К витку виточек...

К витку виточек ложится точно...
Аккуратненько наматываю медную проволоку на картонную гильзу патрона шестнадцатого калибра. Одна часть готова, теперь средний вывод и… снова нанизываю колечки… Стоп. Катушка индуктивности есть!
На мази самая деликатная часть приставки радиохулигана, но до выхода в эфир ещё надо покорпеть…
Радиола «Рекорд» ждёт своего часа, пока с лапок её тетрода не утащу накала, питания к аноду, катоду слепленной конструкции.
Всё?
Пора настраиваться. Конденсатор переменной ёмкости начинает искрить. Проверяю на слух шуршание пластин… Цепляются...
И ножичком тщательно вывожу зазоры. Контроль по приёмнику.

«Всем, всем, всем…»
Дую в микрофон, приглашая провести сеанс на СВ, средних волнах, только тут возможно применение простейшего передатчика, в пределах двухсотметрового диапазона, и только здесь можешь создавать (и создаёшь?!) проблемы  разного рода казённым службам. Пугают штрафами... «А нам всё равно!»
Есть контакт!
Отзывается «Морской дьявол».
Меняемся комплиментами. Помех навалом. Сигнальчик слабенький. А каким ему ещё-то быть?
Проявляю осведомлённость, скидывая несколько витков…
Не лучше. Видимо, с антенной, что-то не то… Лезу на древо поправить.
СК 73-78 – пожелание всех радистов друг другу в конце диалога. Шик!
И с пацанами – гоголем! Слушайте завтра.

С наступлением каникул отселяли меня из общей комнатёнки в притулившийся под вековой липой в глубине дворика сарайчик, где отец оборудовал вполне комфортное двухкомнатное жильё: спальную зону и … радио-фотолабораторию, отделённые друг от друга шелковыми кумачовыми полотнищами флагов – коих в кузов ЗИЛка родителя ежегодно набрасывали проходящие мимо после шествия поддатые демонстранты. Там я и барствовал аж до середины сентября, никому не докучая.

Но, как известно, предела совершенству нет и…
Обследовав не один чердак на предмет пылящихся там пришедших в негодность первых телевизоров КВН, стал обладателем тяжеленной рухляди, в которой главной составляющей была плата с мощным трансформатором, способным запитать несчётное количество радиоламп. Он-то потом и спас от мелких неприятностей меня и от крупных родителей, ибо тайное неизбежно становится явным, особенно в коммунальных дворах…
И перенёс я приставку на одной лампе в уголок платы телика, предварительно заполнив гнёзда десятком прочих, подав на них напряжение накала, и радовался огонькам, полыхающим в них, представляя себя начальником радиоузла, пока… не постучал кто-то в дверь, как мне показалось, учтиво-деликатно.

У-част-ко-вый!
Лейтенант с германской фамилией... Гершман.
Поначалу растерялись оба. Он же наверняка видел в отделе простейшие конфискованные устройства весом с пол кило и жиденьким пучочком проводков, а тут – ого, масштаб! И проникся уважением, узнав с моих слов, что тут обретается мастер по ремонту телевизоров, то бишь я, благо корпус громоздился рядом…
Чего теперь-то скромничать? И, подавив страх, а на послед и вовсе принаглев, предлагаю свои услуги… В школе-то слыву отличником, да и мало ли что? С физикой лады! Ушёл довольный. Нету хулиганов.
А настучала злыдня, которой не раз подламывал помидоры мячом, отрабатывая ударную технику.
Слышала, поди, мои: «Всем, всем, всем…»
Он же её потом и дезавуировал, подойдя к гадине с укоризной на виду у всех.

Кстати, когда герр Шман с подручными вскорости пытался отловить особо дерзкого «Морского дьявола» при помощи включённого ручного транзистора, определяя местонахождение горлопана по уровню громкости в динамике пока тот гонял по эфиру блатняк, последний проявил недюжинную смекалку. И прежде, чем отключиться, завидев бригаду, входящую в его двор, успел завопить в микрофон: «Вон они, в соседу пошли!»
А сам огородами да в проулок. В тот раз всё обошлось...

И снова: к витку виточек… всем ли? Да всем! Как тогда. Кто меня слышит – приём, приём!