Последний поцелуй

Диана, выйдя замуж за летчика, бросила работу преподавателя и, родив сына, проводила время в хлопотах за ним, зачитывалась книгами, готовила вкусную пищу, а иногда брала в руки спицы, чтобы связать малышу оригинальную одежонку.
Счастье с любимым человеком, ставшим для семьи еще и надежной крепостью, продлилось недолго. Однажды Егор не вернулся из полета... Она осталась вдовой погибшего в небе супруга, выполнившего особое задание командования.
Представить себя в роли учителя она уже не могла. Диана привыкла к тишине, к свободе, к "легким" для нее деньгам, которые приносил ей муж. Чтобы жить безбедно, она продавала кое-что из нажитого, а когда подрос Артур, последние сбережения отдала за его поступление в институт.
Несмотря на нахлынувшие материальные трудности, женщина все равно не решилась переступить порог школы, где бы ее с удовольствием взяли учить детей английскому языку.
Выход из положения в быту она нашла в том, что пустила в свою четырехкомнатную квартиру студентов, беря с них приличную плату и, по совету соседки, переняв у нее опыт, стала делать искусственные букетики фиалок и продавать их на рынке.
Питались с сыном они в основном продуктами, которыми угощали ее квартиранты, за что она нередко готовила им еду.
Вещи для себя и Артура Диана приобретала в комиссионном магазине, Приводила их в лучший вид и хотя понимала, что для сына это унизительно, упреков с его стороны она не слышала. Он всегда благодарил ее и за такие подарки, а, перейдя на бюджетное обучение, стал получать небольшую стипендию.
- Сынок, куда же ты деваешь свои деньги? - поинтересовалась как-то она у него, подсчитав за несколько месяцев его пособие.
- Мам, ты не обижайся, но я хочу накопить на джинсовый костюм и туфли. Мне стыдно являться перед Ингой в таком виде, который раньше меня не волновал. Еще я покупаю ей цветы, иногда приглашаю в кафе попить кофе.
То, что Артур встречался с однокурсницей, мать знала, но не больше того.
- Ты хотя бы рассказал, что она из себя представляет, кто ее родители, какого поведения? - осмелилась спросить она его в этот раз.
- В общем, - возвышенным тоном начал отвечать он на вопросы любопытной матери, - она не очень-то красивая, волосы желтого цвета, лицо в веснушках, за что я зову ее подсолнушкой. Нос маленький, вздернутый, глаза серые, ресницы длинные. Фигура - как у Людмилы Гурченко. Это - внешние данные. Дальше - умственные: в учебе преуспевает, мыслит философски, много читает классической литературы, подрабатывает в одном из штабов партийного блока. Отец ее очень влиятельный человек в бизнес-компании, матуха не работает, вечно занята приемом гостей, к ним даже боссы из-за рубежа приезжают. Живут в огромном особняке-тереме, имеют несколько "тачек", у нее своя персональная "десятка", но она плохо ей управляет. Я вожу авто по доверенности.
Все хорошо, замечательно у них, но есть одно "но": у Инги проблемы со здоровьем, хотя это несмертельно. Батек сказал, что в Америке на 100 процентов лечится ее хворь. Ну, вот и все, пожалуй, - закончил он свою короткую речь. - Что еще ты хотела узнать?
- Достаточно того, что услышала, - вздохнула Диана Леонидовна. - Она - не нашего поля ягодка. Найди какую- нибудь попроще.
- Уже поздно, дорогая, - ответил Артур. - Мы влюбились друг в друга по уши. Закончим вузы - поженимся.
- И будешь у них во дворе цветы подстригать?
- Почему? - удивился парень. - Разве я не смогу вести бизнес- проекты, зарабатывать крупные купюры?
- Ты слишком легкомысленный, доверчивый, а на таких должностях удерживаются, как правило, хитрецы и мудрецы.
- Ой, хватит, - оборвал ее сын. - Вечно ты все в серых тонах рисуешь. Нормально все будет. Я тебя не огорчу.
... Когда настало время получения дипломов, Артур уже отрепетировал торжественный момент: в этот вечер он обязательно сделает предложение Инге стать его женой. Он представлял, как она обрадуется, захохочет от счастья и скажет "Да!"
Но у его возлюбленной был подготовлен ответ, продиктованный на всякий случай отцом. И когда настал момент услышать слова Артура по поводу их бракосочетания, она покачала головой, сказав, что родители против.
- Это потому, что я - нищий? - поник в голосе юноша. - Или, может, соврешь, что сердце твое по отношению ко мне остыло?
- Я не буду выкручиваться, - ответила Инга. - Мы не сможем вместе жить, под одной крышей. Отцу за тебя будет всегда стыдно перед иностранными друзьями. Ведь ты не знаешь в совершенстве английский язык.
- Ты так равнодушно это произнесла, что мне показалось - это вовсе не ты, а в твоей голове прокручивается магнитофонная лента с записью другой, незнакомой мне,  девушки, - с дрожью в голосе произнес Артур. А потом, немного задумавшись, спросил:
- Что мне сделать, чтобы ты не оттолкнула меня? Любить безумнее уже не смогу, мои чувства к тебе не имеют дна, будь уверена, что никогда не предам, не обижу, заслоню от ветра...
- Знаешь, Артурчик, я тебя обожаю, я тобой очарована, но слишком ненадежны досточки моста, по которым мы ходим иногда вместе. Я, честно говоря, привыкла к богатству. А ты мою жизнь можешь превратить в кошмар. Вам даже есть иногда нечего, так ведь?
Он обиделся, закусив губу, закурил сигарету.
- Бедность, говорят, не порок, - бросил колючий взгляд на Ингу Артур. - Не в деньгах счастье.
- А в чем же, в шалаше? - подняла она реснички, и глаза ее округлились, выражая изумление.
- Хватит, Инга. Я все понял, - хотел подвести черту разговора Артур. - Если ты все это так говоришь легко, значит, не любила.
- Это неправда, но любовь - чувство временное, а жизнь - до смерти. Я не могу отказаться от блага, которое дали мне родичи и которое обещает дать друг отца - босс из Америки.
Артур хмыкнул.
- А если я бы был зажиточным человеком - ты бы была моей до конца дней своих?
- Наверное, да. Не обижайся, но мне уже трудно представить бытие без бассейна в собственном доме, ресторанной пищи, балов со светилами-воротилами.
Артур был в недоумении. Вот бы сейчас убежать на Савалу, броситься с обрыва в голубую гладь и там спокойно спать, пока не отболит душа по Инге, его самой первой любимой... Но он проявил хладнокровие и, чмокнув в щечку, буркнул «Прощай!»
Вечером он позвонил другу Кольке, пригласил его на ночь в компьютерный салон, чтобы немного отвлечься от обидных мыслей, притупить боль разлуки.
Он рассказал матери о произошедшем, а она, лукаво улыбнувшись, сказала, мол, что Бог не делает - к лучшему и перекрестилась.
Но Диана Леонидовна ошиблась. У сына все пошло наоборот - и даже поехало, покатилось к худшему, и он вслепую шел к краю пропасти личной жизни.
Совет, как сделать длинные рубли, он получил от бывшего одноклассника, торговца наркотиками. И если раньше они не очень-то тянулись друг к другу, то теперь их водой невозможно было разлить. Сам Артур чуть не подсел на иглу, хорошо, что не очень пьяным был в один день застолья, где "копнилась братва", обуреваемая страстью ощущения кайфа. Его руку уже освободили от одежды, приблизили к вене шприц, но он успел открыть глаза и крепко ударить услужливого наркомана по физиономии.
- Не смейте ко мне приближаться! - заорал он. - Я не колюсь, я только торгую.
В этом деле он преуспевал. Деньги зашелестели во всех карманах, появились грандиозные планы обогащения.
Купив однажды виллу, он сфотографировался возле нее и отнес знакомому редактору известного журнала с просьбой поместить на обложке. Пусть Инга увидит, подумал он, позавидует, а, скорее всего, не поверит, что я стал крутым и зажиточным. Скоро превзойду их по материальному состоянию и женюсь на англичанке.
...Через два года Артур возглавил шайку наркокурьеров. Он знал, что совершает злодеяния, что не за горами был тот момент, когда на его руках застегнут наручники, осудят, приговорят к тюремному заключению, но не мог остановиться на полпути. Трясина засасывала его все глубже, страсть к наживе захлестнула окончательно, а он все стремился накопить больше и больше баксов и прослыть наркобароном.
Поди, Инга бесится, зная о моих похождениях, рассуждал он сам с собой. Пусть страдает, вполне осознает, что этим делом я занялся от безысходности, назло ей и всей ее благополучной родне. Вот только мать почернела от горя. Ох, мама, ничего не могу с собой уже поделать...
А Инга удачно вышла замуж, родила дочку и через каждые три месяца летала к мужу в США, а потом он переехал жить в Россию, в город, где выросли на одной улице Артур и Инга.
А что если убить его? - задал себе вопрос Артур и вздрогнул. - Нет, она не переживет, а меня, конечно же, проклянет, не то, чтобы, не знав исполнителя, бросилась бы ему на грудь для утешения.
Когда у Артура умерла мать (страдания за сына значительно укоротили ее жизнь), он впервые напился, как говорят, чуть ли не до потери пульса. В этом состоянии парень решил увидеть любимую Ингу и хотя бы коснуться ее руки. Да и вообще ему хотелось высказать свои боль и обиду в предчувствии того, что его скоро арестуют, так как сыщики вышли на него, главаря городской мафии по сбыту опиумных препаратов.
... Артур сидел на лавочке в парке и наблюдал, как молодая мама и ее маленькая дочка собирали разноцветные кленовые листья, подбрасывали их вверх и любовались падающими " парашютиками".
Он и раньше видел ее, но никогда не решался подойти, заговорить, о чем-то спросить. Сейчас же Артур даже не робел, делая шаги навстречу своей обольстительнице и предательнице их горячей любви юности.
Сцена встречи через года была трогательной. Им обоим хотелось тесно прижаться друг к другу, осыпать поцелуями и уйти в розовый закат, уснуть, благоухая на ромашковом лугу. Как давно такое было, было, было...
Инга не могла отвести свой взгляд от его глаз, полных грусти, печали и... ненависти. Где же тот любимый взор, ласковый и нежный, обладающий колдовским притяжением, манящий к себе, как ясный свет, который, тогда казалось, никогда не погаснет?
...Они только-только отошли от оцепенения, их губы уже были близко-близко, ему очень-очень хотелось запомнить ее такой на всю оставшуюся жизнь, часть которой предстояло провести за колючей проволокой...
Артур давно был в розыске, по нему "плакали" несколько статей уголовного кодекса, но он никак не ожидал, что всего за мгновение до сближения с единственной и неповторимой его женщиной он ощутит на плече тяжелую мужскую ладонь и услышит свинцовый голос: "Молодой человек, пройдемте в отделение милиции".
- Одну секунду, подождите, - попросил Артур. - Мне бежать некуда.
Он окольцевал Ингу, крепко-крепко прижал к себе и выманил ее страстный поцелуй. Для него - как горький мед на губах.
Он уходил без сопротивления, оглядываясь, сбивая на ходу камешки, перекатывая четки и прикусывая нижнюю губу...
... К удивлению Артура, его осудили не на пожизненное заключение, как он почему-то предполагал, хотя руки не были запятнаны человеческой кровью, но преступником он был по многим показателям. Позже, из письма Инги ему в камеру, он узнает, что адвокат, который так профессионально защищал его на суде, был нанят именно ей. Она хотела хоть как-то искупить свою вину перед Артуром, облегчить его участь, подать надежду на светлое будущее.
...В день своего рождения Инга увидела в почтовом ящике отца конверт со знакомым почерком Артура. И напрасно она волновалась, подумав об угрозе с его стороны. Он написал Юлиану Ильичу, что все свое богатое наследство дарит Инге, своей первой и последней любимой...
"Мне теперь ничего не надо, излагал он на бумаге свои мысли, - Зато я познал цену легкой и хищной наживы. Слишком дорого она обходится таким, как я. Вот сижу теперь на нарах, "как король на именинах". Вы довольны, господин отец "погасшей моей звезды"? Ваше материальное состояние станет еще крепче, но мое счастье с вашей дочерью вы разбили, как хрустальный бокал... Я вас не проклинаю. Спасибо даже только за то, что ваша дочь Инга была в моей жизни. В этом - ваша заслуга, которая затмила мою месть..."
В разговоре с дочерью по поводу письма от ее бывшего ухажера Юлиан Ильич сказал:
- Он не стоит ни жалости, ни сострадания. Из него бы, такого размазни, никогда бы не вышел настоящий мужчина. Он не имеет ни собственного достоинства, ни силы воли. Многие парни были отвергнуты любимыми, но не все теряли рассудок, как Артур, тем более, не бросались с головой в омут наркомании.
... После отсидки в тюрьме Артур занялся прежними темными делишками, только уже за кордоном. В России ему было тесно и неуютно. А, главное, он не смог бы удержаться от соблазна видеть Ингу, судьбу которой омрачать ему больше не хотелось...