Другие планы

Глава 1
- Согласны ли Вы, Элизабет, взять в мужья Джона?
- Согласна.
-Согласны ли Вы, Джон, жениться на Элизабет?
- Согласен.
- Тогда, властью данной мне Господом, объявляю вас мужем и женой. Можете обменяться кольцами.
Молодой, среднего роста человек, с темно-русыми волосами и правильными, но слегка острыми чертами лица, дрожащей рукой попытался надеть кольцо на длинный и худощавый палец возлюбленной, но вспотевшие ладони и нервный тремор не позволили этого сделать, и кольцо рухнуло на пол. Суеверные люди смекнут, что брак будет не долгим. Но все прогрессивное общество не обратит на это внимания, просто поднимет кольцо с пола, отряхнет, хотя металл много пыли и не собирает, и увенчает вторую попытку свадебного обряда успехом.
Отец нашей невесты, Говард, стоявший рядом, не относился ни к тем, ни к другим.  Сухой, вечно хмурый и неприветливый к Джону, он олицетворял собой собирательный образ грозного родителя, который хочет только счастья своей маленькой дочурке, по крайней мере думает, что хочет.

Как всем известно или не всем, большинство людей из-за своей натуры не могут делать, что-либо без корыстно, они будут отнекиваться, но только потому что не замечают этого сами. Идущего на свидание кавалера с цветами и дорогим ожерельем, чтобы порадовать свою зазнобу, и «по доброте душевной» подвозящего своего коллегу, клерка объединяет, как минимум, одна вещь – корысть. Готов поспорить, когда молодой человек выбирал подарок, в его голову прокрадывалась мысль о непомерной благодарности подружки, заметно повеселевшей и более ласковой после открытия бархатной коробочки. А работник туристской конторы переключая коробку передач, довольный от пополнившегося уровня кармы, думал о том, как попросит завтра новичка, который в силу своих лет не успел накопить на собственный приус, обзвонить парочку лишних поставщиков за него и уедет пораньше. 

Так и Говард всячески пытался отсрочить и разрушить брак вовсе, так как держал в уме подходящего кандидата, «более приспособленного к браку и жизни, а не этого сопляка».  Но все тщетные попытки разбились о нерушимую скалу уверенности Элизабет в своем выборе. Если честно, глава семейства не мог переубедить своего ребенка с того момента как ему стало четырнадцать, так как свет еще не видывал такого упрямого, гордого, вспыльчивого и в какой-то степени властного человека.
Иронично, что упавшее кольцо подкатилось именно к его начищенным черным туфлям. С трудом он опустился и поднял кольцо. «Что, твою мать, она нашла в этом придурке? Угораздило же мне так вляпаться. Она будет искать того, кто будет походить на тебя, говорили они, все девушки подсознательно так делают, говорили они. Ну и какого черта все не так? А?» - думал новоиспеченный тесть. Лицо, и без того красное от злобы, побагровело от натуги еще сильнее, а вены на лбу надулись так, что того гляди взорвутся. «Идиот, идиот, что с тобой не так? Ты простейшую задачу выполнить не можешь, обезьяна бы смогла.» Совсем рассвирепев от своих мыслей, Говорд выпрямился, подошел к дочери и сам надел кольцо на ее безымянный палец, потом повернулся к Джону и сказал: «Ты палец обуздать не можешь, не то что мою дочь. Особо не привыкай к нам.»
 «Не вздумай испортить мне свадьбу!» - сказала Элизабет, сняла кольцо и отдала еле стоящему напротив с испариной на лбу молодому человеку. «Все хорошо, милый, продолжай». Со второго раза Джон справился и сказал:
- Прости… прости. Твой отец, наверное, думает, что я обезьяна».
- Нет, он думает о тебе еще хуже. Но это не важно, важно, что я люблю тебя.
«Целуйтесь уже!» - крикнул кто-то из гостей. Под смех и крики молодожёны поцеловали друг друга.

Глава 2
Они познакомились еще в университете. Но тогда все было совсем наоборот. Это Джон верховодил всеми событиями в группе и играл роль альфа-самца. Веселый, раскрепощенный, дружелюбный, он влюбил в себя добрую половину ребят и купался в лучах одобрения, и количество похлопываний по его плечу перевалило за сотню еще на первом курсе. Элизабет же призирала практически всех, но не тем презрением каким испепеляют окружающих забитые и затравленные ботаники, которые сидели в сторонке и мечтали поскорее вырваться из этого ада и стать успешными людьми, с упоением представляя, как они будут отказывать в работе бывшим одногруппникам или вовсе видели их на паперти с протянутой рукой. Нет, то было злая, открытая, вызывающая ненависть, какую могла позволить себе только сильная, независимая, остроумная и смелая личность. Женская половина отвечала ей взаимностью, но лишь за глаза, так как побаивалась ее. А мужская часть отдала бы все за ночь с ней или хотя бы дружелюбное отношение. Бывали и такие случаи, когда даже по уши влюбленные поклонники были готовы придушить ее, но, как вы знаете, девушек бить в цивилизованном обществе нельзя, хотя кто знает, кому это принесло большую пользу.
До сих пор Элизабет не может внятно объяснить ни себе, ни мужу, почему она полюбила его. Хотя он мало чем отличался от типичного «героя класса», было в нем то, что смогло притянуть такую девушку как она. Может быть ум? Нет- средний IQ не выдавал в нем гения. Может быть внешность? Нет, он был привлекателен, но в такую красоту не влюбляются. Может быть теплота его сердца способна обогреть всех замерзших и осветить путь всем заблудившимся? Он был добр, но лишь как все «славные парни.» Видимо совокупность качеств достигала того уровня, который позволял ей относится к нему ласково. К тому же такому волевому и непреклонному человеку, нужно было уткнуться в кого-нибудь, и в дни слабости это был Джон. Снисходительность постепенно перетекла в привязанность, а потом и во влюблённость.

Глава 3
И вот спустя семь лет после окончания университета, они обустраивали, купленный на средства главы семьи, и да, глава этой семьи ходит в юбке, дом, шикарный, двухэтажный, с просторным двором и бассейном, он был олицетворением финального этапа «американской мечты.»
- Поставь ту коробку в угол. – руководила Элизабет.
- Я уже не могу ее тащить, к тому же она и здесь отлично смотрится. – отшутился Джон.
- Она как родинка на носу. Стал бы ты меня целовать если бы твои губы каждое утро упирались бы в такую же только на моем лице?
- Ну конееечно. А если серьезно, комната все равно пустая, какая разница где ей стоять?
- Поставь эту чертову коробку, в угол!
- Хорошо, хорошо, только не заводись.
Из-за таких вот повседневных мелочей, напряжение в доме росло с каждым годом. Элизабет что-то не нравилось, она кричала на мужа, и он покорно впитывал все, лишь бы не обострить ситуацию. Почему он так делал, наверное, по тому что любил ее, или потому что обленился за все годы спокойного, сытого, расслабленного, полного приятностей существования, или сильная личность жены подавила в нем былую спесь и сопротивление, и не мог он уже представить жизнь без указателей и команд к действию.
Без пристанная ругань переросла в откровенные придирки и задиристые выходки, которые с течением времени растормошили бы самолюбие любого, но им суждено было прекратиться – Элизабет забеременела. Чудесный, кудрявый мальчик Леонард родился весной и прекратил все распри. Это было самое лучшее и сплоченное время всей их совместной жизни. Никаких больше претензий не сыпалось на Джона, будто он стал идеален, а его супруга из властной и грозной женщины превратилась в самый нежный и ласковый цветок. Но как известно люди не меняются и все хорошее когда-то заканчивается.

Глава 4
Центр города, автомастерская.
- Как это не готова? – спрашивал у уставшего механика Джон. Что значит не готова?
- Это значит, что вы не сможете сегодня уехать отсюда на своей машине и мне придется выслушивать ваше недовольство еще дольше. – отвечал человек средних лет в комбинезоне.
- Как вы со мной разговариваете? Я отдавал вам ее две недели назад. Вы уже дважды изменяли срок починки!
- Да я же уже говорил, поломка оказалась серьезнее чем мы думали, к тому же наш придурошный босс увольняет всех к черту, без разбора.
- Следите за языком, здесь же ребенок! – указывал Джон на сына.
- Ваши проблемы, это не место для детей.
- А ну позовите менеджера или кто у вас тут главный!
- Ничего делать я не буду, мне видимо здесь и так не долго осталось.
- Идиот. Пойдем отсюда сынок, придется нам ехать на автобусе.
Механик ничего не услышал, и им удалось благополучно отправиться на остановку.
- Папа, почему тот человек не отдает нам машину? Он украл ее? Может позвоним в полицию?
- Нет сынок, он конечно не душка, но пистолета у него нет. Он всего лишь простой работяга и выполнят свою работу, пытается заработать на жизнь.
- Получается он беднее нас?
- Думаю да.
- Ха-ха, тогда ладно, значит он жалкий и всю жизнь будет таким, так ему и надо.
Удивленными глазами посмотрел отец на сына и произнес:
- Где ты такому набрался?
- Нигде, я сам так думаю!
- Не верю, ты же такой добрый и хороший мальчик.
- Ну ладно, это мама так говорила про нашего садовника, а еще сказала, чтобы я даже в школе с его сыном не дружил.
-  Неужели… Она не права, она у нас очень умная, но иногда ошибается. Ты не должен так думать. Людей нужно уважать и любить за их качества, за доброту, щедрость, веселость, а не за то где они работает и как одеваются. Понял?
- А почему?
- Потому что все это не вечно и может измениться в любую минуту. Все это лишь декорации. Помнишь вашу сцену в школе? Какие там замечательные, нарисованные деревья, цветы и замок? – Да, красивые.
- А ты когда-нибудь заглядывал за них?
- Нет. А что там?
- Ничего, кроме кучи наваленного барахла. Неизменно. Так и люди, у которых есть только красивые вещи, и ничего больше, тоже куча хлама, приукрашенная ими. А иногда так случается, что эти вещи и вовсе исчезают. Что тогда остается?
- Куча барахла?
- Правильно! А у красивого душой человека, если даже отнять эти пестрые вещи, красота останется, и барахла там никогда не будет.
Подъехал автобус, и наши герои уселись, мальчик у окна, а Джон рядышком. Спустя пару остановок в салон вошел слепой с тростью, в сопровождении человека с какими-то бумажками и ручкой. Они сразу же приковали внимание всех сидящих.
- Сколько народу пялится? Все? - спросил слепой.
- Уже никто, в следующий раз говори тише- ответил ему спутник, писавший что-то.
И действительно, все, кто раньше с интересом разглядывали парочку потупились в телефоны или отвернулись к окну.
- А нет, один взгляд есть.
- Кто? Ребенок как всегда?
- Именно.
Джон услышал это и одернул сына.
- Что?
- Не смотри так на него.
- Но почему?
- Это не хорошо?
- Почему-у-у? Я же на всех смотрю, он что какой-то не такой? С ним что-то не так?
- Да… нет- замешкался Джон.
Слепец и провожатый видимо услышали разговори и продвигались по салону в их сторону. Когда они подошли в плотную, человек с тростью вымолвил:
- Что считаете меня странным?
- Нет…
- Почему же тогда на меня нельзя смотреть?
- Я не хотел вас оскорбить, я просто хотел быть вежлив и не смущать вас. Поэтому и поправил сына, так как хочу, чтобы он вырос чутким и толерантным- с чувством собственного достоинства, отчеканил Джон.
- Эх ничего нового- обратился слепой к своему компаньону. Записал?
- Записал.
- Не понимают люди истинной толерантности. Вот что я скажу вам молодой человек, ты толерантен не тогда, когда выделяешь и опекаешь, а тогда, когда не замечаешь разницы и относишься как к равному.
- Но я… я ничего не имел дурного в виду…
- Да я знаю. Но даже сейчас вы говорите неловко и смущенно. Эх обмякло наше общество, все норовят угодить. Ладно. Веди меня, выходим на следующей остановке. – сказал он человеку записывавшему, по всей видимости весь разговор.
Они удалились.

Глава 5
Всю оставшуюся дорогу отец и сын провели молча. Только уже дома Джон сказал, пропуская мальчика в дверь первым: «Проходи скорее». Тот преодолел прыжком порог и побежал на кухню прямо в ботиночках, но спустя несколько секунд топот прекратился, и он замер в полушаге от кухни.
- Опять ты в обуви, засранец… Хотя не важно, не я же здесь убираюсь – не своим голосом ответила Элизабет, сидящая за столом с бутылкой в руке, а еще одна валялась рядом.
- Что с тобой, Элли? - спросил Джон, входя на кухню.
- Не называй меня так! Сколько можно повторять!?
- Что ты с собой творишь? Ты даже бокала не взяла.
- А зачем они мне?
- Ну как эт…
- Ты машину забрал?
- Сейчас не об этом разговор. И давно ты так?
- Значит не забрал- не слушала Элизаббет. Ты вообще в салон ли ходил? Я видела, как ты сияешь и виляешь жопой перед нашей новой соседкой. Давай вали к ней хоть сейчас.
- Что ты несешь? Какая еще соседка? О чем ты? Я был в мастерской, но меня там отшил какой-то деревенщина, можешь им позвонить!
- Я не удивлена, ты кольцо то мне на палец одеть не мог. Все еще не понял почему я пью? А я тебе скажу – всю жизнь меня окружают слюнтяи, бездари и критины, а с одним из таких мне еще и жить приходится, мало того я еще одного сама рощу.
- Прекрати!
- Это еще почему? Твой род же не прекращает плодить идиотов!
- А ну отдай сюда. – Красный от злобы Джон бросился было к жене, но та кинула ему на встречу бутылку из-под вина, которая в итоге не достигла цели, но угодила в стену и один из десятков осколков отлетел бедному и напуганному мальчику, наблюдавшему за всем этим неподвижно, прямо в глаз.
- Ты с ума сошла, истеричка! – Джон подбежал у воющему сыну, не зная, что делать.
- Я тебе сейчас покажу как люди с ума сходит! – разъярённая женщина взяла пустую бутылку с пола, разбила ее об стол, как заправский бандюган, и двинулась на мужа размахивая «розочкой» из стороны в сторону. Джон отмахиваясь попал Элизабет рукой по лицу, и та упала на пол.
Через 10 минут после звонка Джона, приехала полиция и скорая. Все было позади. Но не для Элизабет. Ее отец, к огромному удивлению Джона, не стал отмазывать родную дочь, а наоборот поспособствовал тому, что бы её на год упрятали в психушку. Вдобавок взаимоотношения зятя и тестя расцвели и потеплели. «Неужели он так ее боится?» - думал Джон.

Глава 6
Полгода спустя.
- Еще раз спасибо, Говард, за то, что забрали Леонарда - говорил Джон в телефон ведя машину по своей улице.
- Конечно, конечно, он же мой внук!
- Я заберу его завтра.
- Не спеши.
- Хорошо, до свидания! – Джон повесил трубку не дожидаясь ответа, все что было нужно он услышал.
Джон проехал свой дом, но это была не случайность, он остановился у соседнего, в котором относительно недавно поселилась молодая и привлекательная, простушка Кайли. Они тайно встречаются уже чуть больше года. Джон припарковался, вышел из машины, подошел к двери, но не стал звонить, а достал собственный ключ. Дом был пустой, так как Кайли уехала к матери, которая проживала свои последние дни в больнице.
Дом должен был быть пустым, но войдя в гостиную, Джим начал прислушиваться, принюхиваться к чему-то и вообще чувствовал себя не комфортно, хотя бывал здесь не раз. Он списал это на нервы, коих он в последнее время тратил не мало, так как после поселения Элизабет в больничной палате, ему приходилось вникать в управление ее делами, что у него не выходило совсем.
Проспав пару часов, он проснулся около девяти вечера, включил телевизор и пошел заваривать чай. Возвращаясь к ящику с чашкой густо заваренного Липтона, он уселся на диван и начал бездумно щелкать каналы. Он бы пошел по второму кругу, если бы не заголовок новостной программы «Бунт в психушке», не привлек его внимания. Прибавив звук, он узнал, что в городской лечебнице подкупленный санитар открыл пару палат и освободил десяток больных – трое женщин и семь мужчин. Джон замер, на несколько минут, но вдруг вздрогнул и подскочил из-за жгучего жара чашки чая, которую он поставил на колено, придерживая ее рукой. От этого кульбита палас и брюки оказались мокрыми. Встревоженный Джон, судорожно поднимался по лестнице на второй этаж что бы повесить сушиться брюки в ванную и думал: «Черт, черт, что мне делать? Надо сваливать! Но куда? Тебе некуда идти, да и не за чем, она никак не может знать, что ты здесь. Да и почему вообще ты решил, что именно она в числе сбежавших психопатов. Успокойся, успокой…» Его раздумья были прерваны щелчком за хлопнувшегося окна и последующим скрипом кровати. Джон встал как вкопанный, ужас на его лице так сильно исказил его, что если бы перед ним было зеркало, он бы не узнал себя. «Она здесь,» - промелькнуло у него в голове. Послышались шаги. Инстинкт выживания завладел мозгом Джона, и растворил страх в злобе. Он взял декоративную вазу, стоявшую рядом на маленьком столике и встал рядом с дверью, думая: «Или я или она». Дверь распахнулась через пару секунд, из нее вышел женский силуэт, который был тут же огрет по голове вазой. Тело закачалось, начало пятиться к лестнице, оступилось и полетело в низ по ней.
Джон сбежал в низ, но от увиденного он чуть не потерял сознание, еле нащупал диван и плюхнулся в него. Место ужасной бывшей жены, в смирительной рубашке, он увидел свою любовницу в окровавленной пижаме…

Эпилог
Джона посадили в тюрьму за непредумышленное убийство, где он и покончил с собой, не выдержав тюремного быта. Через полгода заканчивалось заточение Элизабет, но на свободу вышел уже другой человек- сломленный, рассеянный и непонимающий ничего. Кстати говоря, в тот злополучный день, она была в числе сбежавших, но это не было бунтом, всех «бунтовщиков» сумели схватить практически сразу и те не смогли выбраться наружу.  Говард стал опекуном Леонарда, пугливого и не доверяющего никому мальчика. Что касается Кайли в свой последний день она осталась дома, так как узнала, что кроме нее свою мать хочет навестить ее брат, который решил притащить всю свою семью вместе с ним, а что самое главное свою жену, которую Кайли ненавидела и видеть не желала. Закинувшись снотворным бедная девушка желала скоротать пару часов своего неожиданного выходного, но не рассчитав дозу проспала до позднего вечера. И проспала бы еще дольше, если бы не стукнувшее окно, к тому же действие лекарства уже ослабло, подумав, что она больше не уснет она решила спуститься к телевизору. Но у судьбы, как мы уже знаем, на нее были другие планы…