Психоделический роман с

Свиные уши
Моя девушка любит свиные уши. Не то чтобы как-то нетрадиционно… Она любит их есть. По крайней мере, сама девушка так говорит. Мы знакомы четыре года, но виделись всего три раза, поскольку живем в разных городах… так что приходится верить на слово.
Еще она любит одиночество. Я все время думал: как это может сочетаться – одиночество и уши.
Я ревную. Мне она признавалась в любви всего раза три, а уши вожделеет постоянно. Однажды ее сильно обидели, и она, рыдая в трубку, стала мне жаловаться, а сама в это время бродила по магазинам в поисках свиных ушей. То есть утешить ее могли только я и они. Их не оказалось в продаже. Это был трэш!!! Перезвонил ей, чтобы как-то успокоить, и был послан. Без ушей ей никто не нужен!
Одиночество и уши… Я стал сравнивать их и себя и кое-что понял: они слушают и молчат! Одиночество и тишина – вот, что нужно моей девушке. Придется смириться с тем, что мои шансы в этой борьбе ничтожны. Они молчат, а я говорю. Со мной ни одиночества, ни отдыха.
Недавно она приезжала в гости. Мы плавали на лодке, и она была счастлива. А меня не отпускала одна мысль: вот если бы сейчас еще и уши?! Наверное, ее счастье достигло бы предела. А потом мысленно вычеркнул из этой компании себя и понял, что для нее ничего не изменилось бы. Только что на веслах некому сидеть…


Тараканы с планеты Венера
Меня стали раздражать эти неясные мазки к портрету – уши, свиньи, одиночество… Я решил вскрыть ее сознание, чтобы понять, как оно всё там уживается.
 - Отстань, щекотно, – говорила она, а я настырно перебирал сплетения нервных пучков, и сам тогда не заметил, как что-то обронил в ее голове…
 - Теперь ты мой брат,– сказала она и уехала.
 - Попутной пули тебе в голову, – ответил я и остался.
Однажды любимое пушистое одиночество моей новой сестры, разыгравшись, царапнуло ее сердце, лизнуло выступившую каплю валерьянки и, ошалев, царапнуло еще…
 - Поговори с нами, – хрюкнули уши. Она рассказала им, как плавала на лодке в далеком городе.
 - Нас там не было, нам не интересно, – отрезали уши.
И тогда она тихонько позвала:
 - Браат!
 - Бред, – ответил я и отвернулся к стене.
 - Твой голос застрял в моей голове.
 - Раз ты не захотела остаться, заговаривай теперь зубы свиным ушам.
Я молчал, а она продолжала говорить. Она научилась болтать с моим голосом без моего участия. Но самое идиотское, что я каким-то образом слышал этот потусторонний трёп!!!
И началась жизнь… Иногда её тянуло на развлечения.
 - Какой роскошный самец встретился мне сегодня, – мурлыкала моя названная сестра, потягиваясь, и тут же уточняла: - Это я подумала или ты?
 - Вот ведь вражина! – задыхался я от возмущения.
 - Ну ладно, пусть это моя мысль, – потешалась она.
 - Отстань, – отмахивался я, - мне это не интересно!
 - А я вообще сама с собой разговариваю, – стервозничала она, – и нечего подслушивать!
Иногда развлекался я… ловил живущих в её голове тараканов и устраивал бега. Мне казалось, что ей самой нравится наблюдать за этим забавным зрелищем. Тараканы весело гонялись друг за другом, сталкивались, гремя копытами, и откровенно ржали над собственной неловкостью.
 - Что-то в ухе стреляет, – кривилась она порой.
А я нетрезво распинался:
 - Это, сударыня, ваш новый брат палит по бутылкам, вон их сколько!
 - Твоих или моих, – уточняла она.
 - Давай лучше споем, – переводил я тему.
И мы затягивали:
 - Как жаль, но тыыы сегооодня не со мнооой…
А иногда она просыпалась ночью.
 - Что еще, – бурчал я.
 - Ну почему мне так не везет?! Неужели так и проживу до старости с книжкой и кошкой? Я к этому нашему новенькому всей душой, а он даже не смотрит.
 - Ну и дура, – подбадривал ее я. - Ты меня еще на свидание с интимом возьми.
 - И возьму, – обещала она…
И взяла…
Я говорил ей:
 - Ты окончательно свихнешься. Голос в голове – это шизофрения.
 - Ну и ладно, – отвечала она. – Ты столько лет оставлял меня наедине с одиночеством и был уверен, что ничего страшного не происходит. Ты столько лет делал вид, что не слышишь мой голос в своей голове… Может быть, я свихнулась уже тогда…
И я подумал: должен кто-то все же сидеть на веслах, иначе она заплутает окончательно…


Кошкиндом (типа приквел)
Опять вёсла!!! Нет, оно ничего, когда гребешь себе по полной воде… скорость, сквознячок. И тут вдруг - бац!.. Здравствуй, мель. Сели.
Я не сразу заметил… в ее голове жила кошка – существо грациозное, но бестолковое. То есть оно выгибало спину, ловило солнечных зайчиков, иногда терлось об ноги, иногда шипело, а на фига – само не ведало. И эта кошка виляла ею, как своим хвостом. Так повелось с давних времен.
Когда-то в детстве моя тогда еще будущая бывшая девушка вместе с девчонками-мальчишками мастерила бумажные кораблики и отпускала их на свободу в теплой лужице. Как водится, со временем выяснилось, что лужа соединяется с большим озером, и вся компания стала похаживать туда. Мальчишки смастерили из чего попало хлипкий плотик, и все вместе вечерами отваливали на нем подальше от родительского берега. И однажды моя будущая бывшая обратила внимание, что друзья-подруги как-то особенно увлеченно спрыгивают с плотика типа за кувшинками-лилиями. И что обидно, ныряли всё больше парами.
«Ну и хрен с вами!!! – решила моя будуще-бывшая. – Сама себе сорву какой-нибудь самый офигенный аспарагус!» Ну, шагнула с плотика… а там с головой! Холодно до судорог и темно до икоты. Тут ей и стало СТРАШНО… Тогда-то в ее голове проснулась кошка, и давай орать бессвязное, метаться…
Выбралась, конечно, будубывшая обратно на плотик, а кошка не унимается. И грести не дает – паникует, и самоходом плыть не позволяет – воды боится. А вокруг ни одной собаки, чтоб на ту кошку рыкнуть. Так и досидели до утра.
Друзей-подруг не дождались, но показалась на рассвете шлюпка с мужиком. Кошка орет: «Прыгай, мать-перемать, на корму, иначе крякнешь здесь на необитаемом плоту!» Та и прыгнула. Мужик, конечно, покосился, но за борт спихивать не стал. Погладить кошку – оно ж релакс. А кошка походила взад-вперед и успокоилась. Хозяин вон вроде какой-никакой нарисовался, а что еще надо? Задремала кошка, а будубывшая соображать стала: «Это куда ж мы плывем? Берег впереди незнакомый, да и мужик странноватый. Уж лучше я на свой плотик, где детства милые забавы…»
Ну и сиганула за борт. А чтоб мужик не достал, нырнула поглубже и притаилась на дне. Тут кошка, конечно, спросонок снова орать: «Караул! Друг человека за бортом! Хватайся, дура, за крючок – вон перед носом маячит! Авось, кто вытащит!»
Будубывшая опять от кошки в ударе. Крючок закусила и чует – тянут из воды. Оказалось – один мил-дружок там с лодочки рыбалил. Хотел щучку подсечь. Ну и поплыли вместе. Мил-дружок будубывшую, как улов добрый на кукан вялиться подвесил, а сам сызнова поплавок навострил. Ну, кошка и тому рада – хозяин же. А хозяин еще одну щучку подсек, и тоже на кукан. Через время набралось рыбёхи – повернуться негде. Тут мил-дружок на будубывшую взглянул, и что-то ему взгрустнулось. Взял он ее сердешную и легонько за борт…
И все по новой – кошка, паника-истерика… Так и повелось – с байдарки на баркас, с шаланды на водные лыжи с моторкой. С тех пор она полюбила сильных людей. Нет, все девушки любят сильных, но для моей это стало вопросом жизни – так кошка меньше скреблась от страха в голове.
Иногда после очередного нырка за борт кошка впадала в оцепенение. Эта облезшая животина ещё что-то бормотала, но будубывшая наконец-то затыкала ей пасть и отправлялась на свой плотик, чтобы отогнать его куда-нибудь к берегу в заросли.
Она думала, что любит одиночество, но это неправда. Ей просто было непонятно, как быть с кем-то и оставаться собой. Она запуталась в своей сути. Ей стало казаться, что она и есть кошка.
Она думала, что любит свободу. Но эта не та свобода, когда ты наперекор всем выбираешь свой маршрут. Ей хотелось быть свободной от самого выбора.
Еще она думала, что любит покой. Но это не тот покой, когда у тебя все хорошо и ты смотришь с берега, как там на озере качается твоя посудина, а в ней все, кто тебе дорог. И ты думаешь: сейчас, сейчас… вот немного отдохну, и снова к вам, на весла. Её покой, как пригорелый суп с привкусом тоски и тревоги. Его нужно есть с видимым наслаждением, но себя-то не обманешь.
Там, на плотике, она говорила кошке: «Ты же глупая животина. Из-за тебя я постоянно мечусь, хватаю пустоту и наливаюсь злостью на всех. Ты орешь: «Хочу счастья», а сама за фантиком на ниточке бегаешь. Только я могу знать, что такое счастье! Если даже чутье приведёт тебя к нему, ты не сумеешь его взять и сохранить. Зато будет, что вспомнить? Предлагаешь жить хрензнаеткакими воспоминаниями? А когда же просто ЖИТЬ?»
Кошка отмалчивалась, но потом на горизонте появлялся какой-нибудь катамаран, и она снова делала стойку: «Давай, туда, спасайся, потонем…»
А подружки будубывшей тем временем лилий-кувшинок нанюхались и стали взрослеть. С этими гребцами ухо нужно держать востро. Это они в детстве в одной луже возились, а маршруты у всех разные. Вот и думай, с кем тебе по пути, как сделать, чтобы он, куда не след, парус не наодеколонил… Тут не кошкой соображать надо!
А будубывшая на одном берегу нашла новых подруг-друзей. Там разный народ собирался. Были те, кто мозоли зализывал. И те, кто не знал, куда плыть, или воды боялся. Эти вторые даже придумали себе теорию: мол, движение, оно относительно, и не известно, кто еще плывет – всякие в лодках или мы. Вот с ними она время и коротала…
Короче, жизнь шла, и однажды какой-то волной нас прибило в одном месте. Моя семейная лодка, как это ни вульгарно звучит, к тому времени разбилась о какую-то подводную хрень, и начались те самые свиные уши и прочая романтика…
Надо сказать, что тогда я изрядно устал, нахлебался гнилой жижки со дна и сбился с ритма. А кот, живущий в моей голове, под это дело как с цепи сорвался. Да что там… я сам его отпустил. Пожалуй, первый раз в жизни - осознанно. Просто подумал: может, я плыл не туда? Может, коту виднее?
Виднее… Этой скотине никогда не изменяет зрение при встрече со смазливой кошкой. Он четко знает, как ей почесать за ухом, а потом виновато засыпает, оставляя меня наедине с грязью и оглушительным вопросом: а на фига? Ему же неведомо, что там на расстоянии вытянутой руки есть светлое утро, где можно проснуться не с кошкой, а с человеком и не отводить глаза. Еще он любитель хлебануть валерьянки. А если к валерьянке и кошка прилагается, так вообще праздник! Короче, банальный ублюдок он…
Но с будубывшей было по-другому. Она так доверчиво жаловалась на свою глупую кошку. Она почти кричала: «Да помоги ж ты мне как-нибудь отвязаться от неё!» Что я мог? У самого в башке кот чудил. Он любит собирать медальки. Ему известно, что за хорошее дело дают медальку. Даже если оно хорошее только с виду - это не важно. Главное – навесить на себя побольше блестяшек…
Вот и говорили мы, как полулюди. Она убеждала меня: «Человек не способен меняться». Я слабо возражал. Тогда мне еще не приходило в голову, что о переменах в человеке речь вообще вести не стоит. По крайней мере, я до этого не дорос. Помнить бы, что ты не кот, и уметь держать его на поводке.
Дааа… за тот период я хорошо изучил гнилую кошачью суть. Еще немного, и он начал бы территорию метить. И ОН это Я? Не дождетесь! Он не видит дальше своего носа и примитивен в желаниях. Ему неведомо, что эта жизнь закончится, и ее придется чем-то оправдать.
Мне больших трудов стоило загнать его на место и посадить на цепь. Он, конечно, требовал златую, чтобы ходить по ней и днем и ночью, а получил от советского сливного бачка. Но все-таки мы с ним договорились… Он всего лишь животное и не лезет со своим «хочу». Ему позволяется предупреждать меня о землетрясениях и следить за поведением своих собратьев. Это у него получится.
Конечно, верить в его честность нельзя. Любого кота нужно дрессировать ежеминутно: «Лень тебе?! Подъем! На весла!» Иногда я его ненадолго отпускаю, чтоб не сдох. При этом ему известно, что хозяин смотрит за ним и про себя посмеивается. Это лишает наглую животину самоуверенности и иллюзии привлекательности, и он молча возвращается в стойло.
Это, сука, выматывает. Но и у нее другого пути нет. И пусть называет свою кошку интуицией, подсознанием, но у этого зверя должна быть хозяйка! Только так она сможет покинуть свой подростковый плотик.
 - Ты слышишь? Я ответил на твой давний вопрос.
PS. Забавно, но я ведь до сих пор не знаю, какой она человек


PPS.
Или немного знаю?.. Когда ее кошка, оглушенная очередным неудачным загулом, хрипит где-то в уголке подсознания, начинает говорить она сама. Мне мало встречалось людей, так остро чувствующих собственное ничтожество. Точнее, вообще не встречалось. Да, все мы порой признаем ошибки: «Вот я дебил - такой фигни вчера по пьяни наговорил» или «Как же я забыла напомнить этому уроду, что половину кредита за него погасила»… И мы сидим себе, чешем немытые головы, смотрим вокруг – ну да, паутина вон на люстре, углы немного заблеваны… Но в целом ничего, можно жить. У соседей тоже не лучше. Мы умеем смотреть только перед собой или сверху вниз. Чувство собственного достоинства не дает нам задрать головы – вдруг короны свалятся.
А у нее нет короны. Она будто когда-то взглянула туда, ввысь. А потом погрузилась в себя и теперь до рези, до тошноты ненавидит и презирает всё, что видит внутри. Ей есть, с чем сравнивать – вот в чем дело. Возможно, поэтому она не может спать. Ей снятся кошмары – мертвые люди. Наверное, это мы.
Она очень одинока. Ей хочется крикнуть всем ослепшим: смотрите – здесь же все покрыто гнилью! И вот со всем этим тонким, хрустальным, ею самой еще не понятым, кошка тянет ее в очередную шлюпку. Сначала она молчит. Она умеет молчать до звона, когда становится слышно это хрустальное. Наверное, после этого и говорить не надо. Две-три ее откровенные фразы могут напугать, кого угодно. Она еще удивляется тому, что утром снова приходится просыпаться на берегу одной. И тут приходит настоящая мука. Она думает, что это разбитая любовь, но это всего лишь растоптанное самолюбие. Я знаю. У меня так было, когда она уехала. У моего кота отняли любимую игрушку…
«Ну сколько можно, опять мне на хвост наступили», – орет кошка в голове. Но душа её хозяйки плачет не поэтому. Ей горько, что не слышится в ответ такой же хрустальный звон. Она-то знает: очередная лодка – это ловушка. Надо просто жить, ждать и слушать.
Она прошла очень трудную часть пути и заслужила одно крыло. Это ей за тот ужас, который пришлось испытать, погрузившись в себя. Крылья ведь не даются тем, кому и в комнате с заблеванными углами хорошо. А ей обязательно нужно вырваться. А теперь она кувыркается, врезаясь во все подряд – с одним-то крылом много не налетаешь. Ей не хватает второго. Оно вырастет. Надо только набраться смелости, еще раз посмотреть вверх и понять, куда лететь. Без этого никак. Вот тогда она и поднимется над своим детским плотиком. А кошке придется заткнуться – эти животины боятся высоты больше, чем воды.


Форточка безопасности
Не часто в голове одного человека встретишь столько нестыкуемого…
Все эти нескладухи по идее должны выжигать ей мозг. Но ничего такого не происходит. Подобно третьему глазу, однажды в ее голове открылась форточка, и она научилась держать ее в режиме проветривания.
Бывает, общаешься с человеком и чувствуешь себя, как на катке. Холодно и скользко. С ней не так. Разве что приятный сквознячок. Легкий. С завихрениями.
Она любит затеять разговор, а потом исчезнуть на полуслове. Ощущение такое, будто ты пришел в католическую исповедальню, а там за ширмой батя ихний… И такой он свой в доску, вроде под сутаной у него тельник. Ты ему свое за жизнь, а он тебе: «Да у меня тоже с одной давеча было...» И сидите вы так по-братски, и ты ему уже о самом сокровенном и грешном — о том, что шестой год на даче туалет достроить не можешь, хотя пламенный обет давал... и вдруг понимаешь, что там за ширмой - никого. К тому священнику заглянули приятели, и они по-тихому слиняли кагор пить, или что там у них положено... Режим проветривания! Ну фиг с ним.
Ей нельзя останавливаться! У нее в голове кошка, в глазах любознательность, а в душе страх. Страх задуматься и понять, что происходит. Это три лошадиные силы. Кошке нужно искать хозяина и лечить побитое самолюбие, глазам свежие картинки, а страху - раствориться. Все это требует скакать галопом в режиме проветривания.
Сломал я как-то ногу. Гулял себе, гулял и сломал. Звоню ей, думаю — обрадуется. Мы же теперь лучшие друзья! Тишина. Ну ладно. Она легкая. Могла пролететь и не заметить. На следующий день отправляю из больнички фотку перелома. Интригую. Тишина. А через пару дней долгожданная воскресает с сообщением о победе в каком-то кулинарном конкурсе. Занавес!
Я тоже очень люблю движуху. Скорость, лица мелькают, музычка... Но мне нужно, чтобы рядом был кто-то свой, проверенный. У нее таких нет. Она не успевает освоить и проверить.
Нет, я её понимаю. А сам думаю: вот если бы тот перелом ноги случился, когда мы гуляли вместе... У нее галоп, свист ветра в ушах. И что на этом фоне легкий хруст костей и мой неуверенный мат? Она бы просто не услышала. А через пару дней прислала бы сообщение: «Ты куда пропал?» В тот раз друзья доволокли меня до лавочки и полтора часа вызванивали «скорую». А она? Полтора часа это много. А если бы на горизонте фейерверк? А еще прикольные кеды по акции и кулинарный конкурс? Она бы наверняка зачарованно прогремела копытами в горизонт. Не со зла - ей нельзя останавливаться.
Даже если задымилось что-то под капотом, она это дело встречным потоком собьет. И будет дальше скрипеть, лязгать, но как-то ехать. Куда и зачем — об этом уже вообще не спрашивай.
А мне иногда приходится притормаживать. Допустим, если тряска какая нездоровая. Тут уж будь добр, оторви седалище. Движок посмотри, карты сверь. Какой смысл ехать кое-как, да еще не туда.
Случается, тут и она мимо катит. Зигзагом завело. Я ей на ходу кратенько про азимуты, координаты и про то, что на бампере у нее неприличное слово нацарапано. Она вникает. Самой же даже оглянуться некогда. Она и эту писанину полистает. А что, коротко, ясно, образно. Если б я еще комиксы умел рисовать...Как водится, на полуслове даст по газам, а я махну — ехай!
А еще подумаю: не дай бог война! Вот пошлют нас с ней в разведку. Высадимся мы во вражеском лесу. Кругом звери зверские, грибы ядовитые. И тут ей на рацию сообщение: «Давай тусанем на поляне. PS. Будет гармошка». И все! Она, не оборачиваясь, фигачит в закат, и по забывчивости уносит в вещмешке весь запас коньяка. Какое теперь задание! Это хорошо, если сообщение от партизан. А вдруг немцы, а она про то, что война напрочь забыла? У нее ж режим проветривания. Короче, суши весла.