У причала

Деревянное патио калифорнийского ресторана "У причала" выходило на море. Солнце ещё стояло высоко над горизонтом, но уже не палило как в полдень. Легкий морской бриз раскачивал пальмы в кадках и сдувал бумажные салфетки со столиков. Официантка, женщина средних лет, на вид из Латинской Америки, подняла с пола салфетки и поправила зонтики. На патио почти не было посетителей.

В углу за столиком сидела пожилая женщина в ярко-красной блузке и в широкополой летней шляпе. Тонкую морщинистую шею украшали нити стеклянных бус. В одной руке она держала веер, в другой сигарету. Ветер поднимал широкие воланы её юбки, оголяя сухие, костлявые ноги в летних туфлях.

– Ненси, вот ты где? – мужчина средних лет вышел на патио и помахал старухе.

– А где мне ещё быть? – с безразличием ответила она и жестом позвала официантку. – Скотч со льдом, двойную порцию, пожалуйста. И скажи Гери, чтоб налил в стакан с толстым донышком. Терпеть не могу тонкие стаканы.

Официантка приняла заказ и скрылась в дверях бара.

Мужчина в светлых летних брюках и белой рубашке подошел к столику, наклонился и поцеловал Ненси в щеку.

– Боже мой, чем от тебя пахнет? – она махнула веером в его сторону, а затем стала энергично обмахивать лицо.

– Ненси, ты же знаешь, я люблю новые запахи. Заехал в "Пасифик" и пока выбирал подарок для Кейт, прошелся по мужскому отделу парфюмерии. Так что, моя дорогая, это смешанный аромат разных брендов. – Он поправил зонтик, наклонил его в сторону солнца и уселся в тень.

– Я может быть и слепая, но запахи различаю прекрасно. От тебя несёт её духами. Надеюсь она не поливает ими постель? Эта женщина заливает себя искусственными ароматами забывая, что единственный запах который привлекает мужчину – это запах женщины. Там, – она махнула веером в сторону паха, – должно пахнуть здоровым телом и на вкус быть, как недозрелая дыня. – Она скривила губы и добавила, – Чуть с кислинкой.

Солнце перевалило на запад. Теперь огненный шар разделял горизонт на белёсое светлое небо и бирюзовое море. Белые барашки волн оттеняли синеву воды и делали залив нарядным и беспечным.

На патио вышка официантка. Она держала в руках круглый поднос с заказом Ненси. В широком стакане с толстым дном плескалась коричневая жидкость.

– Что-нибудь для Вас? – она спросила мужчину и поставила стакан перед Ненси.

– Да, пожалуйста. Принесите мне светлое бельгийское пиво и кусочек апельсина. – Oн достал портмоне и протянул официантке купюру.

– Ну, так зачем ты меня пригласила? Надеюсь не для того, чтобы обсуждать Кейт?

Ненси сделала глоток. Кубики льда зазвенели, ударяясь о толстое стекло. Она открыла веер и театрально замахала им.

– Нет, Скотт. Кейт скучная женщина. Мне надо поговорить с тобой о нас. Видишь ли, – Ненси сложила веер и упёрлась им в грудь мужчины, – Я последняя ниточка, связывающая настоящее и прошлое. Я помню прошлое и оно не даёт мне покоя. – Она наконец-то положила веер на стол и отпила из стакана, – Ты знаешь о чём я говорю.

– Опять ты об этом, – он потёр рукой грудь и расстегнул две верхние пуговицу на рубашке. – Прошло двадцать лет. Двадцать.

– А кажется, что всё случилось вчера. – Ненси сделала ещё глоток и причмокнула сморщенными губами. – Иногда я подхожу к зеркалу и не понимаю, кто это пялится на меня. А ты по-прежнему двадцатилетний мальчишка, которого я подобрала в гей-клубе в Санта Монике. Ты помнишь? – и она хрипло засмеялась. Бусы на груди затряслись и зазвенели дешевыми стекляшками.

– Я помню, Ненси. Я всё помню. Ты стала часто вспоминать прошлое. Что с тобой? Чего тебе не хватает? У тебя есть дом с прекрасным видом на море. Есть деньги. Ты сидишь целыми днями в этом баре и пьешь скотч. Ты..., – он осекся. Официантка принесла высокий тонкий фужер с янтарным пивом и блюдце с сочными кусочками апельсина.

– Хотите заказать что-нибудь на ужин? – она протянула им меню.

– Зачем нам меню? Я знаю ваше меню наизусть. Или сегодня что-то новое? – Ненси с интересом посмотрела на официантку.

– Привезли свежий тунец и ракушки. На горячее стейки из тунца и подливка из белого вина с ракушками с шафраном. – Официантка достала из кармашка блокнот и ручку.

Скотт пил пиво и, ловко очистив зубами оранжевую кожуру, ел апельсин. Ненси отставила стакан, сняла шляпу и закурила. В баре включили музыку. На пирсе появились первые пары отдыхающих.

– Я возьму стейк из тунца. – Ненси сделала глубокую затяжку, затем вытянула худую руку в сторону и небрежно стряхнула пепел на деревянный пол. – Скажи шеф-повару, я люблю, чтобы тунец был внутри сырой. На гарнир аспарагус, немного картошки с зеленым луком, и пусть посыплет гарнир крошкой из бекона. Только без фокусов, бекон должен быть утренний, сухой, но не пережаренный. Соус из ракушек в отдельном соуснике. И не забудь французскую горчицу.

– А вы, мистер, что будете заказывать? – официантка обратилась к мужчине.

Скотт допил пиво, взял меню, быстро пролистал первые страницы и уставился на раздел с мясными блюдами.

– Я возьму стейк. – Oн ткнул пальцем в меню. – На гарнир овощи. И принесите бутылку красного калифорнийского Пино Нуар "Redwood Vineyards".

– И холодную воду в бутылке. – добавила Ненси.

Патио стало заполняться посетителями. Две молодые женщины в коротких летних платьях заняли столик недалеко от них. Одна из них закинула ногу на ногу и сквозь треугольник между ног был виден белый шёлк её трусиков. Скотт повернул голову в их сторону.

– Я всегда знала, что геем ты никогда не был. – Ненси поймала его взгляд и улыбнулась. – Но ты всегда был проституткой.

– Перестань. Если ты помнишь, тот план придумала ты. Я был исполнитель. Нам нужны были деньги.

– Деньги, – она задумчиво посмотрела на море, - всё дело в деньгах. Этими деньгами я купила двадцать лет ожидания. Каждый день я жду, что за мной придут. Постучат ночью в дверь, наденут наручники и оправят прямиком на электрический стул. Я перестала спать. Вот уже двадцать лет, как я не сплю. Да, что там сон, я забыла своё имя. А ведь когда-то у меня было имя, которым крестили маленькую девочку в церкви. Бог знает меня под другим именем. А Ненси Догвул давно умерла. Двадцать лет назад. – Она тяжело вздохнула. По морщинистой, впалой щеке побежала слеза. Ненси достала салфетку и высморкалась.

– Это всё скотч. Ты много пьешь. Тебе надо сменить обстановку. Поезжай на круиз или в Европу. Или купи собачку, чтобы не было так одиноко. – В его голосе зазвучали металлические нотки и мягкая приятная улыбка сменилась на злую.

– Ты прав. Мне пора сменить обстановку. Вот за этим я тебя и позвала. Я хочу пойти в церковь и во всем покаяться. Я хочу вернуть себе своё имя хотя бы перед Богом.

– Ты сошла с ума? – он хлопнул рукой по колену и наклонился к ней. – Ты выжила из ума? Ты думаешь пастор послушает твое покаяние и скажет "Все грехи прощены"? Не надейся! Только не в штате Калифорния. – Последнюю фразу он почти крикнул. Молодые женщины обернулись на странную пару. Было похоже, что ругаются мать и сын.

– Держи себя в руках, Скотт, – не повышая голоса остановила его Ненси. – Это будет моя исповедь. Я не скажу ни слова о тебе. – Она опять замолчала и промокнула глаза салфеткой. Чёрная тушь размазалась под глазами, на её лице появились глубокие тени и она стала выглядеть больной.

– Ненси, давай не будем закручивать гайки. Сейчас принесут наш ужин. Мы вкусно пообедаем и поедем погулять. Мы давно не гуляли вместе. Я слишком много времени провожу с Кейт и детьми. Я понимаю, что ты немного расстроена. – Он наклонился к ней и приобнял её.

– Не неси чушь, Скотт. Я никогда не нуждалась в твоей компании. Я тебе скажу больше, если бы не наше прошлое, я бы никогда не искала с тобой встречи. Ты просто безродная шавка. – Она скинула его руку с плеча и демонстративно отодвинулась. – Я пригласила тебя сегодня, потому что я не последняя скотина и хочу тебе дать шанс на спасение. Мне плевать на Кейт, но у тебя двое детей.

Ресторанная дверь открылась и из нее вышли два официанта. Один нёс раскладной столик и бутылку вина, второй два блюда.

– Ваш ужин, мадам. – Первый официант раскрыл столик, второй поставил на него белую плоскую тарелку. На тарелку он выложил блюдо с тунцом. Тунец был с коричневой корочкой. Аспарагус зеленными веточками аппетитно оттенял розовую мелкую картошку, щедро посыпанную крошкой из бекона. Рядом стоял соусник с белым ароматным соусом.

– Шикарно. – Ненси раскрыла белоснежную салфетку и положила её на колени. – Выглядит шикарно. Я проголодалась.

Она достала сумочку, выудила из неё кошелёк, вытянула двадцатку и сунула официанту в карман.

Официант налил вино в фужер и подал его Ненси. Она отпила глоток, поморщилась и сделала рукой жест "наливай".

Скотт надрезал стейк и из него полился сок с кровью. Он отрезал маленький кусочек, наколол его викой, обмакнул в соус и с удовольствием стал есть, запивая ужин вином.

Они ели молча. Солнце почти село и небо превратилось из голубого в лилово-синее с ярким тонким месяцем на востоке. Красная полоса заката добавляла краски в облака, делая их розовыми. С моря поднялся ветер. Официанты сложили зонтики на патио и включили ночную иллюминацию. Из бара доносился джаз.

– А ты, Скотт, ты хоть раз пожалел о прошлом? – она доела тунец и вытерла губы салфеткой. На салфетке остались жирные следы от помады и соуса.

– Нет. О чём я должен жалеть? – Скотт откинулся на спинку кресла. Закат красными точками отражался в его солнечных очках. – О маленьком, заброшенном, грязном городке в Орегоне? Или об отце, которого я ни разу не видел? Или может мне пожалеть о нищей молодости в ночлежках? Всё в прошлом. Перестань его ворошить. – Он поставил фужер и взял её руку. – Прошу тебя.

– У тебя всегда был шанс. Ты мог пойти работать на фабрику, а не подмахивать клиентам в клубе. – Ненси освободила свою руку. – Я уже всё для себя решила. Слишком много бессонных ночей. Я устала. – Она подозвала официантку. – Закажите мне, пожалуйста, такси.

– Я могу тебя подвезти. – Скотт вытащил бумажник и бросил три сотни на стол. Ветер тут же подхватил их. Скотт ловко накрыл деньги рукой и аккуратно сложив купюры пополам, придавил их пепельницей.

– Не стоит. Я привыкла одна возвращаться в свой дом. У тебя есть неделя, Скотт. Одна неделя. – Она тяжело поднялась из-за стола, расправила широкую пеструю юбку и пошла к выходу. Солнце наконец-то село и жаркая июльская ночь накрыла прибрежный городок.

***

Дом Ненси стоял на скалистом утёсе и был построен в конце пятидесятых прошлого века. Послевоенная мода на бетон и стекло сделала из постройки стеклянный куб с внутренними перегородками. Дорога к дому виляла серпантином по склону сквозь заросли кедра и упиралась в каменную площадку. За невысоким кустарником была видна стеклянная стена. Каменное патио за домом нависало над обрывом. Внизу под скалой морские волны с грохотом подмывали каменистый берег.

Таксист высадил Ненси. На звук работающего мотора из дома вышла женщина и взяла Ненси под руку. Через час свет в доме погас. Домработница закрыла входную дверь на ключ, села в старый Шевролет и уехала. Ненси осталась одна.

***

В субботнее утро Ненси проснулась в хорошем настроение. Завтра она пойдет на исповедь. Завтра. А сейчас она слышит как на кухне гремит посудой Эси, чудесно пахнет свежий кофе и прибой разбивается о камни у подножья скалы. Она встала, накинула ярко-красный атласный халат, причесала волосы, заколола их и пошла в ванную комнату.

– Доброе утро, мадам. Как вам спалось? – Эси что-то стряпала. Столешница была засыпана мукой, а в миске желтели набиты яйца.

– Сегодня я спала на удивление хорошо. Давно так не спала. – Ненси с удовольствием потянулась.

– Завтрак, как всегда, накрыт на веранде. Сегодня чудесный день и ещё не жарко.

– Спасибо, Эси. Ты знаешь, я люблю море на рассвете. Оно как будто ещё не проснулось и ещё не совершило греха. – Ненси открыла стеклянную дверь и вышла на патио.

С патио открывался великолепный вид. С одной стороны зелёный холм, заросший кедром и туей, подпирал скалистый живописный утёс. С другой стороны открывался вид на город. Уютный прибрежный городок с яркими черепичными крышами утопал в зелени. Жёлтая полоска пляжа, тянущаяся на несколько километров, отделяла одноэтажные городские постройки от моря. Море было спокойным. Вдали кто-то расправил парус на яхте и шёл на восток. Одинокие чайки парили в воздухе, высматривая рыбу.

Ненси подошла к балюстраде. Волны равномерно, одна за другой, накатывали на берег и шумели галькой. Она достала из кармана сигарету, закурила и налегла на белые крашеные перила. Перила покачнулись и Ненси на секунду потеряла равновесие. Она покрепче ухватилась за поручень и навалилась всем телом на балюстраду. Раздался сухой треск дерева и целый пролет балюстрады полетел вниз на камни, увлекая за собой пожилую женщину в ярко-красном атласном халате.