Глава шестая. О хвостах, ушках и их обладателях

Глава шестая. О хвостах, ушках и их обладателях

Весь день Ольгу буквально переполняла энергия и радость жизни. Может, дело было как раз в том самом солнцестоянии, на празднование которого она была сегодня приглашена. Да и само приглашение было той ещё интригой!

Вчера утром ей на вахте у выхода сообщили, что на её имя поступила некая корреспонденция, что немало удивило, ведь адрес гостиницы, где остановились они с братом, знали лишь предки, а в эпоху мобильников и чатов уж чего-чего, а писем от них никак не ожидалось! Вот только всё оказалось интереснее, ведь большой и пухлый коричнево-серый конверт под старину был вовсе не от них…

«Милостивая государыня Ольга, не окажете ли Вы нам честь, посетив устраиваемый нами праздник в честь Летнего солнцестояния и открытия Клуба "Алатырь" на Лысой горе. Состоится сие действо завтра (21 июня), начало празднества в полдень, но рекомендую прийти чуть заранее, дабы ничего не пропустить. Приглашение именное, но в нём прописан "+1", если Вам будет угодно прийти не одной. В случае каких-либо затруднений, та сим-карта ещё не была сменена.

В надежде на скорую встречу.

Ви.

P.S. Это не значит "Вендетта"! ^-^»

Прочитав письмо, она сходу даже не смогла понять, какие чувства это послание у неё вызвало. С одной стороны тянуло хмыкнуть на все эти великосветские старинные "милостивые государыни", а с другой — такое отношение было приятно девушке, в чём она не стала себе врать. Да и стоит ли говорить, что этот самый "Ви", который не "вендетта", частенько посещал мысли девушки в последнее время, причём всё чаще вовсе не как "объект расследования", а в гораздо более фривольных мыслях. Девушка сознательно смеялась над собой и всячески подчёркивала бредовость этих мыслей и старательно навешивала на являющийся образ всяческие гротескные и даже неприятные ярлыки и клише, но это в глубине души её и пугало больше всего. Ведь подобное поведение не было ей в новинку, ох не было! Вот и теперь приглашение этого неординарного субъекта вызвало у неё то самое чувство, что всяческие влюблённые дурочки лет семнадцати называли "бабочки в животе". И сколько не убеждала девушка себя не обольщаться, что он, мол, таких, как она, потребляет каждый день на завтрак, обед и ужин, но бабочкам, как и некоторым другим местам было плевать… Тем более, что как раз таки по части "цыпочек" парень если и был в чём замешан, то общественности об этом было известно крайне мало: на публике он появлялся в основном один. А гениального вопроса о его ориентации она уже и не думала задавать, даже в дань кинематографу.

Брат же занял неоднозначную позицию по отношению к Вольгину, хоть и не знал о всех её терзаниях. Часть этой позиции была вполне понятна и обоснована: лёгкое небрежение, прикрывающее чисто мужскую зависть-соперничество к столь выдающемуся образчику обеспеченного всем и во всём молодому самцу, чем сам он похвастать мог лишь в гораздо меньших весовых категориях. Эта часть рождала разного рода колкости в адрес Виктора и вообще всего его сословия, а также шуточки в сторону Ольги, которые, сами того не подозревая, попадали в цель… Другая же сторона крылась в некоторых противоречиях и переменах настроения брата, когда разговор касался Вольгина в последнее время. То отрешённое равнодушие, то вспышки интереса, причём касалось это в основном слухов и религиозных предпочтений обсуждаемого.

Вообще, как ей самой до этого лета казалось, брат был далёк от религиозных тем и являлся, как сейчас было очень распространено в обществе, "шапочным православным", которому в детстве показали, что надо креститься на храмы и подсказали пару мелких молитв вкупе с общечеловеческими ценностями в духе "убивать плохо и воровать тоже". И крещён он был так же, как и она сама, да и крестики носили оба, но сильного значения всему этому вроде как не придавалось… Тем удивительнее для Красновой была едко-агрессивная реакция Лёшки на новости о языческих воззрениях молодого олигарха. Тут тебе и "ряженые клоуны", и дикарские бредни дремучей старины, и "человеческие жертвы" и "Ахиневичи". Впрочем, парень как-то быстро остыл и свернул тему, в ответ на хихиканье сестры, расценившей всё это как очередную вспышку завистливого уничижения.

Всё это заставило Ольгу задуматься, брать ли братца с собой на праздник Виктора в качестве своего "плюс один". Да и уверенности в том, что он захочет там оказаться тоже не было. В итоге она махнула рукой: захочет — пойдёт, не захочет — и не надо! Но он пошёл, как всегда не без оговорок в духе "всё равно делать нечего" и "надо же кому-то за тобой присмотреть…". И чем ему не угодил этот анапский Ротшильд?!

Об этом девушка думала и теперь, идя вместе с Лёшкой по праздничной поляне, вертя головой не хуже армейского вертолёта и щёлкая зеркалкой.

— Ну и что это были за гляделки с пригласившим нас доброжелателем? — укоризненно глянула на брата Краснова. — Всё пытаешься поднять свою самооценку, которую он тебе почему-то явно понизил одним своим существованием?

— Ха! Позорная клевета! И в мыслях не было! — возмутился с шутливо-бравадной интонацией тот, хотя Ольга чувствовала, что всё же попала куда надо.

— И никакие не гляделки, просто мужские статусные проверки — у нас всегда так, если встречаются двое сильных…

— Ну да, ну да! — иронично подняла бровку девушка. — И ты, значит, решил приравняться к его статусу и весу подобным ребячеством? Вот только он среагировал так, что не он, а как раз ты выглядел глупо и по-детски. Про моську и слона сразу вспомнилось…

— Да что ты со своим мажором привязалась, а? — взъелся задетый парень. — Нужен он мне больно! Сама меня сюда притащила!

— Ладно-ладно, закрыли тему! — примирительно отступила сестра. — Вау, смотри медведь!

И девушка резво направилась к той части поля, где показался упомянутый зверь со своими укротителями. Алексей же за ней не поспешил. Судя по всему, ничего особенного в "цирковом" животном не видел. Его больше заинтересовали два парня и девушка в аутентичной клубной одежде, которые, явно готовясь к обещанному позднее выступлению, тренировались в сложном коллективном и многопредметном жонглировании, причём в их арсенале были не какие-нибудь банальные кегли, а грозного вида кинжалы, факелы и какие-то рельефные шары, ярко светящиеся фиолетовым. Да уж, хоть и понятно, что просто лампочки внутри, но добавляют они зрелищу фееричности, это факт.

— Красиво... — буркнул мужчина сам себе, — …и мощно!

А тем временем шагах в двадцати от Краснова организатор и виновник торжества Вольгин-младший сбросил свои сафьяновые сапожки, оказавшись неожиданно босиком, и вошёл по "Калинову мосту" в Святилище.

— Рарог! — громко и с чувством выкрикнул он у самых „ворот“.

— Слава Роду твоему! — снова отозвались, находившиеся внутри.

Парень подошёл к остальным, подготавливающим что-то у немаленькой основы будущего костра. Они образовали круг, взявшись за руки, и принялись напевать что-то негромкое и ритмичное. С такого расстояния можно было расслышать лишь „Гой!“, которое выговаривалось на тон выше.

— Хм, «Рарог… — раздался у Краснова за плечом голос как-то быстро охладевшей к медведю сестры. — Как понимаю, это его второе имя по вере… Звучит! — выдала она, блеснув тем, что с недавних пор активно наводила справки о язычестве. Правда, информация на просторах интернета была зачастую то размыта, то противоречива, а иногда и провокационна. Благо, как она успела накопать, даже в сфере неоязычников многие одиозные личности и секты всеобще презирались и предавались осуждению, как примазавшиеся к священной теме шарлатаны, мракобесы или вообще провокаторы, призванные вызвать отторжение к Искону среди критически мыслящих людей. Но некоторые традиции всё же почерпнуть удалось. И теперь, смотря на этих людей вокруг и то, что они делали, Ольга ощущала в душе нечто… родное, нечто светлое и, как бы, всегда знакомое, словно дежа вю.

— Да уж, — буркнул Лёша. — Все они там Рароги, Свароги, Твороги…

— Интересно, а вот если возьму и проникнусь, — продолжила Ольга, проигнорировав очередной сарказм братца, — Возьму себе что-нибудь красивое в имя, например…

— Ага, Лыбедь! — хохотнул не унимающийся острослов. — Лыбедь Краснова, звучит же!

— Орден Петросяна тебе первой степени! Например… Лада!

— Это которая Калина? Которую даже Путин завести не смог?

— Дуралей! — Ольга шутливо бросилась на брата, пытаясь широкими замахами ладоней дать тому подзатыльников, как в детстве, когда ему удавалось зацепить её своими остротами. И, так же, как в детстве он умело уворачивался, чуть приседая и блокируя её выпады картинно расставленными руками. В такие моменты они отбрасывали всё, что тяготило их во взрослой жизни и вновь открывали свои души друг другу, ну Ольга так считала и искренне на это надеялась.

Тем временем, окружающая обстановка на поляне обогатилась новыми деталями. Вокруг Капища, за несколько метров до рва, появились сборные жаровни, в которых уже раздували огонь. А откуда-то из-за строений, обрамлявших территорию с одной стороны, вывели величественного, холёного и упитанного бычка. А в это время члены клуба (судя по одежде и уверенности действий) развели по сторонам часть плетёной ограды, оказавшейся оборудованной такими вот незаметными воротами. С другой же стороны рва уже перебрасывали широкий дощатый мост, который предварительно извлекли из-под нанесённой сверху почвы и травы. "Гармонично у них тут всё устроено, даже лишние элементы от глаз спрятаны до поры!" — подумала Ольга, как раз отвлёкшаяся от попыток покарать брата и, с интересом разглядывающая новые приготовления. И вот бычка подвели к мосту… "Неужели они?.." — потрясенно подумала девушка и тут же одёрнула сама себя: "А чего ты думала увидеть на языческом празднике?!". Её поиски в интернете быстро рассеяли последние подозрения о человеческих жертвоприношениях, старательно пропагандированные церквями веками. Единственное упоминания о чём то похожем с доказательной базой было лишь о жене погибшего князя, возжелавшей отправиться с мужем в Ирий и взошедшей на его горящую погребальную ладью. Но и это никак не тянуло на "кровавые жертвы диких варваров". Скорее наоборот, на высокодуховную драму о бессмертной любви! Но всё же ей, девушке, изнеженной современными удобствами, когда мясо покупается в супермаркете, зафальцованное в красивую и чистую упаковку, было как-то инстинктивно жутко смотреть на убийство животного, хоть и изначально для этого выращенного и предназначенного. Жутко, но в то же время и любопытно! Современные комплексы боролись в ней с зовом предков: вовсе не настолько далёких, как древние язычники — ещё её дедушка, когда они приезжали на дачу частенько резал кур и свиней. Просто и буднично. Маленькая Ольга тогда в страхе убегала в дом от подобного зрелища, но всё же, это было как со страшилками: и страшно, и хочется послушать ещё… Присутствующие же, вокруг постепенно стали подтягиваться к Святилищу и общий гвалт стремительно утихал.

— Други мои! — раздался громкий, без преувеличения, молодецкий голос Виктора, или Рарога, как его здесь уместнее называть. — Братья, сёстры и гости дорогие! Вознесём же хвалу Пращурам нашим! Великим Богам Исконным и Славным нашим Предкам! Пусть сей бычок послужит жизнью и кровью своей благодарностью нашей Великим Пращурам! А плоть его послужит пиру нашему в честь Богов, Предков и светлого праздника Летнего Солнцеворота! ГОЙ!

— ГОЙ! — грянуло со всех сторон, причём присоединился к общему возгласу и звонкий девичий голосок Ольги, которая и сама не ожидала от себя, что так вовлечётся в действо. На этом она поймала на себе какой-то излишне серьёзный и даже суровый взгляд брата, впрочем, тут же принявший ироничное выражение в духе вопроса "Лыбедь, значит?".

В тот миг, когда отзвучали последние слова Виктора, за его спиной прорезались из-под основания костра первые языки пламени — молодые, но сильные, стремительно охватывающие всю заготовленную им вотчину высоким столбом жаркого пламени.

Бычка же успели подвести к камню-алтарю, у которого стоял Жрец. Ольга слышала, что животные, ведомые на убой чувствуют приближение смерти и сопротивляются как могут, однако этот зверь был спокоен и покорен ведущим его. Вольгин же склонился к правому уху быка и что-то прошептал. Краснова не усекла момент, когда в руках воздающего требу появился широкий кинжал из тёмного металла с неразличимой отсюда вязью, покрывающей клинок и посеребрённой ручкой. Не успел заметить это и бык, тем более что не дать ему увидеть оружие явно было частью действий молодого жреца. "Или правильнее волхва?" — подумала журналистка, наблюдая, как удивительно ловкое и точное движение в миг перечеркнула горло животного Короткий рёв сопроводил мощную струю артериальной крови, ударившую прямо в центр камня. Вздыбившегося на несколько секунд, быка удержали с боков и сзади, а хлещущая из раны кровь уже устремилась в подставленное ведро. Долго бык не мучился — вот уже он повалился на землю, поддерживаемый помощниками Виктора. Да не просто на землю, а на загодя подсунутую под него волокушу из нескольких гладких досок и канатов. Удалые молодцы тут же потащили тушу по мосту обратно, где метрах в десяти ждали несколько бывалого вида мужиков с не менее внушительными мясницкими ножами в руках. На разделку смотреть Ольга не стала — хватило самого действа, а на Капище ритуал вовсю продолжался. Собранной бычьей кровью наполнили антикварного вида чашу: похоже, деревянную с окантовкой из какого-то металла, на котором были выгравированы целые переплетения узоров из то ли рун, то ли знаков, то ли вензелей — девушка, хоть и подошла ближе, даже сквозь увеличение своей зеркалки не смогла должным образом рассмотреть предмет. Вольгин направился сначала к истукану с серебряными усами и золотой головой, который мог быть только Перуном, кем же иначе, и бормоча что-то неслышимое с такого расстояния начертил пальцами на нижней деревянной части божественного изображения несколько причудливых знаков. Ольге, хоть и активно знакомящейся в последнее время с ведической культурой предков, известно было лишь "Колесо Даждьбога" (восьмиконечная звезда в круге) и Солнцеворот или Коловрат (свастика со скруглёнными углами в круге). Об остальных же она сделала себе зарубку в памяти, что нужно обязательно расспросить Виктора… О, вообще, она о много должна его расспросить. Да и вообще снова ощутить это чувство безопасности и комфорта под взглядом внимательных и уверенных серых глаз… Ниже пупка сладко заныло. "Да ёлки-иголки!" — тряхнула головой девушка, прогоняя в дальний угол сознания свою внутреннюю лису-плутовку, которая и так наглела день ото дня, а уж сейчас, когда цель была прямо перед глазами… Лиса обиженно фыркнула, гаденько ухмыльнулась и с нахальным видом полезла на давно насиженное место в первом ряду её мыслей.

Вольгин же тем временем поклонился Перуну, повернулся к костру и широким, но плавным и точным жестом вылил кровь из чаши в весело ревущий костёр. Кто знает, что это могло значить, но только ветер, который до этого тянул максимум на едва ощутимый бриз, вдруг рванулся в пляс так, что поднял в воздух не только несколько оставшихся на поляне прошлогодних листьев и пару лент, но и волосы тех, кто мог ими похвастаться. Это продолжалось всего какие-то мгновения, но солидная грива парня на Капище закрыла ему пол-лица. Он, весело гикнув, тряхнул головой, освобождаясь из плена, оглядел небо и воскликнул:

— Похоже, наши дары приняты благосклонно! Гой, други!

— ГОООЙ! — подхватили остальные, в числе которых снова была и Ольга — уже не порывом, а вполне сознательно.

— Ха! Тоже мне! Простое совпадение! — услышала она позади вроде и насмешливый, и желчный, но какой-то... раздосадованный, что ли, голос брата.

— Да перестань ты уже! Даже если и совпало, то совпало красиво! Праздновать же будем! Не будь букой! М-м-м! — До её носа донёсся запах, свежеприхваченного огнём, парного мяса. Добры молодцы — помощники из клуба сноровисто выкладывали на решётки жаровен щедрые ломти. — Я и не заметила, что так проголодалась! И ведь как вовремя! — обрадовалась девушка и праздник захлестнул её с головой, а вкуснейший стейк из жертвенного бычка был призван лишь дать силы для бурных игрищ.

Заводилы из клуба запустили сначала несколько хороводов, вокруг запылавших там и тут костров, затем они плавно перестроились в „ручейки“, в которых спонтанно созданные парочки пробегали, держась за руки под руками остальных. Потом прыжки через костры и чего ещё там только не было. Плюс всё это сопровождалось всеобщими песнями и игрой на народных инструментах, часть из которых Краснова вообще видела впервые, например, варган — небольшой духовой инструмент, издающий эдакие упруго-тренькающие звуки, на подобие тех, что раздаются если отпустить натянутую резинку или тетиву лука, но сильнее и громче. О бубнах, балалайках и гуслях, наверное и говорить излишне! Мастера-реконструкторы клуба явно знали своё дело знатно. А самое главное было то, что во всех игрищах ей, вроде совершенно спонтанно, раз или два попадался партнёром для плясок не кто иной, как столь притягивающий её в последнее время Ви, который не Вендетта… Что и говорить, внутренняя лиса была в экстазе, а её хвост развевался на ветру сознания победным рыжим стягом!



Анапа. Клуб «Алатырь». Два часа спустя (14:35 UTC+3)

Всеобщее веселье продолжалось уже не один час, и народ, особенно не члены клуба, по массе своей, устал от подвижных игр. Зато поесть после эдакой зарядки хотелось всем. Благо устроители сего действа явно предполагали такой поворот, так что разносолов хватило всем! Мало того — ещё с час назад к жаровням и разделочным палаткам подвели ещё одного упитанного бычка и несколько таких же откормленных барашков, и теперь нос оголодавшим плясунам щекотали вкуснейшие ароматы свежайшего мяса с пылу с жару.

Ольга с удивлением заметила у одной из разделочных палаток парня, которого следовало скорее называть «джигит», но тем не менее одетого в такой же, как у всех клубных наряд и «сафьяновые» сапожки.

— А что — в славянских Богов и кавказцы уже начинают верить? — задала она вопрос Виктору, который и привёл её к жаровенным мастерам в ответ на её жалобу о голоде. Последние полчаса они не расставались, да и парень как держал её за руку на последнем «ручейке», так с тех пор и не отпускал, чем вызывал ликование не только внутренней лисы, но и что уж греха таить, самой девушки.

— А ты думала, что мы тут тоже нечто вроде прикрытых мишурой нац-болов? — хмыкнул молодой волхв. Что он именно волхв и этот статус лучше всего описывает Виктора в целом, девушка решила для себя после действа на Капище, и с каждой секундой убеждалась в этом всё больше.

— Поправочка, Оль! Не «славянские», а Вселенские. Весь мир в них верил раньше, пока народы по разным, но не очень, причинам отринули Искон. Языки-то разные, но Вера была едина… А что касается Христа, Яхве, Аллаха и прочих — то эти новоделы, как ты уже от меня слышала, придуманы людьми на потребу меркантильным нуждам, да и то большую часть взяли из того же Искона. Вон Аллах — вообще произошло от нарицательного имени «бог», а персоналия его, по последним исследованием историков и теологов не кто иной, как древний Исконный бог, чьим символом была луна или полумесяц. Теперь понимаешь, откуда полумесяц и звезда везде, что касается Ислама, правда? — он улыбнулся. — Но мы отвлеклись, прости, со мной такое бывает — интересному и интересующемуся человеку хочется рассказать сразу всё и обо всём…

— Да я и не против, совсем наоборот даже… — мило улыбнулась в ответ девушка, с удовольствием слушая внутренние лисьи вопли «Интересный, интересный, интересный человек! Да, детка, да!»

За разговором они подошли уже совсем близко к палатке и колоритному горному молодцу.

— Вай, Руслан, дарагой! Здарова, слюшай! — выдал Виктор театрально пародийным акцентом клишированных «лиц нерусской национальности», впервые отпуская руку Ольги, чтобы распахнуть объятия и подойти к горцу.

— Вах, какие люди, да? Приветь, нащальника! — с той же до ушей улыбкой и столь же радостно ответил тот в той же манере, правда девушке пока было не понятно — говорит ли он так всегда или лишь поддерживает игру. Парни же тем временем крепко обнялись и расцеловались в щёки, чем вызвали поддерживающие возгласы и добрый гогот окружающих.

— Вот, сударь мой, девушка интересуется твоим мнением о религиях народов мира, так сказать… Кстати, Ольга! А это наш Руслан! Краса и гордость как гор, так и равнин нашей необъятной Родины! — задал он сходу откровенный вопрос по ходу представления.

— Очень приятно! — радостно склонился кавказец перед девушкой, чтобы поцеловать протянутую ей ручку. Она даже чуть смутилась от таких фонтанов эмоций, Оказалось, что насчёт говора парня всё же второй вариант — вне шутливых коверканий голоса, говорил он очень чисто, совершенно без акцента.

— Ну, думаю, раз Вы пришли с нашим славным волхвом, то он уже просветил Вас по поводу того, что Вера наша Родная была не только славянской, но и вселенской с поправкой на местный фольклор, языки и «особенности среды обитания» так ведь? — девушка лишь с улыбкой кивнула, не желая перебивать.

— И про отличия всех авраамистических культов, которые были созданы людьми в контру Искону тоже уже наслышаны?

— О, да.

— Ну тогда и добавить по сути нечего, — ухмыльнулся кавказец. — Не по сердцу мне любая религия, которая провозглашает одних лучше других только по их конфессиональной принадлежности. И вся нынешняя их игра в толерантность и спешные прибавки в каноны об уважении других религий яйца выеденного не стоят, если знать историю, а в ней всё шито белыми нитками — иудеи создали первый антиисконный культ, в котором все другие народы приравнивались к рабам и «говорящим животным», христианство — плод раскола в этом же иудаизме, но суть фактически не изменилась, просто вышла за пределы еврейства. Ислам же вообще создался на исконе, впитав цели и методы новодельных культов, чтобы противостоять нашествию христиан в крестовых походах… Да и мусульманский Аллах — вообще от нарицательного «бог», а мифологически от исконного Бога… И это Вы уже явно слышали от нашего Рарога.

И в третий раз девушка кивнула, но теперь ситуация требовала от неё участия в диалоге, и она спросила:

— Руслан, а как Ваша семья отнеслась к Вашему духовному пути? — по лицу горца пробежала лёгкая тень досады, но тут же исчезла, уступив месту всегдашней жизнерадостности:

— Да, с ними сложнее — дед и отец у меня истовые мусульмане, потому по началу они были очень сильно против, но благо я закончил исторический факультет МГУ и факультативно изучал религиоведение, так что в фактах и пояснениях недостатка не было. Мама же поддерживает меня во всём, что мне дорого, да и сама наполовину русская, так что пришлось просто проявить волю и терпение, и всё в конце концов улеглось… хотя дедушка всё ещё считает меня предателем Ислама… — он горько усмехнулся и развёл руками. Насильно мил не будешь, и тем более всем сразу. И не надо пытаться!

— Полностью с Вами согласна! — поддержала Ольга и подняла взятую с ближнего столика кружку медовухи, предлагая последние слова джигита, как тост.

— Эт правильно! Будем живы, будем правы! И сами с усами! — окончательно оформил тост Вольгин, поднимая в свою очередь взятую там же кружку, и компания вместе отхлебнула ароматный напиток.

— МГУ, говорите? Значит у нас с Вами общая альма-матер! Я с журфака — очень рада! — продолжила разговор Краснова. — А семья Ваша откуда, если не секрет?

— Да какие там секреты? — охотно подхватил тему кавказец. — Отец из окрестностей Грозного. Дед до сих пор живёт там… Мама, как я уже сказал, наполовину русская — её семья давно живёт в России — как раз, тут в Анапе. А сама она с отцом сейчас живут в Геленджике. Хотя Родня по её линии есть и в Москве. У них и останавливался, когда отправился учиться. Вот в Москве и познакомился с этим добрым молодцем, — он дружески хлопнул по плечу Виктора. Тот не проявил и тени неудовольствия такой фамильярности, да и начал разговор он так, что ни на йоту не заподозришь в излишнем франтизме, который можно было ему приписать скажем во время памятного интервью. Сей факт ещё больше обрадовал как разум девушки, так и её внутреннюю лису, которая жутко завидовала Руслану, когда тот самозабвенно обнимался и расцеловывался с объектом её страсти.

— Так, господа и дамы, прошу меня извинить, но я вышел передохнуть, а труба зовёт — вон сколько народу некормленого. Ждёт моего барашка угли и калёное железо… — и парень с улыбкой кивнул за спину, где уже всё было готово к разделке барана, который стоял привязанный там же и безразлично ко всему клонился к, выпирающей перед мордой, сочной травке.

— Что ты, ни в коей мере не думали тебе мешать! — театрально-доверительно заверил горца Виктор, для остроты момента даже беря того за плечи и заглядывая в глаза. — Да тут у нас прямо день клише, правда, Оль, «гАрячий горный джигит, рЭжет барашка»! Каково?

— И правда… — хихикнула та, в то же время чуть насторожено поглядывая на выражение лица молодого кавказца, не заденут ли его эти фразы. Но тот лишь громко загоготал и ответил, устаивая в то же время себе «рабочее место» под разделку:

— Моя жизнь — это вообще излом жирных, въевшихся в реальность клише на тему моих родичей… Вообще, если честно, мне часто бывает очень стыдно за то быдло, которое приезжает из наших аулов в большие города, вроде Москвы и начинают там стрелять на свадьбах, приставать к девушкам и драться толпой на одного… Сами подумайте — ну, кто они, как не быдло? Чтобы уехать из дома и «покорить» чужой город нужно быть или очень сильным, умелым и целеустремлённым, или очень наглым, подлым и хитрым. К сожалению процентное соотношение последних значительно больше… Так что нам, приличным кавказцам, приходится быть жертвами клише, созданных по недостойным нашим представителям… Хорошо хоть… — он обвёл довольным взглядом всю окружающую обстановку, — Хорошо, что Искон возвращается потихоньку-полегоньку везде и всюду, а в нём нет иезуитских «двойных стандартов» и «исключительности» каких-либо рас и наций — все мы братья, все дети Богов!

— Гой! — одобрительно подытожил содержательную тираду Вольгин, и молодые люди простились с приветливым горцем, выпускником МГУ и поборником благопристойности всех кавказцев. Ольга вдруг осознала, что эти разговоры перевернули разом целый ворох ярлыков и устоявшихся мнений в её голове вверх тармашками.

Парень глянул на часы, строгий, но откровенно-инновационный темно-зеленый отблеск, которые девушка отметила про себя, как ещё одну подробность из жизни плода её интереса.

— Половина четвёртого с копейками — скоро свершится!

— Что именно? — заинтересованно спросила она, даже не пытаясь догадаться, ожидая провал в любом случае.

— Солнцестояние, — ответил тот, и хитро глянул на журналистку, как делают «умники», задавая каверзные вопросы «простофилям», ставя их в тупик:

— Это ведь астрономическое явление, а значит у него есть…

— Точное время свершения! — победно закончила девушка его него фразу . — Я поняла, не тупая! — и победный взгляд на парня довершил картину.

— Ну, если бы я считал тебя тупой… — хмыкнул парень, но Краснова прекрасно видела за этим уверенным хмыканьем небольшой осадок неловкости и легкий привкус уважения, который неслабо польстил девушке.

— Так что, — продолжила она наседать, — Тебе нужно что-то сделать в это время? Еще один обряд?

— Ну, отчасти, — улыбнулся тот, явно оценив её старания. — Просто объявим, поднимем чарки и спустим под откос к морю Солнечное Колесо в огне.

— Так всё-таки обряд!

— Скорее традиция!

— Обрядовая!

Парень глянул на неё, как ей показалось, очень серьёзно, а потом залихватски мотнул головой, что разметало его роскошную гриву во все стороны, и добавил:

— Белый флаг, обряд, сдаюсь! — но по смеющимся глазам было видно, что «сдался» тот чисто символически…

Во время сего увлекательного спора они подошли к тому краю поляны, который переходил в довольно пологий спуск, что в свою очередь вёл до самого моря. Несколько подручных уже ждали здесь, устанавливая нечто вроде опоры-трамплина массивное и широкое деревянное колесо, чьи «спицы», которые были тоже из дерева, образовывали восьмиконечную звезду. По кругу же самого колеса извивалась затейливая резьба, в которой руны причудливо переплетались с цветами, растениями, животными и много чем ещё, но обходить кругом и осматривать его целиком Ольга не стала.

Народ постепенно собирался с трёх остальных сторон поляны, образуя широкий, длинный полумесяц. Многоголосый гомон утих, когда на невысокий помост рядом с колесом поднялся Виктор.

— Ну что, други, спустим Красно-солнышко в Окиян-море? — весело вопросил парень, принимая из рук одного из подручных ярко горящий факел.

— Да! — раздалось нестройное согласие со всех сторон, многие смолчали, здраво рассудив, что Колесо спустят в любом случае. Вообще у Ольги уже несколько раз за сегодняшний день складывалось впечатление, что многие на вид бывалые члены клуба на этом празднике вели себя как-то скучающе, будто их чуть ли не обязаловка заставляет обеспечивать многочисленным гостям праздник, но сами они не очень-то веселятся, а скорее коротают время… До чего? Додумать эту мысль Краснова не успела — парень поднёс факел к символическому Солнцу и то в мгновение ока и неожиданно ярко полыхнуло всё разом! «Это чем же его так пропитали? Нефтью что ли?» — подумала она, глядя, как отправленное под откос хитроумным пусковым трамплином по команде Вольгина Огненное Колесо стремительно покатилось вниз, явно намереваясь и вправду достичь «моря-окияна»… «А чётко тут у них всё выходит! Уважаю!» — подумала девушка уже в который за сегодня раз.

А толпа участников с гомоном разделилась. Часть народа побежала за заводилами гнаться за Солнцем и смотреть — докатится ли оно до воды. Но большая часть осталась продолжать веселье и рассеялась по поляне.

День был в самом разгаре и подошедший Виктор напомнил журналистке о близящемся конкурсе фурри-косплейщиков или «пушистиков», как он их сам именовал. В ответ на её недоумённый вопрос о том, как подобная «японщина» связана с древнеславянским ведическим праздником тот лишь громко рассмеялся и пояснил:

— Ну, да... в самом деле – как?! И «Хэллоуин — не русский праздник!» да-да, слышали — плавали — знаем! А то, что и у нас был абсолютно такой же по сути праздник на Масленицу — Зиму прогоняли страшными костюмами — про то знают лишь немногие, копнувшие глубже церковной пропаганды! Кельты — такие же наши братья по вере, ведь Искон был един во всём мире и различался фольклорными мелочами и языко-культурными рюшами, не более. А насчёт «японщины» — что волколаков, арысей, берендеев и прочих оборотней-человекоподобных животных тоже современные някающие задроты придумали, а? Не удивляйся, ведь опять же — всё Исконное и истинное в мире было и есть едино. Потому те, кто утеряли на некоторое время из-за чужебесия какие-либо аспекты своих традиций вполне могут заново обрести их через тех, кто сохранил всё это в своих собственных традициях — так что у нас благодатная почва, да и весело же, не правда ли?

— Да, тут и вправду крыть нечем! — согласилась Ольга и весело-игриво хлопнула глазками. — Тогда хочу быть лисицей! Сам просветил — сам и наряжай!

— Серьёзно рискнёшь? — прищурился Виктор. — Вот ща как наряжу тебя в латекс и устрою хвостовое крепление, как в той известной пародийной фотке костюма волка на Хэллоуин — с «непонятным» выпуклым механизмом

— Это что ещё за крепление такое? — вопросила девушка, уже чуя недоброе, ведь она не видела упомянутого костюма, а обычное местоположение хвоста на теле давало тревожные логические умозаключения.

— А вот сейчас покажу! — хихикнул парень, что-то усиленно вводя в широкоэкранном коммуникаторе, возникшем у него в руках в мгновении ока.

Девушка уже по описанию практически поняла, что она сейчас увидит, и потому судорожно решала как ей реагировать. Весь контраст прошлого и нынешнего поведения парня выдавал для неё провокацию, вот только чего он добивается понять было не просто. Лиса внутри хитро играла бровями и советовала подыграть и вернуть провокатору его подкол сторицей, согласившись на именно такое «ректальное» хвостовое крепление. А та её часть, что диктовала всем прошлым и грядущим парням «ни-ни до свадьбы» страшно смущалась и требовала того же от всех остальных частей Ольгиного естества. И вот, когда натянувший на себя «покер-фейс» Вольгин протянул ей коммуникатор, на котором рядом с накладными волчьими ушками лежал роскошный пушистый хвост, переходящий в явную анальную пробку из секс-шопа, девушка решилась на контратаку:

— Занятно! А лисьи хвосты подобного фасона у тебя есть? — вопросила она с видом пай-девочки, которая даже не понимает, а чего собственно тут такого?

— Только, чур, «квипрокво!» — если я надену такой хвост, то и твой будет крепиться аналогично!

И вот тут уже она мысленно победно взвизгнула, заметив в глазах парня на краткий миг ошарашенное непонимание происходящего, впрочем тут же сменившееся смешинкой и каким-то уважением что ли:

— А ты спуску не даёшь! Удивлён, и приятно удивлён, хочу признаться! — он изобразил жест, будто снимает перед ней шляпу и весело продолжил, — Так и быть, вон в тех палатках множество костюмов на любой вкус и хвостовые крепления там есть гораздо менее… — он помедлил, — …экстремального крепления, так что ни у тебя, ни у меня проблем возникнуть не должно! А о твоей просьбе — с превеликим удовольствием воплощу твою внутреннюю лисью сущность в жизнь!

Последняя фраза уже заставила Ольгу в мыслях сильно встрепенуться и задуматься в извечной сумбурной женской манере «Да как он?! Он знает?! Он чувствует?! — Дааа он всё знает про меня! Он супер! Нееет, да как бы он мог?! Совпадение! Но как же угадал-то! Он такой лапочка!» Внешне же она мило улыбнулась, склоняя голову в ответном поклоне, благородно признавая ничью в их обменах провокациями, и пара будущих высших хищников отправилась к указанным хозяином палаткам.



***



Признаться, майор Волков никак не ожидал, что праздник, на который он пришёл скорее со скуки и от общей безнадёги, наполнит его жизнь новыми, совершенно не тёмными красками. Рогнеда вторглась в его жизнь внезапно и неожиданно, но в её присутствии мужчина ощутил в себе давно уже мысленно похороненные юношеские порывы и стремление жить полной жизнью и дышать полной грудью!

Стоит ли при всём этом говорить о том, что после весьма скрупулезного подбора маски, которую его волчица выбирала, будто пиджак жениха на их свадьбу, они с разбегу окунулись в праздничные гуляния как пара и не расставались не на миг?

Что и говорить, маска была шикарной! И очень удобной. Вообще она представляла из себя полумаску, скрывающую лишь верхнюю часть лица Следа и, изображающую морду волка редкого чёрно-белого окраса, и функционально оставляющую рот открытым, чем тот и попытался тут же воспользоваться ещё в палатке. Но, к некоторому его удивлению, девушка, хоть и вела до этого весьма откровенный флирт, ловко и неуловимо вывернулась из его объятий, избегнув сближения их лиц и его руки, которая потянулась, чтобы снять или на худой конец сдвинуть, мешающий элемент её костюма…

— Тш-ш-ш… — успокаивающе прошипела она, легко и нежно прикладывая мягкие подушечки своей когтистой ручки к его губам. — Не так быстро! Я же не сучка дворовая, а ты не бродячий кобель! Весь вечер впереди — сам сказал! Удиви меня. — и коварная чертовка, хитро хихикнув, увлекла его прочь из костюмерной палатки в самую гущу народных гуляний.

Поначалу все эти ручейки и хороводы не вызывали у мужчины особых позитивных эмоций — он смотрел на них, как на ребячество и женскую блаж. Но понемногу, и с каждым разом всё сильнее, он стал ощущать нечто. Нечто особое, давнее, первобытное, что пьянило разум и будоражило кровь. Так что он и сам не заметил, как уже молодецки ухал и прикрикивал при очередном их с Рогнедой парном прыжке через костёр и смеялся, пробираясь между сцепленных рук в ручейке.

Как-то, ближе к концу, он встретился с лукавым, но в то же время одобряющим взглядом маски, изображающей серебристо-серого волка. Маской человек не ограничился — всё тело его покрывал затейливый костюм, демонстрирующий мощную грудь и пресс, покрытые тонкой, но такой же серебристо-серой шерстью. Серебряный узор ремня, наплечников вкупе с серебряной же цепочкой амулета в виде секиры, украшающий «голую» грудь довершали образ. Хотя даже волосы парня скрывала маска-шлем, Сергей ни на секунду не усомнился, что перед ним предстал никто иной, как Виктор Вольгин.

За руку же он держал удивительно притягательное, провоцирующее, но в тоже время жутко милое создание, в лисьем облике, в котором он так же чётко и безапелляционно опознал журналистку Ольгу. Её тоже полная маска-шлем лоснилась мягким и тонким чёрным мехом с отливом серебра. «Чёрно-бурая лисица! Эффектно! А в компании белого волка ещё и символизм зашкаливает…» — оценил композицию мужчина и, обняв за плечо повернувшуюся в ту же сторону Рогнеду, ответно улыбнулся парочке. В том, что парень сейчас улыбается под своей сплошной маской След от чего-то так же не сомневался ни на йоту. Парочка же, не отпуская друг друга, просто помахала им в ответ свободными руками. Или правильно будет сказать «лапами»?

И тут сознание Следа уловило самым далёким своим краешком интересную мысль «А почему, собственно я решил, что это именно чернобурка, а не скажем волчица, как Рогнеда?!», но нет, он был абсолютно в этом уверен, хотя не считал себя знатоком мировой фауны и черно-бурую лису в жизни если и видел, то только на фотке, чего он тоже не помнил. Но в очередной раз, поймав весёлую искорку в бессовестно милых глазах своей спутницы, Сергей послал всякую чепуху подальше и снова сфокусировался на подруге. «Удивительно, всего несколько часов её знаю, а кажется, будто полжизни вместе!» — эта мысль была во сто раз приятнее, чем все прошлые, и это вполне устроило майора.

— Милая лисичка у нашего первого парня на селе, не правда ли? — девушка в очередной раз будто подслушала его мысли.

— М-да-да, весьма и весьма, а ещё очень хитрая и с фотоаппаратом! — заявил он, провожая взглядом, интересующую их пару. — Интересно, как далеко она готова зайти ради эксклюзивного материальчика?

— Пф-ф, не будь циником, они меня утомляют! — протянула Рогнеда, заходя ему за плечо и обнимая сзади. — Мне вот нос и глаза подсказывают, что она сильно им увлечена, как, впрочем, и он ею. Её спящая душа зовёт его бодрствующую, и не удивительно… — подытожила она совсем уж непонятно, но Волкову не захотелось задавать вопросы. Ему было хорошо. Настолько хорошо, как не было с юношеских лет, если вообще когда-нибудь было. Потому он решил просто «отдаться течению» происходящего, оставляя все непонятности и прочие заморочки за бортом сегодняшнего вечера.

Тем временем, ответственные за организацию члены клуба аккуратно стали направлять толпы гостей на малообитаемую до того часть поляны, где, как оказалось, уже успели сварганить невысокий, но широкий подиум с разноцветной и мощной нижней подсветкой.

Было объявлено, что обещанный заранее конкурс любителей костюмов антропоморфных животных, а короче просто «фурри», начнётся в течение десяти минут, так что опаздывающим к примерочным палаткам просьба поторопиться, если хотят всё же успеть. Хотя, как отметил про себя майор, предупреждения, что были ранее, услышали все, кому надо. Это было видно по количеству зверомасок в толпе. Большому такому количеству… А на сцену уже бодро, хоть и слегка неуклюже, вскарабкался рыхлый на вид мужичок в помпезном чёрном фраке, при золотой цепочке карманных часов на груди и в серебряной маске кота на всё лицо. «Хе, и эдакий пентюх туда же!» — подумалось майору, глядящему на солидной толщины чёрный хвостище, торчащий из-под полы фрака и ритмично машущий из стороны в сторону. «Даже хвост механический нацепил! Придури все возрасты покорны…». Упомянутый же «пентюх с придурью», как ни в чём не бывало, принял из протянутой руки одного из помощников навороченного вида микрофон, выразительно в него прокашлялся, проверяя связь, и объявил довольно живым, но с хитрой хрипотцой голосом:

— Шоу начинается, и с вами снова я, всеми, ну почти, любимый и выводящий из себя завистников, Ваш муркотательный Боян! Привет человекам и салют пушистым!

Толпа нестройно ответила, причём в сторону ведущего и впрямь полетело множество выкриков и острот, которые отличались весьма разнообразной палитрой эмоций. От радушного женского визга до смешков и едких вопросов и намёков. Чувствовалось, что отношение к ведущему среди гостей и участников и впрямь было далеко не однозначным...

А дальше начался прямо-таки показ мод. Во всяком случае, такое сравнение пришло на ум Волкову, когда на сцену с небольшим временным промежутком между друг другом, стали выходить фурри всех возможных мастей и видов от довольно распространённых волков и волчиц до вычурных саламандр и даже мантикор. Встречались и аллюзии на персонажей известных компьютерных игрушек, вроде Королевы Клинков Сары Керриган, но народное жюри, как заметил След, больше жаловало соблюдающих более канонические концепции мифов, что было более чем понятно — на языческом-то празднике!

Кто-то выходил на подиум неуверенно и скованно, делал поворот-другой и ретировался, а кто-то показывал класс артистизма, совершая характерные движения, прогибы, даже звуки. Одна лесная кошечка вообще покорила всех невероятно ловкими и скользящими движениями на четвереньках и под конец так жеманно-мило мяукнула, что сорвала бурные овации и одобрительные комментарии пухлого котяры-ведущего.

Изначально, мужчина не предполагал, что будет участвовать в этом «меховом показе», но его энергичная пассия решительно повела его за собой к месту выхода на сцену. И вот уже она первая неторопливо, с грацией хищника выходит в центр подиума, выгибает лоснящуюся шейку чуть назад и вбок, а затем неожиданно громко, мелодично и чертовски натурально воет, после чего церемонно кланяется зрителям, разводя руки в стороны, оглядывается на спутника, ждущего у лесенки, и, лукаво склонив голову на бок, манит его когтистым пальчиком.
Майор лишь хмыкнул, бросил короткий взгляд на уставившуюся на него толпу, расправил плечи хрустнул сомкнутыми пальцами и уверенно шагнул на сцену.

«Эх, понеслась! Душа — в рай, а благоразумие ко всем чертям!» — мелькнула в голове мысль, когда он быстрым, неуловимым движением оказался позади и чуть сбоку от своей партнёрши и приобнял её за талию, составив с ней вместе неплохой сеттинг для фотосъемки. Судя по участившимся вспышкам, к такому выводу пришли многие.

— Хэй! А наша несравненная Рогнеда сегодня не одна! Кто же этот таинственный счастливчик?! — задорно выкрикнул свой вопрос Боян. — И как же нам Вас величать, милостивый государь наш? — вся эта сентенция немного выбила майора из колеи. Мало того, что творить собирается фиг знает что, так ещё и представляться заставляют... Но ласковый шёпот на ухо пришёл на помощь: «Серый!».

— Серый, — повторил он, кивнул Коту и, выдвинувшись вперёд из-за спины волчицы неглубоко, но с отводом правой руки поклонился зрителям. — Просто «Серый», — громче произнёс След и, судя по довольно бурной реакции среди молоденьких дамочек, его глубокий, уверенный голос пришёлся ко двору.

— Что ж Серый так Серый! А не перейти ли нам с Вами к самому сладкому — конкурсу пар, раз одна из них уже на сцене, а? — заявил Боян, наблюдая за упомянутой парой с каким-то лукавым, но в то же время тёплым выражением глаз из прорезей маски.

Ну, а дальше дело, как говорится, пошло. Были танцы и парные трюки, в которых новоявленный Серый лишний раз блистал не только мужественностью, но и силой с ловкостью, кружа свою волчицу на руках и поднимая её над головой.

Как уже давно заметил майор, Рогнеду тут практически все знали и о-о-очень уважали, не говоря уж о воздыхателях, потому бывалому оперу не раз пришлось почувствовать на себе ревниво-завистливые взгляды из зала.

После объявления парного конкурса, на сцену тут же поднялись, уже запримеченные Волковым, Ольга с Виктором, и ещё семь пар пушистых разной степени пушистости, от просто излучающей нежность и обожание друг к другу парочки волков (о да, самый популярный на Руси вид «дури», отгадаете почему?) до пугающе-впечатляющих сфинксов, будто сошедших с древней гравюры.

Заслужило отдельное внимание и собирающееся жюри! Кроме пузатого Бояна, разумеется примкнувшего к ним, взору Сергея предстали две удивительно красивые девушки-птицы, чьи крылья столь натурально соединялись с руками и двигались по их воле столь правильно и естественно, что Волков мог бы даже поверить, что это настоящие крылья-руки мифических вил или самовил — слышал он в своё время подобные байки. Перья одной из птицедев сияли просто ослепительной белизной, тогда как у другой оперение было чернее самой глубокой безлунной ночи. Шустрый Боян тут же представил тёмную как Сирин, а светлую как Алконост — кто бы сомневался!

«Птицы Вещие поют — да все из сказок!» — вспомнилась майору строчка песни незабвенного Владимира Семёновича.

Четвёртой судией оказалась приснопамятная Лилиана, которая лучезарно улыбалась и, встретившись с ним взглядом, показала большой палец и помахала их паре ручкой с ещё более умилённой мордашкой.

«Так смотрит, будто пожилая матрона на внучат, бегающих держась за руки по двору» — подумалось Волкову, но мысль долго не задержалась, ибо взгляд обратился к последнему судье, а этот субъект требовал более пристального рентгена, ибо был для Следа новым.

Первая ассоциация, пришедшая Сергею в голову по поводу последнего судьи представляла собой фигурку, которую рисуют для обозначения мужской уборной… Огромная за два метра ростом дылда с довольно узкой талией, но очень широкими плечами и крупной лобастой головой на длинной, широкой шее. Впрочем, эту самую голову украшала не лысина, а длинные каштановые волосы, зализанные назад, хотя мужику было на вид лет за сорок… Правда, возраст определялся лишь по выражению глаз и жестикуляции — морщин или там седины вкупе с проплешинами не имелось. Но одет он был без преувеличения стильно и очень дорого — новейший деловой костюм последней моды весьма странно смотрелся среди этого праздника дикой природы, этнического раздолья и пушистой субкультуры. Чёрные лакированные ботинки и золотые, явно не поддельные «Ролексы» дополняли картину. Разве что галстука не было, и то, судя по всему остальному, раньше он имелся, но пал жертвой неформальности мероприятия. А ещё очки… Да не просто какие-то там, а явно «умные» очки - не «гугл-гласс» — майор бы их опознал, доводилось видеть частенько, но что-то эксклюзивное, судя по широкой оправе с изящными обводами, превращающей это произведение хай-тек искусства в своего рода полумаску чёрного цвета с серебряными линиями. Боян представил его, как «наш всецело и бесповоротно уважаемый сибирский гость Аристарх Драгунов». Показательно было и общение, которое с данным субъектом позволяли себе немногие из окружающей толпы — пара человек, судя по виду старожилы клуба, церемонно и вежливо пожимали ему руку и перебрасывались с ним парой-тройкой негромких размеренных фраз, будто купцы царской Империи на ужине у графини Шереметьевой. «Молодняк» же из клуба вёл себя рядом с этим фруктом как-то робко и неуверенно, но то и дело поглядывал на импозантного мужчину с причудливой гаммой эмоций, в которых превалировали любопытство, уважение, а где и лёгкий страх…

«Не прост, мужик, ой не прост!» — решил для себя След. А Боян уже объявлял первый конкурс — танец! Причём соль была в том, что выбрать предлагалось любой танец и любую из доступного открыто в интернете музыку. Тут-то и пришлось парам проявлять смекалку и отрабатывать слаженность! След, на счастье или горе, неплохо умел танцевать танго — жена, пока ещё не стала женой, а их отношения не дали трещину, очень увлекалась этим и затащила в тренинговый клуб и его. Но вот умеет ли Рогнеда?! Каково же было его удивление, когда та, окинув его не менее удивлённым взглядом заявила, что обожает танго и они буквально зажгли вечер! Две же пары провалили конкурс, ограничившись ритмичными дерганьями рядом под дискотечную попсу. Виктор же с Ольгой решили порадовать всех вальсом, и получалось у них неплохо, но было видно, что журналистка не очень сильна в подобного рода танцах и несколько помарок имели место быть. Кто ещё отличился на все сто, так это упомянутая выше милая парочка волков, которые показали настоящее огненное шоу под этническую шаманскую музыку, что выдавало их давнее и близкое знакомство и сыгранность — акробатика была на высшем уровне.

После начались обычные при такой ситуации конкурсы-позирования на выбор лучших пар, по завершении которых на подиуме стояло лишь шестеро участников — Виктор с Ольгой, Сергей с Рогнедой и та милая волкопара.
Боян провозгласил, что ради всеобщего мира, любви и дружбы победителями объявляются они все, а призы получат даже не дошедшие до финала участники. Самое интересное оказалось именно в сущности призов — Вечерне-ночной абонемент на Оранжевую ВиАйПи залу развлекательного комплекса «Остров Буян». В этот абонемент входило помимо всего прочего и получение личного номера на каждую пару до полудня следующего дня, что мигом выбило почву из-под ног Ольги, как подметил След.

«Уж не знаю что у дамочки там за принципы, но разве она не о таком мечтала, заигрывая с Вольгиным?» — пронеслась в голове Серого циничная, но вполне здравая мысль.

Тем временем у молодой пары, отошедшей чуть в сторону, нарисовался всеми забытый братец журналистки и что-то горячо стал ей доказывать. Майор расслышал только «мама…» и «не допущу». Девушка же, судя по выражению её лица, отвечала, окончательно испортившему ситуацию, брату что-то уж вовсе непечатное, шипящим шёпотом разъярённой кошки… Вольгин тоже в стороне не стоял, хоть как всегда и сохранял хладнокровие, но время от времени вставлял пару тихих фраз, что-то поясняя. Наверное убеждал заступника в чистоте своих намерений. Как бы то ни было, Алексей решительно попытался ухватить сестру за руку, на что получил удар по пальцам и уже более громкую отповедь, после чего девушка, видимо желая сохранить остатки достоинства, обречённо попрощалась с партнёром и быстрыми нервными шагами удалилась к выходу, не удостоив «защитничка» и взглядом. След готов был поклясться, что она держится из последних сил, чтобы не разрыдаться, хоть и скрывает это под личиной каменного лица.

Что же касается остальных, то те были более чем довольны вечером — волки оказались завсегдатаями ВиАйПи клуба, потому их абонемент расширился до некоей Зелёной залы, как видно уж совсем для избранных. А их с Рогнедой билеты вручила им сама Сирин, разглядывая мужчину с каким-то уж слишком ощутимым умилением, с которым могут смотреть лишь бабушки на своих внуков в песочнице… Но Волкову сейчас было не до того, чтобы так уж заострять внимание на чьих то там взглядах, кроме одного — так внезапно ставшей важным для него, создания, мохнатая и когтистая лапка которого оказалась сейчас у него в руке…

Праздник явно шёл к сворачиванию, гости стали рассасываться с поля, и Рогнеда каким-то хитрым образом, легонько прикусив его мордой маски за ухо, очень многообещающим шёпотом предложила не тянуть и отправиться «на остров побуянить». Упрашивать себя След долго не заставил!