Великий подвиг или грандиозный провал?

Эпоха великих географических открытий...
Бесстрашные первопроходцы, неутомимые моряки, алчные торговцы, любознательные путешественники, дотошные географы, непреклонные военные – благодаря им наш мир имеет те очертания, которые мы знаем и к которым давно привыкли.
А вот с другой стороны – обаятельные хвастуны и выдумщики занимательных историй, нещадно привиравшие ради красного словца и дамского восторженного взгляда. Эти люди, сами того не подозревая, создали художественную литературу.
Васко да Гама и барон Мюнхгаузен, Магеллан и Гулливер, Картье и Паганель... всех их роднит один общий предок – реальный и фантастический, бесстрашный и бесстыжий, национальный герой и пустобрёх-мистификатор. Он и родом-то из самого нереального города в мире, похожего на тысячу снов и выдумок сразу – из Венеции. Звали его Марко Поло.
Факсимильное издание его «Книги о разнообразии мира», изготовленное по заказу  герцога Бургундского Иоанна Бесстрашного, доныне хранится в парижской Национальной библиотеке. У этой книги за 700 лет набралось столько восторженных поклонников и столько скептических врагов, что она заслуживает более пристального взгляда.

В 1298 ГОДУ ВЕНЕЦИЯ, которая в союзе с Пизой несколько лет подряд воевала против Генуи, потерпела сокрушительное поражение на море. Генуэзские тюрьмы переполнились военнопленными. В одной из камер изнывал от скуки пизанский стихотворец Рустичелло, который прославился своим «Романом о короле Артуре», бесстыже списанным с разных книг, имевшихся при дворе английского короля (как видим, Рустичелло опередил свое время на целых семь веков, предвосхитив современную методику написания диссертаций с помощью "копипасты" из интернета). Как бы там ни было, Рустичелло слыл за незаурядного поэта; но в тюрьме ему совершенно не с кем было поговорить. Поэтому, когда к нему в камеру впихнули сильно загорелого венецианца, он обрадовался и ничуть не удивился. Удивляться ему пришлось позже: новоприбывший от нечего делать начал рассказывать такие байки о своих странствованиях по Востоку, что у поэта загорелись глаза и он бросился записывать каждое слово.
Не исключено, что он собирался впоследствии выдать эти рассказы за свои собственные. Но этого по какой-то причине не произошло. К концу войны оба узника вышли на свободу, но о последующей судьбе Рустичелло из Пизы нам ничего не известно, а книга его записей на тогдашнем франко-итальянском наречии  не замедлила... исчезнуть.
Так говорят историки. Но у этой удивительной и, согласимся, подозрительно неправдоподобной истории было могучее продолжение: более поздние рукотворные списки с бесследно пропавших страниц, когда-то торопливо заполненных  жуликоватым поэтом со слов хвастливого торговца, отправились в триумфальное шествие по рукам и стали великим литературным памятником – историческим, политическим, географическим, этнографическим, развлекательным, каким угодно. С этой книгой не расставался Христофор Колумб.
И самое удивительное: очень многое в этой книге, – у которой даже названия общепринятого нет! – оказалось чистейшей правдой.

НЕ ВСЁ, КОНЕЧНО. Когда в науке XX века появился ниспровергающий стиль («всё было не так, как вы привыкли думать»), авторитет Марко Поло зашатался одним из первых. Ещё в 1966 году немецкий востоковед Франке усомнился в истинности его подвигов. А в 1995-м величайший путешественник всех времён и народов получил оплеуху... от дамы. Директиса Китайского отделения Британской национальной библиотеки по имени Фрэнсис Вуд объявила в своей книге «Действительно ли Марко Поло был в Китае?», что нет, мол, не был. И вообще нигде не бывал дальше Константинополя, подлец. А свои рассказы частично подслушал у других путешественников, частично просто выдумал.
Чем же мисс Вуд подкрепила свою догадку?
Во-первых, тем, что о ни о каком Марко Поло ни словом не упоминают подробные китайские летописи. Так китайцы его в глаза не видели! – делает вывод Вуд.
Во-вторых, Марко Поло помалкивает о многих удивительных вещах, которые обязаны были поразить его воображение. Например, о Великой китайской стене, о чае, книгопечатании... почему? А он просто ничего этого не видел! – торжествует Вуд.
Далее, за 700 лет никто так и не понял, что такого настолько необычного разглядел великий хан Хубилай в молодом чужестранце, что сделал его своим главным послом и вообще чуть ли не главным советником?.. Всё врёт, уверена Вуд.
Не лучше обстоят дела и с маршрутами путешествий. Города и веси, в которых побывал Марко Поло, в его описании носят совершенно фантастические названия, которые часто невозможно ни с чем соотнести. Ну, например, Шессиемюр – это что ещё такое?.. – возмущается Вуд.
И вообще – чего можно ожидать от мужчины, который рассказывает сам о себе буквально так:
«С  тех  пор,  как Господь  Бог собственными  руками сотворил праотца Адама, и доныне  не  было такого христианина, или язычника,  или татарина,  или индийца,  или иного какого  человека из других народов, кто разузнавал бы  и знал о частях мира и  о великих диковинах так же точно, как Марко разузнавал и знает.»
И дальше: «Как  увидел великий хан, что Марко человек  умный, послал  он его гонцом в  такую страну, куда  шесть месяцев  ходу; а молодчик дело сделал  хорошо  и  толково... С того самого посольства  стали его звать молодым господином Марко Поло, так и  мы  станем его  называть в нашей книге, потому что, по  истине, был он и умен, и сметлив».
Казалось бы, убойные доводы?
Тем не менее, большинство учёных-востоковедов покрыли мисс Вуд интеллигентной и учтивой бранью. Вот что пишет итальянский историк Игорь де Рашевильц:
«С прискорбием заявляю, что книга Ф.В. не дотягивает до учёных стандартов, которых можно было бы ожидать от подобного труда. Книга несомненно вводит в заблуждение как самого автора, так и её читателей. На большую часть поставленных в книге вопросов давно имеются исчерпывающие ответы... Её попытка – непрофессиональна; ей недостаёт основных качеств, необходимых в нашем деле: адекватных языковых познаний и методологии исследования... Её главные аргументы не выдерживают пристального анализа».
Профессор Колумбийского университета Моррис Россаби с трудом сдерживает ядовитую иронию: «Доктор Вуд написала легко читаемую книгу (что само по себе значительное достижение), но её рассуждения, доводы и данные хорошо известны учёным. При этом большая часть сих доводов и рассуждений давно отвергнута специалистами»... 

КАКОВЫ ЖЕ ВОЗРАЖЕНИЯ У СПЕЦИАЛИСТОВ, блюдущих учёные стандарты? Слушаем внимательно.
Во-первых, китайские летописи, дотошные по части китайцев, не очень-то жалуют европейцев. А кого и упоминают, те имена перевирают до неузнаваемости.
Во-вторых, воображение путешественника XIII века значительно отличается от нашего. Не всё, кажущееся нам интересным, поразило бы его. Вряд ли странника-купца, который болтал на четырёх языках, но писать не умел даже на своём родном, заворожила бы техника книгопечатания. Китайский чай к тому времени был уже не новость, а Великая китайская стена – кстати, еще не достроенная – не могла изумить европейца, повидавшего на своём пути десятки, если не сотни фортификационных сооружений.
В-третьих, на давно имевшуюся разгадку «тайны Шессиемюра» указывает московский востоковед, кандидат наук Динара Дубровская:
«..Заметим не без гордости, что мировой науке сильно помогли отечественные специалисты – в частности, переводчик и комментатор «Книги», петербургский профессор-буддолог Иван Минаев (1840–1890)... Шессиемюр — это просто Кашмир».
Теперь о нескромности Марко Поло и его пресловутом бахвальстве. Нам-то, после столетий воспитания в духе «скромность добродетель есть», они кажутся непомерными как Великая китайская стена. Но это был человек XIII века. Следует ли из этого, что он врёт? Из этого следует только то, что он хвастается. Не будем забывать, что Марко Поло был торговцем и единственное, чему его учили с детства – это расхваливать свой товар. Если скромность и добродетель, то уж во всяком случае не купеческая. Зайдите сегодня на восточный базар, и всё сразу станет ясно.
И ещё один важный нюанс, на который указуют персты возмущённых историков с цифрами. Куда бы ни направлялся Марко Поло в своих путешествиях, он всегда указывал пройденные расстояния по количеству дней, проведённых в пути. Так вот, что касается Китая, указанные Поло данные оказались на удивление точны, и вычитать он их просто ниоткуда не мог. Похоже, в Китае венецианец всё-таки был. Говорят, что именно он привёз из Китая в Италию тонкую рисовую лапшу, из которой со временем родилась основная и главная пища итальянца.

ЛИЧНО МНЕ тут видится наиболее любопытным не то, что заметила Вуд, а то, чего она НЕ заметила. А ведь это в книге Марко Поло бросается в глаза даже несведущему читателю.
Если верить автору, то монгольский хан и китайский император Хубилай (который, между прочим, полностью контролировал территории современных Монголии, Китая, Камбоджи, Бирмы и Кореи) почитал Христа, крайне интересовался религией европейцев и задолго до встречи с Марко просил его отца и дядю привести в Пекин добрую сотню красноречивых проповедников, которые убедили бы его подданных принять католичество.
К этому сенсационному заявлению можно относиться по-разному, но оно заставляет вскочить со стула и ходить из угла в угол. Возможно, если бы такая сотня проповедников и сыскалась – из книги, впрочем, следует, что священники не выразили ни малейшего желания тащиться в Китай, а те двое, кого удалось уломать, отстали в пути под первым предлогом, –  то и вся мировая история пошла бы другой дорогой, не правда ли? И что же выходит, что главную миссию своей жизни Марко Поло – провалил?..
Но мне в это поручение как-то не очень верится. Хан Хубилай был, конечно, человеком неглупым, но ни по-гречески, ни на латыни не читал и вряд ли был знаком с Евангелиями. Слышать он что-то слышал и мог задавать вопросы, но зададим вопрос и мы: зачем сильному правителю подрывать основы веры в своей стране, если он не собирается политически подчиняться далёкому Риму?
Приврал ли Марко Поло для того, чтобы задобрить духовенство? Может быть и так. Но мне кажется сомнительным, чтобы человек, на 20 с лишним лет оторванный от католического мира, начал бы вдруг перекраивать своё жизнеописание в интересах Церкви.
Скорее уместно предположить, что этот залихватский эпизод был добавлен копировщиками в политических целях. Ведь в Средние века, как известно, переписчиками и переводчиками книг были монахи-бенедиктинцы, подчинённые доминиканским инквизиторам. Возможно, это и есть ответ на наш вопрос. Приписывать иным цивилизациям небывалый интерес и почтение к «нашей духовности» – вечный, как мир, идеологический приём.

МАРКО ПОЛО умер богатым, степенным и уважаемым гражданином. Говорят, что священник, исповедуя его перед кончиной, требовал раскаяния во лжи и тщеславии, но 69-летний путешественник на это ответствовал: «Я не рассказал и сотой части того, что было на самом деле».