Как-то батюшка рассказывал

                Геннадий Обрезков

       Однажды, когда батюшка заканчивал обряд крещения, в храм зашла молодая женщина. Купив свечи, она медленно обошла весь храм, внимательно вглядываясь в лики на иконах. У некоторых икон она задерживалась, зажигала свечку и, перекрестившись, ставила ее на подсвечник.  Когда батюшка освободился, девушка подошла к нему и слегка склонила голову:
       – Можно Вас спросить?
       – Да, я слушаю…               
       – Как правильно молиться, чтобы Бог услышал?
       – Бог слышит молитву любого человека, но слушает не каждого. В первую очередь – человека праведной жизни или того, кто твердо решил ее начать…
       – Батюшка, праведно жить – это так скучно…
     Ее глаза смеялись.
       – Не скажи. По моему – намного интереснее и… безопаснее. Если не секрет, тебе сколько лет?
       – Двадцать шесть.
       – Замужем? 
       – А куда торопиться? Пожить еще надо…      
       – А не боишься «пролететь»? Для девушек первый звонок на замужество – в 18 лет, второй звонок – в 20 лет, ну а третий – в 22 года. А после 22-х удачно выйти замуж бывает сложнее… Впрочем, случается, и неудачно – тоже.
     Она усмехнулась:
       – У меня проблем с женихами нет…

       Батюшка внимательно на нее посмотрел. Молодая, красивая, удивительно ладно скроенная. Очень похожа на главную героиню из шолоховского «Тихого Дона» в исполнении Эллины Быстрицкой. Разве, только, в более изящном исполнении… «Жалко девку, пропадает…»
       – Бог дал тебе совершенство внешнее, как оправу для бриллианта – совершенства внутреннего… Хорошо, когда у любого человека душа – бриллиант… А уж он-то, всегда, намного дороже самой оправы ценится… А если вместо драгоценного камня в оправе простая стекляшка оказывается, то в жизни, как в «скупке» бывает – стекляшку равнодушно выбрасывают, а красивую оправу безжалостно сминают и превращают в лом… Знаешь, сколько девчат по свету бродит со смятой, с раздавленной судьбой?…
       – Батюшка, я как-то еще не готова к пеленкам, нюнькам, кашкам, стиркам…
Она опять усмехнулась.
       – Успеется… Пожить надо…
       – Как знаешь… Но учти – каждый свою биографию пишет сам. Потому и прошу – не разменивай рубль на копейки, не блуди, не усложняй судьбу себе и своим будущим детям…
     Она пожала плечами и попрощалась…

          * * *
       Через полгода она снова зашла в храм. Ей была очень к лицу военная форма. Поставив свечи, девушка опять подошла к священнику и задала несколько вопросов относительно церковных праздников. Получив ответ, поблагодарила.
Батюшка спросил:
       – Замуж еще не вышла? Впрочем, вижу, что нет. А жаль…
       В ее глазах молнией мелькнуло раздражение… Они стояли в левом храмовом приделе. Единственное высокое и узкое окно выходило на север. Деревья за ним росли густо и, даже в солнечную погоду, в приделе царил зеленый полумрак.
     Девушка взглянула в окно и как-то нехорошо усмехнулась… Сдерживая себя, она медленно подбирала слова:
       – Батюшка, посмотрите в окно… Там… жизнь… идет… А вы… тут… сидите… в темноте… учите… Не зная  чему…
       – Ну, прости меня, старого. Хотел, чтобы как лучше… тебе…
      Она ушла не оглядываясь… Глядя ей вслед, батюшка с грустью думал: – «Малышка, что же ты натворила. Твою усмешку… не я один заметил… Господи, ими же веси судьбами, спаси и помилуй рабу Твою, заблудшую…»
               
       * * * 
       Прошло еще чуть больше полугода. В один из будних дней, отслужив панихиду, батюшка, в том же сумрачном приделе, сидел  на скамейке рядом с пожилой женщиной, которая с болью в сердце рассказывала ему о своих напряженных отношениях с дочерью. Внимательно выслушав, он уточнил у нее некоторые моменты их взаимоотношений и затем подсказал скорбящей матери, что ей надо изменить в себе самой, как дальше вести себя с дочерью и как молиться за нее…
 
       Когда благодарная женщина уже прощалась со священником, из-за колонны в придел  вошли двое молодых людей – парень и девушка. Они, как-то по-детски трогательно, ладонь в ладонь, держались за руки. Батюшка сделал им шаг навстречу и вдруг, с удивлением, узнал в девушке свою давнюю знакомую. Она изменилась, выглядела как-то  проще, но лицо ее было растерянно-напряженным, а в глазах отражалась застывшая боль…               
       – Батюшка, у нас беда…
      Голос ее был тихим.
       – Я замуж вышла…
       – Какая  же это беда? Я тебя сам сколько раз уговаривал – выходи замуж…
       – Нет-нет… батюшка, я – беременна…
       – Так для того и женятся, чтобы…
       – Нет-нет… Батюшка! Врачи сказали… – Она со слезами протянула, – что у меня… си-и-филис… А-а… уже… шестой месяц… Аборт не сделаешь…
      Ее слова потекли торопливо и растерянно.
       – Но мне сказали… что… на первого ребенка он не успеет… сказаться…
Она лепетала еще какие-то слова… И с надеждой смотрела на батюшку…

      А он смотрел на нее… И сердце его сжималось от жалости к этой, буквально раздавленной бедой, женщине и к ее ни в чем неповинному ребенку. Да и к ее юному мужу, с таким восторгом смотревшего на жену, которого она, наверняка, тоже наградила нехорошей болезнью… Но который, ошалев от счастья обладания такой женщиной, боготворил ее всю со всем этим сифилисом, и с неизвестно чьим ребенком и с прочими другими недостатками… И который представить себе не мог, что когда пройдут трудные времена, его, скорее всего, без долгих раздумий сменят на другого, более представительного, более денежного и достойного партнера… Потому что у нее – сильная натура, которая будет требовать присутствия рядом с собой еще более сильной мужской натуры, победы над которой бывают такими сладкими… А слабохарактерных – терпят, ненавидят, или презирают… Ими, как правило, помыкают и с наслаждением изменяют… И все это, конечно, там, где живут без царя в голове и Бога не боятся…

       Батюшка смотрел и думал: «Жив Господь и поругаем не бывает». И если этой красавице урок пойдет впрок, то она обретет свое трудное счастье. И дай Бог, чтобы так оно и случилось…    
       – Малышка, ты все поняла? И твоя болезнь, и ребенок – это твой Крест! И Крест этот, увы, ты выбрала сама… Тебя, через священника, Бог дважды призывал изменить свой образ мыслей и образ жизни. Потому что ты – Его творение и Он любит тебя, жалеет и желает тебе добра. А ты, к сожалению, тогда этого не поняла. Постарайся понять это хотя бы сейчас, раз Он в третий раз приводит тебя к одному и тому же батюшке. Доверяй его советам. И начни с исповеди. Этим, только, и сможешь отвести от ребенка беду. Покаянием! И пока ты сама себе не дашь правильную оценку, пока сама не захочешь изменить направление своей жизни – все будет не эдак, все будет не так… Будешь готовиться?
       Она кивнула.
       –  Ну, вот и лады…


http://www.proza.ru/2010/09/15/230