Освобожденное

Эпигр-офф 1:

Думать всегда слажнее, чем нидумать...

Эпигр-офф 2:

Из, типа, дескусеи, типа, прафиси-налоф:

Пралог:

"Бедные будут становиться еще беднее, а богатые - еще богаче.

А как только СССР исчез, баланс оказался нарушен. И сразу средний класс пошел под нож, и Маркс оказался прав с формулой «бедные будут становиться еще беднее, а богатые — еще богаче».

(...)
 
Бедные беднеют, богатые богатеют."

Атвет Чимбирлену:

"Ем по частям. Делю, по совету К.С.Станиславского, на удобоваримые куски.

"Бедные беднеют, богатые богатеют." Это возмущение? Или констатация? Если констатация - то, похоже на "масляную маслом кашку". Это же очевидно, что богатый, к примеру, духовно, чел будет продолжать работать и расти, работать и расти, работать и расти... Но что будет с нищим духом? Нищать он будет, это факт. И если богатый остановится в работе над собой - он тоже будет нищать. А если нищий начнет пахать - он начнет расти и богатеть. (История знает немало примеров.)
 
Если это возмущение, то, как говорится, "ничто не вечно под луной". Как только низы смогут - верхи расхотят. "Пусть сильнее грянет буря!" С теплом..."
 
Эпигр-офф 3:

Я: Ты ростеш?
Ты: Как на драж-ах!


Творчиский, собствина, акт.

Аполлон Эсхилович заварил чашечку чаю с чабрецом и щепоткой полыни, и уселся в уютное, располагающее к поучительным беседам, кресло-кушетку.
 
- Ну-с, Аполлоша.... - Аполлон Эсхилович пригубил чайку и ухмыльнулся: так его называла мама. - Как прошел день?
 
В приоткрытое окно протиснулось весеннее любопытство, полное интереса ко всему оттаявшему.
 
- Спасибо, великолепно! - Полыневая горчинка совсем не портила настроения. И даже наоборот.
- А если подумать? - Усомнился Аполлон в собственной искренности.
- Я радуюсь всему, что новый день несет, - заверил сам себя респондент и переложил правую ногу на стол. Стол был пуст. Абсолютно. На нем не было ничего. Даже отпечатков пальцев и пылинок. Аполлон Эсхилович протирал стол строго после посещения каждого пациента.
- А если "конец света"? - Аполлон поставил растяжку.
- Ну, когда это будет?! - Аполлон перешагнул препятствие, чтобы не дай бог не задеть.
- А вдруг? Что тогда?!
- Тогда - ничего. Согласитесь, в "ничего" есть свое великолепие. Оно как пустой холст для буйствующего подсознания.
- Буйствующего? - Уточнил Аполлон.
- По-вашему, воображение может быть инертным?
- По-вашему, оно непременно должно буйствовать?
- Да! Это - по-нашему.
 
Аполлон Эсхилович остался доволен завязавшейся дискуссией и решил довести мысль до логического завершения.

- Если за крайние точки шкалы принять "инертность- буйство", то "буйство красок" будет будоражить, а серость - тонировать. Впрочем, "в жизни всему есть место". Восход-закат-сумерки-свет-тьма. "Энд ю"?
- Что - я?
- "Как ты, Крошка?"
 
Рот Аполлона Эсхиловича расползся в щедрой улыбке.
 
- Все заурядно.
- Вот как?
- Именно так.
- И вас устраивает кощунственный итог? Да вы самоубийца, батюшка!
- А чего вы от меня хотите?
- Надуй шарик!
 
Аполлон Эсхилович послушно поставил пустую чашку на стол, дотянулся до ящика стола, извлек резиновый шарик и, вернувшись в полулежачее положение, надул шарик. Шар оказался лиловым и круглым. Хотя сначала выглядел довольно синим и грушевидным.
 
- Еще, еще... Хорошо! Продолжай, не останавливайся. Таааа-а-а-ак... Осторожно. Не спеши. Дышите глубже, Аполлон Эсхилович....
 
Шарик рос на глазах и превращался в невероятно-огромного красавца. И вдруг - лопнул. Восхищение на лице Аполлона застыло, медленно сползло и превратилось в гримасу разочарования. Глаза предательски заблестели.
 
- Как тебе?
- Ты - злой, - Аполлон Эсхилович покачивался на кушетке, помахивая порванной резинкой перед собственным носом.
- С точки зрения "надуй" - нехорошо получилось, - согласился Аполлон. - Зато ознакомились с шаропотенциалами, о которых не подозревали ни мы, ни он сам.
- Грустно.
- Вот тебе и буйство, - заключил Аполлон из вышесказанного. Он прицелился и бросил резинку в чашку. Попал! Чем остался очень и очень доволен.
- Ну-с....
 
Неожиданно в дверь постучало. Можно было бы сказать "постучали", но стучали одной рукой. К тому же, "женский" стук всегда можно отличить от "мужского". Или хотя бы предположить. В данном случае, предположить что-либо не представлялось возможности. Поэтому, в дверь - "постучало". Неожиданно. Потому что Аполлон Эсхилович никого не ждал.
 
- Да-да? - Отозвался Аполлон Эсхилович.
Дверь приоткрылась. "Ошибки быть не может": на пороге стояло оно!
 
- Я могу?..
- Разумеется.
 
Аполлон Эсхилович вскочил навстречу желанному гостю, мигом убрал со стола чашку со следами самоистязания, развернул кушетку, придвинул стул, предлагая выбрать удобное местечко.
 
- Чай, кофе, минералка?
- Спасибо, - отклонив угощение, гость принял приглашение сесть и выбрал удобную, во всех смыслах, кушетку.
- Давненько... Уж не чаял повидаться!
 
Аполлон Эсхилович радостно булькал, предвкушая извлечение суперудовольствия из встречи давних приятелей.
 
- Приятно заглянуть на огонек, - оно помолчало и добавило. Как еще один кубик к пирамидке, - в глазах.
- С чем пожаловали-ло?

Аполлон Эсхилович взвесил все "за" и "против" предстоящего разговора и пожалел, что не потратил ни минуты драгоценного времени на изучение бессмертных трудов, вложенных в "Капитал". И даже позавидовал Карлу. Но - "поздно, плакать, поздно"!
 
- Богатею я, богатею, - призналось оно, - "а воз и ныне"...
- Там-там-та-ра-рам! - заулыбался Аполлон Эсхилович, довольно потирая ладошки.
- Боюсь, грядет скудоумие.
- Кому - грядет? - Аполлон Эсхилович заинтересованно нагнулся к собеседнику, внимая "откровениям".
- Так, это, ну... Человечеству?
- Вас, наконец, судьба человечества взволновала?
- Она меня всегда волновала. "Не навреди" и все такое, прочее.
- Человечество - это, к слову, мы. Так?
- Так.
- А мы - это "я, ты, он, она, вместе целая страна, миллион сто тысяч я", вместе целая земля! Так?
- Так.
- Так-так, так-так, так-так. То есть, от каждого из нас зависит судьба всего человечества?
- Точно!
- Значит, можно забыть про "соседа" и сосредоточиться на себе самом, любимом.
- Можно.
- Да что там можно, нужно!
- Нужно.
- Вернемся к началу.
- "Нельзя вернуться в прошлое, но можно повторить попытку".
- Богатеешь-богатеешь, а сознательного поедания "пладоф прасвищения" не наблюдается.
- Угу-угу...
- Так "поделись улыбкою своей..."
 
Оно кивнуло, вздохнуло, встало с кресла и, не попрощавшись, вышло из кабинета,тихо прикрыв за собой дверь.
 
- Наверное, делиться двинуло, а? Ты как, Аполлоша?
- Спасибо, великолепно!
 
* Аполлон - бог света.
* Эсхил - отец европейской трагедии
* Прометей освобожденный - фрагментарно сохранившаяся трагедия Эсхила.
* Оно - подсознание.