Путь из Снежной долины. Глава 3. День

   Был полдень, когда дедушка решился выйти на улицу, да что там решился – просто нахлобучил побольше одежды и вышел. Днем бояться было нечего, да и через оттаявшие части окон (в тот день температура была приемлемая), было видно, что на улице стоит всеобщее оживление.
   Из окна было видно, как дедушка, подойдя к соседнему дому, стоит и на что-то внимательно смотрит. Через некоторое время из дома вышли Гласс со своим сыном – парнем лет пятнадцати-шестнадцати – и начали о чем-то говорить с дедушкой. Судя по тому, что Гласс, рассказывая, размахивал во все стороны руками, а дедушка Ян при этом ни разу не улыбнулся, можно было подумать: случилось серьезное. Но что? И было ли это как-то связано с событием минувшей ночи? Вскоре к разговаривавшим присоединились еще двое: старик Виктор с противоположной стороны улицы и тетя Онн – хозяйка огромного сада на пересечении Главной дороги с тремя Старыми улицами. Они тоже были чем-то взволнованы, особенно тетя Онн. Она все время указывала в сторону своего дома и кивала головой, дедушка Ян тоже кивал, а старик Виктор время от времени поднимал руку с зажатой в ней палкой, и потрясал ею, словно угрожая кому-то. Когда все они пошли вверх по улице, и я, не имея возможности наблюдать за ними, отошел от окна, в дверь постучали.
   – Кто там? – спросила бабушка уже после того, как открыла дверь и, быстро впустив в прихожую неожиданного гостя, закрыла ее.
   – Здравствуйте, госпожа Барбара, – раздался громкий мужской голос, – нельзя ли мне увидеть вашего мужа?
   – Да ты проходи, проходи, Алекс, – поспешила ответить бабушка, – Яна нету.
Мне показалось, что Алекс, услышав о дедушкином отстутствии, как-то насторожился.    Он стоял у порога, переминаясь с ноги на ноги, словно не решаясь сообщить о некоем важном происшествии.
   – И надолго он ушел? – осведомился дядя Алекс, войдя в гостиную. – А, Тур! Ну, как дела?
   – Хорошо, – ответил я ему, в который раз испытав некоторую неуверенность, видя этого огромного человека с длинными черными волосами и косматой бородой.
   –  И куда это он, в такую-то непогоду? За цветами, что ли? Ха-ха! – стоило ему рассмеяться, именно вот так – гулко и раскатисто, как наверху раздался какой-то тихий, сдавленный смешок. Видимо, брат с сестрой, находившие шутки дяди Алекса нелепыми и глупыми, как, впрочем, и его самого, навострили уши и с нетерпением ждали продолжения. Ну и, конечно-же, дождались:
   – Вот, помню, ходили мы с ним как-то за птицей. Идем, идем, и вдруг видим: сидит на земле огромный такой зверь – то ли медведь, то ли кабан, – уже не помню. И я говорю ему: «Смотри, Ян, какой зверь!». А он мне: «Ну и что?». А я ему: «Как это “ну и что”? Мы разве не на охоте, друг Ян? И знаете, что он мне ск...».
   – Подожди, Алекс, – прервала его бабушка, – расскажи-ка мне лучше, зачем ты его разыскиваешь?
   И тут красное веселое лицо дяди Алекса вдруг сделалось серьезным и даже каким-то мрачным:
   – Его в совет надо. Тут темны приходили и...
   – Что «и»? – бабушка подошла к нему поближе и, сделав ему весьма недвусмысленный знак рукой (мол, говори, но только чтоб он, то есть я, не слышал) приготовилась слушать. Дядя Алекс сказал ей что-то, но настолько тихо, что я практически ничего не услышал, –  кроме слова «шар», которое, как мне показалось, прозвучало совершенно четко.
   И вдруг он обратился ко мне:
   – Тур, где он сейчас? Ты не знаешь?
   Я ответил, что не знаю, хотя на самом деле бессовестно соврал. По правде говоря, мне частенько приходилось «вертеть маской», как любил говорить дедушка, если понимал, что я снова берусь за свое, когда внезапно возникала мысль поучаствовать в каком-нибудь маленьком приключении, но для этого существовали препятствия. Тем более в тот момент я действительно был уверен, что знаю: дедушка вместе с соседями отправился вверх по улице. И, скорее всего, в направлении госпожи Рен.
   –  Я только видел, куда они повернули.
   –  Покажешь мне? –  спросил Алекс.
   –  Ды что ты, что ты! – возмутилась бабушка. – Ничего лучше не придумал? Тащить ребенка в такой-то мороз! Что тебе, и подождать нельзя? Садись, погрейся, попей горяченького.
   –  Думаю, госпожа Барбара, будет лучше, если Тур все-таки покажет мне, куда пошел Ян. Дело серьезное.
   Бабушка нахмурилась.
   –  Тур, – обратилась она ко мне строже обычного, –   ты и вправду видел, куда пошел дедушка?
   Я кивнул.
   –  И куда же?
   –  Я могу показать.
   Бабушка посмотрела на окно, затем перевела взгляд на Алекса.
   –  Бабушка.
   –  Да, –  откликнулась она, продолжая смтореть на гостя.
   –  А можно я пойду с дядей Алексом. Мне очень хочется.
   В задней комнате как будто бы зашуршало. Мне вдруг почему-то стало неловко от своей просьбы. В зале повисло молчание.
   Надо сказать, после непродолжительного раздумья бабушка все же разрешила мне пойти с Алексом, строго-настрого запретив даже думать о таверне и о прочих развлечениях, пригрозив оставить без ужина.
   –  Разыщите Яна и приходите пить чай, –  сказала она, смягчившись, и ушла на кухню.
   –  Ну что, –  Алекс прислонился к дверному косяку и, почесав в затылке, улыбнулся, – беги наверх, одевайся. Да побыстрее!
   Через минуту я уже был готов к выходу и, как обычно в таких случаях, надеялся на что-то необычайное.
   На улице, и впрямь, было холодно. Даже очень. Помню, я подумал: «Ну вот, Тур, дурья твоя башка, прощайся с носом!» Наверно, бабушка отпустила меня на прогулку именно с тем расчетом, что, не выдержав мороза, я прибегу обратно, но... Я решил, собравшись с духом, до конца исполнить свое обещание.
   – Ну что, Тур, пойдем, – Алекс похлопал меня по плечу.
   Мы вышли на дорогу и через десять минут приблизились к первому повороту. Здесь Центральная улица смыкалась с параллельным ей Фонарным переулком и, огибая здание библиотеки, еще закрытой, судя по сдвинутым высоким деревянным дверям, делилась надвое.
   Мы по правой улице, мимо школы, катка, небольшой рощи, кузницы, в которой, кажется, работа не унималась ни на мгновнение, и множества домов, каменных, кирпичных, красных, серых, бледно-голубых. Ярко светило солнце, волшебно расцвечивая своим бледным, но живым  лучом скопленья гирлянд, густо расспыпанных по недвижным ветвям редких деревьев, попадавшимся нам время от времени.
   Вскоре мы увидели группу людей, шедших в сторону ратуши. Среди них был и мой дедушка. Когда он увидел меня – недовольно нахмурился.
   –  Плохи дела, – обратился он к Алексу.
   –  Знаем, – ответил Алекс, – тебя зовут на совет, Ян.
   Дедушка посмотрел на меня.
   – Ну что, Тур, иди-ка ты обратно. Бабушка, наверное, заждалась.
   Как я не просил, на совет меня не взяли. «Совет – дело взрослое», – сказал дедушка. Алекс, по просьбе дедушки, довел меня до конца улицы.
   – Ждите меня к ужину! – кричал дед нам вдогонку.
   – Ну все, дальше – сам. Спасибо тебе, – сказал Алекс.
   – Не за что, – ответил я и побежал домой.

1999 г.