что сохранили память о нём и в нашем селе!
            

   Учительница Н.М.Гордиец, тоже бывшая санитарка, ныне жительница Чертково, во многом дополнила записи детей. Вспоминает она двух сестёр – Марию  и Надежду Донченко. Они тоже работали в госпитале.  Мария ещё до войны   была медработником, ушла с тем ППГ, была зачислена в действующую армию. Местные фельдшеры М.Г. Щербинская и А.Т.Мелешенко наравне с военными медсестрами выполняли работу в госпитале. Стирка грязного, окровавленного белья, а часто и бинтов, глажение, уборка помещений, поддержание огня в печках-буржуйках, заготовка дров, воды – всё это делали руки санитарочек из Анно – Ребриковской. Нелегкую работу по приготовлению и доставке пищи раненым тоже взяли на себя местные жители.  Кухню оборудовали в небольшой пристройке возле магазина. 
             

   А уж с ложечки покормить «тяжёлых», письмо домой написать и отправить, песню в ответ на просьбу раненого спеть – это уже считалось лёгкой работой. Но острой болью ложилась она на сердца молодых женщин.
 Александра Ивановна Волохова вспоминает: « Лежал у нас один танкист. Всё лицо его и сам он весь обмотан бинтами. Кормлю его с ложечки, а руки  дрожат, слёзы глаза застилают. Хорошо, что он этого видеть не мог. Больно смотреть на них – беспомощные, стонут…»
            

   Фронт продвинулся  дальше. ППГ № 2381 последовал за ним, чтобы уже 16 февраля 1943 года развернуться на станции Тарасовка Ростовской области. Ребричане провожали медперсонал и бойцов. Долго стояли у ворот, закутанные в тёплые шали, советские женщины, тоска больно  сдавливала души: где-то далеко воевали их сродники и, может быть, другие незнакомые женщины помогали им.
            

   Много лет прошло с тех пор. Живы ещё некоторые участники тех событий. Помнят ещё лица врачей, восьми неутомимых медсестёр, и среди них двух ленинградок – старшую сестру Аню и медсестру Нату…
          

   В архивных документах значится: « За период Великой Отечественной войны госпиталь принял и обслужил 27910 раненых и больных, из них 3811 после выздоровления были возвращены в строй»
          

   В 1973 и в 1985 г.в Анно-Ребриково встречались участники  освобождения района от немецко-фашистских захватчиков. Среди них были и те, кого вернули в строй медики  и наши земляки. Склонив головы, стояли седовласые люди  у ограды на местном кладбище. Помянули умерших от  ран однополчан.
         

    В списках архива их 85 – рядовых и офицеров. Со всех концов Советского Союза – из Таджикистана и Украины, Астрахани и Свердловска, Казахстана и Алтайского края, Туркменистана, Воронежа и Тамбова. В нашем маленьком селе навсегда  остались бойцы, защищавшие Чертковский район всем бывшим Советским Союзом.

      

                РАССКАЗ ВТОРОЙ.

                В селе Кутейниково.
          
И.КУЧИН.                «Незабываемое».        
          «Меня везли с передовой в санях,
             Запряженных ленивыми волами…
             От станции Чертково, где меня
            Пронзила разрывная –
             в грудь навылет,
            До госпиталя в хуторе                Кутейниково…»               
Это стихи  тамбовского поэта из его книги «Именем жизни».
           Зимой 1942/43 г.г. в составе 35 гвардейской  стрелковой дивизии, он участвовал в боях за наш посёлок. В 1975 году решением исполкома Чертковского поссовета ему присвоено звание «Почётный гражданин  Чертково».
          

   У  стихов этих просто-таки  мистическая история. Вот она.  Целый год во время лечения в  разных госпиталях и всю жизнь после войны вспоминал он «…девушку, совсем ещё девчонку… смешная, маленькая, в шубе не по росту, в каком-то вытертом, нелепом малахае…», которая на волах доставила его в кутейниковский госпиталь. Спасла ему жизнь. Но не имени её, ни фамилии он не знал.
          

   А 1973 году в Чертково праздновали 30-летие  освобождения района. Собрались ветераны всех дивизий, сражавшихся здесь в 1942/43 годы. И вот стоят однополчане, шумно встречают подъезжающих гостей, вспоминают минувшие дни. А Кучин возьми да и начни рассказ о той девушке, память о которой бережно хранил все годы. И вдруг небольшого росточка, ладненькая, кареглазая женщина подхватывает и продолжает его историю. Так и встретились через 30 лет боец Иван Кучин и бывшая жительница Кутейниково А.Н. Галова.
          
   Уже много лет прошло с тех пор, а розы, привезённые Александрой Никитичной из г. Ростова в подарок, всё цветут у здания районной администрации.               
            

   Где и как работал этот госпиталь? Упоминаний о нём не нашли даже в райвоенкомате. Теперь вот, готовясь к  большому юбилею, ученицы Кутейниковской школы Катя Марченко, Наташа Ковалёва, Лиля  Рубан под руководством своей учительницы Галины Георгиевны  Скляровой собрали  воспоминания очевидцев о госпитале, работавшем в родном селе после свобождения его от врагов.
Ценные сведения  поведал Петр Иванович Колесников (на снимке), пятнадцатилетним подростком сопровождавший подводы с ранеными из  Кутейниково в Богучар. Их рассказы и легли в основу этой публикации.
         

   ППГ работал весь период боев под Чертково, а после его освобождения вскоре уехал. Располагался он в нескольких помещениях и палатках. В здании на том месте, где сейчас расположен ДК, школа, в бывшем складе сельпо, на месте старого продуктового магазина – везде размещали бойцов. Устилали соломой полы, устанавливали буржуйки, которые сделали из старых железных бочек из - под  горючего. Вот места и готовы.
          

   Немало раненых, особо «тяжелых» селили в дома местных жителей. Как бы ни было тесно – места всегда находились. В доме П.М. Гончарова был  центр управления госпиталем, штаб. Кутейниковцы запомнили, что главврач, полковник жил в доме Н. А. Носикова. В первый же день на помощь медикам пришли местные жители. Санитарки Александра Никитична Штоколова, Елена Головко, Татьяна Романовна Куценко, Клавдия Антонова Терещенко и другие делали всё, что приказывали врачи.
          

   В полевых условиях очень важно обеспечить работу прачечной. Да что это была за прачечная в тех условиях? Корыто да стиральная доска, да сотни вёдер ледяной воды из колодца, да натруженные женские руки. Федора Даниловна Штоколова, Евгения Карабутова, Татьяна Романовна Куценко, разместив немудреные приспособления в складе сельпо, постоянно стирали одежду и перевязочный материал. В доме В.М. Евтушенко – напротив нынешней школы, работала кухня. « Суп да каша – еда наша!»- шутили повара и бойцы.  Но в то время и это была роскошью.               
         

   Тридцатого мая 1945 года на заседании исполкома Алексеево – Лозовского  районного совета депутатов трудящихся отмечалось, что Иосиф Иванович Морозов, 1892г. рождения, член ВКП (б) с 1929года, председатель Кутейниковского сельского совета организовал бесперебойное снабжение продуктами раненых бойцов госпиталя, который находился на территории Кутейниково.
         

   И ещё одну очень важную, а зачастую и опасную работу выполняли наши земляки, чтобы вернуть в строй раненых бойцов. После первой медицинской помощи всех, кто мог перенести транспортировку, отправляли в окружной госпиталь, в город Богучар.

   В Кутейниково, на колхозном дворе, в х. Солёный, собрали подводы из ближайших сёл. Волов запрягали в сани, на них ставили бричку. Подвода готова. В ней можно было разместить троих «сидячих» раненых или двух «лежачих». Солому накрывали теплыми зелеными одеялами, были и подушки (это всё получали в штабе). Из Кутейниково таких подвод было три. Погонщиками - Василий Михайлович Скляров, Павел  Иванович Ткаченко. Они уже не подлежали призыву в армию по возрасту; а Пётр Колесников ещё не подлежал: пятнадцати годов всего-то был.
       

   Получали все сухой паёк ( по 2 галеты на сутки)-и в путь. Бездорожье, пурга, мороз трещит. А ехать надо, беспомощных людей спасать. К ночи подъезжали к с. Радченскому, 106-й совхоз там тогда был. Санинструктор (медработник госпиталя) стучит в любую хату, что с краю: «Принимайте раненых!» Везде отказа нет. Погонщики разгружают подводы.

   А чуть рассвет-снова в путь. В Богучар к ночи доберутся. Там уж санитары местные снимут раненых, а подводы в обратный путь. Приедут, отчитаются в штабе,  сдадут постельное. Отдохнут, и снова  в путь. Все же им было лучше, чем тем, которые хоронили на сельском  кладбище в одну большую братскую могилу умерших от ран  бойцов.
    

   Продвинулся фронт навстречу Победе,  и   госпиталь уехал из Кутейниково. Прошли годы. Многих рядовых его работников из числа селян  уже нет на земле. Но как это важно, что  память о них жива.            


                РАССКАЗ ТРЕТИЙ.
 
                В хуторе Сетраки.

Сведения Чертковского райвоенкомата.
          После освобождения хутора Сетраков
          Здесь работал ХППГ № 5249 84 МСБ.

Для справки:  ХППГ – хирургический полевой
                подвижной госпиталь.
              МСБ – медсанбат,
                медицинский санитарный  батальон.
               
        Сейчас в центре большого красивого хутора стоит памятник с именами умерших от ран бойцов. В составе 1-й гвардейской армии они освобождали Чертковский район, попали в госпиталь, да так и остались на нашей земле.
       

    Ученики Сетраковской школы под руководством учителей Прасковьи Прокофьевны Штангеевой, Александры Михайловны Лапешкиной долго разыскивали родственников погибших. И полетели письма, писанные детской рукой, к  родственникам И.А.Мельникова в Самару, Г.В. Пядочкина – в Москву, Н.Р. Полянского – в Житомирскую Н.Г.Козинова – в Ярославскую, М.Ф.Вахрушева – в Саратовскую области. И сегодня бережно хранят в школе сердечные письма с благодарностью тем,  кто ухаживает  за родной могилой. В 60-е годы прошлого века ещё приезжали сюда родственники, и живы были наши земляки, о которых эта история…
          

   В декабре 1943 года в заснеженном  хуторе Сетраков за жизнь бойцов Юго-Западного фронта мужественно боролись военные медики. А местное население, чем могло, помогало им. К сожалению, своевременно события они не записывали, а теперь даже коренные жители из послевоенного поколения мало что знают о тех днях.       
   

   Мне посчастливилось встретиться в  с. Алексеево-Лозовском с учительницей, уважаемым в селе человеком – Надеждой Михайловной Романовой. Родом она из Сетраков. Оказалось, что она  не только свидетель, но и работник того медсанбата.  На ту пору сравнялось ей чуть больше двадцати лет. В числе немногих была грамотна: среднее образование в селе в те времена было редкостью. Ещё до войны работала в совхозе «Донской» учётчиком, почтальоном, преподавала в ликбезе. Может быть, именно поэтому сначала Надежду определили в медицинском госпитале регистратором.               
             

   Госпиталь занял три дома. Ясно, что это были наиболее приспособленные дома: до войны в них размещались школа, радиоузел с избой читальней; жилой дом ранее принадлежал Михаилу Романову. В одном из  этих домов поселился хирург с персоналом, там и оперировали. В другом – только что поступившие раненые, в третьем - те, кому уже оказана первая помощь, и их поместили на излечение.               
         

   Поступает машина с ранеными - Надежда срочно туда. Каждого записать надо – все его данные: год рождения, откуда родом, из каких воинских частей прибыл, кому из родственников сообщение направлять. Это было очень важно и могло сыграть большую роль в жизни бойца, попавшего в тот день в госпиталь. Как знать, может быть, в разных уголках страны узнали о своих родных благодаря записям,  сделанным Надеждой.
          

   Страшно было смотреть на поступающих бойцов: окровавленные, с лицами, искаженными болью, многие в беспамятстве. Всем им, беспомощным, хотелось быстрее помочь.
          

   Запомнила Надежда только фамилию начальника госпиталя - военврач Баландина, но рассказывает о ней, словно о самой близкой старшей подруге...

   Раненых прибывало много, санитарок не хватало. Попросила врач Надежду помочь. Понятно, что делать: помещение убрать, раненых умыть, постель поправить, водички подать, беспомощных покормить. Протопить буржуйки и поддерживать тепло, воды натаскать из колодца – это уж потруднее. Изо всех сил старались они с подругами, такими же санитарками.  Вспоминает Надежда Михайловна, что работали вместе с ней Матрёна Ивановна Подопригора (она добровольно ушла с госпиталем и до конца войны была на фронте), Полина Михайловна, сестра Надежды. Сетраковцы этих девушек помнят, называют также Марфу Карпову, Марию Ивановну Сетракову.
             

   Раненых было много. «Наверное, полсела занято – рассказывает моя собеседница, - все жители помогали, как могли. Таков русский характер- сам погибай, а товарища выручай». Привыкнуть к страшным картинам, где истерзанные войной, недавно ещё сильные мужчины, беспомощно метались, надеясь на помощь медиков, Надежда так и не смогла. И только мысли о том, что это чьи-то  сыновья, мужья, которых ждут и надеются на встречу, помогали преодолеть страх. Вспоминается ей до сих пор такой случай. Привезли как-то молодого солдатика из-под Миллерово. Руки ему ампутировали. Наде приказали подержать. Не помнит, как получилось – упала она в обморок. Больше такой работы девушке  не поручали.
               

  Слушаю её и думаю: « Сколько же горя пришлось на её поколение! Но не  ожесточилось сердце, сотни детей обучила немецкому языку». Все, кого удалось расспросить, говорят о Надежде Михайловне как о добром, справедливом и умном учителе. Словно прочитав мои мысли, она раздумчиво произносит: «А что делать – то? Беда была общая, все так жили. Армии надо было помогать».
               

   Известно, что сразу по освобождении населённых пунктов от немецко-фашистских захватчиков формировали органы советской власти. Организовать работу по обеспечению госпиталей самым необходимым входило в их задачу. Можно только представить, как это трудно было сделать на территориях, только что вышедших из оккупации. Но вот читаю протокол заседания Алексеево-Лозовского райисполкома от 30 мая 1945 года.  Он рассказывает нам о Василии Павловиче Юшкине, 1897 года рождения,  член ВКП (б) (Всероссийской Коммунистической партии большевиков) с 1939 года. Это председатель колхоза «Красный комбайн» Павловского сельсовета Алексеево-Лозовского района,  сумевшего организовать население и обеспечить бесперебойное снабжение продуктами питания бойцов и командиров Красной Армии,  которые находились в госпитале на территории Сетраковского сельского  совета. Был выполнен план сбора теплых вещей для бойцов и командиров Красной Армии. С апреля по октябрь 1943 года колхоз, которым руководил В.П.Юшкин, на 100%  выполнил план сдачи хлеба в фонд РККА (Рабоче – Крестьянской Красной Армии).


   Так и подтвердились данные о работе госпиталя в х. Сетраков.
               
               
                РАССКАЗ ЧЕТВЕРТЫЙ.
 
                В поселке Чертково.


Архивные  данные Военно-Медицинского  музея  МО  СССР.
Дислокация:  г.  Чертково.
ХППГ №4398-1.2.1943 г.-1.4.1943г.
Эвакоприёмник  № 152;
ЭГ № 270 – с 3.4.1943 г. – 11.1.1944 г.
ЭГ № 273 – с  4.4.1943 г.- 15.10.1943г.
ЭГ № 3921  с 6.9.1943 г. – 12.10.1943 г.
               Для  справки:
ХППГ – хирургический полевой подвижной госпиталь.
ЭГ – эвакуационный госпиталь.

       Из воспоминаний  Прокопчук  Анны  Васильевны.
   
   Госпиталь №273, в котором я работала, был в здании двухэтажной школы по переулку Вокзальному (теперь Пионерский), в том, что недавно сгорело. И ещё заняли роддом (сейчас там санэпидемстанция). Оборудован госпиталь был хорошо: в палатах – кровати, матрацы с постельным бельем. Через дорогу, в жилом доме, размещалась кухня.
       Мы помогли подготовить палаты к приёму раненых, расставили мебель, застелили постели. В госпитале было тепло: в школе ведь печное отопление. Топили те, что постарше. Мне пришлось трудиться в прачечной. Все были взрослые, а я, что ж, дитя. Но на возраст скидок не делали. Тогда это была работа очень тяжёлая:  ни машинок стиральных, ни порошков. Щёлок да стиральная доска такая: деревянная, волнами. Вот целый день и трешь бельё. Пар, сырость. Что ж, тогда все так работали. Надо мной  опекунствовали Галя Комиссарова, Тася Сармина. Хорошо помню Нину Данильченко (теперь Анурина). Она с первого дня в госпитале работала, ушла с ним и до конца войны служила. Домой вернулась уже после войны с мужем, офицером Евгением. Мы жили по соседству, Нина часто рассказывала о своей военной жизни. Вспоминала, как ещё молоденькими девчатами работали в госпитале № 273 Бабкина Лариса, Фадина Нина.


     Из воспоминаний Белоусовой Анны Михайловны  (ныне Дьяченко).
      
   Работала я в госпитале № 273 санитаркой в перевязочной, в хирургическом отделении. Дежурили посменно, а в смене и отдохнуть минутку некогда:  всё время подвозили раненых.   Их надо было переодеть, привести в порядок. В мои обязанности входило стерилизовать медицинские инструменты, выносить всё после операции. Особенно было для меня ответственно  ставить роторасширитель бойцу перед началом операции. Когда кончался перевязочный  материал – стирала бинты.
   

   В этом же госпитале работали и две мои сестры. Белоусова Елена Михайловна заведовала аптекой, часто ездила  за лекарствами в Маньково. А вторая, сводная сестра, Кривоконева Мария Петровна, разносила из кухни готовую еду в основное здание по палатам. Помню ещё, работала там медсестра Надежда Михайловна, из наших,  чертковцев. Она потом трудилась в туберкулезной больнице до самой пенсии.
          

   Случалось мне несколько раз ездить на Украину, на поле боя, подбирать в машину эвакогоспиталя  раненых.  Свист, грохот, дым – это было так страшно! А потом везём в машине стонущих и истерзанных людей, становится тебе очень больно, сердце просто застывает от сострадания… Когда госпиталь уезжал из Чертково, звали меня с собой, но я не решилась- отказалась.


        Из воспоминаний Вали Дроновой  (ныне Колесниковой В.А.)
          
   Когда освободили Чертково, нас, всех однолеток, в школу пригласили. А госпиталь помню потому, что для учащихся, это было самое ответственное и почётное задание – к раненым приходить.
           « Детка, хоть посиди со мной, у меня тоже такая  дочка дома»,- подзывали они нас. Мы рассказывали им, какая  теперь у нас в Чертково жизнь, как дела в школе. И письма домой писали, даже песни по просьбе бойцов пели. Любимые стихи им читали. Они даже дневнички наши проверяли. Мы старались хорошо учиться, стыдно ведь таким героям плохие отметки показывать. А потом в школе отчитывались, как отдежурили. Катя Сергиенко, Тамара Фисенко, Вера Шевцова – это мои подружки. Дежурства в госпитале сдружили нас и оставили след в памяти на всю жизнь. Помню ещё, что работала в госпитале Надя Нестеренко. Но она была постарше.

 
          Из воспоминаний  Лемешко Евдокии   Степановны
    
   В госпитале, который был в рабочей школе, построенной прямо перед началом войны, оказывали помощь и местному населению: лекарства давали, даже операции делали. После оккупации, по оврагам, у нас много валялось противопехотных итальянских «лимонок». Красивые такие, яркие, разноцветные. Вот мальчишки эти гранаты подбирали, играли с ними. Были случаи, что прямо в руках у них эти «игрушки» взрывались. И вот, помню, врач из посёлка Меловое В.В. Йозефи оказывал им первую помощь, делал операции, если было нужно.
               Вообще – то Йозефи работал в Меловской больнице, но приходил к нам в госпиталь на помощь по приглашению военврачей. А во время оккупации его и немецкие врачи приглашали для оказания помощи раненым. Он был по национальности немцем, врачом умелым, вот его оккупанты и не трогали.
              Долгие годы после войны работал он в Меловской райбольнице. Жители хранят о нём добрую память.

               
                *      *      *
               
   Из истории ЭГ № 270 , хранящейся в архиве военно-медицинских  документов в г. Ленинграде, за подписью начальника госпиталя майора медицинской службы Якобсона. (Запись дошла до нас благодаря краеведу А.С. Глущенко.)  Автором сохранен стиль и термины документа.
   
   3 апреля 1943 года эшелон прибыл на недавно освобожденную от оккупантов станцию Чертково Ростовской области, где медицинскому персоналу было предписано выгрузиться. Госпиталю были  предоставлены полуразрушенные здания, принадлежавшие железной дороге и расположенные в 15 – 40 метрах от самой станции. Близость к железной дороге представляла опасность для раненых при налётах на станцию вражеской авиации, но других свободных зданий не было, место дислокации не изменили, и мы вынуждены были работать здесь.
               

   Через 4 дня, 7 апреля, в посёлке Меловое на расстоянии 500 метров от нашего расположения, в лагере военнопленных началась вспышка сыпного тифа. Там было 350  итальянцев, венгров, румын и немцев. Мы приступили к ликвидации очага. По всему лагерю и в п. Меловое был произведён весь комплекс санэпидемических мероприятий.
               

    Одновременно шел ремонт зданий силами персонала госпиталя. (От автора. Постоянный его состав прибыл с эшелоном, переменный был набран в Чертково). Необходимые для ремонтных работ материалы отпускались в  весьма  ограниченных количествах поселковым  советом и депо станции Чертково.
               

   15 апреля приняли первых 310 раненых, доставленных санитарной летучкой. Госпиталю передали здания поликлиники, одно из двух строений поселковой больницы и один дом, бывшие квартиры железнодорожников. Число коек было доведено до 660. А после того, как для нас освободили помещение железнодорожной школы и ещё несколько жилых домов, госпиталь расположился в одном месте, что позволило значительно улучшить работу.
               

   Под столовую теперь рядом с палатами приспособили большие деревянные сараи и заново построили две кухни (отдельно для больных и для постоянного состава).
               
   Полуразрушенный пакгауз, к которому подходили запасные  железнодорожные пути, был восстановлен, и его стали использовать как рампу для разгрузки и погрузки санитарных поездов. На территории госпиталя удалось проложить узкоколейную железную дорогу длиной до 1 километра, которая связывала рампу с приёмным покоем и со всеми отделениями. По этой  узкоколейке ходили вагончики – платформы. На каждый вагончик можно было поместить 5 носилочных бойцов и усадить 4 – 5 ходячих больных. Такую вагонетку, полностью загруженную больными, толкали два  человека. Таким образом, экономилось много времени, и облегчался труд санитаров.
               

   В июле поступил приказ о разворачивании  госпиталя до 1400 мест. Вблизи не было  подходящих зданий, и нам пришлось занять птичник Чертковского птицепрома (От автора. Это между нынешними домами МПС и элеватором по улице Дружбы Народов). После ремонта здесь развернули ещё 350 мест. В трёх из шести зданий госпиталя построили одноярусные и двухЪярусные нары для ходячих больных. А тяжелораненые имели койки.
            
   С наступлением осенних холодов во всех отделениях были организованы столовые и для ходячих больных. К зданиям приближены туалеты, которые соединялись с помещениями дощатыми крытыми переходами. Благодаря отличной работе персонала и его заботам, был создан уют, необходимый в каждом лечебном учреждении.
             

   В здании птицепрома были только нары, но, благодаря стараниям местной жительницы,  тов. Петелиной, оно приобрело хороший вид, раненым было уютно, радовали глаз цветы, которые были повсюду. (От автора. Надо полагать, что такое большое количество хозяйственных работ выполняло много чертковцев, состоящих в переменном составе. Но имя нашей землячки Петелиной – единственное, упомянутое в отчёте начальника госпиталя. Видимо, она того стоила).
               

   Основное наше отделение, расположённое в здании поселковой больницы, к концу лета имело две операционные, рентгеновский кабинет, физиотерапевтическое отделение, амбулаторию. Мы делали всё, чтобы вернуть в строй защитников Родины.
               

   Для раненых, которые долго находились на излечении, очень важно было иметь информацию о том, что делается в нашем мире. И эту потребность обеспечивали наши медработники, в основном, врачи, имеющие высшее образование. Но, кроме того, в штате зам. начальника по политчасти, два пропагандиста, начальник клуба, библиотекарь и киномеханик. Они проводили работу, как для постоянного, так  и для переменного состава. Школа  партактива (15 чел.) один раз в неделю проводила занятие и успешно закончила изучение краткого курса ВКП (б) и книги т. Сталина. Школа молодых коммунистов (9 чел.) также один раз в неделю проводила занятия. Всю работу – и лечебную, и идеологическую, возглавляли партийная и комсомольская организации госпиталя.
               

   Много сделали коммунисты для организации шефской работы среди населения в г. Ленинграде, Чертково, Запорожье и Одессе, что оказало большую помощь в организации  питания раненых и больных и в вопросах создания уюта в медицинских отделениях. Были организованы сборы подарков для раненых, местная молодёжь украшала палаты цветами, вышивала шторы и салфетки для палат, чистила и белила здания, разбивала клумбы для цветов.
               

   Постоянно работала художественная самодеятельность. В основном, её коллектив состоял из комсомольцев (27 человек постоянного и переменного состава). На широкоплёночном аппарате К-25, по возможности, ежедневно раненым показывали кинофильмы.      
               

   Два раза в неделю во всех палатах проводили политзанятия. Кроме того, каждый из двух пропагандистов готовил один раз в неделю доклад и читал его во всех палатах. Как правило, пропагандисты приносили географические карты, что создавало большую заинтересованность для слушателей. Два раза в месяц с ранеными беседовали на медицинские темы.

  (От автора. Вспомним, что то был 1943 год, вокруг гремела война, что круглосуточно медики работали с 1400 ранеными бойцами, что огромных усилий требовала хозяйственная работа. Вспомним и подумаем обо всем этом).

               

  С сентября 1941г. по 25 апреля 1946 г. в Ленинградском ЭГ № 270 лечили 24252 раненых и больных. Из них 15199 человек эвакуировали в тыл, 7490 человек вернули в строй.
               

   Конечно же, при таком скоплении госпиталей в Чертково и большом количестве раненых, наших земляков – санитаров, нянечек, сестричек, плотников и рабочих, трудилось значительно больше, чем названо здесь. Пусть не обидятся те, чьи имена не записаны. Но, думается, что в каждой семье, читая этот рассказ, по - христиански помянут добрыми словами тех, кто скромным трудом своим помогал поставить на ноги сотни наших бойцов, и произнесут в их честь тост в День Победы