Подфартило

Последний день уходящего года. Весёлая предпраздничная суета. Запах ели. Цветные огни в окнах домов. Пешеходы с подарочными пакетами. Ярко светящиеся витрины. А в стенах нашего подъезда –  смачные запахи. Ленинградка Надя с экрана поёт про «вагончики».  И всё, всё пронизано радостным ожиданием чего-то нового, волшебного. Даже день выдался на редкость солнечным. От снега так слепило глаза, что, открыв дверь подъезда, я чуть не сбила соседку.               
—  Лешего не видела? –  опередила та моё «здравствуй». –  Хотела вкусненьким побаловать, да не нашла нигде.  Нина со второго этажа говорит: «Дней пять, как исчез». Не помер ли?! Жалко бродягу.
Старый лохматый кот по кличке Леший был старожилом двора. Он прочно обосновался в подвале, получал по праздникам от жильцов особое угощение и постоянно дежурил возле входной двери подъезда. Когда-то, отдавая дань поверьям, новосёлы впустили маленького пушистого котенка первым в квартиру.  Пожили в ней недолго и съехали, оставив питомца. Первое время тот сильно переживал: сутками сидел на коврике у знакомой двери. А потом привык, получив статус «дворового кота». С тех пор невозможно было представить наш двор без Лешего. Кот всегда был в гуще событий: он обязательно оказывался рядом с, присевшим на лавочку человеком, уютно располагался в оставленной, на время, пустой детской коляске, тёрся возле колес любой подъехавшей машины или, развалившись прямо перед крыльцом, грел на солнце свое лохматое брюшко. Сколько Лешему лет, никто не помнил. Казалось, кот жил с нами рядом всегда.
Я мысленно представила замерзающее в снегу тощее тельце и передёрнулась. Жалость и безысходность затеребили душу.
—  Неужто и впрямь помер? – продолжила было соседка, но тут же изменила тему разговора, – А ты-то чего зимой налегке выскочила?
—  Да мне до сарая и обратно! – очнулась я от неприятных мыслей. –  Холодильник у нас сломался, пришлось продукты туда отнести, на мороз.
Вот такая оказия в предпраздничную неделю.  И запас продуктов большой, и к крупным покупкам мы не готовы.  Собрала я деликатесы в старую хозяйственную сумку, подвесила её на гвоздь, вбитый в потолочную перекладину над сундуком, и успокоилась на неделю.
Пока шла до сарая, думала о Лешем: от голода он умереть не мог – всем подъездом подкармливаем, слишком старым не назовешь – шустро по деревьям лазает. Может, собаки? Вот ужас-то! Ох, Леший, Леший!
   Замерзший замок с трудом поддавался повороту ключа.  Морозец всю неделю стоял знатный, лишь сегодня потеплело. Я поднажала плечом на дверь, вытащила дужку из петли и вошла в сарай. Осмотрелась и не сразу поняла, что с сумкой. Один её край, что свисал чуть ниже к сундуку, показался мне странной, обрубленной формы.  Я подошла ближе и обмерла: угол сумки отсутствовал полностью. Вместо него зияла огромная дыра, через которую выглядывали обглоданные продукты.
—  Кто? Как? –  взгляд мой упал на сундук.
Там, среди смотанных в рулоны домотканых половиков, лежало что-то большое и лохматое.  Я не сразу узнала Лешего, настолько толстым было его тело.
—  Помер!  В нашем сарае, –  пролетела в голове первая мысль. Но, заметив меня, кот едва повел ухом – жив!   
—  Как же ты умудрился, бродяга? На весу, что ли? – удивлялась я, поняв причину его малоподвижности.  От половиков до сумки было не меньше метра.
—  Вот даёшь! В твои-то годы!
Воображение нарисовало хвостатого эквилибриста: вцепившись мертвой хваткой в ткань, он раскачивается на сумке и вонзает в неё острые зубы; запах, исходящий от содержимого, сводит с ума; кот истекает слюной и раздирает зубами преграду; вот уже первые кусочки ветчины, а может, сливочного масла коснулись зубов… Блаженство! И это всё ему, Лешему. Вот он –  кошачий рай!
— Ах ты, наглый обжора! –  шлёпнула я кота попавшейся под руку тряпкой. Кот слегка развернул на меня свою морду, оставив тело недвижимым. Я повторила наказание. Вальяжно развалившись в кресле из половиков, выпятив огромный живот, полу прищуренными глазами он с безразличным видом наблюдал за происходящим.  Пришлось применить силу и выкинуть наглеца в снег. С трудом передвигая лапами, Леший выбрался из небольшого сугроба, оглянулся, посмотрел полным обиды взглядом и побрел прочь, переваливаясь под тяжестью живота.
«Нас и здесь неплохо кормят!» –  вспомнила я любимый мультик и сняла с гвоздя сумку.
С моим приходом морозная свежесть и последние новости оживили дом. Семья собралась на кухне.
—  А Леший Новый год уже встретил! Вот, –  выложила я на стол содержимое сумки, –  ветчина, колбаса полу – копчёная, масло сливочное – всё испробовал!  Ругай-не ругай, а съеденного не вернёшь!
Возмущения домочадцев перешли в смех и вызвали поток фантазий на тему, как он это сделал и как радовался, отрывая от батона ветчины смачные кусочки. Э-эх! Свезло так свезло бродяге!
—  Главное, Леший жив!  Не лопнул! –  сказала внучка и, помолчав, добавила: – А ветчина-то ему больше всего понравилась!