Рыбалка

                Моему третьему деду, бабушкиному брату, Антипу


Дед был рыбак известный, ещё из тех, азартных, знал все тонкости этого ремесла и на всю округу слыл очень уловистым. Не было случая, чтобы в его холщовом мещке не трепыхался какой-нибудь царь-пруда-короп или царица речная - щука. При его потрясающей сноровке линьки считали за честь попадаться ему на крючок, а лещи и подлещики - сами нанизывались на кукан, минуя жала его снастей. Во, какой он штукарь был, ей богу!

В один подходящий для рыбалки день, экипированный разборными удочками "Антипон", так прозвали сельчане кудесника, тяпнув по старой привычке "сто грамм на дорогу" в местном общепите, неторопливыми шагами направился к большому озеру Верхосельска, где ещё водилась не переловленная бреднями и перемётами рыба. У него, в сидоре, был стратегический запас "сугрева", в виде непочатой поллитровки, но в том буфете он начинал и завершал любой поход за рыбацкими трофеями, как бы отмечая старт и финиш приятной еженедельной процедуры.

Стояла жаркая осень и те обычные для него граммы, принятые натощак одним глотком, да посланный вдогонку пирожок с ливером повели себя, почему-то, неправильно. По дороге деду поплохело. Он отдышался, присматривая ближайшую тень и сунул два пальца в рот… Затем, намереваясь дезинфицировать свой ставший вдруг чужим и тяжким желудок, откупорил припасенную бутылку и глотнул… почти половину содержимого. Хоть зараза была теплой и горькой, сорока градусов крепости "Старка" возымела лечебный эффект. Тошнить перестало, зато ватные ноги понесли его в самое неподходящее для заброса снастей место - к заросшей папоротником и высоким камышом заводи. Однако ни сил, ни желания обойти колхозное озеро у него уже не было и заядлый рыболов решил проверить свою удачу не меняя дислокации. Скинул с плеч поклажу, присмотрелся к темной ряби воды, набрал сушняка для лежбища и устроил себе на глинистом берегу удобный привал. Тут-то его и приморило, и дед мой, едва успев забросить удочки, не почувствовал как затянулся храпом на всю живописную округу.

И приснился ему сон, будто он же, на берегу какого-то дивного моря-океана, вытягивая невод, видит в нём сказочную рыбу, сверкающую золотой чешуей и серебряными в алмазах плавниками. Да еще и говорит так ладно, обращаясь к нему на чистейшем пушкинском:

- Не губи, старче, отпусти на волю, детки у меня малые некормлены, помрут они без мамки своей!

Удивлённый дед ни рта открыть не может, ни промычать что-либо в ответ - заклинило его вчистую! А рыбьи глаза смотрят на него, смотрят и... не моргают. И такая жалость взяла деда, что решил он золотую рыбку отпустить, позабыв востребовать свои три желания... 

Проснулся дед аж под вечер, из-за начавшегося грибного дождя. Впервые удачливый "Антипон" вернулся с рыбалки без улова. И всю оставшуюся жизь рассказывал нам эту байку.