Съеденный Друг

                Съеденный Друг.

                Новелла о предательстве человеком ближнего своя.


        Прошу прощения у людей с большой буквы, у которых есть сердце и совесть.

       Которые  не подчиняют свой мозг, требованиям и действию желудочного сока.

       Не предают друзей, прикрываясь национальным менталитетом.


«Итак, летим в Казахстан, город Балхаш »  - громко, с гордостью в голосе, объявил Директор Департамента.
 « Отлично» -  думал Игорь.
  «Это в Москве еще, сырость и грязь. А в степи раздолье.
 Ровной,  как стол, уходящей за горизонт.  Море солнца, трава зеленая пробивается. Неба синь, и где – то в высоте жаворонки".

Место действия было очень знакомо ему.
 Не раз и даже не десять, он еще по армейской службе, колесил по степям и пустыням Казахстана.
 Был влюблен в народ, с яркой национальной особенностью. Любил и умел готовить народную кухню, пить кумыс. Прекрасно понимал и разговаривал на казахском языке, как впрочем, и на фарси и на узбекском.

Многочисленные поездки по странам Средней Азии, республик Кавказа вылепили из него из него практически своего  и по духу и мысли, некий сложный гибрид горца и степняка скотовода - по мысли и складу ума.
 Да и по внешнему виду он больше походил на знатного бая, чем на жителя Средней полосы России. Ее Воин.

 С немного прищуренными глазами и хищным взглядом.
 Но чист душой и без камня за пазухой.
Хотя азиатская закалка сильно влияла на него. Был осторожен и не доверял людям и никого не впускал в душу
.
 Сказывалась генетическая память многих поколений его предков воевавших за Россию на национальных окраинах и бросающих под ноги царей щедрые подарки.
 Целыми кусками земли отдельных государств, взамен на разрешение селиться на их же земле станицами. И ее же охранять и обживать.
 Пахать ее, обливаясь горьким потом и  вольной казачьей кровушкой, защищая ее от недружественных соседей.  Растить на ней хлебушек,  сажать  сады и виноградники.

Несколько часов полета. Время – раннее утро.
 Над международным аэропортом Караганда, большим, марокканским апельсином встает красное солнце

Два юрких, японских микроавтобуса представительского класса, подают прямо к траппу.
 « Да, уважаемый Игорь Валерьевич растешь. А  вчера плакал, что ты мелкий клерк. Клерк это ты там. А здесь раис, аким, бай  -  представитель одного из крупнейших  холдингов России.
  Мухтасиб – то есть, инспектор – ревизор, в вольном переводе ».  « Или Раиси колом» - на фарси.

 Короткий завтрак, без речей.
 Две, три рюмочки виски и девушки в национальных одеждах. Голова привычно мешает суржик слов.
В головной автобус -  Сам Директор Департамента с заместителями.
 « А мы пойдем во втором»  - решил он.
 « Что мешать, людям работать».
 Заметил пристальный взгляд на разрезе юбки сзади, девушки – гида, брошенный Директором.
 « А нас и здесь неплохо кормят. Три пассажира и гид.   Казахская девушка с красивым лицом и стройной фигурой.

 Его друг и коллега Анатолий Григорьевич, вальяжно развалился на заднем сидении.  Он в Средней Азии впервые, пусть набирается восточного колорита.

 Несколько часов по выжженной  солнцем полупустыне.
 Практически черный песок  и пласты, такого же по цвету камня.
 Изредка попадаются одинокие селения, возле пересохших русел рек и стада верблюдов.
 У каждого стада, обильное употребление алкоголя, на фоне кораблей пустыни и обязательное фото. На память. Но с обязательно с  умным и трезвым взглядом и застегнутым пиджаком.
 Сопровождающие девушки, отодвигались подальше.На задний план.
 " Дескать они не с нами. Гуляют сами собой, просто по пустыне".

 Девушки,  бесконечно, что -  бубнящие про историю и археологию, становятся не просто красивыми, а уже ассоциируются со сказочными гейшами.
 " Не бывает некрасивых женщин и водки не вкусной не бывает".

На горизонте слева отчетливо вырисовывается горная гряда.
 « Следующая остановка – урочище Бектау - Ата» -  объявляет Игорь.
  Взволнованный взгляд  -  «А Вы были в Казахстане».
« Да Солнышко, был и не раз и даже влюблен  в него. От заснеженных пиков и  яблок  апорта Алма-Аты, до Аральского моря и зеленого,  летом -  Каспия.
 
Как всегда свежезажаренный барашек, чистый горный воздух.
Многочисленные тосты. И выпить нельзя. « За здоровье президента».
 « За Отца Нации».
 « За успешную работу».
 Кто же за работу пить не будет?
 Анатолий Григорьевич уже окосел, оживленно машет руками.

 Деревья, впервые, почти за четыреста километров пробега.
 Попытка попить свежей водички из пещеры Аулие. Горы любят трезвых и дерзких и расчетливых.
Грибы сморчки в  конце марта,в степях Казахстана. Когда кругом – пустыня, даже не степь.

Далее, как и следовало ожидать – погрузка тел.
 «Свежий горный воздух виноват, он и срубил. Перенюхали воздуха свободы.  Нетренированные».

Долгожданная гостиница.
« В десять часов местного времени прогулка по ночному городу, с  катанием на катере по озеру Балхаш. Потом ужин» - объявила  встречающая сторона.
 Директора Департамента, под белые рученьки, заводят в номер, девушки гиды.

 « Да боец, он пока ни какой.  Но это пока.   А  обычаи гостеприимства никто не отменял».
  « Восток – тело тонкое и гибкое» -  творчески заметил Игорь.

Свежий морской ветер  бризом бил в грудь. Именно морской.
 Озеро Балхаш, только в названии озеро. В длину почти пять сотен, и в ширину до восьмидесяти километров.
Рыбный красавец с большими бирюзовыми глазами. В большой ванне из чистейшей меди с вкраплениями золота на мраморном полу.

Над его бескрайней гладью неслось вечное - « И за борт ее бросает, весь веселый и хмельной».
 Девушки гиды при этих словах, спрятались в кают компании.
 « Значит, ночка уже была, молодец шеф» -  мелькнуло в голове
  «Вот она командировочная солидарность».
 И заорал громко всех, на всю мощь легких - « Ночку с бабой провозился, сам на утро бабой стал».

 К полуночи энтузиазм морского похода исчез  и крики чаек надоели.
Да к тому же, с наступлением темноты и они дружно попрятались.
 Все порядком замерзли и хотели кушать. Холодные закуски и фрукты были чуждые на это праздники  жизни.

 « А теперь господа званый ужин в корейском ресторане».

Ресторан и действительно был хорош.
Большой зал блестел светом и хрусталем.
 Вымуштрованные официанты, в основном,  молодые русские девушки, бесшумно принимали заказ и так же испарялись на кухне.

 В банкетном зале – две организованные компании.
 Их холдинг и одна из  крупнейших немецких фирм. Видно прицениваются, или принюхиваются к рынку Казахстана.
А быстрей всего – решили отдохнуть за счет компании. Под надуманным, благовидным предлогом.

Общий зал полон.
 Рабочие китайцы – строители нефтепровода, что – то празднуют.
Специфический запах острой китайской кухни, режет обоняние. Радостный шум и гвалт.

« Добрый вечер. Что будете кушать"?
И понеслось -  бесчисленный выбор блюд. « Отлично приготовленный суп – посинтхан, мясо в меду и в кисло – сладком соусе, тушеное мясо в чесночном соусе. Повар обслуживающий Вас, работал в популярном ресторане в Сеуле.  Мастер своего дела ».

 Подала для ознакомления три больших книги с названием и фотографиями блюд.
 С  одной из них, на Игоря, с радостью    смотрели, симпатичные    псы, с   жизнерадостными глазами.
 « Да – собачки породы Чау –Чау. Специально выращены и доставлены из  питомника из Южной Кореи»  - лепетала  девушка официант. « Мраморное нежное мясо, массаж трижды в день и специальная диета».

 В голове Игоря замелькали преданные, чистые глаза всех его собак.
 И живых и давно умерших. Но живых в его памяти.
 « Жулик» маленький пес, без хвоста на Камчатке.
 « Черныш» - английский сеттер.
 « Жулик – второй» в Ростове на Дону.
 Крохотный пес, с рукавицу. Один раз накинулся с яростью на овчарку, раз в десять больше его. Когда эта громила забежала в их двор и посмела гавкнуть на его хозяина.
Овчарка, не ожидав,  такого героизма при защите хозяина, крошечным псом, бежала. С испугу, поджав хвост.

« Карат» большой, умный пес, овчарка, немецкой породы.
 Чемпион – Юга России.
  В далеком 1984, Игорь прибыл в зимний отпуск с военного  училища.
 Уходил служить еще на срочную службу. Карату было полгода.
 Неказистый щенок полностью черного, антрацитового цвета. С толстыми лапами и большими карими глазами, уши торчком.
 Прошло практически – три года. Только зашел на улицу, мощный баритон собачьего лая.
« Карат, Каратушка» - потихоньку голосом позвал друга, со слезами на глазах. Тут же мощный баритон звука лая, сменился на радостное щенячье повизгивание.

« И что заказать и съесть друга, под чесночным соусом»?

« Что будете заказывать»?  -спросил официант.
 « Я, пожалуй закажу супчика из вот этого щеночка. И мясо сладкое, под соусом из вот этого щеночка, с пятнышком на ухе»  - сделал заказ Анатолий Григорьевич.
 « А что я, когда в Благовещенске служил, то часто кушал собачек». И похабно заулыбался - «Силу мужскую придает».

« А Вы господин»?
 « Стакан минеральной воды с газом и  зеленый чай без сахара» - отрезал Игорь.

« Толик, а у тебя в детстве был щенок»?
« Угу» - раздается через обсасывание сахарной косточки голос - « Мухтар звали».
 И снова чавканье.

« И банкет, званный не покинешь, прилетишь в Москву, в лучшем случае отдадут трудовую книжку  по собственному желанию.
А если сейчас, что ни будь, чирикну, уволят за нарушение правил корпоративной этики.
 И куда мне, старому пердуну идти на работу»?

Потянулись нескончаемые тосты, за все.
 Гости, опьянев и потеряв человеческое обличье, громко ели, чавкая от наслаждения.
Как людоеды на диких островах, где - то  в  Полинезии.
 Его тошнило от фотографий полуфабрикатов блюд и разделанных собачьих туш.

 Туалет в банкетном зале был занят.
Его облюбовал здоровый жирный немец с засаленными волосенками и  маленькими глазками в очках  черепашьей оправе.
 Бесконечное смывание воды, бормотание и звуки рвоты.
 «Пережрал свинья – собачатинки »  - брезгливо подумал он.
 И тщательно  вымыл руки с мылом.

Вышел во внутренний  дворик.
 Клетки и загоны для собак.
Большие испуганные ближней смертью глаза  животных.  « Вот он питомник в Южной Корее».
 Все  породы подряд, но в основном замученные дворняжки.

« Бул жерде»?  - строгий отклик часового. Типа - « Кто там»? 
 Отвечаю  - « Оз шал – жауынгер Садык»  - назвал свое восточное имя.
Помнят еще.

Повар тащил на убой двух щенков алабая.
 Крепкие, трехмесячные щенки.
 Жизнь на взлете и в котел.
 « Есей у отца в отаре украл. Дозу купить» -  объяснил Игорю охранник с помповым ружьем.
 Щенки вырывались и жалобно плакали детскими голосами, чуя близкую смерть.

Игорь подозвал старшего смены охраны.
 Долго лазил руками по карманам, выгребая все деньги, без остатка.
 Российские рубли, Казахстанские тенге, все вместе.
 Отдал все в руки, не считая - « Придумай, что-нибудь и машину мне».

« Заброшенный дивизион знаешь где? Туда».
 Щенки, пригревшись в ногах поскуливали.
 С благодарностью лизали руки, с взглядами полными слез.

Через пол – часа езды, уткнулись в металлические ворота с  красными звездами. Разбитые здания, сооружения.
 В одном, желтые окна света. Фонарь на столбе, освещает кусок степи. Кашара для скота.
 Рядом шумит прибоем седой Балхаш.

« Вылазьте, теперь это ваш дом» - выталкиваю щенков из машины.
 Здесь живет мой друг - Ермек Сидоренко.
 Странно звучит. Старший прапорщик запаса Еремей Опанасович  Сидоренко. По уличному – Ермек.
 Женат на казашке, трое детей, семь внуков. « Принимай по списку и ставь на довольствие. Бакшиш».
" Рахмет. Игорь".

Ужинаем бараниной, долго пьем чай. Любуемся звездами.
 Искренно жаль уезжать. Как дома на Дону.  Прощаемся.

Банкет в разгаре.
 Танцы с саблями, визжат красавицы в зале.
 Китайцы, стоя, что- то поют  свое, тоскливое. О Родине наверно.
 
Жирный немец, все также в туалете, судя по характерным звукам.
 «  А он наверно потомок древнеримских  патрициев. Те тоже наслаждались едой, а потом – пресытившись, вызывали благородный  рвотный рефлекс».
Рывком открыл дверцу кабинки и сразу пинок, по откормленному заду любителю собачатинки.
 Немец сползает на пол и тут же засыпает. Обнимая ласково унитаз и  издавая мощный храп.
 
 Опять погрузка тел и выгрузка в гостинице.
К утру все смолкает. В номерах гостиницы наступает долгожданная тишина. За окном сереет рассвет.

От пережитого волнения не спится.
 Горничная гладит шторы.
 « А дайте, пожалуйста, одну, на время».
 В мясном цеху ресторана выклянчиваю два больших ножа для разделки туш. Реквизит для спектакля готов.

Лик смерти, завернутый в белый саван, бесшумно вплывает в номер Анатолия Григорьевича.
 А он спит как младенец, лежа на животике. Оглашая руладами храпа -  полгорода.
Рядом калачиком, худенькое, хрупкое тельце девчонки со смуглой кожей.
 Потихоньку бужу ее - « Рабочий день закончен. Домой к мамке».

Раздается громогласный смех и резкие звуки визга металла, которые характерны при заточки ножей.
«   А  ха – ха – ха, попался душегуб».
Удивленный  и недоумевающий взгляд. В глазах ужас и испуг одновременно.
 
Смерть хватает любителя супчика из щенков за горло  и начинает  душить.
   «Съел друга своего» - хрипит она и яростно душить при этом, все сильнее и сильнее .
 « Мухтара своего сожрал – друга детства».
 И рычит на него волком, показывая клыки,  от звука -  рыка которого, леденеют ноги у подлецов и трусов.

 Отчаянно сопротивляясь, вырывается.
 Два ножа один за другим врезаются  в  стенку рядом с его головой.
 « А – А – А – А» - в ужасе кричит он.
 Выскакивает в коридор, падает, встает и снова убегает.
 Оставляя на полу коридора,  большие пятна крови, из разбитого носа.
Как пятна крови собак на полу убойного пункта.

« Щенка возьму с приюта, прости меня» -  жалостно плачет он, зажатый в углу и прикрывая лицо от ударов рук.


 Если это произведение спасет жизнь хотя бы еще двум невинным собачьим душам, то оно написано не зря. А вообще за жизнь и поступки собаки должен отвечать только хозяин. Если он не собака….. Трусливый и подлый.