Похищение века

ИЗ-ЗА ДОЖДЕЙ, ветров и ранней темноты порт зимой был непривычно безлюден и пуст. В иной раз Добряк  обрадовался бы – не придётся торчать в бесконечной очереди на таможенный досмотр, – но именно сегодня это было некстати: продрогшим таможенникам не на ком сорвать злобу и, значит, будут рыться в грузе не по-арабски, а всерьёз и лучше с ними не заигрывать.
Деревенщина скрестил руки на груди и безмятежно улыбался. Он был уверен, что его план сработает легко благодаря простоте и нахальству. В конце концов, с нами Бог. Почти.
А Добряк, кажется, молится, вон бормочет что-то себе под нос.
Мустафа и Ибрагим глядели мрачно, как тучи над гаванью. Послал же аллах этих жуликов и воров, да сократит он их дни. Наверняка везут что-то запретное: иначе не нарушали бы эмбарго и не приплыли бы зимой, когда все нормальные люди греются дома, о, как же холодно, с-собака. Если даже и найдём у них что-то – себе дороже выйдет, торчать тут на ветру с ними.
- Что везём?
- Да что, господа таможенники, сейчас увезёшь?.. Немножко фиников, вот ящики с апельсинами, вот с верблюжей шерстью. Все в пределах, господа, все в пределах. Но вы смотрите, у нас от египетской власти секретов нет.
Ах, напрасно, перестарался. Ибрагим наморщил лоб и сделал шаг вправо.
- А в этом ящике?
Сердце зашлось.
- Да что... капустка цветная... и, это... мяса с собой на дорожку.
Мустафа сердито отбросил рогожу, прикрывавшую продолговатый ящик. Внезапно усы его встопорщились от брезгливости, глаза выпучились, рука зажала нос, и от неожиданности он вскричал на родном языке:
- Ханзир! Ханзир!!
- Очень даже приличная свинина для мортаделлы, господин офицер. У нас дома...
- Тьфу! Мерзость! Убирайтесь немедленно!   
Добряк и Деревенщина смиренно склонились перед таможенниками, которые уже торопливо спускались в лодку. Отплывая, Мустафа ожесточённо сплюнул в воду.
- Нечестивцы. Жрут все подряд, у-алла. Дикари.
Итальянцы продолжали стоять с опущенными головами, чтобы никто не видел их улыбок. Сильней стал накрапывать дождь. Наконец, Добряк и Деревенщина обменялись восторженными взглядами.
- Я же говорил, что даже смотреть не станут. А ты – отрубят, отрубят...
Добряк шумно выдохнул воздух, который набрал целую вечность назад.
- И отрубили бы, будь спокоен. Дикари же. Ничего святого у этих нехристей. – Плюнул за борт. - Командуй.
Деревенщина встряхнулся и крикнул во всё горло:
- Джакомо! Эмилио! Вылезайте, дармоеды! Уходим!
Через полчаса «Святой Николай» вышел в открытое море и двинулся на северо-запад. Следом устремились девять других венецианских кораблей, которые дожидались его.
Цветная капуста и изрядно подпорченная свинина полетели в воду сразу. Ящик же капитан с помощником водрузили на почётное место – на капитанский стол, сбросив карты на пол. Перекрестились и заглянули внутрь.
По европейскому календарю за бортом стоял декабрь 827 года от Рождества Христова.

ЕСЛИ И НЕ СОВСЕМ ТАК, то приблизительно так прошло легендарное отплытие венецианского торгового судна «Святой Николай» из Александрии египетской. Капитаном на корабле был купец и контрабандист Буоно из Маламокко, а его главным помощником – бывший пастух с островка Торчелло по прозвищу Рустико. Именно эти синьоры, если верить летописям, сумели тайно вывезти из Александрии мощи Святого Марка Евангелиста и 31 января 828 года доставить их 11-му венецианскому дожу Джустиниано Партечипацио. То, что отчаянные торговцы выполняли задание Центра, подтверждается вот чем: вместо того, чтобы примерно наказать их за нарушение всеобщего запрета на торговлю с арабами, он отсыпал им 100 ливров серебром. Во-вторых – и это главное! – дож немедленно возглавил постройку часовни, в которой останки евангелиста нашли себе новое упокоение. Святого Марка объявили новым покровителем Венеции – и с этого момента Венеция, словно действительно обретя протекцию на небесах, начала динамично расти и превращаться в богатейший город Средиземноморья, затмевая собой обречённые на гибель Константинополь и Александрию.
Так появился венецианский собор Сан-Марко – редкий пример византийской архитектуры в Италии. Пародоксально, но разве что по роскоши этого собора мы можем сегодня представить себе погибшее величие Константинополя – ведь именно его зодчих пытались затмить венецианские коллеги.
Гораздо сложнее понять (и об этом до сих пор идут споры), как останки Марка вообще оказались у венецианцев.
То есть, объяснения, конечно, есть. Но они... слегка сомнительны.
Дело в том, что у Марка было намного больше оснований покоиться в Александрии, чем в любом другом месте. Именно здесь он основал христианскую (коптскую) церковь, здесь он стал первым епископом, здесь открыл христианское училище. Свое Евангелие Марк написал в Риме, а убили его 25 апреля 68 года, снова в Александрии. У коптских христиан не было никаких причин отдавать такую святыню.
При чем же тут вообще Венеция? – спросим мы. Оказывается, венецианцы чтили Марка за то, что он когда-то проповедовал в тех краях и основал церковную общину города Аквилеи. Но мало ли кому Марк ещё проповедовал?..
И всё-таки коптские христиане расстались с бесценной реликвией. Средневековые историки утверждают, что египетский халиф приказал изъять весь мрамор из христианских церквей и извести его на постройку нового дворца. Это ещё правдоподобно (позже испанцы будут поступать точно так же с храмами индейцев майя). Допустим, мраморным стенам александрийского храма грозила опасность. Но почему священник Феодоро и монах Ставраций отдали мощи, которые обязаны были хранить и которые сами могли бы спасти от надругательства?
Нам рассказывают трогательный эпизод о христианском юноше, который попытался расколоть мраморную стену церкви, чтобы её забраковал халиф. За это египтяне его избили, а Феодоро со Ставрацием узрели во всём «знак свыше» и немедленно вручили святого Марка венецианцам, а на место его мощей вбросили мощи некоей Святой Клавдии, чтобы народ ничего не заметил.
Вам это кажется убедительным? Мне – нет. Подлог святыни, обман соседей-единоверцев – и всё это ради того, чтобы ублажить никому не известных торговцев-северян? Я могу ошибаться, но это мне слегка напоминает сказки о геройской революционной юности налётчика и грабителя, ставшего потом вождём и отцом народов.
В общем, при таких скудных сведениях трудно отмахнуться от подозрения, что Буоно и Рустико эти мощи попросту украли.
И даже не обязательно у Феодоро и Ставрация.
Боюсь, ни один точный углеводородный анализ не определит уже, где Марк, а где Клавдия.

ЕСЛИ ЖЕ ГОВОРИТЬ о «знаках свыше», то они тоже указывали не в пользу героев Буоно и Рустико.
Уже в 976 году церковь Сан-Марко почти полностью сгорела, но на её месте выстроили новую, куда роскошнее прежней.
В 1063 году дож Контарини взялся перестраивать Сан-Марко на новый лад. Работы продолжались почти 20 лет. Накануне освящения новой базилики схватились: а где же мощи святого Марка? Кто их видел? Таких не нашлось. Главную святыню города... просто потеряли.
Что же случилось с мощами? Они могли погибнуть в огне. Их могли украсть фанатики или корыстолюбцы. Их могли по ошибке замуровать ремонтные строители, которые и в те времена не сильно отличались от нынешних.
Признали: с мощами могло случиться что угодно. Что же делать?
А провести великолепную по своей мощи идеологическую акцию. Церковь не растерялась: всю Венецию посадила на пост и заставила молиться о том, чтобы мощи святого Марка сами вернулись к народу, явив чудо (это ничего, сейчас прогрессивное человечество охотно принимает на веру и не такие бредни).
Итак, пост, молитвы, крестный ход... и вот 25 июня 1094 года, как по заказу, свершается чудо: в северной части храма раскалывается мраморная плита, там бронзовая рака, а в ней – не тронутые тленом мощи.
Чьи? – вопрос бестактный.
Последняя «кара» постигла 100-метровую кампанилу (колокольню) Сан-Марко. То, что мы видим сейчас на её месте, строго говоря – новодел. В 1902 году башня внезапно рухнула, целиком. Винили в этом землетрясения, удары молнии, сырость климата. Кампанилу восстановили «как была», но усилили конструкцию и встроили в шахту лифт.

КАК И ЛЮБОЕ ГРАНДИОЗНОЕ создание рук человеческих, венецианский собор Сан-Марко оброс целым шлейфом мифов и легенд, религиозных и бытовых. Всё, о чем мы говорили до сих пор, относится к этой области и может в равной степени оказаться правдой или выдумкой.
В заключение послушаем отзыв одного русского, который побывал на площади Сан-Марко:
Там, где в старину завязывались и развязывались драмы и романы, теперь просто едят мороженое и отталкивают от себя мальчиков-тунеядцев, которые обступают тебя... Вообще много бедных и все очень вздорожало.
С изменением нравов эти площадные собрания потеряли свой характер поэтический и романтический...  Мороженое – главный интерес. Теперь же высшее общество рассеяно и по большей части встречаешь среднее и низшее сословия и путешественников... Теперь не встречаешь красавиц – иначе как в рамках знаменитых прежних художников. Видно, и природа по эпохам истощается, и у нее бывают свои периоды либерализма и противодействия.
Пётр Вяземский, «Старая записная книжка», 1853 год.