Ночная прогулка

Ночь, пожалуй, самая ужасная в моей жизни, наступила так быстро и совершенно скоропостижно. Словно кто-то накрыл небосвод непроницаемым колпаком. Темнота окутывала тебя всего, без остатка.  Не было видно абсолютно ничего. Только один цвет – черный.  Даже ни единой звезды, не говоря уже о Луне.
Темнота была настолько абсолютной, что лишала чувств. Даже притронувшись рукой к медной бляхе на ремне, я не сразу смог осознать, что моя ладонь почувствовала холод металла.
С большим трудом найдя на земле на ощупь хорошую толстую ветку, я соорудил факел. Пришлось потрудиться и над тем, чтобы высечь искры из огнива. Когда, наконец, мне это удалось, и мой факел загорелся, стало понятно, что от него толку немногим больше, чем от стаи светлячков. Темнота словно съедала свет, излучаемый огнем. В итоге радиус моего обзора был едва ли больше длины моего указательного пальца.
Лес, в котором я сейчас находился, никогда не пользовался дурной славой. На моей памяти ни разу не случалось, чтобы человек в нем заблудился или был убит хищным зверем. Грибов и ягод здесь всегда было полным-полно –  плодородная почва, видимо.
Помню, мальчишкой я мог спокойно в одиночку зайти вглубь леса и без особых проблем вернуться. И страха абсолютно никакого не было. Даже вечером, когда нужно было возвращаться от моего друга, живущего по ту сторону леса, это было так обыденно, будто я просто переходил из одной комнаты в другую.
Сейчас мне уже двадцать пять лет, и меня лес тем более не пугал. Поэтому когда мой несносный старший брат буквально вытолкал меня за порог дома и сказал без дров не возвращаться, я упирался лишь потому, что хотел спать, да и, если по-хорошему, Алан должен был идти, сам же все топливо извел, алкаш сумасшедший. Напился до чертиков, печку натопил так, что в аду и то, наверное, меньше температура, а ему все равно холодно. Ну да я долго препираться не стал, он же на пьяную голову может и врезать за непослушание. Кулачище у него будь здоров, с два моих будет.
В общем, решил я не испытывать судьбу. Лучше полчаса в лесу провести, чем месяц в постели с разбитой головой.
Когда только входил в лес, было довольно светло. Полная луна, звезды – все было на месте. Выбрав подходящее дерево, я занес топор для первого удара. Тут-то и наступила эта зловещая темнота.
С фантазией у меня всегда было плохо, возможно, именно поэтому я не боялся леса. А тут вдруг мозг одну за другой стал выдавать мне ужасающие картины – злые, голодные волки, смерть с косой, какие-то невообразимые чудовища. Успокоить себя мыслью, что всего этого попросту не может быть, удалось не сразу.
Когда мне удалось совладать со своими видениями, осталась всего одна мысль -  нужно возвращаться домой. Алан наверняка уже спит без задних ног, так что вряд ли он что-то со мной сделает. Но проблема была в том, что я не знал, в какую сторону мне нужно идти. Не было видно абсолютно никаких ориентиров.
Без лишнего хвастовства могу сказать, что знаю чуть ли не каждое дерево в этом лесу, мне хватило бы беглого взгляда, чтобы понять, где конкретно нахожусь и найти выход. Но сейчас я был беспомощен. Факел мне пришлось потушить, потому что толку от него ноль, зато на огонек может действительно прибежать какой-нибудь хищник.
Итак, я снова оказался окутан тьмой. У меня создалось впечатление, что нахожусь в гробу. Темнота угнетала и давила. Дышать с каждой секундой становилось все труднее, как будто с каждым вздохом кислорода становилось все меньше.
И тут вдруг справа от себя я услышал шорох. По спине одна за другой пробежали волны мурашек. Я инстинктивно повернулся в сторону источника звука, хотя и понимал, что ничего не увижу. Теперь шорох раздался слева. Я снова обернулся и выставил руки вперед. Лучше встретиться с опасностью лицом к лицу, чем получить неожиданный удар в спину.
А что если здесь еще один человек, заплутавший так же как и я и пытающийся найти дорогу домой? Хотелось подать голос, спросить есть ли здесь кто-нибудь. Но я остановил себя. Нужно вести себя тихо, очень тихо. Скорее всего, никакого человека здесь нет, кому бы в здравом уме понадобилось идти ночью в лес. Если бы не мой братец я бы тоже не плутал здесь, спокойно спал в своей кровати и видел сны. А подай бы я голос, на него могли прийти… ох, лучше об этом не думать.
Шорох повторился, на сей раз совсем близко, прямо у моих ног. Я медленно стал отходить назад, стараясь ступать как можно тише. Одну руку я вытянул назад, чтобы случайно не врезаться в дерево. Меньше всего мне сейчас хотелось наступить на какую-нибудь сухую ветку, потому что тогда мое местоположение было бы раскрыто.
Неожиданно ко мне пришло осознание того факта, что зверям необязательно меня видеть, им достаточно всего лишь учуять. Если бы рядом были какие-нибудь хищники, они бы давно на меня напали. На несколько секунд я почувствовал себя в безопасности, но тут же подумал: а что если и у животных, как и у меня, все чувства из-за темноты притупились?
Дышать стало совсем тяжело, да и в ноздри вдруг внезапно ударил резкий запах гнили. Вскоре выносить его стало невозможно и мне пришлось прикрыть нос рукавом.
Если только выберусь из этого ада, обязательно хорошенько вдарю Алану и плевать, что после этого он может избить меня куда больнее и сильнее. В следующий раз сам пускай тащится за дровами. Да и терпеть его присутствие у себя дома я уже больше не в силах – этот поход в лес стал последней каплей. Алану пришлось заложить свой дом за долги, проигрался в карты, после чего пришел ко мне и слезно просил приютить меня до поры до времени. Я сжалился, брат все же, но, как только он у меня поселился, стал пить по-черному и, похоже, съезжать уже не намеревался никогда. Вел себя как хозяин, при этом сам по дому абсолютно ничего не делал. Я-то по наивности думал, что он перекантуется у меня недельку, ну может месяц, а потом начнет новую жизнь, с чистого листа. Не тут-то было…
Внезапно я почувствовал, что в мою ногу что-то уткнулось. Что-то холодное и мокрое. А еще услышал сиплое, недовольное рычание. В этот момент я так испугался, что еле сдержал крик и попятился назад. Однако сделав всего пару шагов, почувствовал, что земля уходит из-под ног и в следующий миг затылок пронзила дикая боль. Желтые круги и точки долго мельтешили у меня в глазах.
Вскоре боль поутихла, и все причудливые фигуры окончательно исчезли. Кроме одной. Сначала подумал, что мне мерещится, но, кажется, глаза не обманывали. Прямо над моей головой светила, и довольно ярко, луна. Да и звезды, стали появляться одна за другой, словно кто-то на небосводе, как на черном полотне, начал делать дырки.
Теперь, когда тьма отступила, мне все было видно. Я посмотрел в ту сторону, где на меня было совершено нападение. И, не сдерживая себя, засмеялся. Это же надо быть таким трусом – испугаться обычного ежика. Вот он, самый обычный такой еж, бегает из стороны в сторону, носиком шмыгает – ищет что-то, небось. И чего только не спится? Хотя пять минут назад трусом я себя не считал. Ведь не знал же, что там в темноте. Как хорошо, что вновь появилась луна.
Правда теперь возникла другая проблема. И она была куда посерьезнее.
Я по-прежнему находился в лесу, но… не в своем, каком-то другом. И топора нигде не было видно.
Как я уже говорил, свой лес я знал очень хорошо, каждую тропиночку, каждое дерево. Но я не узнавал ничего из того, что меня окружало. Начнем с того, что я остановился срубить дерево в березняке. Теперь же кругом были сосны. А я совершенно точно с момента наступления полнейшей темноты сделал не больше десяти-пятнадцати шагов. Даже если предположить, что я отошел на значительное расстояние и оказался на другом конце леса…. Эта местность все равно была для меня совершенно незнакомой.
Мне стало не по себе. И что теперь делать? Если я действительно попал в другой лес (хоть и ума не приложу как, не по волшебству же), то мне опасно уходить с этой поляны, потому что можно заблудиться. Можно было бы, конечно, дождаться утра и потом по солнцу определить, куда мне идти. Только теперь я не знал, в какой стороне находится мой дом. Да и мне совсем не хотелось ночевать здесь, еще и под открытым небом.
Но тут счастливый случай решил мне помочь. Поозиравшись по сторонам я заметил вдалеке тусклый огонек. Наверняка где-то там находится поселение, если я дойду туда, то хоть окажусь поближе к цивилизации. А там уж мне наверняка помогут отыскать мою деревню. А может это она и есть!
Эти хорошие мысли придали мне сил и я, влекомый огоньком, двинулся вперед.
Однако мое приподнятое настроение стало ухудшаться, когда пришло осознание, что огонек не приближается, а как будто наоборот с каждым шагом отдаляется. Тут в пору было поверить в Лешего, но я точно знал, что никаких потусторонних сил и мифических существ не бывает. Просто не может быть.
«Их не существует» - тихо произнес я.
- А ты в этом уверен?
Сначала мне почудилось, что я вступил в спор с самим собой и мой внутренний голос решил поставить под сомнение мою веру в то, что никакой нечисти нет. Но потом я услышал его снова и понял, что ошибся.
- Надо быть аккуратнее с подобного рода суждениями.
Я резко обернулся и увидел напротив себя сидящего на камне человека. Точнее, это мне сначала показалось, что передо мной человек.
Чудовищный страх в одну секунду овладел мной и никак не желал отпускать.
- Кто вы? – этот вопрос я буквально выдавил из себя, потому что язык стал заплетаться, и поджилки затряслись как в сорокоградусный мороз.
Мой собеседник был одет в грязный, дырявый балахон. Лица его я разглядеть не мог – его скрывал капюшон. Кисти рук были какого-то неестественного серо-фиолетового цвета (мне хотелось верить, что это всего лишь игра света), а пальцы худыми и оканчивались длинными заостренными ногтями. Но даже не это меня так испугало. В том месте, где я ожидал увидеть ноги, пускай даже еще более устрашающего вида, чем руки… ничего не было. Пусто. И на сей раз игрой света это уже вряд ли объяснишь.
- Разве так важно знать, кто я? – удивился мой собеседник, и  по его голосу я не мог понять, кто может скрываться за этим рваньем – мужчина или женщина.
Существо встало с камня и глаза подтвердили мне, что минуту назад они мне не лгали. Ног действительно не было видно. Теперь Оно направилось в мою сторону, медленно, словно плыло по воздуху. Я попятился, ежесекундно бросая взгляд позади себя, чтобы ни на что не напороться, но и в то же время зорко следил за действиями существа.
- Знание о том, кто я, не принесет тебе никакой пользы, - растягивая слова, прошипело Оно, - ибо скоро ты умрешь!
Вытянув вперед руку, оно с невероятной скоростью метнулось ко мне. Я бросился бежать, хотя нутром чуял, что спастись мне не удастся. Деревья мелькали перед моим взором, я мчался что было мочи. Мне все казалось, что прямо сейчас, в этот миг, существо схватит меня, но я все продолжал бежать. Когда я почувствовал, что силы мои на исходе, пошел на риск, обернувшись, в надежде, что Оно отстало от меня. И действительно, сзади никого не было. Я остановился, чтобы перевести дух.
В следующую секунду существо в балахоне появилось прямо передо мной, и его руки обхватили мою голову. Последнее, что я видел перед тем, как потерять сознание от сильной боли – перекошенное, покрытое струпьями лицо с пустыми глазницами.

Сознание понемногу стало возвращаться ко мне. Первой мыслью, приятной для меня, но в то же время удивительной было то, что я не умер. Следом я почувствовал, что нахожусь в вертикальном, а не в ожидаемом горизонтальном положении.
Где я вообще нахожусь? Как же сложно открыть глаза, будто на веки привесили пудовые гири.
Неожиданно у меня зачесался нос. Я хотел было сделать привычное движение, но тут же понял, что не чувствую своих рук. И ног тоже. Плюс ко всему шею как-то неприятно щипало, будто она была обожжена, и как будто что-то давило на виски.
- Проснись, Виктор.
О нет, только не это. Опять этот голос.
- Виктор, открой глаза.
Теперь мне совсем не хотелось этого делать, но я повиновался. Веки на удивление легко открылись. Поначалу картинка была мутной, как в тумане, но постепенно зрение возвращалось.
Оно. Оно стояло напротив меня и скалило свои гнилые зубы. Теперь капюшон был откинут и я мог четко видеть все это «великолепие». Я попытался отвести взгляд, но понял, что не могу. Мою голову что-то удерживало.
- Что тебе нужно от меня? – закричал я, не столько от отчаяния, сколько от злобы.
Вместо ответа, безглазый ушел из поля моего зрения и через некоторое время вернулся, катя перед собой большое зеркало на колесиках, которое остановил напротив меня. Когда я в него посмотрел, то чуть не потерял сознание. Кроме моей головы, которую по бокам удерживали два свисающих с потолка крюка, в зеркале ничего не отражалось. Моя голова была отделена от тела. Но при этом я был жив.
От увиденного я потерял дар речи и лишь с вновь нахлынувшим и ежесекундно нарастающим страхом смотрел на безглазого. Он, по-видимому, наслаждаясь моей реакцией, улыбался все шире и шире.
- Поздравляю, - сказал безглазый, - ты единственный, кто выжил в моем эксперименте. Предыдущие подопытные не смогли перенести ампутацию. Как я могу судить, ты находишься в добром здравии, пускай и без своей большей части. Что ж, тогда предлагаю немедля приступить к следующей стадии моего эксперимента. Очень надеюсь, что ты переживешь и ее.
Безглазый показал на стоящую в дальнем углу комнаты клетку. В ней лежало обезглавленное тело. Когда я понял, кому оно принадлежит, я хотел заорать что было мочи, но сил уже не было. Ошибки быть не могло – потрепанные штаны телесного цвета, с коричневой заплаткой на правом колене и массивный перстень на безымянном пальце левой руки. Тело моего брата.
- Ну что ж, приступим!

- Виктор, Виктор, вставай. Срочно.
Я вскочил с кровати. Руки, ноги, все на месте. Я шлепнул себя ладонью по лицу. Нет, не мерещится.
- Алан, ты живой?
- Живой, конечно, что за дурацкие вопросы у тебя?
Значит это сон, всего лишь плохой сон.
- А, не обращай внимания, Алан… Просто кошмар приснился.
На радостях я даже обнял брата и в тот момент мне был даже не противен запах перегара, которым насквозь пропиталась его куртка.
- Виктор, ты чего это? – недоуменно спросил Алан, освобождаясь от объятий. – Тут это… Дрова закончились. Сходи, а?
Я огляделся. В комнате царил мрак и только в щелочку между двумя занавесками проникал лунный свет.
- Сдурел, ночь на дворе.
- Ну Виктор…
- Да иди ты к черту! Если так надо, иди сам. А я спать. И только попробуй меня еще раз разбудить без повода – рыло начищу.
И Алан, насупившись, ушел в свою комнату. А я? А я лег обратно в постель и долго еще улыбался. Наверняка мой братец такого не ожидал. Но одно я знаю точно – ночью в лес я больше ни за что не пойду.