Занимательная онкология

Молодой хирург в онкологической клинике решительным движением отодрал пластырь со щиколотки моей левой ноги.       Пластырь этот мне неделю назад приклеили в том же кабинете,   после того, как взяли соскоб с розовой глянцевой плешинки, появившейся на ноге еще в начале июня.

Сейчас была середина июля. Плешинка все эти полтора месяца не заживала,  все росла в размерах,  и еще немного увеличилась даже  с момента взятия соскоба.  Сейчас ее размеры были примерно семь сантиметров на полтора.

- Гистология дала положительный результат, сказал доктор.

- Ну, слава богу, - обрадовался я.

-   Боюсь, что вы неправильно понимаете термин «положительный результат». В данном случае это означает, что подозрения на онкологию у вас подтвердились.

Ну, вот, приехали – подумал я.  Воображение живо подсунуло мне картинку: я ковыляю на костылях по двору у нашего дома, а вместо левой ноги у меня подколотая штанина.

- И что же дальше? – спросил я, стараясь, чтобы голос у меня звучал достаточно бодро.  - Ногу не придется отрезать?

- Помилуйте, зачем мне ваша целая  нога? – успокоил меня доктор. -  Я вырежу себе на память вот этот кусочек кожи, - он очертил небольшой красивый овал вокруг глянцевой плешинки,  -  потом стяну кожу и заштопаю, - наложу четыре шва.

- И все?  А как же метастазы?  Опасность останется?

- Опасности появления метастазов  для вас не будет. И вообще – опасность заболевания существует скорее у меня, если я нечаянно порежу себе палец во время проведения операции.

Этот несколько туманный, но,  в то же время,  достаточно прозрачный намек доктора напомнил мне о заготовленной (на всякий случай)  в моем бумажнике сумме. Я мысленно удвоил размер запланированного вознаграждения.

- Ну, что же, как говорил Райкин, -  урезать, так урезать, - героически произнес я.
 
Вооружившись шприцем, доктор начал обкалывать зону предстоящей операции.
«Урезание» и «штопка» прошли для меня безболезненно. Доктор священнодействовал, а я задавал вопросы, стараясь прояснить свое ближайшее и отдаленное будущее.

Доктор сообщил мне, что нужно будет после того, как наркоз перестанет действовать, выпить что-нибудь обезболивающее, не играть в футбол в течение ближайших полутора часов, а через десять дней прийти снять швы.

Когда рана была зашита, обработана и заклеена послеоперационным пластырем,  я спросил хирурга, как мне его благодарить, на что он, улыбаясь, произнес замечательную фразу: «С тех пор, как человечество изобрело деньги, этот вопрос утратил свою остроту».

После этого все разрешилось для нас обоих наилучшим образом: я, произнося слова благодарности, пожал ему руку, а он, ловко приняв из моей ладони аккуратно сложенные купюры, опустил их в карман халата.
 Мы расстались лучшими друзьями.

Простившись с доктором,  я бодро, стараясь не прихрамывать, зашагал по коридору к выходу из клиники. Вспомнив наказ о необходимости принятия чего-нибудь болеутоляющего, я купил в ближайшем магазине бутылку рябиновой на коньяке. Боли я пока не испытывал, но на всякий случай принял три глотка лекарства - с целью профилактики. До конца дня я успешно продолжал лечение, пока лекарство не закончилось.

Через десять дней все зажило, швы сняли,  и жизнь снова стала прекрасной. 
На том бы историю и закончить, ан нет: получила она неожиданное и весьма, можно сказать, оригинальное продолжение.

Примерно месяц спустя после того, как меня исцелили, точно такая же незаживающая плешинка появилась на щиколотке у моей жены.

К тому времени я твердо знал, что рак – заболевание не заразное, а потому написал в поисковике в Гугле «незаживающая язвочка на щиколотке»,  посмотрел картинки и прочел, что болячка, очень похожая на ту, что была у меня, а сейчас появилась и у моей жены, может быть вызвана уколами шипов розы. И называется все это «болезнью садовника».

Весьма любопытное открытие! Дело в том, что мы с женой уже не первый год занимались с  садом-огородом на Черноморском побережье, и было у нас несколько замечательных розовых кустов, которые мы обрезали, поливали и лечили от разных болезней. Все эти операции жарким летом мы проводили, естественно, легко одетыми,  с голыми ногами, а потому случайных уколов от шипов роз было предостаточно.

Я углубился в раздел «лечение болезни» и обнаружил, что самое первое и надежное средство – это раствор бриллиантовой зелени, или попросту зеленка.

Я остановил жену, которая было собралась уже двинуть по моим стопам в онкологическую клинику, и мы с ней намазали ее болячку зеленкой. Через два дня болячка исчезла.

И тогда, естественно, возникло  у меня некоторое сомнение по поводу диагноза, поставленного мне в онкологической клинике. Соскоб - соскобом, гистология – гистологией, - тут, конечно, как писал Твардовский в «Василии Теркине», - "наука, и напротив не попрешь". Только вот тот самый «положительный результат» гистологии – ведь, в конце концов, -  просто плюсик, поставленный в заключении лаборантом.

  А вдруг мой хирург с лаборантом – друзья не разлей вода, как говорится?

Н-да, есть тут почва для размышлений: ведь дружат, например, некоторые врачи с фармацевтами к взаимному интересу и удовольствию, направляя больных в аптеку за дорогими импортными лекарствами! 

 Получается, что во всей этой истории не все так уж однозначно. Может, конечно,  меня и взаправду от рака лечили, а у жены была пустяковая болячка.  Может, так, а может, как говорится,  – и вовсе эдак.

Давайте, я вам в заключение анекдот расскажу. Он мне почему-то сейчас вспомнился.

Один человек с некоторых пор стал чувствовать себя все хуже и хуже. Ночью – еще так-сяк, а вот днем…  Днем на работе он буквально задыхался,  голова кружилась, лицо становилось багровым. Он обошел кучу врачей, но эскулапы - поодиночке и даже на консилиумах - ничего не могли понять: проверки сердца, легких и прочих органов не привели ни к чему определенному, диагноз никак не складывался. Но факт оставался фактом: больной таял на глазах.

В конце концов,  знаменитый академик,  так сказать, медицинское светило, выдало ему суровый,  но честный прогноз:

- Дорогой мой, буду с вами откровенен. Диагноз нам установить так и не удалось, но, судя по вашему состоянию, жить вам осталось не более месяца.
Человек пришел домой.

  «Вот и все, - подумал он. - Жизнь кончена. Финита ля комедия. Слава богу,  я холостой, - ни жены, ни детей. Приму удар судьбы  мужественно и спокойно».

Он решил прожить этот последний месяц так, как будто ничего не произошло. Чтобы чем-то занять себя, прибрался в квартире, сунул грязные сорочки в стиральную машину, и вдруг сообразил, что смешно возиться со стиркой и глаженьем: проще купить новые сорочки на весь этот месяц,  -  денег, слава богу, хватит с избытком не только на белье, но даже и на похороны.

Не откладывая дела в долгий ящик (тьфу, подумал он, - ну и словосочетание -  насчет ящика, прости,  господи), - он отправился в соседний универмаг и попросил упаковать ему тридцать самых лучших сорочек.

- Какой размер вам нужен? – спросила любезная продавщица.

- Тридцать девятый, - ответил человек, - я вот уже лет десять ношу только этот размер.

Девушка взглянула на него с сомнением, сказала «не может быть» и обвила его шею сантиметром.

- Вам нужен сорок второй, - сказала она убежденно.  - Если вы будете носить тридцать девятый, у вас будет кружиться голова,  краснеть лицо,  и вы будете задыхаться.

Да, что и говорить, -  хороший добросовестный специалист, диагност в частности – находка!

А если появились сомнения, то прежде, чем ложиться на операционный стол – попробуйте  намазать зеленкой подозрительную болячку.

Рисунок из Интернета