Абрикосовая юность

     Любите ли вы абрикосы так, как люблю их я? Эту неимоверную красно-желто-оранжевую красоту! Эти райские плоды с нежным, как на ее щеке, пушком, и такие же веснушчатые, теплые, чуть тронутые загаром, ароматные и сладкие!
 
      Знаете ли вы, что их можно пить?

        Эх, какой тогда был август! Низкие звезды пушинками падали в ладони, ластились, чтобы их погладили, и сразу таяли. Душистый  теплый  вечер был тягуче томителен,  а свежеструганная  скамейка  тонко  отдавала  смолой  и была совсем не шершавой. А еще пахло абрикосами. Мы вдвоем насобирали их целую корзину, - она   стояла  на  краю скамейки, - многие уже перезрели, и назавтра бабушка затеяла варенье. Через день я должен был уезжать на учебу в свой первый институт.
     …сидели рядом. Она положила голову мне на плечо, ласково провела пальцем по щеке и погладила подбородок. Потом взяла в губы  сочный перезревший плод, пригнула мою голову к себе и выдохнула – На, попей!  Мы выцедили влажную пряную мякоть вместе. Косточка упала, и наши губы встретились. Мир потерял очертания, время замерло.  Сердце от этого прикосновения ухнуло вслед за косточкой  в бездну, а звезды рассыпались муравьями по телу. 
    
     Мы плыли по эмпиреям, витали под потолком мироздания, удаляясь все дальше от действительности.
     Хохочущий рыжий фонарь луны буйствовал над нашими хмельными головами. Летучие мыши, ночные ангелы, благословляя нас, бесшумными призраками носились в лунном свете. За бортами скамейки, обрамляя  ее изумрудным прибоем-ожерельем, бушевал сад. 
     Каравеллой покачивалась ночь, и  рассвет уже поджег розовым верхушки ее загадочно шелестящих, глубоко индиговых парусов.
     А мы… мы пили абрикосы и нежность. Пили друг друга. Корзина пустела. И сумасшедшая юность тихонько стояла  сзади и с удовольствием разглядывала нас.

     Звездный час бывает у каждого человека. Хоть раз в жизни. Это был он, наш звездный час.

    … сижу в лоджии, ем абрикосы и смотрю на небо. Там ехидно ухмыляется луна и висит холодная    колючая   звездная  сыпь. Улыбка грустной летучей мышью садится на мои губы. Где та девочка? И где тот мальчик, что был с ней? Их нет.
     Иногда думаю, хорошо бы опять выскочить в окно и попасть в тот август, к тем поцелуям, запутаться в изгибах ее рук, в их прохладном кольце на моей шее, вдохнуть ее светлую кожу и медовые брызги веснушек.
     И говорю себе – Расслабься! Для девочки, которую любил в юности,  ты уже слишком старый.

     Зима моей жизни стоит перед порогом, и пока не решается войти Нить жизни той девочки, женщины истончилась, сошла на нет. Хотелось бы знать, как там она, на небе. Кто с ней рядом? Кого  сегодня  она  целует?  С  кем  сегодня  пьет  перезрелые абрикосы моего детства, моей юности? Пьет ли? Если бы знать!
   
      Я благодарен тем последним дням нашего лета. В них было множество мгновений, мыслей, эмоций, людей, выводов, ошибок и упрямых шагов. За каждый счастливый выдох, волнительный вдох, теплый вечер, жаркий полдень, радостную улыбку человека рядом и ни с чем несравнимый грохот сердца, и блеск счастливых глаз, я благодарю тот август!

  Вы знаете, абрикосы можно пить!

В который раз опять под вечер,
омытая росой-слезой,
идешь, смеясь, ко мне навстречу
из юности шальной.

Идешь босая ты, прищурясь
лукаво. Мне ли не узнать
свет глаз, стиравший сумрак улиц,
сияние которых целовать

любил. Нам аромат акаций
плеск волн, гитары нежный  стон,
гудки и семафоры станций
наврут про  позабытый сон.

На старой пристани - скамейка,
в моей руке твоя рука
заблудится, как канарейка,
как бабочка издалека.

И счастье бликом по стеклу,
и сердца абрикос в ладошке.
Надкусишь и швырнешь в окошко
огрызок, - возвратится все в золу.

И волны понесут признаний
венки и чмоков девственных букет.
И так же снова горьким станет
венков тех поминальный белый цвет.

...Под утро в небо от земли,
омытые слезой-росою,
уходят люди, сны и корабли, -
ты вновь прощаешься со мною.