Исчезни в тьме, пустое привиденье

   Тьма сгущалась. Становилась такой густо-чёрной, что даже было в этом нечто сиреневое. Грозно клубилась она вокруг меня, проникая в глаза, в душу, в карманы пиджака и брюк, тяжкой мухобойкою хлопая по макушке.

   Пытаясь увернуться от очередного хлопка, я слегка вынырнул из чёрно-чёртового сгустка. Совсем слегка - головой и рукой. А там, вокруг моей персональной вселенной очень даже ничего, светло и тепло. Бабочки чирикают, травка буреет... буровеет... в общем, фигеет. Но тьма, тряхнув за шиворот, властно поволокла меня назад. В смысле, внутрь. Себя. Пока еще свободной неуверенной рукой я зацепил какой-то цилиндрик и приобщил к своему телу.

  Что это? Холодное, явно металлическое, с пимпочкой на торце. А, была не была, жму.
   Я жмякнул пимпочку с нечеловеческой дурью. И началось...

   Поверх и немножко сбоку тьмы разразилось безмолвное патетическое улюлюканье. Предмет в руке зашевелился, меняя форму с цилиндрической на шарообразную, а  левую щёку мою вдруг ожгло застенчивым пацалуем.
 
   Тьма пыталась противостоять, сложившись в моих карманах в сакральные кукиши, но её магия уже подтаяла на темечке и обиженно потекла к правому уху. Улюлюканье сменилось ехиднейшим уханием. И непреходящая безмолвность этого звука бросала тьму в дрожь.

   Чмоканье отпечаталось на этот раз на носу.

   Предмет в руке прекратил метаморфозы и глупейшим образом просто исчез. А был ли он вообще? А может его и не было вовсе? Если бы мне решиться и вынырнуть из тьмы, отринуши с лица то, что на нём сейчас надето, я бы проверил. Не болтался бы в безднах неведенья, словно давешняя лягушка в твоём компоте. Но я не могу отринуть. Закон есть закон.

   Я-то не могу, но кто-то может. Слышу вполне осязаемое жжжжжжжжжж. Это жжжжжжжж неспроста. Ох, неспроста, маета моя алогичная, веником через коленку.

   Я сгруппировался, собрался, скукожился, и через миг в меня врезалась мощнейшая бронзово-чёрная навозная мушыща с апельсином в мохнатых лапах.

   Всё стало вокруг голубым и зелёным, когда мы практически размазались друг на друге.

   Удар был так силён, что окружающая действительность уважительно сотряслась, и распроклятое одеяло наконец было сдёрнуто с моей головы.
 
 - Готово - сказала ты, -  теперь можешь смотреть. - Кстати, на кой ты мои  духи уволок?