Комплекс обиды. Часть3

Итак, Ленинград и всё, что в нём было дорого родителям, где они родили его, где они познакомились, поженились, и восточный факультет – всё накрылось. При этом, накрылось настолько постыдно для нас и для него, что об этом даже не хочется писать. Как и с какими глазами после этого на двадцать первом году жизни, отслужив погранвойска, можно было возвращаться домой.  Как раньше говорили древние: со щитом или на щите.  У нас было – «на щите», конечно не в буквальном смысле, но в таком психологическом и для нас, и для него, что оправиться после такого поражения в жизни долго не могли и мы, и он. До сих пор специальность не была выбрана, взгляда на жизнь не было. Как жить дальше он не знал. Ну просто уникальный, в каком-то смысле, человек. Его не прельстил город, в котором родился и вырос отец, окончил здесь институт вместе с его мамой. Театры и концертные залы, где его родителей знали в лицо. Петродворец, где он даже не соизволил побывать, а отец снял о Петродворце целый фильм. А его это не интересовало.  Больной?  Нет, совершенно здоровый человек. Но я уже говорил, что в последней главе я раскрою взгляд на таких людей, выросших в тепличных условиях, привыкших к тишине библиотек, к туристическим автобусам. Когда родители возвращались с ними с «югов», а это было каждое лето, то он, уже большой, плакал. Он не хотел возвращаться домой в обычную жизнь. Запомнилась его одна фраза: «Я бы хотел ехать в туристическом автобусе и не выходить из него никогда!». Каково это слушать? А как же жить дальше?
У родителей – маленький ребёнок, и – большой ребёнок. Дочь уже родила себе ребёнка, будучи замужем. А большой ребёнок всё ещё не определился в жизни. Он не пил, не выпивал, не курил. Он читал. И- ничего более. И ещё страдал. Страдание было написано на его лице всегда!!!
Дальше я могу нарушить хронологию событий, но для вас, читатель, это не имеет никакого значения.  Важно увидеть, как же в жизни всё же удалось на время сломать его «психотип», и бросить его в нормальную жизнь.
Предложили ему в августе лететь в Минск в Университет. Факультет пусть выберет сам.
Полетел.  Потом, готовясь к экзаменам, шлёт телеграмму: очень высокий вступительный балл.  Родители стали обзванивать все университеты (благо они работали в связи), где баллы были приемлемыми. Кажется, можно было попасть в Воронежский университет. Послали деньги и предложение о Воронеже. Согласился.  Томительный август и процесс сдачи экзаменов тянулся исключительно медленно.
Потом раздался телефонный звонок: «Поступил на Исторический! Общежитие дали, стипендия будет». Слава Господу, вздохнули родители!
А, ведь, сразу после армии учился на историческом в своём родном городе, и не нужно было жить в общежитии, считать копейки. Но он не жаловался. Он вдруг понял, что другой дороги не будет. Он начал учиться.
Семестры – все на отлично. Приезжал домой на месяц довольный и счастливый. Но иногда, вдруг, снова задумывался о чём-то. Но уже родители не расспрашивали его, боясь стронуть уже настроенный механизм его жизни.

Полетели годы учёбы. Университет закончил с красным дипломом. Но по распределению не поехал.

Приехал домой, и пошёл работать в школу. Директор несколько напрягся от его присутствия, от его красного диплома, увидев в нём своего соперника. А когда он заявил, что будет поступать в заочную аспирантуру, то директор и, вовсе, вышел из себя. «Вы хотите занять моё место. Нам ещё здесь в школе не хватало кандидата наук!»

Постепенно давление усиливалось, уменьшалось количество часов, уроки расставлялись в разное время. Налицо было выживание его из школы. И, как человек, не привыкший с детства бороться за самого себя, он, конечно, сдался, и покинул школу.

Отец взял его к себе на работу. Поначалу ему нравилось: новые города, командировки. Но с людьми уживался плохо.  Вскоре уволился и отсюда.
Поехал сдавать экзамены в Воронеж, где его могли принять и без экзаменов. Но это я, конечно, утрирую. Сдавать экзамены пришлось. Но сдал и совсем неплохо. Поступил. Был назначен руководитель для его диссертации. Выбрали с ним тему, и он уехал домой.
Началась заочная учёба, жизнь дома, от которой он успел отвыкнуть. 
Они с младшим братом жили в одной комнате, родители- в другой.  У них были разные точки приложения к жизни. Он был недоволен, что ему пришлось спать на раскладушке. Маленькая комната, и вторую кровать просто было ставить негде. Совместная жизнь с младшим братом не ладилась.

Через некоторое время старший сын снял комнату и ушёл жить туда, недалеко от нашего дома.

Вскоре отец стал его внештатным сотрудником. Сын писал статьи: так нужно было для диссертации, а отец размещал их печать в местной типографии и оплачивал эту работу. Шли месяцы его работы над диссертацией. Он часто уезжал в Москву в библиотеку имени Ленина. Возвращался поздно.  Просил отца обустроить ему комнату, сделать стенной шкаф, полки и другие работы. Всё это делалось. Когда пришло время писать саму диссертацию, то отец долго искал машинистку, которая возьмётся печатать его опусы. Нашёл. Договорились о цене за лист. Женщина была не капризная, цену не повышала.
Написание и последующая печать его диссертации заняли много месяцев, включая многочисленные поездки в Москву в библиотеку и в Воронеж к руководителю диссертации.
Диссертаций по законам ВАК (высшая аттестационная комиссия) должно быть шесть экземпляров, отпечатанных в твёрдых обложках и переплетённых по книжным стандартам.
Вся эта работа была проведена его отцом и оплачена им же.
Приближался день защиты. Отец подготовил радиооборудование для актового зала, снял ресторан в Воронеже для членов комиссии. А их было тридцать семь человек. Ему пришлось размещать их в гостиницах и даже искать гаражи тем, кто приехал на машинах. Стоило это дорого.
Защита состоялась. Я бы не сказал, что она прошла блестяще. Было очень много вопросов, а я втайне всё это записывал на магнитофон. Его выступление и сейчас хранится у меня. Оценка: хорошо. 
Ресторан прошёл на высшем уровне. Наутро на своей машине мы поехали обратно домой. Через некоторое время пришёл диплом кандидата исторических наук. Это, конечно, было событием для семьи, но и, одновременно, большой усталостью и затратами.
Лично у отца радости не было никакой. Эти годы его исканий, если их так можно назвать, смахнули бы любую радость от событий, которые происходили с сыном за эти годы. Я не написал столько эпизодов, щадя читателя, что хватило бы на небольшой роман. Но я решил опустить эти события и отметить лишь главные.

Нужно было ставить на ноги младшего сына, а тут ещё пришли вести с севера Карелии, где жила дочь с мужем. Он бросил её с двумя детьми, и ушёл к другой. И родители занялись дочерью.
Старший сын принялся искать работу теперь уже в статусе кандидата наук. В те времена это значило достаточно много по отношению к сегодняшним временам.

22 марта 2017 год