Первое Мая

Двадцать лет... Всего двадцать лет - достаточно ли их для того, чтобы, прожив их там, в советском прошлом, даже через сорок лет вспоминать их с теплотой и любовью? Много это или мало? Хотя в сущности, время это - время моей юности, и я так и не понял, не расчувствовал, да на мне просто никак не отразились отрицательные явления, недостатки того времени, которые касались исключительно взрослых, а таким, как я там было просто хорошо, интересно и весело. А двадцать лет для мальчика, подростка, юноши, живущего на периферии Советской России - это много, недаром я там поставил многоточие, да и время в молодости течет медленно, как река на широком плесе. Я жил там, как жил обычный советский мальчик, не интересуясь ничем особенным, не имея ничего, кроме своих детских и подростковых увлечений - меня не трогали ни политика, ни экономика страны, ни отсутствие элементарных бытовых удобств, ни огромные толпы за мясом, в которых бабушка занимала очередь еще в четыре часа утра, записывая на ладони номер шариковой ручкой - "238", ни отсутствие колбасы в магазине и прочие регалии советской эпохи. Наверное, это и к лучшему. По крайней мере, у меня напрочь отсутствует недовольство чем-то советским. Конечно, получал я апельсины с мандаринами только на Новый Год, да не имел возможности доставать и читать книги в таком количестве, как сейчас, и музыку слушал только с пластинок «Мелодии», и игрушки я чаще мастерил сам и джинсовых штанов «Монтана» у меня никогда не было. Ну не было и не было. Меня это не напрягало, я к этому просто относился, по-советски терпимо. Как-то не привили у нас жажду потребительства, а развлечений и увлечений мне и так хватало с избытком… По крайней мере, было из чего мастерить удочки для рыбалки, лук для игр в индейцев и плавательно-наземные парусные корабли на базе стульев, простыни и швабры. Перехватил что-нибудь в обед со стола дома, пожевал - и на улицу, достраивать свои корабли или ловить рыбу. Вот и помню я теперь из своего советского прошлого не партсобрания, очереди, гнилую картошку в овощном, пустые полки в магазинах, планерки, заседания, пропесочивания, травлю, репрессии, гулаги, вытрезвители, хамство продавщиц, заводы и цеховые курилки, а просторные солнечные дворы, астраханские речки, старую школу да дорогу домой.

Хотя нет, кое-что я из типично-советского хорошо помню. А именно самый наисоветский праздник - ура, товарищи, Первое Мая! Или так - 1 МАЯ! Так было написано на тех самых детских флажках на круглой палочке, для которых словосочетание «Первое Мая» было чересчур длинным, площади не хватало... Праздник советской весны... Он был весь такой большой, светлый, залитый солнечным светом, ослепляющий, как эти четыре буквенно-цифровых символа, его обозначающие - чаще желтые и большие на красном фоне. Замечательный советский праздник советских трудящихся. Самый-самый! Я погружался в этот праздник с головой - в его захлестывающие волны всеобщего энтузиазма, бесшабашного народного веселья, душевного подъема и слияния в одно целое, могучее, большое, ревущее сотнями глоток. Свое первое Первое Мая я запомнил, конечно ощущением крепкой шеи отца, на которую я водрузился, когда мне было лет шесть. Мы двинулись в колонне его сотрудников, плотной веселой толпой от берега узкой захваченной в бетонные тиски, речки Канавы, или Канала Первого Мая, надо же, такое совпадение! И пошли и пошли вперед, вливаясь небольшим ручейком доброй сотни человек в широкий нескончаемый поток людей, поворачивающий на улицу Ленина, к площади, мимо трибун с руководством города. Людская река, широкая, пестрая, бурная, шумящая. Вокруг меня - люди, флаги, транспаранты, воздушные шары, люди добрые, веселые, поющие, шагающие и неожиданно над этим звонкий торжественный голос серьезной тети из репродуктора: "Вот перед трибунами проходит коллектив инженеров и конструкторов советского судостроения Астраханского Центрального Конструкторского Бюро!" и далее безо всякой связи "Ура, товарищи!!!" И площадь в который раз взрывается единодушным воплем.

Вот так и запомнился мой первый первомайский - в руке эскимо на палочке, которое продавалось только во время этого праздника, вместо седла - папина шея и через короткий промежуток времени, определяемый длиной очередной коллективной колонны, взрывы всевозможных "Урррра!" тружеников ныне Морского Судостроительного завода, а бывшего имени товарища Иосифа Виссарионовича Сталина, ныне остановленного Резино-технических изделий, ныне убыточного Целлюлозо-картонного комбината, захиревшего давным-давно Стекольного комбината, машиностроительного завода имени Карла Маркса, Комбината Холодильного оборудования, самого мощного в Европе, а ныне разоренного, чье уникальное дорогое оборудование было распродано покойником-губернатором, "Уррра!" тружеников судоремонтного завода имени Ленина, Кирова, и вымершего да сданного в аренду всевозможным фирмочкам, завода Урицкого, закрытой уже Трикотажной фабрики, завода имени III Интернационала, электронного завода "Прогресс", на котором раньше делали военные компьютеры, а теперь - расчески и всякую дребедень для хозяйства, ЖБК, хлебо-булочных комбинатов, Болдинского и Трусовского, и россыпью - коллектив аэропорта, Статуправления, дома быта Кристалл, здание которого выкуплено недавно москвичами под очередной супермаркет, городского ЗАГСа, театров, филармонии, музеев, институтов, техникумов, ПТУ, школ, детских садов, больниц и прочих организаций, предприятий, учебных и культурных заведений, коих было много, всегда много, и работали в них и учились милые работящие советские люди.

«Да здравствует Первое Мая!»

Вот и сейчас, в канун майского праздника 2007 года, они, неожиданно возникнув из глубин памяти, проходят мимо дружной веселой колонной под красными транспарантами, уходя в прошлое, теряясь в мареве горячего воздуха улицы, затопленной полуденным Солнцем, чтобы остаться навсегда со мной милым сердцу ностальгическим образом.

Помню смешной курьезный случай, когда на Первое Мая мы с мамой и папой на самодельной лодке отца, "Волжанка" построенной по чертежу из приложения к журналу "Моделист-Конструктор", да на двух подвесных моторах "Москва-25" помчались по Волге на первомайский пикник за город. По пути один из двигателей дал сбой, отец полез в нем копаться на ходу, а руль доверил матери. Заметьте - лодка шла на полной скорости посреди реки шириной два километра, отец возился в моторе, мать рулила, нас обдувало ветром, вокруг кипела, пузырилась, плескалась, брызгалась вода, мне было семь, настроение было майское, праздничное. Буквально через три минуты минут лодка, ведомая рукой матери, успешно врезается в одно из деревьев, растущих в паводковой воде у самого берега, и давит насмерть одну из черепах, пригревшихся у дерева и кажется, занимающихся чем-то неприличным. Детский флажок с надписью желтым по красному 1 Мая, гордо торчавший из носового кнехта и реящего на встречном ветру, разумеется, сломался, моторы заглохли, отец заругался, я испугался. Приключение, однако! И помню еще один веселый эпизод, когда мы с отцом на Первое Мая выехали на надувной лодке ловить на Волге воблу прямо напротив дома, отец взял бутылку водки и уже через час каждую мелкую рыбешку, выкидываемую в воду за недостаточностью размера, сопровождал выкриками "Да здравствует Первое Мая!", "Миру - мир!" и тому подобными майскими воззваниями, это уже много позже, в начале девяностых, когда Первое Мая отмечали не так шумно, да и то всё больше пенсионеры да ветераны. А вот школьные демонстрации я недолюбливал за то, что участие в демонстрации было навязчиво-рекомендательным - раз, это время могло быть потрачено на ловлю рыбы - это два, и три - стяги и транспаранты пришлось тащить нам всю дорогу на себе, а потом обратно в школу, благо она была за три квартала, и попробуй хоть один флаг порви или сломай, чего доброго! Но это, впрочем, было пустяковиной, сущей мелочью по сравнению с праздничным воодушевлением и чувством единения ликующей толпы. А уж орали мы "Урррааа!!!" на Первое Мая под воззвание неизменной женщины-оратора как сумасшедшие, в школе и техникуме. В техникуме еще - вот хохма, нас неизвестно зачем заставили одеть форму спортивного общества "Динамо", хотя собственно, к спорту мы имели отношение косвенное, разве только на уроках физкультуры, а ожидали своего выхода в колонну в каком-то забытом Богом дворе рядом с сортиром, по поводу которого было отпущено немало шуток, и выходящих посетителей которого встречали неизменным "С облегчением!"....

Многое, многое бережно вынесено в памяти из прошлого, сохранено, припрятано, записано в тайниках подсознания, чтобы в любой момент, когда на улице совсем уж тоскливо и пасмурно, и падают желтые листья, моросит дождь и мокнет на дереве одинокая ворона, достать, восстановить, протереть от пыли старые картинки майских солнечных деньков, да вспомнить невзначай, хотя многое и позабыто уже, потускнело, осыпалось чешуей потемневшей позолоты. Но пожалуй эти три образа, три сюжета из жизни, три ярких эпизода-воспоминания о первомайском празднике я с удовольствием забрал с собою из детства. Нескончаемый поток людей, лодка со сломанным флажком, врезавшаяся в дерево и отец, взмахивающий как Ленин, рукой и бросающий в реку очередную рыбешку под крик "Да здравствует Первое Мая!". И… я ничего не могу поделать со жгучим желанием отдать все на свете, чтобы хотя бы вот так, хоть один разок, вернуться туда, на площадь, в колонну отцовской организации, или колонну нашей школы №30 города Астрахани или колонну Астраханского радиотехнического техникума и крикнуть во все горло, насколько хватит воздуха в легких "Уррррааааа!!!".

С праздником Первого Мая, дорогие товарищи! Счастья Вам и удачи! Обязательно помните этот замечательный праздник, и тогда он останется с Вами. А с праздником в душе, добрым и теплым и живется веселее и радостнее...