Долгие вёрсты Афгана

Любовь Архипова-Уральцева

Два года службы в армии вместили в себя столько событий, впечатлений, восприятий, что хватило бы на целую жизнь. Ставшие воспоминаниями, они и сегодня и свежи, как будто между ними и днём нынешним нет промежутка в три с лишним десятилетия…
Эвальд Эдгардович и сейчас не может говорить об этом спокойно, останавливается, задумывается… Картины с афганскими пейзажами, лица друзей – перед глазами. Сказать хочется много, потому что у каждого солдата – своя война, своё понимание её правил и законов. А афганская в общем ряду стоит особняком.
Эвальд Эдгардович Иттерман со школьной скамьи готовил себя к трудовой жизни. В астраханском ПТУ получил профессию токаря, в обществе ДОСААФ – автокрановщика. Это всегда пригодится! В 1981 получил повестку – пора служить в армии.
Учебное подразделение – в Ашхабаде. Война в Афганистане уже полыхала, и от ребят не скрывали: их будут отправлять туда. Из вчерашних новобранцев готовили командиров сапёрного отделения. В Туркменистане этому соответствовали все условия – климат с жаркими днями и студёными ночами, гористая местность. Командиром взвода был уже побывавший в ДРА офицер: после контузии подлечился в госпитале, но участвовать в боевых операциях его больше не пустили, а его опыт очень пригодился молодым солдатам.
Когда учёба закончилась и пришло время отправляться на серьёзную службу, командование, проявляя демократизм, спросило о желании. У нескольких бойцов появились веские и не совсем причины избежать Афгана. Эвальд ответил коротко:
--Мы не в детском саду. Надо – значит пойду служить в Афганистан.
Первое, что пришлось делать, когда прибыли на место назначения – полк дислоцировался в провинции Газни – устанавливать в семь рядов мины вокруг полкового палаточного лагеря. Надо было обезопасить себя от душманов. В большей степени они ставили растяжки.
Из сапёров Эвальда перевели в командиры автомобильного отделения. Началась трудная жизнь на колёсах. На солидных «Уралах» водители из Кабула и Пули-Хумри доставляли обмундирование, продовольствие, боеприпасы.
Дороги в Афганистане разбитые. Пыль такая, что постоянно приходилось включать дворники для чистки лобовых стёкол. Передвигались черепашьим шагом, осторожно: от места дислокации до Кабула – 150 километров. Их преодолевали за десять-двенадцать часов.
--Останавливаешь машину, берёшь щуп и идёшь проверять дорогу с миноискателем. Иначе можно было легко подорваться. Нам даже приказали ездить строго по центру дороги и строго колонной. Я как командир автоотделения шёл всегда позади колонны, чтобы все машины были в поле зрения. Если автомобиль подрывался или ломался, брал его на буксир. Без буксира возвращались редко: если не наш грузовик, то из соседнего отделения оказывался в пострадавших. Поэтому в запасе всегда была жёсткая сцепка.
Колонну сопровождали танки или БТРы. И всё же без потерь, без ранений не обходилось.
--У танка есть броня, а у нас – только бронежилеты, уязвимые для автоматов, от пуль не спасали!
Это случилось, когда возвращались из Кандагара после удачной боевой операции, солдат поблагодарил за неё командующий 40-й армией, каждому руку пожал и по-отечески предупредил, что по дороге может встретиться засада. Так оно и вышло, душманы выбрали удобный для них момент нападения.
--В тот день четверо из роты были ранены, двое – из нашего отделения. Одного друга из соседнего отделения, сапёра, спасти не удалось. Я долго перевязывал его, использовал не один перевязочный пакет, довёз до санчасти. Но спасти парня не удалось. Это было сильное потрясение, после которого понял: все военные тяготы можно пережить, друзей терять – трудно. Начальник санчасти погрузил на наш «Урал-375» раненых и убитых и приказал везти к вертолёту. Я сел за руль, повёл машину. На пути – горы, и между ними – узкая дорога. Там техника уже скопилась, из-за затора можно было часов пять потерять. А у нас каждая минута дорога: раненые кровью истекают! И я, переключив передачу, полез в горы. К моему удивлению, машина шла послушно, даже как-то мягко обходила валуны. Раненые даже стонать перестали. Очень осторожно вёл»Урал» при спуске. Нашёл палатки госпиталя и передал товарищей. Оттуда их потом забрал вертолёт.
Тягот было немало. Как командиру Эвальду Эдгардовичу приходилось не только боевые вопросы решать, но и бытовые.
Жили в палатке. Благоустройства никакого, бытовых условий – нет. И сержанту пришлось начинать службу в Афганистане с наведения элементарного порядка. Благо, учебка была настоящей школой: там научили держать в образцовом состоянии и обмундирование, и оружие. К тому же, мама была строителем, и, видимо, качества профессиональные передались по наследству. За неделю одиннадцать человек под чутким руководством Эвальда построили оружейную палатку, все комплекты оружия привели в боевое состояние. Семнадцать единиц техники всегда были в исправности.
На войне – как на войне. Нужна не только дисциплина во всём, но и смекалка. Какая бы война ни была – без вшей она не обходится. Чем только их не выводили – эффект оказывался коротким. Выход подсказал случай. Душманы не раз пробирались в лагерь ночью и резали спящих солдат. Разрезать ножом палатку – дело не хитрое. Чтобы обезопасить себя и утеплить в какой-то степени жилище, решили сделать деревянные стены и снаружи обтянуть палаткой. Нож уже не возьмёт, и из-за возникшего шороха кто-то обязательно проснётся. Разобрали старую конструкцию – там и обнаружился рассадник кровососов. Забетонировали пол, сделали всё, как и задумали – исчезла напасть! А в палатках появились утюги – тщательно проглаживалось всё нательное и постельное бельё.
Опыт жизни в Таджикистане помог избавиться от букета болезней, которые валили солдат. В дневное пекло всегда очень хотелось пить. Воду пили жадно, много, а она не всегда была дезинфицирована. Дорога бациллам всех мастей была открыта. Солдаты мучились, были и смертельные исходы. Подступала досада: ребятам бы жить и радоваться, а умирали из-за болезней… Эвальд видел: азиаты в жару всегда пьют горячий зелёный чай. Как-то предложил командиру раздать солдатам фляжки и наливать в них зелёный чай. Заваривать можно даже верблюжью колючку! Жажду утоляет даже один глоток. Каким-то чудесным образом фляжки появились очень быстро, стали пить чай – бойцы перестали болеть. Так что солдатская смекалка помогает не только кашу из топора варить.
За время службы в Афганистане Эвальду Эдгардовичу с его автоотделением довелось и воду добывать, и мосты возводить, и дороги прокладывать после обрушения, и вести подрывные работы – для добычи стройматериалов. В ремонтной роте восстанавливали повреждённые машины. Как-то случилась серьёзная поломка: на танке оказался повреждённым поворотный механизм. А буксира – нет. Пришлось прямо на месте поломки восстанавливать. Подполковник потом удивлялся: в Союзе мы бы его неделю ремонтировали!
Не оставалось времени на то, чтобы написать несколько строчек домой. Родители получали письма редко, и о том, что сын на войне, узнали совершенно случайно: у знакомых вернулся солдат домой и как-то проговорился, увидев конверт с номером «Полевой почты».
С бойцами 191 отдельного мотострелкового полка, которым командовал подполковник Валерий Петрович Борзых, до сих пор поддерживает связь. Она окрепла и благодаря сайту «Одноклассники». Уже два года подряд в памятный день они собирались в Москве. Сейчас живут надеждой на новую встречу.
ЭвальдЭдгардович освоил несколько профессий: токарь, фрезеровщик, автокрановщик, сварщик, комбайнёр, тракторист, кочегар. Когда медицина вынесла свой приговор – инвалид с постафганским синдромом – ветеран не опустил рук. Без работы не остаётся, оказывает содействие по мере сил. В зимнее время – за станком или в котельной, летом – в поле, на комбайне. Боевая закалка сбоев не даёт.

http://www.proza.ru/2016/02/10/939