Годы перелома 1907 - 1927 Окончание

                Г о д ы    п е р е л о м а  (1907-1927). (окончание). 25.СПАСЕНЬЕ  -  НЭП.                А что ж сами-то кремлёвские обитатели – им-то каково жилось? А неуютно, неуютно и им было. Пониманье пришло: а не такими уж мы гениальными оказались, зарулили – явно «не туда», в тупик. И уже – срочно-срочно – выход надо было искать. Ведь ежели так-то и продолжить – так вымереть ведь может народец, некого будет и в светлое будущее загонять. А всего вероятнее – истощится терпение, воспрянет народ всей массой – и стряхнёт с себя, как ветошь ненужную, партию эту злополучную (и с вождями, на поверку-то – дебиловатыми оказавшимися). И ведь в стойло обратно мужичьё не загонишь тогда – не хватит сил для того (надёжной только ЧК оставалась, в армии – броженье некое нежелательное отмечалось под влиянием вестей, получаемых из сёл-деревень). Да ещё надёжным пока что оставался  полк латышских (!?) стрелков, в Кремле расквартированный и пока что от нежелательных контактов предохраняющий. Но – насколь и его-то хватит (и другие ведь полки сюда ворваться могут, не такие «прикормленные» - тогда-то что последует? Жуть – да и только. Надо, надо выход искать – задумались, верхушку всю собравши – варианты стали перебирать. Два выхода на то время вырисовывались – и вариантов два обсуждалось. Троцкий предлагал и ещё потуже «гайки затянуть»: всё население трудоспособное объединить в так называемую «трудовую» армию. Разбить на отряды, командиров подобрать надёжных. Проживали чтоб в казармах общих (отлучиться захотел в семью – получи разрешенье письменное от командира). Выход на работу – по команде, кому и куда – решать будет командование (себя он предполагал – главковерх «трудовой» армии). Обмундирование, питание – общие )дифференциацию – опять-таки командир будет устанавливать). Труд – ненормированный (по необходимости). Год-два – и воспрянет страна, сможет сама себя – для начала – хотя бы прокормить. Завлекательно, конечно же. Опять привычные уже методы командные – так сомненья-таки одолевают. В массах ведь пропагандистскую работу проводить сподручнее – но ведь так же легко можно и в противоположном направлении воздействовать на сознанье-подсознанье. Нет, организовывать, в стада крупные сгонять – опасно (наоборот – разъединять надо). И вариант Троцкого был отвергнут. К руководству был принят вариант Ленина: новая экономическая политика (НЭП). Уж то предлагалось, что «на ура» прямо воспринято будет населением. Отступить надо, отступить – и вернуться на несколько шагов в капитализм. Разрешить частную собственность на простейшие средства производства – с согласием на организацию  собственных баз-мастерских-артелей всяческих. Торговлю передать в частные руки (с контролем, разумеется, цен на первом этапе). Главное ж самое: отменить в деревне продразвёрстку, заменивши – «твёрдым» прод.налогом (в зависимости от засеянных десятин и видах на урожай – назначается тебе натуральный налог. А что сверх того – то твоё уже: хошь – сам съедай, хошь – продавай). Всё тут чётко, всё – выполнимо в кратчайшие даже сроки, результаты незамедлительно могут проявиться. Уж тут воспрянуть даже может хозяйство-то народное, кажись – чуть ли не плясать должна от радости-то партия правящая. А вот – нет, вот – не заплясала. Наоборот даже – раскол наметился катастрофический. Главная претензия – а где ж тут идея? Одна «экономика» кругом – а где ж убежденья  наши коммунистические, где «Смерть – капиталу»?За что ж боролись, за что чуть ли не реки крови пролили – чтоб опять к тому же вернуться (к власти денег, «чистогана» ненавистного). Нет, не согласны – броженья в партии начались, фракционность наметилась. Большинство партийцев «против» высказывалось – и только врождённая напористость Ленина, авторитет его в партии склонили-таки Правительство к принятию новой программы. Объявили-пропечатали, инструкции разослали, чуть-чуть ЧК прижали (хоть чуток «сбавьте обороты» - пореже невинных-то хватайте). На ожиданье результатов настроились – а не пришлось, не потребовалось долго ждать-то. Чудеса прямо-таки происходить стали. Голод уж привычным явленьем стал для городов-весей, стоило же объявить свободу торговли (убрать заград.команды да «мешочников» узаконить) – и потекли, потекли продукты из деревень (пусть сначала и тоненьким-тоненьким ручейком). Оказалось: есть-таки хлебец в деревне, есть – хоть и надёжно припрятанный. Интерес появился – и повезли, повезли мешочки в город. Вначале-то в обмен на вещички какие-никакие, дальше – «твёрдый» рубль появился (нашёлсятаки и средь большевиков талантливый организатор – отладили финансовую систему), уж «на деньги» торговля пошла. Какие-то цехи-мастерские заработали, сапожные да портняжные заведенья – откуда всё и бралось-то (имелись, выходит, где-то и у кого-то запасы некие). И на базарах-рынках продукты стали появляться (до этого-то торговля съестными припасами воспрещена была – нарушителей отлавливали и строго наказывали).  Медленно да постепенно – но налаживаться стал нормальный товарооборот. Подейственнее, выходит, частная-то инициатива оказалась лозунгов-призывов, «приподниматься» стала заметно страна. Будто ветром весенним пахнуло на державу, отступать стал морок – признаки появились нормального бытия. Не всё, конечно, ладилось, бич новый проявился – безработица. Крупные-то предприятия промышленные, остававшиеся в собственности государства, попрежнему простаивали (тут руководство квалифицированное требовалось – а их ведь поразогнали всех, «пошлёпали»). В цехах, где механизмы какие-либо сложные собирали, теперь кастрюли клепали. В цехах литейных заготовки для вил-топоров штамповали. Производство зажигалок бытовых – так это уж и на поток ставилось. Конечно ж, целая армия рабочая пока что не у дел оказывалась (соответственно – недовольство, бунты голодные). И страдал – в первую-то очередь – пролетариат так называемый (ранее – опорой для большевиков являвшийся). Составляли-то «пролетарьят» рабочие в основном малоквалифицированные, смутьяны да лодыри – вот им теперь мест рабочих и не находилось (кроме тех, конечно, кто на должности «комиссарские» пробился). Как-то их подкармливали, успокаивали. Главное же – просвет впереди появился, надежда – всё и вскоре «образуется». С годик всего и прошло – а уж и скоробогачи стали появляться (именовавшиеся – «нэпманы»). Любой ведь товарооборот прибыль приносит, в чьих-то карманах скапливаться уж стали крупные суммы – и позабытое слово «роскошь» вновь зазвучало. Магазины уж стали появляться с окнами зеркальными, и даже (о, ужас для правоверного коммуниста) – рестораны стали открываться (музыка там, певички-танцовщички – пошлость то-есть буржуазная). Вновь расслоение началось на бедных и богатых – но ведь и сытость непривычная гостьей стала частой и в рабочих-то конурках. Последующие годы под этими знаками и протекли: экономика восстанавливалась, безработица уменьшалась, благосостояние росло постепенно (уж и забывать стали – что и смерть-то голодная существует). Налаживалась жизнь – но вместе с тем росло и противодействие средь партийцев: что ж мы, выходит, променяли идеалы на кусок хлеба с маслом (революцию свершили – а теперь тихой-то сапой назад в капитализм скатываемся?). Но до решительных-то выступлений дело пока что не доходило (нелегко ведь сытому на то решиться – чтоб на голод опять обречь и себя, и близких своих). Да и то ещё сдерживало, что вождь объявил: отступление – временное, наступит момент – и наверстаем. А вождю доверять привыкли – потому терпели пока. 26.БЕЗ  ЛЕНИНА.                Твореньем своих рук , так сказать, вождь полюбоваться не успел, НЭП развернулся – а он в постели оказался. Очень скоро и в куклу безвольную превратился – и умер в январе 1924-го года. Конечно же, факт его смерти борзописцы услужливые тут же квалифицировали как утрату мирового масштаба. А уж Россия, ежели верить средствам информации тогдашним, и вовсе чуть в слезах не захлебнулась. Мол, твердь даже земная содрогнулась (ежели верить кому-то из поэтов «придворных» тогдашних – даже какая-то вершина горная, Аю-даг, слезу по ущельям пустила). Было, конечно же – было беспокойство: а не будет ли хуже, не начнут ли наследнички его вновь голодомор напускать на народцы подвластные. А вот уж так жалеть, как человека родного жалеют – уж этого, извините, не было (да и с чего бы?). И тут я такую аналогию могу допустить: сам-то я в тот год на сём свете не присутствовал ещё – а вот похороны следующего вождя пережил. И тоже: газеты, радио, кино – все горем показным переполнены, такое впечатленье у непредвзятого наблюдателя – страна вся скорбью затоплена прямо-таки (слёзы уж скоро рекой по улицам потекут). В действительности не так обстояло: к нашему дому в деревне соседки собрались (у нас – единственный на пол.деревни – имелся радиоприёмничек, мать наша потому в качестве оракула выступала для соседок . Так вот вышла она из дому, сказала радостно: «Всё, бабы. Всё – помер наконец-то кровопивец этот. Теперь, глядишь, получше заживём». И бабы закрестились – и тоже обрадованные, рассуждать стали – кто ж на место освободившееся усядется (почему-то считали они самым подходящим для этого – Ворошилова. Мол, он мужик нашенский, сходственный, не инородец какой-то – при нём послабленье нам будет, заживём). Так, вероятно, и с Лениным было – добра-то от него не ждал простой люд. Отступление: после смерти Ленина и последующего вскрытия тела многое стало понятным из ранее происходящего. Оказалось: мозг Ленина был необратимо поражён, одно полушарие – полностью почти атрофировано (типичное поражение – для сифилитика). Это – из позднейших уже публикаций.  В типично-советской же литературе мелькали утверждения (я лично – несколько таких встречал. И у авторов, в те времена – о-очень уважаемых): мол, мозг Ленина – вскрытие показало – по объему и весу превышает все науке известные размеры (и цифры даже приводились какие-то – в тысячах грамм). Что, мол – безусловно – и подтверждает непревзойдённую гениальность вождя. Потому, мол, и создан институт целый – изучить чтоб досконально экспонат сей, извлечь оттуда все ростки гениальности (то-есть и тут не удержались: накрутили-наврали с три короба). То-есть вождь в годы последние психически-то ненормален был – чем, вероятно, и объясняется его патологическая прямо-таки кровожадность. Ведь, знакомясь с документальными свидетельствами тех лет (указаниями, записочками, записью разговоров его «по прямому проводу»), понимаешь сразу: человек помешан на почве убийств (при этом повешенье – излюбленный его способ расправы с инакомыслящими). И уж тут – никакого чувства меры, голос разума – задавлен полностью ненавистью громокипящей. Ну, вот, например, требует он (и – неоднократно): вешайте, вешайте попов (и – как можно больше). Но ведь поп-то – он ведь пастырь духовный для люда верующего, исповедник и утешитель. То-есть для своего «прихода» (а уж это никак не менее тысячи человек) он – лицо священное и неприкосновенное. Повесили его большевики – и у них враз добавилось врагов на тысячу целую (а ведь и округа ещё оповещена будет о злодеянье – врагов и там добавится). То-есть человек в здравом рассудке никак на это не решился бы. А Ленин, вишь, решался, и понятным стало – почему. Так что: соратники его не ощущали, что ли, явную ненормальность поведения вождя своего (злобность чрезмерно-болезненную – она ведь вред и партии своей приносила). А ежели замечали – почему не заставили вождя обследоваться (и – на отдых, в отставку). Но, вишь – не потребовали. Странная, однако, партия – с такими-то порядками.  По теме "вождизма" уместно тут отметить: при всей беспощадности Ленина к противникам (и действительным, и воображаемым) и крайней жестокости - к сохранности собственной-то персоны вождь относился крайне трепетно (попросту говоря - мужичок он был бздиловатый. И это - скромно ещё выражено). И пример тому наглядный имеется: зимой 1918-го года решил Ленин как-то  на дачу подмосковную отправиться. Поехали на автомобиле втроём: водитель Гиль, сам вождь да охранник. По пути, прямо посреди улицы, их бандюганы остановили, потребовали: вытряхивайтесь - нам "мотор" нужен. И по команде Ленина все трое (все - вооружены были!)безропотно и услужливо покинули автомобиль. Бандюганы с усмешечками укатили - а троица побрела уныло по улицам заснеженным, защиту чтоб отыскать (хотя где её и искать-то в те времена: полиция - разогнана, милиция - в зародыше ещё. Для уголовщины - раздолье, "золотые" деньки). Уж тут, согласитесь, как-то и не пахнет даже отвагой (скорее - наоборот). Выходит, то, что от других требуешь - к самому-то себе неприменимо? Уж тут - непорядок явный. И ещё: а не чувствуется ли тут "рука Всевышнего"? Ведь стараньями этого именно индивидуума накрыта была держава сетью беззакония - вот на себе он последствия и ощутил. И признать приходится - явно тут справедливость проглядывает (есть, есть что-то ТАМ, НАД НАМИ - кто иногда вмешивается эффективно в дела земные) Вот - почаще бы так-то!                А ведь и дальше, ежели подумать, на те же грабли партийцы наступили: и следующий ведь вождь психически был ненормален. Знаменитый ведь психиатр, профессор Бехтерев, диагноз выдал после осмотра: «сухорукий параноик» (за что и пострадал академик – тут же отравлен был. Распустил, мол, язычок – замолчишь теперь навечно). И – ничего, продолжал и дальше царствовать (а уж в количестве угробленных сограждан – даже предшественника перещеголял). И ничего – никто и не останавливал (рукоплескали только). Уж тут партия явно стала на банду какую-то запохаживать – во главе с паханом-человеконенавистником.И только уж после смерти инородца Сталина на троне генсековском оказался коренной русак – и вакханалия кровавая прекратилась тут же (прецедент был создан: его самого – после отставки – в живых оставили, не «шлёпнули»). Раздумаешься о делах всех этих – и так-то неуютно что-то жить становится.                Отступление: И вот ведь насколько незлопамятен наш народец да к чинопочитанью приученный: ведь приходить-таки стали на поклон к мумиям вождей тех бывших (для всеобщего обозренья выставленных). И если одного-таки настигло возмездие историческое, убрали его из мавзолея – так второй-то так и возлежит там до наших даже дней. Мол, нельзя его убирать оттуда – наследники коммунистов ортодоксальных обидятся враз. Так что ж – можно и без обид обойтись (по моему-то мнению). Желаете вы на поклон приходить к кукле этой раскрашенной – приходите (и туристов, достопримечательностями нашими интересующихся, прихватывайте с собой). Но только при этом справедливость историческую соблюдайте. У мавзолея ведь очередь всегда (каюсь – и сам как-то долгонько-таки в очереди там простоял. И даже чуть грех детский стыдненький не свершил. Потому с приятелем, будучи несколько «в поддатии», направились мы было для дела тёмного к елям знаменитым кремлёвским. Хорошо – милиционер наши эволюции странные приметил, указал: вот туда идите, к Спасской башне – там туалет имеется подземный. Ну и – рысцой, рысцой – ударились мы туда). Так вот и используйте очередь ту для информации. По ходу очереди таблички расставьте на трёх-четырёх языках общеупотребительных: отметки, так сказать, вех биографических того, останки которого и покоятся там. С того начните: товарищ этот заслан был немцами на территорию воюющей России – с целью создания смуты, дезорганизации как тыла – так и армии действующей. Указания исполняя - выступил он организатором  и вдохновителем противозаконного вооружённого Переворота (с захватом власти). Затем,  по тем же указаниям действуя, осуществлён был разгон Учредительного Собрания (верховного – на тот момент – и законного органа власти). По его инициативе и личном старании заключен был затем позорный и подлый (по отношению к союзной Антанте) договор о сепаратном мире с Германией (с выплатой колоссальнейших репараций). С целью удержания власти выступил он главным организатором и вдохновителем Гражданской войны (со взаимным истреблением, жертвами миллионными). По причине преступного бездействия Правительства, им возглавляемого – голодомор допущен был (и опять – миллионы жертв). По личным его указаниям организовано было масштабнейшее гонение на религиозных деятелей (с истреблением их – повсеместно) – что к одичанью привело народному. И последнюю бы табличку закрепить непосредственно у саркофага: «Это он подло и жестоко истребил членов фамилии Романовых – и деток даже ихних безвинных». Вот так-  да, частично хотя бы справедливость восторжествовала бы. А может – и додумаются когда-то и до такого (у нас ведь поступки у власть имущих иногда непредсказуемыми бывают). После смерти вождя лозунг тут же озвучили: «Ленин умер – но дело его живёт». И объявили тут же «ленинский призыв» в партию. И хлынул в ВКПб поток густой малограмотных, к любым идеям равнодушных приспособленцев. Уж теперь в партию вступали никак не по зову, как говорится, сердца, нет - только по расчёту (партия правящая, глядишь – и мне какая-никакая «портфеля» (по определению деда Щукаря) руководящая перепадёт. И те немногие «идейные», сохранившиеся ещё в партии, растворились теперь в серо-послушном «болоте» (вот уж этих – да, можно в послушно-безгласных винтиков превратить, Что товарищ Сталин и осуществил впоследствии). И сразу (чуть только распотрошить успели вождя) заклокотала вся масса партийная, дискуссии начались повсеместные: куда дальше пойдём, как. Главное же – под чьим мудрым руководством. На тему нового вождя имелось письмо предсмертное самого-то Ленина – но его от рядовых членов партии скрыли (зачитали только – в секретном режиме -  делегатам съезда). Заветы-рекомендации его тут же нарушили (переизбравши, например, Сталина на должность ген.сека – вопреки совету покойного)(, началась затяжная «подковёрная» борьба за главенство в партии. Тут же и претенденты выявились, характерная «триада»: Троцкий, Каменев да Зиновьев. Мог бы и Дзержинский претендовать (тем более – в его руках ЧК всесильный) – но у него проблемы со здоровьем начинались, на активность его уж и не хватало. Чуть в сторонке держался товарищ Сталин – но он явно претензий на главенство не выказывал пока, избравши иной метод: не идти к вершине властной,а – ползти, стараясь делать это как можно незаметнее (чтоб, цели достигнувши, восстать тогда во весь рост). Соперники не принимали его всерьёз – слабоват он был во всех отношениях. Серая личность, невыразительная, без каких-либо ярких достоинств. Оратор – ниже среднего даже уровня. Как теоретик, и вообще – никто. Грамотёшка – сомнительна: семинарию даже духовную не закончил. Интеллектом тоже не сверкает – такого можно не опасаться. Да и пост его как Генерального Секретаря считался как бы канцелярским: учёт партийный наладить, сбор взносов. Съезды-конференции всех уровней организовать. Решения правительственные довести до членов партии – с проверкой их исполненья. Вот и всё – а с такого-то трамплина высоко никак не вспрыгнешь (потому Сталина на первых порах и исключали из числа соперников). Близки были к власти ещё и Бухарин с Рыковым, русаки коренные – но они и не претендовали на главенство ( сказывалось наше извечное – подальше держаться от нечистоплотных затей). Хотя Рыков, например, известен был в стране достаточно широко: после введении монополии государственной на продажу спиртных напитков водка даже стала называться: «Рыковка». А уж водка – продукт самый-разсамый широкоупотребительный. То-есть на власть верховную опять-таки стали претендовать инородцы (выходит – они монополизировали прямо-таки право на «вождизм» в этой партии). А вот троица явных претендентов борьбу затеяла нешуточную меж собой: каждый считал именно себя единственно-достойным на занятие «трона» освободившегося общероссийского. Внешние, конечно же, приличия соблюдались, общаясь по должностным обязанностям – находили общие решения насущных вопросов. Но «под ковром» борьба шла – жесточайшая, использовался каждый промах друг друга. Каждый стремился союзниками обзавестись в среде верхушечной партийной, союзы какие-то тайные создавались постоянно (сразу почему-то и распадаясь: доверие друг к другу у членов «верхушки» отсутствовало начисто). В основном-то три «паука в банке» стремились друг друга поразить (но по ошибке могли и постороннего кого-то ужалить). Наряду с борьбой за власть и дискуссии развернулись на всех уровнях партийных: стратегия разрабатывалась, тактика – в каких формах дальнейшую-то борьбу разворачивать, куда корабль государственный направлять.  С наследием с ленинским разобрались быстренько: уже в 25-ом году НЭП прикрыли. Но уж теперь, без окриков сверху да призывов кровожадных – мирным путём. Никаких «разгонов» да арестов – «нэпманов» плавно и постепенно задавили налогами. Довели до уровня, когда любая деятельность нерентабельной становилась. Дельцы всех специальностей, разорившись, прикрывали свои «конторы» - и они переходили в собственность государства. И уж никаких тут «разрушим до основанья», наоборот – сохранить всё стремились и деятельность продолжить. Потому и провала в экономике не случилось, медленно-медленно – но благосостояние общенародное расти стало. А уж в деревне – особенно. Клич ведь был озвучен теоретика партийного, Бухарина: «Обогащайтесь!». Хлебец перестали насильно выгребать – и оживать стала деревня, клин пахотный увеличиваться стал на глазах прямо (угроза голода отступила, того ради и трудиться стали – с полной отдачей). Да и гоненья прежние, беззакония да бессудные расправы, уменьшились заметно. Чтоб успокоить народец – отменили уж и аббревиатуру зловещую, ЧК. Переименовали сей орган («карающий меч революции») в ОГПУ (хрен, конечно, редьки не слаще – но на какое-то время успокоенье в массы внесено было). Попрежнему, конечно же, врагов выискивали да хватали – но теперь уж не всех «шлёпали» (на Соловки ссылали, там уж их «давили» в обстановке секретности). По окраинам и открытая ещё борьба продолжалась со всякими там абреками, дашнаками, басмачами да баями – но и там постепенно к миру всё склонялось. А уж дальше все окраины и вовсе Россия под своё крыло собрала: образован был Союз Советских Социалистических республик (СССР). Власть стала обретать постепенно законченные формы. В городах – Советы (параллельно – партийные органы). В деревне в каждой в председатели усаживали члена партии обязательно, с ним рядом – и секретаря партийной ячейки пристраивали. Председатель ком.беда ещё – эта троица вооружена была, на местах – власть безоговорочную осуществляла. В образовавшихся административных районах формировалась тут же так называемая «двадцатка», куда те входили, кто был полностью на государственном обеспечении (питание, одежда, предметы быта, жильё – всё им предоставлялось). Серетари райкомов туда входили, пред. райисполкома с замом со своим, пред ОГПУ, начальник милиции – и прочая мелкая сошка (позже-то эту когорту избранных стали именовать – «номенклатура». Попасть же в члены её – «голубой» было мечтой каждого партийца). Жизнь налаживалась постепенно, «низы» успокоились: по труду ведь стосковались за годы эти хмурые – догоняли теперь. А вот в верхах, по мере успокоенья внизу, всё большее беспокойство стало вызревать. Ведь ежели так-то вот пойдёт: гладко и ровно, вверх да вверх – так ведь и партия эта, мир весь взбаламутившая, ВКПб – не нужна будет. Могут ведь и без неё обойтись – что никак уж неприемлемо для партийцев. Опять принялись думать-гадать: что ж такое изобрести – чтоб навечно и прочно у власти закрепиться. Перебирали теперь варианты, выискивали - что б подейственней изобрести. Отступление: Современники отмечали у всех профессиональных революционеров некую странность: в пылу борьбы и собственно революционной, и фракционной внутрипартийной они как-то незаметно для себя цель теряли – для чего, собственно, всё это и затеяно-то. И власть захваченная – только ради самой-то власти (а для чего захватывали – оно и забылось). Это вот и случилось с большевиками. На сборищах своих они откровенно и достаточно цинично о том только и рассуждали – о власти. По свидетельству соучастников, один только Дзержинский из всей «верхушки» не выдерживал иногда, срывался, напоминал с волненьем: товарищи ж вы мои – ведь идеалы мы когда-то имели, ради блага ведь люда трудящегося затевали эту бойню. Так давайте ж как-то подтягивать к идеалам действительность нашу, не на словах – на деле озаботимся благом того ж пролетариата многострадального. Выступления эти пламенные отклика не находили, помарщивались соратники недовольно, напоминали «железному нар.кому»: мол, мы, Феликс, не на митинге. Тут речь о власти идёт – а не о каких-то мелочах попутных. Замолкал  Феликс («..Не мечите бисер пред свиньями»). И постепенно вырабатывался какой-то текст, в указ очередной оформлялся (направленный, естественно, на укрепленье всевластья партийного). 27.З А К Л Ю Ч Е Н И Е.                Постепенно, в ходе дискуссий, выработана была и общая точка зрения на события. К этому времени ясность наступила: Мировая Революция, на явленье которой так рассчитывала вся верхушка партийная (особенно ж –Троцкий, автор теории «перманентной революции»), подзадержалась (и похоже – надолго. А быть может – и навсегда). Потому оставался один путь: строительство социализма в отдельно взятой стране (когда вокруг – сплошной оскал капитализма-империализма). Назад же – нет пути (ещё одно отступленье – это уж конец всей власти ихней партийной). Потому – вперёд, только  - вперёд. Разработаны были и постулаты (платформа – так сказать), на которых основываться будет власть долговременная. Первое тут (и – главное): все усилия направлять на удержание власти, при этом ВКПб – лидер единственный, главенство должно утверждаться – бескомпромиссно, безоговорочно-твёрдо. Никакой-такой многопартийности, разгула демократии – и следа чтоб не осталось. А чтоб в глазах мирового общественного мнения скрыть явно просматривавшуюся тоталитарность – прикрыть надо всесилье однопартийное тремя «фиговыми листками»: укоренением власти Советов, принятием Конституции, введением в оборот понятия туманно-смыслового -  «диктатура пролетариата». Сама партия при этом должна быть стянута жёсткой дисциплиной: демократический централизм – в действии. Далее: Укрепление, пополнение и отладка репессивных органов. И первая их задача: продолжить уничтоженье классово-чуждых элементов (слоями, постепенно, один за другим. И первым подлежит уничтоженью – дворянское сословие). И тут хороши все средства. Первый опыт (лагерь концентрационный на Соловках, названный «исправительным») признать надо неудачным, в последующем лагери надо организовывать – «исправительно-трудовые» (то-есть в лице классовых врагов обретается дешевейшая рабочая сила). Теоретические выкладки и обоснованья тут – в докладной записке некоего Френкеля, на самый «верх» отправленной (и одобренье получившей – полнейшее). Будет продолжена борьба с религиями и религиозными деятелями всех рангов(имея в виду: физическое их устранение под любым предлогом). С привлечением опытнейших публицистов необходимо всячески дискредитировать любые догматы религиозные, доказавши их вздорность и неосуществимость (образец тут имеется: книжица Е.Ярославского – «Библия для верующих и неверующих»). В конце-концов мы должны весь сонм богов-вседержителей (Иегову, Иисуса с богоматерью его, Аллаха с Магометом, Будду, языческих всех божков) заменить на культ Карла Маркса (уж он на портретах смотрится так-то импозантно – с его-то бородищей). Да «в пристяжку» к нему – ещё и Ленина портрет (на «коренника» он не тянет в смысле изобразительном – слишком уж запохаживает на какого-то хитрована-купчишку невысокого пошиба). Вот и надо заставить все народцы на эти только портреты молиться. В надсмотрщики за исполненьем ритуалов в каждой семье необходимо «надзирателей» иметь из числа партией уже воспитанных: комсомольца ли, пионера ли, октябрёнка. И станут, станут молиться (не по добру, так-  под страхом). Далее – все виды искусств (уж литература – в первую очередь)  - под жёсткий партийный контроль (наиболее одиозных «правдолюбцев» - «к стенке» под благовидными предлогами). Учитывая тенденции в мировом рабочем движении – разрешить создание профессиональных союзов. Но не стихийно, конечно же – под лозунгом: «Профсоюзы – школа коммунизма». В соответствии с лозунгом следует и содержание отладить (пусть походят «союзы» в подручных у партии). Частная собственность во всех видах – отменяется раз и навсегда (решительно – навечно). Все средства производства – под государственное управление. Рабочий класс (не одним ведь кнутом – надо иногда и пряником поманить) объявить классом привилегированным, снабдить лозунгами соответствующими (на первых порах – и материально надо хоть как-то заинтересовать работяг. Продуктов, например, иногда подбрасывать по сниженным ценам, ещё что-нибудь – по мелочам). Но в прочем-то – рабочие почти и не почувствуют разницу. Раньше над ними хозяин сидел, теперь – директора-распорядителя мы посадим. В том только и будет разница, что для хозяина дело его кровным было, своим, о процветанье он всячески заботился – потому и о рабочих вынужден был заботиться (бытовые чтоб условия сносные создать, продукты подешевле в своих лавчонках продавать). А для директора в том нужды нет (он ведь сегодня здесь, на заводе – а завтра, глядишь, мы его куда-нибудь в Ср. Азию направим – ишаков там разводить). Так что тут контроль да контроль необходим. Сложнее же всего будет с деревней. Прошлые опыты убедили: по отдельным мужицким амбарам шарить да хлеб выгребать – дело зряшное (они всегда успеют большую-то часть припрятать). Потому мужиков надо в стада сгонять (назвавши, например – «коллективом») – чтоб вместе и трудились. И, главное – чтоб и амбар у них общим был. Заведовать же амбарами должны партийцы только – тогда не нужно и шарить будет, достаточно – команду отдать (и тут уж исполнено всё было – чётко: с началом коллективизации аж 25000 партийцев в деревню отправились – занявши там посты председателей колхозов. И уж грабили они – беззастенчиво, полными амбары уж – никогда не бывали, опустошали – своевременно и до-гола). Так как мужик – существо недоверчивое и идеологической обработке поддающееся с трудом – придётся тут какое-никакое и насилье позволить (для его же пользы). Богатеев же («кулаков» - так называемых) деревенских – уничтожить как класс. Имущество ж отобрать в общее пользование – основа тут появится для общего хозяйствования. Таким вот образом – и деревню заставим мы соответствовать требованиям момента. Выработавши такие-то всеобъемлющие теоретические предпосылки – успокоилась партийная верхушка. А тут и год 1927-ой подоспел, юбилейный – десятилетие с момента захвата власти, Переворота того знаменитого (но теперь событие предписано было именовать по-иному: уже не «Переворот», а – «Великая Октябрьская Социалистическая революция»). Конечно же, решено было отпраздновать событие со всей возможной торжественностью (флаги, лозунги, плакаты. Во всех средствах массовой информации сплошной елей – потоками прямо-таки изливавшийся на «верхушку» всю большевистскую). И – ничего, внимали – с удовлетворением. Собрали, конечно же, и съезд партийный. Готовил съезд, по обязанности своей, товарищ Сталин. Естественно, расстарался, своими ставленниками разбавил депутатов настолько, что во всех выступлениях, по традиции уже заканчивавшихся лозунгом: «Да здравствуют товарищ Ленин и товарищ Троцкий!», звучать стало: «Да здравствует товарищ Сталин!». Тут только до членов «триумвирата», на власть верховную претендующих, дошло: борьба за власть проиграна – вчистую. Теперь остаётся только озаботиться  сохранением жизней собственных. Съезд утвердил все предложенные перспективные разработки. При этом, конечно же, истинные-то цели не обозначались (для всеобщего-то восприятия) с той циничной наготой-прямотой – что средь «своих» допускалась. Нет – уж тут «идеологи» расстарались: тексты всех решений-постановлений настолько густо были на идеологии замешаны, на вранье откровенном да на обещаньях неисполнимых – что уж и сами-то авторы с трудом различали (что здесь и к чему). Главным, конечно же, утвержденье было (даже – требование): народы все подвластные – кланяйтесь нам, кланяйтесь – беспрестанно. Ведь это мы, большевики, завоевали для вас свободу, равенство, братство. И вы ж теперь безмерно счастливы под властью-то нашей – так публично мы разрешаем радость свою выражать (на митинги даже собираться). И власть нашу вы должны теперь всячески «подпирать» да защищать – а мы уж и дальше вас поведём в светлое-то будущее. В таком вот духе и составлены были все документы съездовские. Действительные же цели – ну очень и очень далеки были от заявлений декоративных. И о них судить мы будем не по словам да документам-«официозам», а – по делам, по фактам, по итогам деятельности в течение последующих десятилетий. И уж эта-то действительность и убеждает нас в правильности предположений наших, выше изложенных (об истинных-то целях большевистских). Надо отметить, современники и тогда уже ну нисколь не доверяли документам официальным (они ведь в газетках только печатались тогда. Газетки же после первых же лет послереволюционных именоваться в народе стали – «брехунками»). И отношение к партии в толще-то народной выработалось к тому времени своеобразное: как к сборищу, верхушка которого явно поражена прямо-таки бледной немощью организационной (соответственно, по себе – и руководство нижестоящее подбиралось: тупо чтоб исполнительны были – этого и достаточно). И действительность и тогдашняя, и последующих десятилетий подтверждала правильность мнения народного: партия эта во всех трёх своих «ипостасях» (РСДРП-ВКПб-КПСС) неудачницей была во всём-во всём – что только не затевалось ей. В крупных деяньях во всех – провалы очевидные. Революцию затеяли-исполнили, итог – ужасающий. Какой-то художник когда-то жутковатую картину создал (названную, кажись, «Апофеоз войны»). Пирамида там громаднейшая сложена из черепов человеческих. Так вот эту картину с полным правом можно б и переименовать в «Апофеоз революции». В таком же русле – и последующие все действия: затевается что-то и доброе будто по задумке-то, по исполненью – злым оказывается. Во благо что-то затевается, получается – в убыток опять. Умное-разумное нечто придумают, в итоге же – глупость вопиющая. И крупные, и помельче мероприятия – всё тем же заканчиваются. Пример приведу хоть и с заскоком вперёд по времени-то – но подтверждённый личным моим опытом. В годы 1970-е (а вот точную дату – не могу вспомнить) принят был Закон о всеобщем среднем образовании. Дело, конечно же, стоящее и своевременное – но во что вылилась затем-то затея умна будто по своей сути (уж событие – лично мной пережитое, в то время - руководителя низшего звена). Организация исполненья Закона и контроль за его исполнением возложены были на местные Советы. Вот и в нашем пос. Комсомольский (что на Чукотке) поселковый Совет и разослал запросы по всем организациям местным: точные данные сообщить об уровне грамотности персонала штатного. Не чувствуя здесь подвоха никакого – поручил я секретарше, опросила она всех, отправила результаты в пос.совет. А с началом очередного учебного года нас всех, руководителей, собрали в пос.совет, председательша раздала всем списочки: мол, все, кто имеет образование ниже 10 классов, зачислены в школу вечернюю, явку «учеников» обязаны мы обеспечить, руководители. Вот это так финт – принялись все потылицы почёсывать. У меня четверо таких-то оказалось, по возрасту подходящих, вызвал я их, сообщил: вы все теперь – учащиеся вечерней школы, ясное дело – соответствовать званью должны. Мужики обалденно поморгали на меня, один, первым одумавшийся, выдал: и скажи, начальник – на какой хрен козе – и баян. Народ мы все шибко пьющий – какая тут может быть учёба. Но я обсужденья тут же прервал, заявивши: партия и правительство озаботились вами – обязаны соответствовать, чтоб в дни занятий – в школе вы были по вечерам. И дальше события – анекдотически развивались. Раза два в неделю нас всех, руководителей, собирать стали в пос.совет – списки «прогульщиков» зачитывать, требовать – обеспечьте явку. Я при этом чуть ли не на колени становился: хоть голову снимайте – не могу. Вся четвёрка моя «малограмотная» по профессии – эл.монтёры-верхолазы, рабочее их место – в тундре, на трассах ЛЭП (где на сто вёрст вокруг – никакого жилья). При выездах на трассы они и проживают в вездеходах, бытовые условия – дичайшие (спят – почти один на одном, в тесноте. Тут же и пищу себе готовят, и прочее всё), про какие-то там «удобства» типа умыванья ежедневного – и речи нет. Вот так-то они пару недель проработают – в посёлок возвращаются, у каждого за это время так называемая «переработка» набегает – и я им всем «отгулы» даю на неделю следующую. Они тут же начинают отогреваться-отпариваться в сауне (благо – у нас своя она) – и водку употреблять в ужасающих количествах. Потом подготовка к следующему выезду начинается, выезжают опять – и цикл повторяется. То-есть «науке» тут ну никак места не находится. Но с меня ведь требуют, трясут-прорабатывают – и я начинаю уговаривать их, торговаться с каждым. На том потом сходимся: они будут иногда (пусть и вполпьяна – но чтоб на ногах держались твёрдо) школу вечернюю посещать, я же за каждое посещение – день отгула им буду предоставлять (и предоставлял – куда тут деваться). До весны дотянули – а там им справочки какие-то выдали: переведены они в следующий класс. И я с содроганьем стал ждать начала следующего учебного года. Но как оказалось – «содрогался» зря, обычаи всегдашние сработали: «мероприятие» ведь состоялось уже, «галочку» где-то там поставили наверху – и об исполненье отчитались. И больше уж на нашем-то уровне и не вспоминали об грамотности всеобщей (к разочарованью моих-то «ученичков» - так-то ведь удачно пристроились было).                Вот в таком-то духе все задумки партийные  и претворялись в жизнь всегда: чуть что-то вырешили – и следуют насилия-принуждения тут же, далее – бестолковщина грандиознейшая, в конце – формализм в самой грубой форме, итог – пшик дурнопахнущий. И «стандарты» подобные последовательно соблюдались  - во всё время существованья этих партий (кажись – и нынешней нашей партии правящей в наследство от КПСС такие же «стандарты» достались). Но на съезде юбилейном, конечно же, об этом не говорилось: там дифирамбы возглашались в адрес руководителей, фимиам словесный – во славу партии родной – клубами, до небес прямо. Достиженья всеобъемлющие перечислялись – и хлопали все дружненько. На таких нотах мажорных и работу закончили – разъехались. Напутствия получили в форме несколько неуклюжей – потому тут уместнее будет повторить высказывания напутственные следующего уже (по хронологии) вождя: «Цели наши ясны, задачи определены. Вперёд, за работу, товарищи!». И – заработали товарищи,и – погнали, погнали стада народные многонациональные к цели призрачно-манящей, по пути отстреливая (в полном смысле этого слова) несогласных. А вот куда пришли, что там нашли – уж это каждый из нынеживущих на себе ощущает. И теперь, думается, многие из нас с мольбами обращаются к провидению – не случился чтоб зигзаг очередной исторический, не возвернулись чтоб мы на пути тернистые (ранее пройденные). Об этом вот и призываю я всех молиться – денно и нощно, неустанно.   Аминь.