Это было прекрасное лето - глава одиннадцатая

Глава одиннадцатая
 Дитрих  торопливо вышел, хотя боль давала о себе знать. Он крепко прижимал к сердцу куклу, стискивал тряпичное тельце и разворачивал план на ближайший день.
 - Немедленно ехать отсюда, - думал он вслух, - и сразу к Габи. У меня есть ее адрес. А  там - пусть делают со мной, что хотят. Сюда я больше ни ногой.
Он упал на пахнущее бензином сиденье своей синей машины и дал газ.  Машина с воем набрала скорость, рванув вперед  и  оставив закрытый город в прошлом. Дитрих немного нервничал, но сам себе  старался казаться спокойным.
 На шоссе Дитрих оказался не один. Он почувствовал себя в безопасности и поехал по направлению к городу. На середине дороги он остановился,  вышвырнул телефон на обочину и сразу почувствовал себя легче.
Когда он уже подошел к подъезду дома Габи, ему повезло.  Он вошел вместе с  каким-то припозднившимся гулякой. Дитриху не пришлось долго молотить кулаками  в двери возлюбленной, несмотря на очень позднее время: Габи почти тут же открыла ему.
 - Дитрих!! – радостный визг ее оглушил Дитриха, и, не дав  передохнуть, девушка обрушила на него шквал поцелуев.
 - Я так скучала,  - говорила она, повиснув на нем так, что ее ноги не доставали до пола. – Сегодня опять нашло, я не смогла заснуть…и вдруг – ты!
Она на мгновение отпустила его, вздохнула и повела в спальню. Габи поняла, что ее болтовня сейчас будет только раздражать Дитриха.  Даже в темноте было видно, какой уставший,  неухоженный, заросший колючий щетиной.
Дитрих ничего не успел сказать ей, потому что повалился на широкую смятую кровать и провалился в сон. Габи села около него, скучая, что он не может с ней говорить. Она принялась задумчиво его гладить.  Произошедшее казалось ей совершенно нереальным, но девушка была рада. Она не станет выпытывать  у него причину приезда – не из таких она была подозрительных.
Гладя Дитриха, она нащупала его больное колено, вздрогнула и принесла из аптечки большую пластиковую банку лошадиного крема. Зачерпнув большую горсть снадобья, чрезвычайно похожего на красное клубничное желе, Габи принялась втирать его. Она делала это долго, старательно, пока желе не пошло на пользу суставам.  Дитрих спал как убитый. Девушка осторожно прилегла на край кровати, потому что места осталось совсем мало, и она не хотела тревожить возлюбленного. Но заснуть ей уже не удалось.
 Проснулся Дитрих поздно, и, конечно удивился, увидев себя в не очень-то свежей кровати, в теплой, душной комнате.  Но он все вспомнил и первым делом прошел на кухню. На столе рядом с яичницей лежала каллиграфическая записка:
«Приду  к обеду.  Никуда не выходи.  Габи.»
Дитрих послушался записки, и чтобы не скучать, осмотрел жилище своей милой. Ничего интересного, кроме пианино, он не нашел. А телевизора у Габи не было, как не было всякой  мелкой мебели, которая съедает пространство. Пусто, голо.  Единственное украшение -  огромный постер фильма «Фицкарральдо».
В холодильнике обстановка оказалась такая же, как в комнате. Так бы мог выглядеть холодильник японского отшельника.
 - Святым духом она питается, что ли? – Дитрих с горечью обшарил глазами пустые полки. Единственное, что его удивило и обрадовало, был большой пакет с яблоками.
Габи пришла запыхавшаяся и счастливая.
 - Сказалась больной, чтобы бежать из института пораньше – к тебе.
 - Я тоже бежал с работы, - сказал он, сажая ее  к себе на колени, - меня гипнотизировали, чтобы я тебя забыл, но им это не удалось. Я сломал ногу, но это не помешало мне бежать к тебе. Куклу твою я не потерял.  Я больше не вернусь туда, я хочу быть с тобой. А теперь, - он вздохнул и произнес решительно, - пойдем к твоим папе и маме, чтобы  сказать им кое-то.
 - Угу,  - согласилась девушка.