Заметь меня в толпе, Ч1, Глава 23

Книгу 1, "Ищи меня в отражених", читайте на проза.ру или скачивайте целиком на официальном сайте http://gusareva.wixsite.com/books

Глава 23

— Говоришь, у них там целая лаборатория?

— Ну, я так поняла.

— Слушай, подпольная лаборатория, проводящая такие серьезные эксперименты, — это фантастика, только в кино бывает, уж поверь. Посуди сама: они же должны постоянно закупать реактивы, новое современное оборудование. Где они все это берут? В Баухаусе50 такого не купишь.

— Ну а как тогда, Софи?

— Как-как? Я думаю, что у них вполне себе официальная коммерческая лаборатория или предприятие, типа того.

— Хочешь сказать они открыто проводят эксперименты над людьми, колют героин и все такое?

— Ну, нет, конечно! Просто проворачивают свои делишки в свободное от официальной занятости время. Скажем, в первую смену делают общий анализы крови, а во вторую — вампиров клонируют. Я только хочу сказать, что никакая это не подпольная лаборатория в бункере посреди леса, а обычная организация, у которой, наверняка, есть конкретный адрес и телефон.

— Думаешь?

— Да всяко!

— Ну, даже если так, как узнать, где их искать?

— Ты же говоришь, видела этого... Влада, да? Он отчитывался о ходе эксперимента.

— Да.

— Ну, так мы можем в интернете поискать. Сейчас все компании свои странички заводят. Он там, походу, не последний человек. Может и фотка есть.

— Точно, Софи! — я аж подпрыгнула.

— Засада в том, что уже совсем поздно, а в этом отеле, — Софи сжала указательные пальцы, изображая в воздухе кавычки, — интернет есть только в кабинете директора. А она давно домой ушла.

— Может, ключи попросим?

— Попросить нельзя, — сморщилась Софи, — там этот противный пан Жижка на рецепции сегодня. А вот украсть можно...

Софи потянула за кончик банданы. Рыжие кудряшки рассыпались по плечам. Она запустила пальцы в волосы и взрыхлила гриву так, что стала похожа на горящий одуванчик.

— Ща, подожди, шорты надену и пойдем.

— Ты думаешь, сработает?

— Он, хоть и пан Жижка, но вроде как мужик, нет? Или я что-то пропустила? .

Софи скинула пижаму, натянула джинсовые шорты, бывшие ей в пору классе эдак в пятом, и белую майку-алкоголичку, через которую двумя крупными горошинами выпирали соски.

— Софи, он старый гипертоник...

— Зато умрет счастливым, — беспечно отозвалась та. — Пойдем! Я буду зеркальце держать, чтобы отражалась стойка с ключами. Пока отвлекаю, ты ключ сними и брось на пол, а я уже подберу как-нибудь незаметно.

— Ок.

…...

Мы час пялились в монитор. Просмотрев множество сайтов исследовательских лабораторий, так и не удалось найти ничего подходящего. Лица мужчин в строгих костюмах и белых халатах слились в одно.  Я уже сомневалась, что помню того самого Влада.

— Клиники проверим? — предложила Софи.

— Давай, — уныло отозвалась я.

Похоже наша операция по обольщению портье была напрасной. А старикан теперь, наверняка, Валидол глотает.

— Еще бы чешский знать, — проворчала Софи, — а то тыкаемся, как слепые котята.

— Да бесполезно это!

Я оторвалась от компьютера, который занимал половину зеркального отражения.

— Давай, убери меня оттуда, а то уже в глазах рябит.

Софи продолжала скролить очередной сайт.

— Шоно наверняка знает, где эта клиника. И почему не осталась с ними подольше? Может, разведала бы, — посетовала я.

Я не стала рассказывать Софи про последние, небрежно брошенные фразочки Тима и Шоно по поводу нее. Но было как-то обидно за подругу.

— Софи, что у вас с Шоно?

— У нас все хорошо, — отозвалась Софи, явно думая о чем-то другом.

— Он ведь был с тобой, когда Тиму стало плохо, и я...

— Подожди, — перебила Софи. — Вот посмотри сюда. Здесь небольшая заметка о новом коммерческом центре пренатальной диагностики. Заведующий — доктор, специалист по медицинской генетике Владислав Земан.

Я посмотрела в монитор.

— Ну и что? Фотографии нет. Фамилию того типа я не знаю. Владислав — славянское имя, в Чехии таких полно.

— Тогда больше вариантов нет, — Софи откинулась в кресле, потерла глаза кулаками и зевнула. — Шоно уже не придет, пора баиньки.

— Софи, ты уверена, что он к тебе относится серьезно?

— Конечно, нет. И отлично! Это все не для меня.

— Тебе так кажется, на самом деле наступит момент...

— Нет, не кажется. Никаких серьезных отношений! Все, закрыт вопрос!

Софи нашла на директорском столе ручку и на тыльной стороне ладони записала адрес клиники.

— Завтра пойдем на прием к врачу. А сейчас спать! Уже три ночи.
…...

Софи отправилась спать, а я вернулась в зазеркалье. Посидела немного под рыжим кленом. Пригляделась к дереву и вдруг заметила, что листья все будто ржавчиной покрыты. Сорвала один, потерла, и он рассыпался. Как это я раньше не замечала?

Стало так грустно, что я решила заняться чем-нибудь полезным. Например, пробраться еще раз в кабинет Виктора Валентиновича. Вдруг еще что-нибудь узнаю?

В кривом отражении совсем темно. Лишь рваный свет луны освещает рабочий стол да часть шкафа.

Я огляделась. До выключателя не добраться. Лампы настольной нет.

Что ж, придется довольствоваться малым.

Я подошла к столу, а там ничегошеньки. Только золотая ручка в подставке поблёскивает. Ни компьютера, ни хотя бы клочка бумаги. Я подергала дверцу шкафа. Заперто.

Ну вот, напрасная вылазка.

Я села в широкое пружинящее кресло, сложила руки на кожаный коврик для письма и опустила на них голову. Под ковриком что-то было...

Ага! Ключ!

Хотя чему я радуюсь? Если ключ от ящиков стола, мне это никак не поможет. Туда не добраться, ведь они не отражаются. 

Может, стол получится сдвинуть?

Я вцепилась в столешницу и потянула на себя. Куда там! Тяжеленный!

Я опустилась в кресло и запрокинула голову на подголовник. Как хотелось бы сейчас просто отключиться, забыться и ни о чем не думать. Вот оно, начинается... Сначала усталость, будто не спала двое суток, за ней придет что-то вроде депрессии, потом начнутся провалы в памяти и потеря ориентации, а дальше... либо я вернусь в реальный мир, либо... Тогда, три года назад я пробыла в зазеркалье около трех месяцев. Но в этот раз, судя по ощущениям, времени у меня гораздо меньше.
Вдруг в комнате стало светлее. Луна выползла из-за гонимых ветром облаков и осветила шкаф целиком. Появилась вторая дверца, а в ней скважина! Я схватила ключ и бросилась к шкафу.

Бинго! Замок щелкнул, и дверца поддалась.

А вдруг книга там?

Я распахнула шкаф. Мелькнули стопки бумаг, выдвижные ящики и какие-то папки. Я схватила одну наугад, но луна вновь зашла за тучи, и черные тени пожрали содержимое шкафа. В комнате сделалось совсем темно, и меня оттеснило к окну.
Я раскрыла папку. Какие-то формуляры. Нужно торопиться, иначе меня выбросит в зазеркалье до того, как прочитаю хоть слово. Буквы плясали перед глазами, и я не сразу разобрала, что документы на русском.

«Свидетельство об усыновлении» — прочитала я. «Ф.И.О.: Павличенко Игорь Дмитриевич, 1996 года рождения. Усыновитель: Новакова Марие.» Скрепкой пришпилена черно-белая фотография худенького мальчишки с конопатым носом.

Дальше.

«Свидетельство об усыновлении. Ф.И.О.: Исакова Нина Ивановна, 1996 года рождения. Усыновитель: Шванда Ян.» И еще одна фотография.

И дальше... и дальше... всего десять детей. Всем от трех до четырех лет.
Почему здесь эти бумаги? Какое отношение Виктор Валентинович имеет к усыновленным детям? Неужели, его? Десять ребятишек и почти все одногодки, при этом усыновлены из разных городов: Рязань, Омск, один даже из Хабаровска. Когда успел?  Да и слишком он старый. Его дети, должно быть, уже взрослые, как Влад. Нет, тут другое…

В комнате сделалось чуть светлее. Я засунула документы в шкаф, куда придется. Папка утонула в густой тени. Как ни старалась, изъять из шкафа еще хоть что-то не получилось. 

Я закрыла дверцы, вернула ключ на место и... увидела туфли — два круглых мыска, выступающих из мрака комнаты в полосу света. Один мысок приподнялся и тихо стукнул об пол...

Не замечая препятствий, я бросилась к двери. 

…...

Кто-то видел, как я роюсь в чужих документах. Почему этот кто-то не обнаружил себя? Никто не мог меня видеть. Для стороннего наблюдателя ящики открывались сами собой, листы бумаги сами собой переворачивались и летали в воздухе. Неужели Виктор Валентинович был в кабинете все то время, что я шарилась в шкафу? Почему тогда не остановил, не спугнул? Он-то сообразил бы, что происходит. А может быть он хотел, чтобы я нашла что-то? Но это абсурд! Да и в самом ли деле я видела то, что видела? Туфли... Почему именно туфли? Может быть, это тень от шторы или кресла, или еще бог знает чего. Туфли... Ерунда какая! А может, это тот самый человек-призрак в старинном плаще с говорящей виолончелью?..

Нервное напряжение не спадало. До утра оставалась пара часов, а проводить их в одиночестве не улыбалось.

Если он уже спит, просто посижу рядом.

Я направилась к черной башне. Птицы, как всегда, толпились на подступах, но обычного гомона не доносилось. Пернатые обитатели зазеркалья уныло слонялись по галереям. Одни прихрамывали, тяжело волоча громоздкие крылья, другие, словно перхотью, сыпали повсюду мелкими черными перьями.

И с ними что-то не так…

Стало их даже как-то жалко. Я успела привыкнуть к неугомонным соседям. Может, получится приручить их со временем.

Я вошла в отражение и сразу насторожилась. Теперь посредине стоял письменный стол, но от завала вещей и музыкальных девайсов не осталось и следа. На столе лежал лист бумаги и пара отточенных карандашей. Больше ничего.
Тимофея в отражении не было. Но я чувствовала, он в комнате, прячется где-то в слепой зоне.

Неспроста он приготовил все это.

А если ловушка?

Я медленно подошла к столу. Чуть подвинула карандаш, но ничего не произошло.

Да что можно сделать, пока я в отражении?

Я села за стол, взяла карандаш и принялась  рисовать... черную башню, птиц, двери, мосты и переходы... Радостная поглощенность любимым занятием разлилась по телу, искрила в кончиках пальцев, щекотала позвоночник. Сколько раз случалось, мама или отец подходили в такие минуты и пытались что-то спросить, а я никак не могла разобрать слов, будто внезапно они начинали говорить на иностранном языке. Я настолько растворялась в движениях рук, в потоке образов, что разум отказывался отвлекаться на другие незначительные раздражители. Но его голос я уловила сразу.

— Что это? — спросил Тим, все еще не появляясь в отражении.

— Мой мир, — отозвалась я. — Вот здесь, на скале, дверь в стартовое зеркало. Возле рыжего клена, дверь к Софи. А черная башня — это путь к тебе.  Все остальные двери непостоянны. Появляются и исчезают, когда им вздумается.

— Ты знаешь, я видел сон недавно... Как обычно, играл на Карловом мосту, только без зрителей. Вдруг такое чувство… будто ты рядом. А скоро из тумана действительно вышла ты. Прошла и не узнала, а я никак не мог объяснить, что я — это я, и бояться нечего. Силился сказать, но выходило совсем другое. Помню, ты искала черную башню...

Перехватило дыхание.

Сон?

— Когда? Когда ты видел этот сон?

— Да точно уже и не вспомню. Часто снятся кошмары, стараюсь не запоминать.

— А это кто? — Тим появился в отражении. Он подошел к столу и ткнул пальцем в рисунок.

— Это птицы.

— Выглядят довольно агрессивно.

— Только кажутся такими. На самом деле, неплохие.

— Раньше ты про них не рассказывала.

— Их не было. Теперь все по-другому.

Я отодвинула рисунок и поднялась.

— Тим, я могу доверять тебе?

— Ну, даже как-то обидно. Я никогда тебе не лгал.

— Да. Но порой ты просто недоговариваешь. Ну, так кажется...

Он протянул руку, но я не спешила дотронуться до него.

Не позволю опять уговорить себя!

— Надя, главное, что ты должна знать: я готов отречься от всего и от всех, даже от самого себя... В моей жизни есть только ты.

— Это слова, Тим... Красивые слова. Ты должен доверять мне.

Он опустил руку.

— Я делаю все, чтобы спасти тебя.

— Да не надо меня спасать! Просто уходи, начни новую жизнь без всей этой грязи. С твоими способностями тебя никто не найдет. Уходи прямо сейчас!

Тим придвинулся совсем близко. Он не мог видеть меня, но почему-то казалось, смотрит прямо в глаза.

— Ты сделала выбор, помнишь? Я тоже. И теперь мы вместе...

— Я ухожу. Надо подумать.