В мастерской

Быстро, перескакивая через ступени, Марина взлетела на второй этаж, вставила ключ в замок и распахнула дверь.
Сам не зная почему, Сергей, переступая порог комнаты, ощутил невольный трепет, как человек, которому предстояло столкнуться лицом к лицу с чем-то необычным и неведомым.

Первое, что поразило его в этой просторной комнате, это огромное, во всю стену окно и обилие света. Второе – ужасный беспорядок, царивший здесь. Прежде, чем сделать первый шаг, стоило хорошенько подумать и тщательно выбрать место, куда поставить ногу. Видимо, это было слишком даже для Марины, потому что она охнула и принялась быстро сновать по комнате, что-то  собирая, переставляя, пряча на стеллажи, и при этом приговаривая:

– Ну, да, ну, да, я забыла. Это у меня была вдохновенная ночь, а утром я опаздывала на поезд.

Через несколько минут комната преобразилась. Во всяком случае, уже можно было подойти к окну и полюбоваться открывавшимся оттуда чудесным видом на старый заброшенный сад – весь в цвету.
Пока Сергей любовался красотой цветущих яблонь, Марина прошлась по комнате и перевернула несколько стоявших у стены полотен, с других сдёрнула ткань. Сергей обернулся и – замер.

Это был другой мир – необычный, ни на что непохожий, живой, исполненный света и переливающийся всеми цветами радуги. Из этого мира то там, то здесь выглядывали его обитатели – красивые существа с огромными лучезарными глазами, прекрасными чертами лица, излучающего гармонию и свет. Сколько времени Сергей простоял, созерцая эти картины, он и сам не знал, но вот Марина притронулась к его руке и спросила чуть ли ни виновато:

– Ну, сколько ты будешь молчать? Что – не нравится? Скажи, не бойся, я не обидчивая!

Он обернулся: снизу вверх на него доверчиво смотрели те же самые лучистые глаза, и лицо её было светлым, прекрасным и кротким, как у ребёнка. Первый раз в жизни ему так захотелось её поцеловать, что он едва-едва сдержал свой порыв. Точно почувствовал что-то, она отступила на несколько шагов.

Всё так же молча он продолжал бродить вдоль стен. Постепенно в этом необычном мире, сквозь его яркие, бьющие по нервам краски и причудливые переплетения линий, стали проступать знакомые черты: лица, пейзажи, давно, точно во сне, виденные места.

Странно, то непреодолимое желание поцеловать её было не единственным спонтанным желанием в этот день: ему вдруг смертельно захотелось сесть на пол, где валялись (пардон, были разбросаны в живописном беспорядке) куски ткани, вышитые подушки, ещё что-то мягкое и экзотическое. И этому желанию противиться он не стал. Марина тут же пристроилась рядом: легла на живот, поболтала в воздухе ногами и пояснила:

– Вот так я частенько и работаю – лёжа или сидя на полу. Удобно, правда?

Ничего не ответив, он тоже улёгся рядом, только на спину, намостив под голову несколько подушек и так замер, уйдя в созерцание. В некоторых картинах с удивительной настойчивостью повторялись одни и те же фигуры, один и тот же сюжет: двое мужчин и одна женщина. Разные эпохи, костюмы, композиции, но тема и фигуры оставались неизменными. Некоторые картины были написаны так замечательно, что люди на них представлялись живыми, и в тишине, казалось, можно было расслышать их дыхание и услышать негромкие голоса. Взгляд Сергея переходил с картины на картину, затем остановился на Марине. Она уже сидела, сложив ноги по-турецки, и тоже внимательно рассматривала свои картины.

– Ты гений!

Она живо обернулась. Улыбнулась просто. Внезапно он понял: есть такой мир! Есть такие существа, и вот одно из них сидит перед ним, вытянув шею, забыв обо всём на свете – о времени, о городе за окном, о муже и доме.

– Я хочу тебя поцеловать, – сказал Сергей. Это надо было сказать. Здесь, в этой комнате, невозможно было вести себя по-другому, невозможно было быть учтивым, вежливым, говорить условности и скрывать то, что думаешь и чувствуешь на самом деле.

Марина посмотрела на него сверху вниз, наклонилась, подставила щёку. Потом улыбнулась.

– Пошли? Тебе здесь вредно!
– Ты, случайно, не занимаешься здесь любовью? – выпалил он вдруг, даже не успев удивиться собственной наглости и тому, что задать такой вопрос было абсолютно не в его натуре. Он всегда считал себя пуританином.

– Занимаюсь, – ответила она, – только не в том смысле, как ты спрашиваешь. Пока я рисую, у меня в голове сочиняются такие удивительные романы! Складываются такие сюжеты! Жаль, что я не умею это всё записывать. Но всё равно как-то записывается – то ли в красках, то ли на стенах. Здесь всегда так. Ты не первый это почувствовал. А иногда я прихожу сюда просто погрустить… Ты веришь в общение на расстоянии? - внезапно спросила она.

отрывок из романа "С точки зрения вечности"

опубликован в сборнике (подарочном издании) от модельного дома Александра Богданова, 2022