Незванный гость

       Инна подошла к окну. На улице шел сильный  холодный дождь, смывая следы у входной двери роддома. Сегодня здесь было многолюдно. Мужья, родные, близкие встречали матерей с новорожденными детьми. В этот день должны были выписать из больницы и ее. Но муж не пришел, а мать, как ей сообщили, заболела.
      Но почему нет Филиппа? - волновалась она. - Если бы что с ним случилось — от меня бы не скрыли. В командировке? Он бы позвонил, сказал об этом...
       Дождь... Она вспомнила, как в прошлую осень, когда они возвращались из загса, он хлестал им в лицо, а они защищались от него ладонями...  Мысли Инны перебил скрип палатной двери, и она обернулась.
       - Тут тебе записка, -  сказала санитарка. - Свекровь передала.
       Девушка развернула листок в клеточку, сразу же узнала знакомый почерк мужа. «Галчонок, - писал он, - не жди меня. Я ушел навсегда. Ты сама говорила, что жизнь у нас не сложится из-за моего неуживчивого характера. Я знаю: тебе будет трудно пережить нашу неожиданную размолвку, но что поделаешь?  Как бы не было тебе обидно, позволь мне хотя бы иногда навещать сына. Будьте счастливы».
       Она еще раз перечитала кривые строчки, но последние уже нельзя было разобрать: они были залиты слезами...
       Уткнувшись в подушку, она рыдала, забыв о том, что уже пора кормить Руслана. Вместе с ней, жалея ее, плакали и находящиеся в палате женщины, уговаривали, убеждали, что он вернется.
       Вошедшая акушерка всплеснула руками.
       - Это еще что такое? Какое горе оплакиваете? Перестаньте. Не то молоко перегорит! - И, узнав, в чем дело, она села на край Инниной кровати, тихо сказала:
       - Успокойся, милая. Не в мужьях наше счастье — в детях. А он не стоит твоих мук, если так легко предал.
       Она принесла малыша, и когда Инна прижала его к груди, он заплакал.
       Ну, вот и нечем кормить, - прошептала она и опять расстроилась.
       Через пять дней Инну с сыном выписали из роддома и первое, что она сделала по приходу домой — порвала фотографии мужа. Она не хотела оставить  ни следа от него в квартире, ни образа в альбоме. Но, казалось, воспоминания о их прежней любви жили в ней. Она не могла, если бы даже захотела, выжечь их каленым железом.
       В отчаяньи Инна была готова ответить на зов первого попавшегося мужчины, лишь бы как-то ослабить свою тягу к Филиппу. И если раньше она хотела, чтобы сын был похож на отца, то теперь эта «копия» была совсем некстати. Но с ней, этой «копией», не поступишь так, как с фотографиями. Ведь советовали же ей подруги, учителя, соседи оставить его, не выходить замуж, ибо знали: эгоист, любит, чтобы было только так, как ему хочется — прав или не прав.
       А классная руководительница И.В.Краснова напомнила ей, как он уклонялся от общественно-полезного труда: за конфеты нанимал ребят, чтобы те за него землю копали на пришкольном участке.
       И мать ее отговаривала: «Он даже мать свою больную обижает. Если она не в силах сварить борщ — он это не сделает. Сам к другим родственникам сходит, поест, а ей и ломоть хлеба не принесет».
       Но Филипп умел хитрить перед Инной, выдавая себя за доброго, желанного, заботливого ухажера, клялся ей в нежных чувствах.
       И она его полюбила. Но почему-то всегда была готова на разрыв, если бы он того захотел. Видно, из-за того, что было жалко подругу, которая не могла без него жить. Но Филипп настоял, чтобы Инна вышла за него замуж.  И она согласилась.
       ...Малыш подрастал. Инна видела утешение в нем и в работе. Однако преследовал страх: что я скажу Руслану, если он спросит: «А где мой папа?». Подготовить ответ на этот вопрос ей помогла бывшая одноклассница, приехавшая в село в отпуск. Инна обрадовалась такой подсказке и постоянно держала ее в мыслях.
       Руслан рано научился разговаривать, но поначалу знал только два слова «мама» и «бабушка». О папе ему не напоминали. Но он вскоре напомнил об этом сам. На новогоднем празднике в садике,  где он выступал Петрушкой, было много гостей. Веселившуюся детвору пришли смотреть мамы, папы, бабушки, дедушки,сестренки и братишки. Когда Инна встретилась взглядом с сыном, заметила в его карих глазах грусть. Кто-то, наверное, обидел, подумала она и  помахала ему рукой.
       Вдруг Руслан рванулся из хоровода ребятишек, подбежал к матери и, всхлипывая, спросил:
       - А мой папа где? Почему я его не вижу здесь? Почему он не пришел? Кому ты его отдала?
       Инна поторопилась одеть малыша, чтобы увести отсюда. Она несла его на руках, не замечая дороги, проваливаясь в сугробах, целуя заплаканные глаза сына.
       - Ну, успокойся, миленький, - просила мать. - Я не виновата, что нет твоего папы, не виновата. Вот сейчас придем домой, и я тебе все объясню. Ты узнаешь, где он и почему не живет с нами.
       Посадив на колени, поначалу она рассказала Руслану сказку о Снежной Королеве. А потом добавила:
       - Так вот: твоего папочку забрала в свое белое-белое царство Снежная Королева. Она ранила его ледяным осколком в самое сердце, и оно стало холодным. Теперь он никого не любит, кроме нее  и уйти не может, потому что ледяные двери никогда не открываются.
       - И даже солнце не растопит их? - удивился мальчик.
       - Солнце туда, сынок, никогда не заходит. Там — вечная мерзлота.
       - И никогда-никогда не расстает папино сердце? - не унимался Руслан
       - Наверное, никогда, - вздохнула Инна и принялась листать книгу, чтобы найти его любимую сказку про серого волка и семерых козлят.
       Руслан поверил рассказанной матерью истории  и когда его кто-либо спрашивал, где его папа, с сожалением отвечал: «Он живет у Снежной Королевы. Она его околдовала. У него теперь холодное сердце».
       ...Филипп долго не напонимал о себе. Ушел с головой в увеселительную жизнь. Молодая вдова, принявшая его под свое крыло, хорошо пела, играла на баяне, часто устраивала торжества в кругу своих друзей. Филиппа она не любила, да и он ее — тоже. Он ей нужен был как водитель ее личных «Жигулей» и просто мужчина, а она ему — как владелица автомобиля (иметь машину — была его голубая мечта) и просто как напарница в постели. Они и не объяснялись друг другу в любви, не лгали, как делали бы другие на их месте. Они понимали, что «сожженного уже не подожжешь». У них не было причин для ссор, и они жили дружно. Им даже завидовали.
       - Послушай, - обратилась к нему как-то по весне Ангелина, - говорят,в районе, где ты жил, открыли кооператив по выделке овечьих шкур. Мне бы хотелось сшить себе дубленку. Давай съездим.
       И они поехали. По дороге Филипп купил шоколадку, чтобы заодно забежать в детский сад, посмотреть на сына.
       Ангелина не возражала. Она бы и никогда раньше не воспротивилась такому благородному порыву отца, но он сам не испытывал прежде желания видеть малыша.
       ...Филя вошел в комнату, где, как ему сказали, должен был находиться его сын. Дети лепили из пластилина крокодилов. Он смотрел на ребятишек молча, стараясь узнать своего Руслана. Но найти ребенка не составило особого труда. Все черты лица мальчика были словно отлиты по его образцу. Он позвал сына. Когда Руслан подошел к незнакомому мужчине, увидел в протянутой руке шоколадку.
       - Спасибо, - сказал он, - но я не беру у чужих людей подарки. Мне мама не разрешает.
       А я тебе не чужой. Я — твой папа, - поспешил он осведомить мальчика.
       Руслан затопал ногами.
       - Нет, ты не мой папа. Мой папа живет в Снежном царстве. До свидания, дядя...
       - Ну как прошла встреча? - полюбопытствовала Ангелина, когда Филипп сел за руль.
       - Как и должна быть. Не поверил, что я — его отец.
       - Да так и лучше. Для него спокойнее. Если быть откровенной, то я не хотела этой встречи. Ни к чему она. Ты не достоин этого свидания. Ты предал ни в чем не повинных людей. Скажи, чем перед тобой виновата твоя бывшая жена? Тем, что не могла накопить на машину и с последним рублем шла, как ты говорил, в продовольственный магазин? Или тем, что не выносила твоих попоек? А уж ребенок и вовсе не виноват, что растет без отца. Знаешь, я решила, что нам пора разминуться. Я выйду замуж за более порядочного человека, а с тобой никто жить не будет. Ты думаешь только о себе, как бы получше поесть, да подольше поспать. Разворачивайся. Не нужна мне никакая дубленка.
       Вечером Ангелина собрала ему вещи, указала на дверь.
       - Ключи не забудь оставить, - отрубила она напоследок. - Они тебе не пригодятся.
       Ему некуда было идти. Друзей не было, и он надеялся, что Инна примет его в их общий кров.
       ...Он нажал на звонок и прислушался. Услышав шаги, обрадовался: кто-то дома.
       Дверь распахнулась — и взгляды бывших супругов сошлись. Инна долго не могла опустить ресницы. Подбежал Руслан, прижался к матери.
       - Мам, - нарушил он затянувшееся молчание. - А этого дядю я уже видел. Помнишь, я тебе говорил о нем?
       - Это не дядя, сынок, - задыхаясь и густо порумянев, сказала Инна. - Это — твой отец.
       - Значит, ты вправду мой папка? - подошел ближе к Филиппу Руслан. - Разве тебя отпустила Снежная Королева? Как хорошо, что она подобрела. Выходит, не такая она уж плохая, да? А если сердце твое ледяное — я его растоплю своим теплом, папочка.
       Он протянул свои ладошки и прижал их к груди Филиппа, где учащенно билось отцовское сердце.
       - Ну, как, оттаяло оно? - несколько раз повторив вопрос, настаивал на ответе малыш. - Потеплело?
       И, наконец, услышал.
       - Да, сынок, оттаяло. Оно больше никогда не покроется ледяной коркой. Только вот поверит ли в это твоя мама?
       - Мама, ты говорила, что мой папка хороший, что его Снежная Королева заперла в своем замке, и потому он не жил с нами. Я хочу, чтобы он всегда был рядом. Я его не отпущу никуда, - заявил Руслан, сжимая отцовскую  ладонь.
       Инна молчала. Она думала, как правильно поступить. Вдруг комнату осветила молния. За окном загремел гром. Последние слова Инны оглушили Филиппа сильнее грозового разряда.
       - Ты пришел к нам с необъявленным визитом. Ну что ж, проходи, дорогой, гостем будешь...