Первое сражение Нимфы и Гадеса. Нимфа побеждает

   “И почему ж мне всегда так не везет? Предоставить всего себя одиночеству, в ненавистном тебе обществе… Лоррейн, скорее всего, надо мной издевается… Хотя нет. Она ведь просто идиотка, думающая задом, а не головой.
   Впрочем, как и все они. Я не удивлюсь, если завтра-послезавтра окажется, что Лоррейн запретили общаться со мной её богатые родители, а у девчонки не хватило словарного запаса объяснить реальную причину – Аверилл Хоулмз держался в относительной дали от Милберна и Нимфы, от самой яркой пары, и оскорбительно раздумывал. Самое обидное для мужчины - неоправданные ожидания. Учёный требовал от других то, что было наиболее естественно для него, а потому рассчитывал на улыбчивость и такт, на большую коммуникабельность со стороны Хант, внезапно увильнувшей и оставившей после себя море неразрешенных вопросов, - Да ну. К черту все…”

   Аверилл нервно поддёрнул штаны и гусиной походочкой направился к выходу. К счастью, его опередил безволосый прислужник, чей подбородок, украшенный ямочкой, упирался в край чёрного подноса. К счастью – потому что, как только мужчина открыл белую дверь, на пороге показался сутулый чужестранец, которому, согласно реакции слуги, приглашения выдано не было.
   Этот чужестранец с порога вычудил “фокус”. Мало было сказать, удививший. “Фокус” буквально ошарашил стоящего в полуметре ученого: тип раскрыл морщинистую ладонь, протянул ладонь вверх. На нее упало несколько звездочек. Мгновение – эти звезды заискрились, запрыгали. Это была истинная магия, рожденная не волей, а родовой предрасположенностью. Не умением, а склонностью!

   Dkfkfklfds tjtjrrrks ltlttlltktjkjyjy! - прошептав несколько предложений на каком-то неизвестном, странном языке, незваный гость выстрелил звездами. Прислуга раскрыл рот от страха, от удивления и от чего-то ещё. “Звезды” провернули в нём ряд операций по поиску грехов и злодеяний, но ничего, за что можно было б зацепиться, не нашли.
   Дьявол имел власть лишь над душами, сильно оскверненными. Те же души, которые были в большей степени чисты, не были подведомственны дьяволу. Однако всякий, прикоснувшийся к такой магической “звезде”, умирал физически.
   Воспользовавшись тем, что теперь удобно произносить заклинания одно за другим, Каин выпалил три фразы на древнем языке. “Звезда” пробралась внутрь, затем прожгла в прислуге несколько дырок. Мужчина широко открыл рот, выпустил облако густого черного дыма, ставшее больше через пару секунд, и рухнул на пол вместе со своим подносом, нагруженным бокалами с напитками. Боясь схожей участи, Аверилл испуганно попятился…

   - Смертные! Души! Земля! - злобная гримаса люцифера “стемнела”. Через несколько особенных мгновений на него обратила внимания вся нетрезвая толпа. На него и на… застывший труп с валявшимся рядом металлическим листом, да парой разбитых бокалов, - Идите ко мне, души! Я проголодался! Позвольте вас отведать! Позвольте мне… поесть!

   В ту же минуту звездочки, выпущенные демоном, разлетелись по всему просторному залу. Вселяясь в каждого и каждого сжигая, эти комки света находили уязвимые лазейки, за которые впоследствии цеплялись. Прощаясь с телами – богачи прощались и с душами. Достаточно многие оказались “с гнильцой”. Своими действиями Каин раскрыл истинное лицо британского бомонда, убедившись в своей правоте о неизменности природы людей, об её пагубной неисправимости.
   “Что это…?” – Милберн и Нимфа отвлеклись от поцелуев. Вторая так вообще отреагировала очень запоздало и с зубным скрипом. Их смутила общая картина увиденного не больше появления каких-то обоюдных чувств, но и не сказать что бы меньше. Полубогиня ощутила близкое “темное” присутствие и насторожилась чертовски. Мистер Уокер, не привыкший прятаться за женской спиной, по-рыцарски сунулся вперед, чтобы получше рассмотреть вошедшего дьявола.

   Звездочки унесли уже десяток жизней, пять из которых являли собой пятна позора. Эти “пятна” дружно отправились в Аид. Когда одна из звезд-душезабирателей приблизилась к неоправданно смелому Милберну, богиня вскорости подхватила душераздиратель рукой, когда тот завис в воздухе, и раздавила янтарное сердце в ладони.
   Через несколько секунд звездочка померкла и исчезла…
   Водяная Нимфа уже дважды спасла безрассудного Уокера…

   - Смертные! Души! Земля! – благодаря злободневному геройству акванки дьявол понял, что явился точно по адресу. Женщина, способная коснуться душезабирателя без негативных последствий для себя, по определению не может быть смертной. А значит, она – тот самый полуэнгел, последняя из рода великих сотворителей, - Земля из смерти, смерти во Земле!

   Убедившись воочию, что речь идет о демоне, не о ком-то, Нимфа повернулась к оперившемуся, созревшему для подвигов Милберну и произнесла с благородной целью его уберечь:
   - Уходи, спасайся! Я справлюсь одна! Здесь мне не требуется чья-либо помощь! Тем более твоя… - последнее предложение могло показаться парню оскорбительным, но вместо обиды Уокер проявил ещё большее мужество, не последовав совету, но оставшись рядом.
   - Нет! Ты ошибалась во мне, думая, что я из тех, кто прячется и убегает! – гораздый на ребячество и на безрассудство, бывший вор находился на волоске от погибели. Нимфу что-то подкупило в нём. Возможно, его жуткая наивность. Поэтому богиня не стала называть мальчика “глупцом” и кричать “убирайся немедленно”. Вероятности, что Милберн послушает её, не было как таковой, а оскорбления с гордыней могли навредить установившемуся тяготению.

   - Смертные! Вечность! Земля! – Каин впитывал в себя всё худшее, что заключалось в богачах. Их негатив переходил к нему по воздуху, их души в форме сияющих белым световых сгустков залетали Каину прямиком в широко открытый рот, ну, а после оставались в нём навсегда без возможности вырваться.
   Деторастлитель, мошенник, проходимец, убийца – все породы, классы и категории грехов совокупилися, срослись. Для Каина это самая прибыльная практика: грести под одну гребенку, уравнивать, не считаясь с различиями. “Все подлецы одинаковы и одинаково заслуживают наказания”.

   “Надо же, я чувствую её на расстоянии. Я не ошибся. Элль находится здесь. Позорит имя творцов в кругах жалких смертных. За одно это Элль должна поплатиться,
                должна… DJHJRRRES!


   - Водяная Нимфа, Водяная Нимфа, Водяная Нимфа.
   Приди и спаси меня. Приди и спаси.

   Водяная Нимфа, убедившаяся в твердости намерений Милберна вести себя не так, как все, тоже повела себя несвойственно толпе: вмешалась в творящийся бардак, желая узнать личность загадочного демона и уничтожить, если тот вынудит.
   Когда воительница вытащила из ножен кинжал с длиннющим впечатляющим лезвием, её платье взмылось вверх несколькими волнами. Импрессионистично, не правда ли? Имея притягательную силу, принцесса Аквы быстро привлекла внимание пожилой части. Очень многие, которые ещё недавно содрогались, прилипшие взглядами к хозяину ада, заприметили воевницу краями своих глаз. Эти “многие” разглядели в женщине спасение и не ошиблись.

   - DJHJRRRES! – гневно повторил Каин/Гадес, выстрелив градом душезабирателей, мигом ополчившихся на храбрую бегунью.
   “Это всё ерунда…” – мысленно подчеркнула красавица, ловко отбиваясь от звезд. Спустя решающий миг кинжал засветился и Нимфа ощутила, что через рукоять в ладонь проникает незнаемая сила. Энергия божьего клинка заструилась
безвозбранно, творчески забилась фонтаном, полилась свободным ручьём!

   К великой досаде Гадеса, предпринятых действий оказалось недостаточно, чтобы прекратить поползновения Элль. Злодей прибег к запасному варианту, долго пылившемуся в мрачной кладовой: наколдовал дыру в полу, в которую начало засасывать людей. Поверхность пола внезапно стала мягкой и “бархатистой”, скользкой и липкой. Бедные богачи (!!!) попадали с ног и все до одного полетели в направлении дьявольской воронки.
   “Ну, уж нет. Не бывать этому” – подумала Нимфа и вновь спасла их всех, швырнув кинжал в Гадеса и тем самым пронзив его туловище. Героиня довольно своевременно решила проблему. Коническое углубление никого не успело “утащить”.
Испытав острую пронзительную боль в животе, какую обычно испытывают смертные, повелитель тьмы поослаб пылом и совершенно утратил контроль над воронкой, исчезнувшей столь же быстро, сколь быстро она появилась.

   - DJHJRRRES! DJHJRRRES! DJHJRRRES!
   Казалось, худшее осталось далеко позади, но это лишь только казалось: вокруг сатаны сгруппировалась горсть слепо преданных ему одичалых фанатиков. Дьявол не дьявол без кучи верных слуг, готовых продать ему душу, готовых отдать за него жизнь!
   - Если я не могу забрать чью-то душу,, я забираю чью-то жизнь. Забрать жизни! DAROWWWS! Забрать жизни! DAROWWWS! Забрать… DAROWWWS!


   Сектанты, неожиданно вооруженные большими арбалетами, вбежали в зал по команде Гадеса, взяли богачей на мушку, приготовившись разрядить арбалеты. Нимфа не могла допустить, чтобы кто-то скончался, и взялась за них незамедлительно: одному прислужнику сломала руку ударом ноги, другому же – что-то отрезала. Негодяи простились с оружием, не заметив как именно.
   - Убирайтесь вон! - внятно отчеканила она с присущей воинам эпатажной грозностью. Сатанисты, разумеется, пришли в замешательство. Не имеющие права на ошибку, но не способные исполнить приказ, их ждал неуют Аида, худшая из всех возможных судеб!

   - DAROWWWS! – возмущенный бесполезностью своих бесхитростных рабов, Гадес переместился в противоположную часть помещения, сквозь кучку перепуганных гостей. Метнулся вперед чёрным облаком, чтобы пленить Милберна Уокера, за чьим поведением бес успел пронаблюдать и чьё неравнодушие к Элль лучше замечалось издали.
   Нимфа громко ахнула, схватившись руками за грудь. Кинжал едва не выпал из её руки, но бессмертная сдержалась.

   - Как все на Земле интересненько складывается! Кто-то умирает без счастья, а кому-то удача подваливает! Тебе не повезло, что ты сейчас умрешь, но привязать к себе энгела, добиться её расположения удавалось только единицам! На моей памяти ничего подобного не происходило вот уже веков двадцать! Ты можешь собою гордиться! – Гадес медленно подходил к Милберну, пристально всматриваясь, чтобы напугать. Злость в первом человеке бушевала стихией.
   Парень, который определенно не был трусом, но не имел какой-либо защиты против тёмных порождений, ответил спокойно, насколько позволяла ситуация.
   - Что ж, если мне суждено умереть, защищая богиню, пусть будет так. Еще совсем недавно я не имел права мечтать о такой участи… - будучи уверенным, что эти убеждения уместны, Милберн остался полностью на стороне Нимфы.
   Дьявол высоко оценил смелость и волю мальчишки. Правда, это не изменило его планы.
   - Слышу знакомые слова, произнесенные уже очень многими! Прости, что разочарую! Вам, людишкам, не смерти стоит бояться, а того, что последует за ней!

   “DAROWWWS! DAROWWWS! DAROWWWS!”

   “DJHJRRRES! DAROWWWS!”
 
   Мистер заболтался, позабыв о торчащем из туловища “волшебном” ноже, вошедшем в него по золотую рукоятку. Торчащем не строго вертикально, а с небольшим наклоном в сторону.
   “Сейчас…” – Гадес ухватился двумя руками за рукоять, пытаясь его вытащить. Трудно описать, каких усилий ему это стоило. Руки беса стремительно покрывались ожогами при каждом касании клинка! Любое оружие энгела защищалось торжественным обетом.

   Дьявол четырежды вскрикнул на все четыре стороны, НО (!!!) таки вырвал злосчастный кинжал! В змеиный нос мгновенно ударил тошнотворный запах собственной обожженной плоти, после чего дьявол вынужденно отбросил его на пол. А ведь еще минуту назад Каин планировал зарезать им Милберна. Его приоритеты поменялись удивительно быстро…

   …В другой части зала.
   Нимфа, поспешившая настичь гнилого демона, явила публике свой запасной меч и спасла Уокера уже трикраты: красивая и гибкая фигура спрыгнула откуда-то сверху на униженно-слабого Гадеса. Спрыгнула быстро и бесшумно.
Нарушитель праздника сполна заплатил за своё хамство. Он не успел даже моргнуть, не успел ни о чем помыслить, как Элль на смеси отваги и ненависти “начертила” толстую красную полоску на сухощавой безжизненной шее подколодного.

   Враг выпустил изо рта слюну и кровь, все как полагается! Закусил губу, язык и щеку изнутри, выпустил кровь. Изобразил подыхающего…
   Башка Гадеса покатилась по блестящей керамической плитке подобно мячу, запущенному крученым ударом. Тем не менее это не лишило засранца дара речи. Богоубийца мог говорить и с серебряным колом в груди, и с отсеченной головой!
   - Детьми ада становятся не сразу! Пока жалкие смертные жиреют и слабеют, пока они не помнят про Каина и его величие, я собираю свою армию. Вот увидишь, я призову все силы, какие только есть у меня и у Дарейдаса, чтобы разрушить треть земного мира и уничтожить сотни миллионов! А потом я уничтожу сотни миллионов миров! И тебе, девочка, что так и не стала истинным энгелом, придется на это смотреть и страдать вместе с загробленными, истраченными душами! DJHJRRRES! DAROWWWS! – последние слова, видимо, принадлежащие языку, на котором разговаривали древние, словно замерзли, словно застыли в атмосфере и какое-то время держались в ушах всех, кто их услышал, и всех, чей слух их пропустил.

   Водяная Нимфа долго не могла сообразить, что происходит, но потом осознала – это проблеск людской благодарности. Спасенные от сатаны, богачи разом упали на колени. Откровенно говоря, Элль этого стеснялась и ей было неудобно, пока Милберн Уокер шепотом не произнес:
   - На свете есть вещи, которых не нужно стыдиться. Теперь ты богиня не только для меня. Подари же им шанс на достойную жизнь. Твоё милосердие окупится…

   Не спрашивая позволения, чего, в общем-то, и не требовалось, Милберн погладил “Афину Палладу” губами в районе затылка, затем мигрировал в область, более чувствительную для поцелуев, в область горла, основательно сконцентрировался там, поднадвил своим органом вкуса. Нимфа лишь спустя время поняла, что к ней прикасаются.
Тонко завуалированное, но всё же восхищение разбежалось по “божественным” венам. Попытки достать мокрым кончиком до щеки, до подбородка, до носика её также порадовали. Но вместо просьбы “ещё” она сказала “не здесь” и сосредоточилась на кланяющихся людях. Иногда надо отвлекаться от амурных утех...

   - Водяная Нимфа, Водяная Нимфа, Водяная Нимфа.
   Приди и спаси меня. Приди и спаси.