Ренегат

- … брали за основу исследования по химической регуляции метаболизма. Это задача была, в целом, решена еще в начале века в исследованиях доктора Хасана Алама в Бостоне.
Грузный старик с могучей седой гривой волос прикурил новую сигарету и снова уставился в камеру.
- Объединив результаты с исследованиями профессора Двойченко по мутационной геронтологии, первый экипаж эльфов, мы планируем запустить в космос в перспективе восьми-десяти лет…
- Выключите, - попросил Домбровский.
Гость сложил мини-проектор и поднял вопросительный взгляд.
- Значит, старик еще жив? - кивнул Домбровский на то место на стене, где секунду назад висел видеообраз.
- Умер два месяца назад.
- Ага. Вот как. Ну, и для чего вы все это мне показываете, мистер… забыл, как ваше имячко?
- Сомов. Николай Сомов.
- Для чего, синьор Сомов? Или, как там у вас сейчас говорят? Товарищ Сомов?
Тот выпрямился в своем кресле, положив руки на подлокотники, и посмотрел Домбровскому в глаза.
- Алексей Сергеевич, я здесь для того, чтобы предложить вам работу. Мы хотим, чтобы вы вернулись и продолжили исследования академика Афанасьева. Возглавили его группу.
Домбровский расплылся в плотоядной улыбке.
- Вернулся в Советский Союз?
- Именно.
- Я ведь ренегат, беглец.
- Это мы знаем.
- Сбежал из страны тайно, нелегально и в одних подштанниках.
- И это нам известно.
- Наверное, известно и почему? - приподнял бровь Домбровский. - В процессе вашей, так называемой Чистки Рядов, двоих моих коллег арестовали в течение недели, и больше мы о них ничего не слышали. Думаю, мой арест - был вопросом времени.
Сомов поморщился.
- Алексей Сергеевич, не было никакой Чистки Рядов. Это выдумка «CNN». А ваши коллеги признали свою вину по обвинению в шпионаже в пользу другого государства и понесли наказание. Вы же были под наблюдением, но вне подозрений. Лично вам ничего не угрожало.
Впервые с начала разговора в лице Домбровского что-то изменилось.
- То есть, - уже без прежнего апломба усмехнулся он, - по-вашему, я совершил ошибку?
Сомов не улыбнулся. Напротив, его изрезанное глубокими морщинами лицо стало еще серьезней.
- Эту ошибку еще можно исправить, Алексей Сергеевич. Вы чуть ли не единственный человек из группы Афанасьева, кто после ее расформирования остался работать в сфере геронтологии. Знаю, у вас здесь своя клиника, клиенты и авторитет. Но и нам есть, что вам предложить.
- Кому, вам? От чьего лица вы говорите?
Сомов замялся.
- Вы записываете разговор?
- Не глупите. Зачем мне это нужно?
- И правда. Я уполномочен правительством Союза Советских Социалистических Республик.
- Думаю, и соответствующий документ у вас имеется?
- Нет. Вам придется поверить мне на слово.
Домбровский презрительно дернул губой.
- Что ж, товарищ, тогда и вам придется поверить мне и убедить остальных, чтобы избежать повторных визитов. В скучном фильме, который вы мне тут продемонстрировали, ничего нового я не увидел и не услышал. Это может означать две вещи. Первая: он сделан давно, еще, когда Афанасьев сам курировал проект. Вторая: он сделан недавно, но никаких существенных подвижек за это время в решении задачи не произошло. Я, как вы сами изволили заметить, за темой слежу, поэтому склоняюсь ко второму варианту. У вас нет ничего. Ноль. Зеро.
Сомов хотел что-то сказать, возразить, но Домбровский не дал ему такой возможности.
- Афанасьев, - повысил он голос, - никогда не обещал чуда, которого от него все ждали. Можете еще раз сами запись посмотреть - там нет ни намека на то, что он сделает людей эльфами, живущими по девятьсот лет.
- Разве Афанасьев не употребил этого слова?
- «Эльф»? Так мы называли наших испытуемых. Вернее то, что из них должно получиться в итоге. Так же называлась и сама программа. Не более чем игривый оборот речи в серьезной проблеме. А она оказалась куда более серьезной, чем казалась поначалу. Да, продолжительность жизни можно увеличить, но не кратно, как требовали от нас… от него кураторы из Кремля, которым, ввиду достижения технологического потолка в ракетостроении, до зареза нужны вечнозеленые космонавты и колонисты для освоения дальнего космоса.
- О дальнем космосе пока и речи не идет, - вздохнул Сомов. - Нам хотя бы свою систему охватить.
- Ага, вижу, вы, все же, немного в теме. Тем лучше. Значит, должны знать, что единственный реальный способ, собственно, дожить космонавту до конечной цели путешествия  - управление скоростью обменных процессов в теле. И этот единственно реальный способ не работает. Вернее работает, но не так, как мы рассчитывали. Химические и электромагнитные стимуляции приводят к мутациям и, сильно замедляя метаболизм, увеличивают продолжительность жизни крайне незначительно. В пределах погрешности, что явно не стоит свеч. Афанасьев никогда об этом не умалчивал, но почему-то не упомянул в фильме. Полагаю, что его специально смонтировали для комиссии по финансированию и убрали все лишнее.  Вопрос, для чего вы показали мне это позорище? Не для того же, чтобы я, ха-ха, выделил вам денег?
- Нет.
- Что же?
Сомов покрутил пальцами мельницу, задумчиво глядя на Домбровского.
- Вы упомянули про химическую и электромагнитную стимуляцию, - негромко проговорил он. - Но ни слова не сказали о методе, над которым работали последние несколько месяцев с Афанасьевым.
Домбровский помолчал.
- Вы специалист?
- Не то чтобы. Просто, как вы метко подметили, в теме.
- И не знаете, что те исследования прикрыли, признав бесперспективными и антинаучными? В комиссии тоже не дураки сидели.
- А сами вы что думаете об этом? - спросил Сомов.
- О чем? Что не дураки сидели?
- Это направление, и правда, бесперспективное?
Домбровский утомленно потер переносицу, но излить долго копившееся раздражение не успел. Он услышал, звук, который давно ждал - в дверь позвонили.
Сомов тоже обернулся.
- Кого-то ждете?
- Мою невесту, - отозвался Домбровский. - Хотите, познакомлю? Она тоже из России.
- Думаю, мне пора, - отозвался Сомов, тоже поднимаясь и застегивая пиджак. - Но я бы хотел продолжить разговор чуть позже. Обещаете, что подумаете над моим предложением?
- Не обещаю, - уже из коридора отозвался Домбровский и распахнул дверь.
Стоящий на пороге человек в сером костюме вопросительно приподнял брови. Домбровский мотнул головой в гостиную. Человек кивнул и также безмолвно прошел в комнату, на ходу вынимая пистолет из поясной кобуры.
При виде гостя Сомов отступил на несколько шагов в сторону кухни, где был второй вход (вот для чего он так внимательно осматривался в начале разговора), но тут же вынужден был остановиться. Из кухни показался второй гость, похожий на первого как брат-близнец, только костюм у него был не серый, а черный.
Домбровский, наконец, смог расслабиться.
- Парни, - сказал он, - не особо вы спешили. Я уже и не знал, о чем с ним разговаривать.
- Вы отлично справились, синьор Домбровский, - сказал серый.
- Благодарю, - едко отозвался тот. - Предлагаю следующий вариант: вы проваливаете и забираете его с собой. Я остаюсь и заканчиваю субботний вечер в тишине и уединении.
- Вам придется поехать с нами, - сказал серый, не спуская глаз с Сомова.
Домбровский наморщился.
- С какой стати? Парни, не забывайте, это я вам позвонил. Я сам.
- Синьор Домбровский, не усложняйте. Сейчас вам лучше выйти на улицу и ждать нас у машины. А ты - на колени, лицом к стене.
Застывший у барной стойки Сомов, к которому были обращены последние слова, видно, здорово перетрухнул. Его, как с легким презрением отметил Домбровский, всего била мелкая дрожь.
Серый шевельнул пистолетом и повторил:
- На колени.
Сомов поднял голову и посмотрел на Домбровского. Взгляды их встретились, и ученый первый отвел глаза.
Сомов шагнул к серому.
- Выруби его, - приказал черный.
Хлопнул почти беззвучный выстрел, и Сомов кулем повалился на пол. Правая нога его конвульсивно задергалась. Он забился в агонии, выгибаясь дугой, хрипло дыша и скалясь в потолок. Смотреть на это было противно, и Домбровский отвернулся.
- Не переборщил? - спросил черный.
- Обычная доза, - буркнул серый, убирая парализатор в кобуру. - Утром будет как огурчик.
- Он старик. Может, у него сердце больное?
На это серому ответить было нечего.
- Ладно, - сказал черный. - Грузим его. Синьор Домбровский, вы пойдете впереди.
Спорить было опасно, и Домбровский подчинился. Он бросил взгляд на Сомова, который уже перестал дергаться, и лежал почти спокойно, лишь дыша быстро и часто, как собака. Оперативники крякнули, поднимая его за руки.
Домбровский не видел, что, секунду спустя, произошло за его спиной. Он услышал только скрип паркета, несколько глухих ударов и хрип. Когда он обернулся, увиденное почти не удивило его. Оба оперативника лежали у ног Сомова без сознания. Возможно, мертвые.
- Где у вас вода? - хрипло спросил Сомов, поправляя пиджак.
Домбровский, прижавшись спиной к стене, молча показал.
Сомов налил в стакан, долго и жадно пил, расплескав часть на пол. Налил еще. Посмотрел на Домбровского.
- Значит, вы их вызвали?
- А на что вы рассчитывали? - почти спокойно отозвался тот.
- На что-то вроде этого, - согласился Сомов.
- Я заметил, - процедил Домбровский. Он решил, что ему тоже нужно выпить. Себе он налил коньяк. Выпил залпом, но лучше себя не почувствовал. Руки дрожали. - Вы ловко с ними… обошлись.
- Спасибо.
- Еще воды?
- Нет. Спасибо.
- Догадываюсь, сейчас бы вы не отказались и от большого куска хорошо прожаренной телятины. Спать не хочется?
- Немного.
- Вы позволите?
Сомов поколебался, но разрешил себя осмотреть.
- Около ста тридцати, - прикинул пульс Домбровский, глядя Сомову в расширенные почти во всю радужку зрачки. - А в пике?
- До двухсот, - неохотно ответил Сомов.
Домбровский медленно кивнул. Он знал, что не поможет, но снова почувствовал желание выпить. Бороться с желанием он не стал, и налил еще. Нужно было собрать мысли в кучу.
- У нас несколько минут, не больше, Алексей Сергеевич, - проговорил Сомов, озадаченный реакцией Домбровского. - Нужно уходить. Вместе или нет - решать вам.
Домбровский молчал.
- Рабочая группа уже сформирована, - снова подал голос Сомов. - Есть план и график. Приоритет проекта высший. За работой следит лично генеральный секретарь. Но у нас нет руководителя проекта.
- Значит, у них получилось? - не поворачивая головы, спросил Домбровский.
- У кого что получилось?
Домбровский посмотрел на Сомова.
- У них получилось, - утвердительно повторил он. - И вы просто переварили парализатор, ускорив обмен веществ. Неужто просто дыханием? Или приняли заранее какой-то препарат?
- Я ничего не принимал.
- Вы знали старика?
- Афанасьева? - спросил Сомов. - Нет. Не пришлось. Я работал с Двойченко. Я был первым… подопытным. Первым, так сказать, блином, который комом.
- Сколько вам лет?
- Двадцать девять.
- Выглядите на пятьдесят пять.
- Знаю. Чувствую себя так же.
- Что же случилось?
- Алексей Сергеевич, как только мы будем в безопасности, я отвечу на любые ваши вопросы. Мы поговорим и про дыхание и про питание. Можете даже вскрыть меня, если это поможет делу. Но сейчас нам нужно уходить.
- Ответите здесь.
Домбровский поколебался.
- Хорошо. Те исследования вовсе не были тупиковыми - ваши последователи все же научились регулировать скорость метаболизма с помощью дыхания. Вернее, запускать процесс, регулируя дыхание, и в этом была ваша гениальная догадка. Но лишь в сторону его ускорения, что целям проекта не отвечает.
- А обратно?
Сомов покачал головой.
- Дверь открывается только в одну сторону. По крайней мере, та дверь, которую удалось нащупать Двойченко. Нужно искать другую. И для этого нам нужны вы. - Мне… нужны вы, - голос Сомова дрогнул.
- Хоть кому-то, - проворчал Домбровский. Он покусал губу, фыркнул. - В начале разговора вы что-то говорили про мою клинику, деньги, авторитет… Что я могу сказать, паршивая у вас разведка. На самом деле, дела идут из рук вон плохо. «Катастрофа» будет даже более правильным определением. В Европе никого не интересует геронтология. Никому не нужны живущие вечно обыватели, которых и так слишком много. А состоятельные люди предпочитают продлевать жизнь донорскими органами. Так что, я давно банкрот. Просто никто из моих кредиторов этого пока не знает. Вдобавок, вы еще втянули меня в ваши разборки со спецслужбами, и теперь помещение в лагерь для интернированных - вопрос времени. Очень короткого времени. Считаете, вы оставили мне выбор?
Сомов улыбнулся.
- Вам смешно?
- Нет, - тут же стал серьезным Сомов. - Совсем нет. Сколько вам нужно времени, чтобы собраться?
- Пара минут.
- Я жду вас здесь.
На лестнице, ведущей на второй этаж, Домбровский обернулся.
- Скажите, товарищ Сомов, вы ведь могли бы выключить этих парней сразу? Как только они появились, не играя с ними, верно? Но вам нужно было показать мне. Доказать. Не уговаривать, а дать убедиться собственными глазами.
Тот пожал плечами.
Домбровский кивнул.
- На другой ответ я и не рассчитывал.