Любовь, верность и секс-бомба

 
     Открылась дверь и послышалось постукивание каблучков.
     - Присаживайтесь, - сказал я, не поднимая головы, занятый подписыванием документов, но двинул бровями вверх, отчего глаза тут же ухватили красивые стройные ножки в черных колготках. Заинтригованный я бросил взгляд на вошедшую девушку.
     «Черт, возьми! Да это же секс-бомба!» - выдал мой мозг прежде чем кратковременно закоротить. 
    Это была одна из красоток, фото которых размещают на развороте глянцевого журнала. Правда там они или забывают одеться и в этот момент из соседней комнаты выскакивает фотограф и оставляет на память себе фото.  Далее это фото у него кто-то крадет и вот оно уже в журнале.  Или у них забирают одежду что бы порезать на кусочки и раздать поклонникам. В последнем случае правда фотограф не прячется, а ждет самого откровенного момента чтобы запечатлеть его на радость маньякам.  А вы думаете кто дает журналу столь баснословные прибыли?   
    Девушка была надета в кремовую блузку из расстёгнутых верхних пуговиц которой выглядывала изрядная женская гордость.   Черная кожаная юбка была столь коротка, что скорее предназначалась для подчеркивания длины ног и красоты бедер, чем  скрывать то, что находилось под ней.   Крупная вставная молния разбивала юбку спереди на две части, а на ее замочек на короткой цепочке было одето колечко, которое при каждом шаге раскачиваясь, давало мужчинам возможность пофантазировать. И  я думаю, не о смысле жизни.
Усевшись в кресло и положив нога на ногу, девушка хлопнула огромными бархатными ресничками.
     - Извините не представилась.  Зовут меня Катерина. Катя, - подала она бархатный голосок и сделала паузу. - Впрочем, по телефону я вам уже говорила.
    - Вы знаете, у меня в загородном доме есть лопата для уборки снега, вы завтра подходите я привезу и вам подарю, - начал я разговор.
   - Зачем? Зачем мне лопата? - вскинув вверх бровки скороговоркой затараторила девушка и ее реснички испугано замахали как крылышки бабочки.   

    - Деньги грести! - радуясь своей шутке ответил я и сделав паузу, добавил:
    - Но не здесь.
    - Я поняла.  Это вы так шутите, хотите меня в модельное агентство отправить. Я там уже была.  Там таких как я слишком много. А я же люблю быть лучшей.
    - Ну а здесь Вам и соревноваться то не с кем. Аннушка моя секретарша, как Вы понимаете в счет, не идет.
     - Я не в этом смысле,- девушка сделала паузу, ее указательный палец правой руки коснулся колечка на юбке и пройдясь вниз по молнии, поплыл от края юбки по колготкам к колену, затем остановился на мгновение и пополз обратно.  Я как завороженный наблюдал за этими движениями. Почему-то мне стало жарко. 
    «Не удивлюсь если на ней надеты колготки с пикантным вырезом - выскочила при этом шаловливая мысль. - Вот бы дернуть за колечко!»
     - Извините Юрий Евгеньевич, – вывел меня из транса голос моей собеседницы, - лучшей я буду среди ваших менеджеров. Только дайте мне попробовать. Пусть это будут три дня. Если Вам не понравится вы можете со мной расстаться даже, не оплачивая эти дни, – при этих словах она положила на край стола несколько листов бумаги. Это было резюме.
  Диагонально пробежавшись по нему, я спросил:
    - Вы разведены и у вас двое детей. Не скажется ли это на работе?
    - Нет… За это не беспокойтесь. Моя мама обожает их. Для нее это счастье воспитывать внучек.
      «Что я теряю? Подергается она недельку, и сама уйдет, а за это время что ни будь заработает. Но мужики… Это проблема. Они же слетят с катушек при виде всех этих прелестей.  И обороты упадут…» 
Но я нашел решение.
     - Хорошо… Я возьму вас на испытательный срок, но с условием. Вы меняете дресс- код.
     - Спасибо… - девушка сделала многозначительную паузу.
     - Дресс - код это, само собой.  Ваши полу маньяки –менеджеры я думаю и сегодня до конца дня не смогут работать.

   Я согласился с ней, потому как такие же сомнения терзали меня самого. И относительно себя самого.
   «Эта секс-бомба, начиненная гранатой с колечком, подорвется вместе с тем кто его выдернет» - рассудил я, когда девушка ушла.
   Поскольку подобные Цыпочки и ранее посещали наш офис, может быть не столь эффектные как вышеописанная особа, но долго они не задерживались, поэтому я и в мыслях не допускал, появления Катерины.
   Пролетели два или три дня, я уже забыл историю появления глянцевой красотки в офисе, но подсознание жило своей жизнью.
       - Ты не ожидал, что я появлюсь здесь, у тебя дома? – неожиданно для меня, перейдя на «ты» спросила Катерина. Сказать, что «не ожидал» было все равно, что ничего не сказать.  Это было потрясением.  Я даже вздрогнул, когда, войдя в гостиную комнату увидел ее сидящую в кресле. На ней была все та же блузка, юбка, колготки и туфли на высоких каблуках.
  Она выключила торшер, стоящий возле кресла и комнату наполнил полумрак, периодически разрезаемый рекламой соседнего здания.
      - И чем же мы займемся с тобой?- задав провоцирующий вопрос девушка поднялась с кресла и подошла ко мне почти в плотную, так, что в ее зрачках я увидел отражение букв рекламы. Она взяла мою голову обеими руками и прижала к груди.   Обняв Катерину, я задохнулся в ее густых наполненных непонятным ароматом волосах и пока мои губы скользили от нежного ушка к ее сладострастным губам, рука, нащупав колечко рванула его.
    - А вот чем, -  прошептал я, закрепляя свои действия словами. Мягко заскользив по колготкам юбка упала на пол. В ожидании взрыва тишина кажется тягостно - липучей и бесконечной. Рука скользнула по талии вниз и когда пальцы нащупали границу пикантного выреза и коснулись бархатной кожи – мой мозг взорвался. В исступлении судорожно глотая воздух, как ныряльщик не рассчитавший глубины, я пытался восстановить дыхание. Снова и снова… Снова и снова… Но тело, растворившееся в пучине наслаждения – сопротивлялось, влекло назад – в ее объятия.      
   Неожиданно почувствовал нежное прикосновение – чьи-то губы в полумраке спальни осыпали поцелуями мое тело. Глубоко вдохнув, я пришел в себя.  В тот же момент жена скользнув вверх поцеловала меня в ухо и прошептала:
     - Любимый, ты взорвал меня изнутри.

                *    *     *

   На следующий день находясь под впечатлением событий ночи и с думами о независимой от нас работе нашего подсознания, я пришел на работу раньше обычного. Кроме Аннушки в обязанность которой входило появляться первой, за одним из столов зала где работали менеджеры по продажам, я заметил девушку. 
     - Извините вы, - начал было я, и фраза, которая должна была закончиться словами –  «по какому вопросу?» - прозвучала только в моем мозгу. Я уже узнал Катерину, правда с трудом. Это была не та эффектная красотка посетившая наш офис. Нет. За столом сидела скромница, в черной водолазке и клетчатой, грубой ткани, юбке  ниже колена. Волосы были убраны на затылке, макияж, как и длиннющие ресницы отсутствовали.
   Таких девушек с наушниками в ушах вы найдете на любой станции метро и практически в любом вагоне электрички как подземки, так и областного значения. Единственное, что выдавало в ней Катерину был ее великолепный бюст, который пытался порвать водолазку и вырваться на свободу. Конечно, она была так же эффектна и красива. Ее большие, чуть на выкате глаза, с бирюзовым цветом зрачков, притягивали как молодые весенние листочки. Но красота эта была не броско- китчевой, как у секс-бомбы, а приглушенной еле заметной, как улыбка «Моно Лизы» достойной лишь ее истинному ценителю.
     «Ну женщины!  Как это им удается так разительно меняться.  Каждая из них может смело идти в шпионы».
   Когда я поздоровался, она поднялась со стула и ответила тем же, но в произнесенном ею слове прозвучало необъяснимое томление, смешанное со сладострастьем.  Она замялась, полу открыв рот – хотела что-то добавить, но передумала. Заинтригованный я взглянул ей в глаза и тут же отвел их.
     «Тебе было хорошо со мной?» - звучал в них вопрос. Ошарашенный я метнулся в свой кабинет.
     «Не может быть! Не может! Этого не может быть!» – успокаивал я себя.
     «Это лишь сон. А значит, все что ты увидел в ее глазах - плод твоего воображения. Ты выдаешь желаемое за действительное» - занудно бормотало мое второе я.
     «Но я помню запах ее волос. Этот неповторимый аромат. Помню шелковистость прядей, касающихся моего лица, немного щекочущих и обволакивающих своей нежностью.   Ее тело...оно другое, не как у жены, оно упругое, я бы сказал даже тугое, с некоторым подобием глянца от выступившего пота. Сон?  Это слишком просто: сказать, отмахнуться, забыть.  Но не забудешь. Не забудешь это сладострастное состояние, когда мозг и тело, переполненные взрывом эмоции, экстаза в купе с оргазмом, находятся на вершине блаженства… и в этот момент мозг – заклинивает. В нем пустота, но не та, что во сне, а что-то близкое к предынсультному. Скажи, как я смогу это забыть?»
   Второе я, молчало, покоренное убедительностью и эмоциональностью аргументов. 
     «Может вчера я был у нее? И позабыл за кучей дел».
   Ухватившись за эту идею, я взял лист бумаги и поминутно расписал вчерашний день. Это в прах разрушило мое предположение. Несколько часов я метался в попытках забыть прочитанное в глазах Катерины или усомнится в произошедшем.  Но ни выпитые пол стакана виски, ни крепкий кофе, ни телефонные разговоры не дали эффекта.
     «Тебе было хорошо со мной?» - вновь и вновь всплывало в мозгу.
   Только к обеду я успокоился, и навязчивая мысль сменилась на другую - «А Катерина похоже действительно хочет работать, и видно настроена по-боевому. Ну что-ж посмотрим, что из этого получиться».
   Потекли серые рабочие будни. Я занимался организацией дочерней фирмы в Екатеринбурге и проблемы офиса отошли на второй план.  Но в один из дней  все изменилось. По выражению лица Аннушки, появившейся у меня в кабинете, я догадался, что ей надо все как можно быстрей выложить, иначе ее мозг взорвется от хранящейся в нем информации.
     Аннушка - секретарь-референт, мои глаза и уши, при моем отсутствии в офисе. Она рассказывала мне все значимое происходящее в нем, которое могло бы так или иначе повлиять на климат в коллективе и соответственно на обороты.  Конечно все это делалось не безвозмездно.
      - В первый же день как появилась Катя, я решила подружиться с ней. – начала Анна. - Ну вы сами понимаете девчонок в офисе нет и поболтать не с кем.
     - Да понимаю, я только для этого вас и принял на работу,- отшутился я.
     - Вечно вы все сбиваете. Вот не буду вам ничего рассказывать тогда узнаете…
  Аннушка, надула и без того пухлые губки и сделала обиженные глаза. 
  - Слушай, я намедни купил несколько коробочек «Рафаэлло» для девочек с надутыми губками.  При этих словах я извлек из верхнего ящика одну из коробочек и толкнул ее по столу в сторону Анны.
     - Ладно, прощаю, - произнесла она, забирая коробочку.
     - Ну я к ней подсела, после того как вы ее всем представили… Мы поболтали, а потом она попросила рассказать обо всех менеджерах. Очень интересовалась, у кого какие обороты по продажам. Ну я на память не помнила, но пообещала ей сбросить на Е-мейл.  Все время, пока мы болтали, она изготавливала какой-то инструмент из двух прозрачных линеек и циркуля - козьей ножки. Эту козью ножку, она поместила между этих линеек и что бы все это держалось обмотала скотчем.   Получилось что-то типа томагавка. Я спросила:
      - Зачем тебе это?
      - А буду на эту штуку комариков насаживать.
      - Ну я и не придала этому особого значения. А зря…  Кстати…Вы бы слышали, как она разговаривает с клиентами? Я чуть со стула не упала. Это секс по телефону. Вы хоть раз разговаривали? Нет? Тогда объясняю, ну девушка на другом конце провода говорит таким бархатно-томным голосом… Про все про это… Ну вы понимаете…
      - Не совсем, -  вставил я, тем самым сделав попытку прикинутся простофилей в данном вопросе. Меня питала смутная надежда, что Аннушка выдаст что-то необычное. Но меня раскололи.
        - Снова, вы… Если вы действительно не разбираетесь в этом, тогда вам надо записаться на курсы «Уроки флирта и секса», -  отпарировала Анна.
       - Слушай и жена мне это же говорит, -  сказал я в надежде поймать Аннушку на крючок, с нанизанной, аппетитно пахнущей, маринованной сардинкой. К моей радости Анна уверенно клюнула.
       - Ну, раз ваша жена так говорит. Так и быть расскажу, - при этом Аннушка встала с кресла и уселась на край  моего стола закинув нога на ногу.
       «Начало многообещающее».
       - Флирт — это же не только заигрывание девушки перед молодым человеком, как многие думают, - начала она. -  Флирт, включает в себя визуальное обольщение, например, томные глазки, сведение губок в ожидаемый поцелуй, увеличенная и полуоткрытая грудь, как бы случайно падающая бретелька обнажающая плечико девушки, короткая юбка открывающая путь к фантазиям мужчины. Это куча всего, что умеет, или должна уметь девушка. Я не буду все перечислять и показывать… Сюда также входит голосовое приманивание самцов, бархатно – томным голосом от которого вы теряете голову, как кобели во время течки у сучки. И в довершение многообещающий тон, вместе со сказанными полушепотом словами, значения которых вы уже к тому времени не понимаете.
   Учитывая бархатно-томный голос Катерины, плюс ее многообещающий тон, то к концу беседы, мне кажется, большинство клиентов забывали зачем звонили и думали только об одном... - произнося последние слова Аннушка сделала   хитрюще – интригующие глаза. 
      - Знаешь, что я подумал может нам открыть курсы по обучению искусству флирта и секса. Ты бы преподавала...

     Сообразив, что проглоченная, маринованная, вкусно пахнущая сардинка, оказалась не что иное как приманка на крючке, Аннушка фыркнув развернулась и направилась к двери.
      - Премия! - выстрелил я ей в спину понимая, что могу никогда не услышать концовку истории.
    Девушка, остановилась и развернувшись сказала:
     – Надеюсь мне ее хватит что бы купить новые сапожки.
    Это был откровенный перебор, но я понял, что если я не соглашусь, то   надутые Аннушкины губки будут целый день мешать мне работать, и что еще хуже приснятся во сне. Поэтому в знак согласия, я качнул головой.  И когда она вновь приблизилась к столу спросил:
     - Ну и что дальше?  Что помогло это ей? Я про Катерину. Какие у нее результаты за эти дни? 
     - Я бы не сказала, что высокие, но все клиенты, которые общались с ней, а вы же знаете у нас в основном клиенты мужики… Все они просили соединить с Катей.
     - Ладно. Все это лирика. Скажи свое мнение, но не с позиций, что тебе здесь нужна подружка. Потянет она?               
    - Без сомнения. Я уверена на все сто!   
    - Я верю в твое весомое мнение, -  пошутил я и тут же напрягся боясь, что сегодня уже переборщил. Но обошлось…
     - Вы снова меня сбили, я же не это пришла рассказать.
  Сбивать Аннушку особо и не надо было. Ее мысли постоянно скакали как молодой барашек на свежем лугу, то направо, то налево.
     - Короче. Вчера к ней подвалил Васюткин. Подсел к ее столу и сначала все было миленько, они болтали о чем-то в пол голоса, отвлекаясь на разговоры с клиентами. Леха, он же бабник, какую хочешь бабу уговорит… - Аннушка, вздохнула, забросив зрачки к небу, точнее ко лбу.
     «А не побывала ли Аннушка в сетях у Лехи?» – это умозаключение меня насторожило.
     - Вот еще интересное не рассказала.  Вадим с Иван Сергеевичем в это время в туалете ставки делали. Вадим говорит:
       - Сергеевич, спорим на сто баксов, что Леха эту новенькую раскрутит.
       - Да куда ему. Эта рыбка по крупнее будет. Пошлет она его…
       - Тогда что ты теряешь?
      -  Уговорил, даю сто баксов, что пошлет она Леху.
       - Ну вот пока они ставки делали.  Катя взяла руку Лехи, поднесла к лицу и как бы стала гадать по ней.  Клюнула значит все-таки, думаем. Потом говорит, причем довольно громко что бы все слышали:
      - Алёшенька, положи-ка свою ладонь вот сюда, на край стола. Я ее повнимательней   рассмотрю.  Пальчики раздвинь пожалуйста.
     - Он довольный такой, кладет, а Катька хватает этот свой инструмент - томагавк и со всего маха - трах им Лехе по ладони.  Пригвоздила значит циркулем, ладонь Лехи между средним и безымянным пальцем, к столу.  И пока Леха от боли корчился, пытаясь освободиться, она говорит:
    - Так вот Алёшенька, слушай, пришла я сюда не для того что бы с тобой или с кем-то из них, -  и показывает на всех мужиков, -  о сексе договариваться.  Я тут работаю.  И попрошу впредь не забывать этого!
    - Потом Катька убежала в туалет.  Леха вытащил циркуль. Рана то ерунда конечно, забинтовала я ему руку. Но он в шоке. Первый раз девушка дала ему отпор, да такой, что мне кажется у него мозги повыскакивали. Вот такие у нас тут события по происходили пока вы отсутствовали, – закончила свой рассказ Аннушка.      
   «Плохо конечно, что дошло до   кровопускания, но, если подумать девушка просто защитила себя от домогательства со стороны Лехи.  Это пойдет ему на пользу.  Он бы конечно не дал ей работать -  не до... не после... - размышлял я. - Да пусть все идет как идет. Сами разберутся», - решил я.
    Через три месяца работы, Катерина догнала менеджеров, которые лидировали по обороту. А через пять, они уже отставали от нее на более чем тридцать процентов.  Конечно, не только бархатно-томный голос Катерины, являлись основной причиной хороших ее результатов. Я восхищался этой девушкой, целеустремленность которой на мой взгляд превосходили все рамки.  На работу она приходила первой, а уходила последней. Понятно, что в эти моменты мало кто звонил. Представители заказчиков, знали режим работы нашей фирмы, но тем не менее случалось, что по какой-то причине заказчик не смог уложиться в наш график. Звонил на авось и попадал на Катерину.
     Она на память знала все имена заказчиков и могла по голосу узнать каждого. Каждый праздник, она обзванивала представителей заказчиков, с которыми общалась, и не жалея времени поздравляла с праздником. При этом ее поздравления не были трафаретным бланком, а имели свои стиль и личностный характер.
   У меня не укладывалось в голове, как она могла быть шикарной секс-бомбой и великолепным работником офиса.  Для меня это было необъяснимой загадкой. Секс -  бомба у меня ассоциировалась как что-то развязное, дерзкое и обольстительное и объединить эти понятия с дисциплинированным, ответственным и добросовестным работником, я не мог. Это было вне моего понимания.  И если бы мне сказали, что это возможно совместить в одном человеке, я бы не поверил.  Но данный факт имел  место, причем в моей фирме.
   Зарплата менеджеров включала основную часть, плюс надбавка от выработки. Таким образом Катерина зарабатывала больше чем самые лучшие менеджеры - мужчины. Более ее, так никто и не обогнал, и через год или полтора, я назначил ее руководителем отдела продаж. За все это время она ни разу, не подала ни знака, ни взгляда, в котором я смог бы вновь прочесть – «Тебе было хорошо со мной?»   Ни разу… даже несмотря на то, что мы неоднократно оставались с ней наедине, в офисе, в лифте и в кафе бизнес центра.
   Что нельзя было сказать обо мне. Однажды спускаясь в переполненном лифте, мы с Катериной оказались сильно прижаты друг к другу. И запах ее тела, и касание прядей ее волос к моей голове, вернули восприятие того неповторимого момента, который неотвязно преследовал меня, поражая своей реальной нереальностью.
   «Как только выйдем из лифта, я спрошу ее…»
     Но я не смог…  И смирился с этим. Потихоньку стал забывать о случившемся и даже история с брошенным в ее взгляде вопросом - «Тебе было хорошо со мной?» - ушла в прошлое как плод моей безудержной фантазии.
   
                *    *     * 

  В этот день я находился на объекте в области. Позвонила Катерина.
     -  Юрий Евгеньевич, тут у меня много договоров скопилось. Вы сможете подъехать, подписать?
     -  Хорошо. Как это срочно, Кать?
     -  Хотелось бы сегодня. Может вам будет удобнее после работы.  Если трудно со временем, я могу подождать.
     -  Это было бы великолепно!
   В офисе было тихо, все уже смотались. Усталый, я бросил мимолетный взгляд в сторону стола, где сидела Катерина и прошел к себе в кабинет ничего особенного не приметив.
    Плюхнувшись в кресло, я достал из портфеля гамбургер, который прихватил, заехав по дороге в Макдональдс и с аппетитом голодного динозавра стал его уничтожать, но, когда вошла Катерина я чуть не подавился.   Кусок гамбургера, категорически отказывался лезть в горло. Я закашлялся. По перехваченному взгляду Катерины я понял, что она довольна результатом.
    Это была та же неотразимая красотка с глянцевого журнала, но гораздо сексуальней и вульгарней. На ней было надето чуть розоватое полупрозрачное платье, сравнимое с короткой ночной сорочкой, скромно прикрывающей женские прелести и возбуждающей далеко не пищевой, мужской аппетит.  В тот же момент мысли рваные и перекошенные как ERROR в компьютере, короткими постукиваниями клавиатуры, повторяясь в независимом порядке, стали рвать мою голову.
       «Это у нее теперь такой дресс- код?»
       «Боже мой!!!»
       «Это катастрофа!»
       «А как же мужики?»
     Пока я справлялся с постукиваниями клавиатуры в голове, Катерина подошла к столу и чуть нагнулась вперед, подавая мне документы.  В этот же момент мои ладони, лежавшие на столе непроизвольно, дернулись вверх в испуге за ее буфера, которые как два крупных кукушонка чуть не вывалились из своих гнезд.
   Я поймал ее взгляд, то что я в нем прочел показалось мне ошибкой, недоразумением.
      «Все только не это! Не это! Я ошибся… Просто это то, что я сам хочу видеть…»
     «Возьми меня!» - сверкнуло в ее взгляде.
   Я взял документы и медленно про себя просчитал до семи стараясь успокоится.   Стало легче…
     - Ты куда-то собралась? - задал я вопрос, пытаясь разрядить обстановку.
     - Так… Погода хорошая.
    Когда я все подписал, Катя собрала документы и развернувшись пошла к двери. Вдруг бумаги выскользнули из ее рук и веером упали на пол. Девушка нагнулась, чтобы поднять их, но не так как это обычно делают в таких случаях - не присев, и не опустив почти до пола колени.   Нет!!!
 Она просто нагнулась, отчего ее короткое платье сползло вверх, обнажая чуть расставленные ноги и тугую попку разделенную вертикальной, не загоревшей полоской от купальника. Глаза Катерины, с перевернутым вниз лицом снова поймали мой взгляд.
      «Возьми меня!» - вновь хлестнуло по мозгам.
   В попытке самосохранения я попытался отвести взгляд, но чарующе  -зовущая нагота женского тела гипнотически манила, разбивая мою волю на мелкие кусочки.  Я чувствовал, еще минута и мое вожделенное тело взорвется изнутри. Но наконец, сладострастное видение растворилось, когда, подняв бумаги девушка выпрямилась. Затем в полуобороте она прошлась взглядом по мне и вышла из кабинета.
  Несколько мгновений я сидел тяжело дыша, стараясь успокоиться, а рука, не повинуясь рисовала ручкой каракули на важном документе.   Отложив ручку, я приложил ладони к горящему лицу и затем провел тыльной стороной рук по глазам пытаясь стереть увиденное.  Сердце, не справляясь с ритмом билось в грудной клетке как затравленная пантера.  Я сделал несколько глубоких вдохов в попытках унять его безудержный ритм, но сладострастное наваждение всплывая вновь и вновь не отпускало. Что бы отвлечься, я взглянул в окно, но увидел взорванное весной великолепие. От этого напряжение вернулось, гипертрофированно усиленное. Это было невозможно, нереально, но я почувствовал, что Катерина стоит за дверью. Стоит и ждет… Мне казалось, что я даже слышу ее дыхание.  Хотелось встать и открыв дверь разубедить себя в этой навязчивой мысли. Но я боялся подняться и сделать это.
    «А если она все же стоит там, возбужденная и страстная, чарующая и сексапильная».
    И тут дверь распахнулась.
  В проеме двери стояла Катерина.  Одна ее рука, поднятая вверх лежала на косяке двери, второй она грациозно подбоченилась.
    - Юрий Евгеньевич, вы не мужик! - словно выстрелила она.  И повторила, но уже тише с меньшим апломбом, -  Вы не мужик!   
  Я встал с кресла и чувствуя, как не повинуется мой язык произнес:
  - Да, я не мужик, потому, что не воспользовался, увидев твою голую задницу.   Но это с твоих позиций.   Но я мужик потому, что не могу изменить жене родившей мне ребенка и которую я люблю.


    Катерина разорвала меня своим бешеным взглядом и закрыв дверь грохнула ею так, что в соседних офисах подумали – «Началось землетрясение».
     «За чем это ей?  Карьера?  Отсутствие любовника? Финансовые проблемы?» – размышлял я по дороге домой.
  «Если карьера, то ей надо идти или в модельное агентство или более крупную компанию.   Отсутствие любовника - это абсурд при ее внешних данных. Финансовые проблемы, которые она хотела бы решить через постель? Тоже надумано. Она может найти любовника с более высокими финансовыми показателями» - так и не найдя ответа, я отбросил размышления, когда въехал в подземный авто паркинг.  И уже собрался выйти из машины, как в полумраке автостоянки, перед глазами снова всплыл, тот, реально - нереальный миг.
   Я снова увидел Катерину, сидящую в кресле нашей гостиной, и... почувствовал запах ее волос, ощутил шелковистость их прядей и прикоснулся к упругому как у хищника телу. И дрожь, мелкой зыбью, прошлась по мне.
      «Не могу понять, почему если она хотела, ты не воспользовался? Ты, который бредишь о ней?» - задало вопрос мое второе я.
      «Потому, что это не она…»
      «Как не она? Объясни! Ты меня совсем запутал».
      «Я не могу объяснить, но это не она… Она бы так не поступила. Она бы просто подошла, взяла мою голову обеими руками и прижала к груди».
      «Ты путаешь сон и жизнь. Конечно не она. Все логично, тогда в гостиной – это был сон. Просто сон».
      «Но почему тогда я так явственно чувствую и ощущаю, все, что тогда произошло? Все, что было, как ты говоришь во сне. Почему не могу забыть?»
      «Ты свихнёшься если будешь об этом думать. Забудь!»
     - Постараюсь… - сказал я вслух, не веря своим словам.
      «Стоп. Я кажется понял, что меня остановило. В сегодняшнем взгляде - "Возьми меня!" было что-то такое, что я сейчас не могу объяснить. Только знаю, что, если бы это был взгляд, который я увидел в первый день появления Катерины на работе, спрашивающий: "Тебе было хорошо со мной?"  Даже если бы она была в фуфайке, тулупе, скафандре, я бы набросился на нее и растерзал».
      «Вот видишь, ты сам убедился, что это сон. А может даже и сна не было. Все воображение. Твое воображение», – не унималось второе я.
   Разбитый сомнениями, я поднялся к себе на этаж и открыл дверь.  В конце прихожей стояла жена с ребенком на руках.
     - Подожди, не заходи.  Стой там, -  сказала она.  Затем присев, опустила сына поставив его на ноги. И он, первый раз в жизни, зашагал ко мне неуклюже покачиваясь, но все же держа равновесие, протягивая вперед свои ручонки в надежде, что отец в нужный момент поддержит его. Где-то на середине пути, его правая нога на мгновение зависла в воздухе и его занесло назад.
     «Шлепнется!» - я было рванул вперед, но пацан вдруг выпрямился и зашагал вновь, но теперь мелко - мелко семеня, торопясь к протянутым рукам отца.
  Прихожая у нас большая, длинной, метров пять, но он прошагал ее.  Здесь я его подхватил   на руки и закружил, приближаясь к жене, чтобы расцеловать ее в безумстве семейного счастья.

  Весь вечер я был на духовном подъёме под впечатлением первых шагов малыша, но ночью, уже в кровати все начало принимать иной оборот. 
     - Ты любишь меня? - издалека начала свои тактические действия жена. Не ожидая подвоха и полагая, что ее слова связаны с сегодняшним праздником души я ответил:
     - Конечно дорогая. Ты мне такого сыночка подарила, – и в подтверждении своих слов нежно поцеловал ее в щеку.
     - А ты все для меня сделаешь? - этот вопрос меня несколько насторожил, поэтому я решил поиграть.
     - Нет не все, -  ответ был для нее неожиданностью.
     - Почему? Ты же сказал, что любишь?
     - Но все сделать для тебя не смогу. Например, не буду прыгать с Крымского моста. Почему? Потому, что не хочу, чтобы моего сына воспитывал – чужой дядька.
     - Я же не об этом.
     - Надеюсь… Так, о чем ты?
     - Ну ты правда выполнишь мою просьбу?
     - Выполню, если она будет в рамках возможного и допустимого.
     - Я хочу, чтобы ты уволил Савельеву.
   После этих слов я временно потерял дар речи.
     «Узнала? Узнала про сегодняшний инцидент? – запаниковал я. Но тут же собравшись рассудил. - Знай она о сегодняшнем эротическом шоу Катерины, разговор был бы короток и бескомпромиссен – Выгнать! Нет, скорее всего в этом случае в выражениях бы не считались – Дать под зад!  А она просит. Значит, что-то другое».
     - Катю? – переспросил я, чтобы удостоверится, что не ослышался.
     - Да, Савельеву. 
     - Уволить Катерину?  А ты? Ты тут при чем? – я просто задыхался от возмущения.

      - Ну уволь. Просто уволь – ради меня, - жена многообещающе прижалась ко мне.
    «Что за день такой, одна устраивает в офисе эротическое шоу, а вторая просит об ее увольнении.  А может это как-то взаимосвязано? -  сделал я предположение, -  и сегодняшний инцидент в офисе не случаен».
      - Нет. Об этом не может быть и речи… И с каких это пор дела фирмы стали касаться тебя?
      -  Ты можешь что ни будь сделать для меня? Просто сделать. Ты же сказал в рамках возможного. А это в твоих возможностях.
      -  Да, в рамках, но ты вторгаешься в сферу моего бизнеса к которому никакого отношения не имеешь. Расскажи, что произошло? Ты была в офисе? – предположил я.
      - Да…
      - Дальше…
      - Мы поцапались с Савельевой, и она начала на меня кричать мол какого черта я вмешиваюсь в дела фирмы.
      -  Конкретно, из-за чего вы поцапались?
      - Ну не важно, главное она стала на меня кричать.
      - То есть ты, не помнишь из-за чего повздорили и при этом просишь уволить человека? Как это по-женски… Между прочим, у нее двое детей! Их кажется кормить надо.  И ещё, ты говоришь она кричала. Знаешь, это на Катю не похоже… Совсем не похоже.
      -  Значит Катя тебе дороже меня, - после этих слов жена повернулась ко мне спиной. Немного выждав, я обнял ее и сказал:
       -  Давай не будем ссориться в такой день.  Обдумаем позже, не торопясь, -  вроде ее это устроило.
   Теперь все встало на свои места.
«До чего же коварны женщины! Катерина, идет на сближение ради того, чтобы отомстить жене, а жена использует момент что бы добиться ее увольнения».
         «Теперь ты понял, что это была не она?» - задал я вопрос своему второму я.
         «Теперь понял…» - пожалуй впервые призналось оно.
   Ночью проснулся от мысли «Если бы я все же сорвался… с Катькой… Смог бы я так же радоваться, быть счастлив по-семейному, этому нашему маленькому празднику?» - и понял, что нет. Эта внутренняя червоточинка измены, точила бы и не давала раскрыться семейному счастью в полном объеме.
   «Это один маленький шаг маленького человечка, но гигантский скачок для семьи», -  перефразировал я слова американского астронавта Армстронга, когда мои мысли вновь вернулись к первым шагам сына.
  Потихоньку поднявшись с кровати, чтобы не разбудить жену, я прошел в столовую, взял бутылку виски из холодильника, налил бокал и выпил с таким внутренним воодушевлением, словно не американский астронавт, а мой сын первым ступил на Луну.   
                *     *      *
     - Кать, скажи зачем это надо было делать? Я про вчерашнее… Ну поцарапались вы с Ольгой, но это… – сделал я ударение на последнем слове.
     - Вы все равно меня уволите … Поэтому я так сделала. Но не получилось...
     - Ты можешь рассказать, что произошло? Я спросил Аннушку, но она оказывается не в курсе. Ездила по делам…
     - Все началось с каких-то мелочей. Жена искала вас, а никто не знал где вы. Потом еще что-то… и в конце концов она завелась. Я ее мягко поправила - сказала, что дела фирмы вроде не входят в ее компетенцию. Подлила масло в огонь... И кончилось тем, что она сказала, что сделает все чтобы вы меня уволили.
      -  «Да, она бывает взрывоопасна и не управляема» - подумал я.
      -  Она просила уже вас об этом? Об моем увольнении?
      -  Да просила, - нехотя ответил я.
      - Вот видите, а когда жены что-то просят своих мужей они как правило этого добиваются. Так, что вы уволите… -  в последних словах Катерины, я услышал уверенность, смешанную с неизбежностью.
    Взглянув на девушку, я не узнал ее.  Отрешение, подавленность и даже угнетенность появились в ее облике. Мне это что-то напомнило.
        «Где я уже это видел?»
       - Можно я пойду? ... - вяло-депрессивно, спросила Катерина.
    Я ничего не ответил погруженный в мысли, терзавшие меня: - «Что с Катькой?  Где эта великолепная секс-бомба, не знающая преград?»
   
   
   К сожалению, Катерина оказалась права. Ольга с упорством львицы настигшей добычу, в последний момент скрывшуюся в норе, рыла лапами землю, срывая когти и задыхаясь в поднятой пыли, но с каждым взмахом приближаясь к цели.
 Как бы невзначай, в момент моего благодушия она задавала вопрос:
     - У тебя еще не получилось уволить Савельеву? – или: -  Ты помнишь мою просьбу?
  А иногда и более коварно:
      - Сегодня проезжала мимо офиса, хотела тебе завезти обед, но не захотела встречаться с этой… Ну ты понял…
  Мои попытки разубедить, объяснить, доказать, что нельзя увольнять работника, исполнителя, за мелкую ссору, или для того чтобы показать «Кто есть, кто», наталкивались на необъяснимую решительность добиться цели. А за вопросами: - Ты любишь меня? – скрывалась двусмысленность: - «Когда ты уволишь Савельеву?»
    Можно было рявкнув дать понять, что вопросы фирмы буду решать я, и не желаю, не хочу, чтобы она в них вмешивалась сейчас, впредь. Никогда! Но к чему бы это привело? Внутренней замкнутости, и в конечной степени частичного, но унижения теперь уже мною – жены, путем декларации своего права. Права - хозяина фирмы, права - главы семьи. А насколько верно оно - это право?
     Вскоре я почувствовал, что боюсь появляться на работе, боюсь увидеть картину разбитости и никчемности в фигуре, словах и взгляде Кати. Ощущение моей частичной причастности к этому - давило и жгло.
    «Как убедить себя, что ты не причем? Как сказать себе, что ты не отвечаешь за поступки жены?».   
     Дома усталый, падал в кровать и засыпал с мыслью: - «Где я уже видел – эти гнетущие: отрешение и подавленность».   И наконец я вспомнил. Это была аналогия.
 Несколько недель назад я обнаружил на участке загородного дома птенца дрозда, который испугавшись меня, в попытке скрыться, неумело махал крыльями и пролетев два три метра – падал.  Сначала я подумал, что птица ранена, но, поймав убедился, что все в порядке.  Тогда я подбросил птенца вверх, он активно замахал крыльями, однако через несколько секунд спикировал на землю. Несколько раз повторив попытку я понял, что птенец еще слаб «не созрел» для полета.  Я отнес птенца в домой и на следующий день купил большую клетку.
   «Окрепнет за две - три недели, потом выпущу», - решил я, полагая, что в этом случае он не станет добычей для соседских котов. Первый день птенец бился о прутья клетки, но потом видно смирившись, понуро сидел на жердочке, взъерошенный, отрешенный и подавленный.
  «Как птица в клетке», - вспомнилось тогда мне расхожее выражение.
    Сын, который видел в птенце очередную игрушку, изредка подходил к клетке и стучал ручонками по ней в попытках расшевелить птицу. И это ему удавалось. Птенец начинал яростно биться в клетке из угла в угол - только перья летели. Каждый раз, малыш просовывая пальчики сквозь прутья клетки, безуспешно пытался дотронуться до птички. Но однажды птенец, доведенный до отчаяния, больно клюнул малыша в пальчик. Получалось, что птенец укусил своего хозяина, который кормил и заботился о нем. Почему? Не потому ли, что клетка ему уже мала? Через две недели мы с сыном вышли во двор, и я подбросил птенца. И он полетел… Взбираясь все выше и выше словно пытаясь доказать себе, что он это может.  Наконец превратившись в маленькую еле видимую точку, он исчез за соседскими коттеджами.
    «А ведь с Катериной тоже самое происходит,- решил я. - Ей уже мала клетка - наша фирма. И она бьется об ее прутья в попытках вырваться на свободу не понимая этого. И тут жена…  Результат Катерина, попыталась сделать больно жене, через меня.  Схема простая: измена - информация жене – скандал», -  я облегченно вздохнул, разгадав загадку.
 «Но если я ее отпущу, то потеряю лучшего из лучших».
                *     *      *
    Подписывая документы, я вдруг остановился - «Заявление, об увольнении по собственному желанию».
      - Кать, что это?
      - Я так решила…
     - Причина? Мне нужна объективная причина.  Я ее знал, но хотел услышать это от Катерины.
     - Я же вам говорила… я люблю быть лучшей…
     - Да, я помню. Кать, ты и так лучшая. В чем проблема?   
      - Здесь на фирме лучшая… А в другом… - девушка замялась.
      - В чем другом?  Говори…  В чем другом ты хочешь быть лучшей?
      - Я не смогу…
     - Что не смогу? – спросил я жестко.
      «Как же с вами тяжело с женщинами».
    -  Я не смогу…. Не смогу здесь работать.
     - Это не ответ… Ели бы тебе было восемнадцать лет, я бы еще понял… Но у тебя двое детей, а ты «я не смогу». Я понимаю, что ты найдешь работу. Но ты нужна здесь… Нужна мне. В чем проблема, может я смогу помочь?
     - Нет, не сможете...
     - Тогда в чем?  Ты же не хочешь, чтобы мы расстались врагами?
     - Я же говорила, что я люблю быть лучшей, а теперь я кто? - девушка быстро - быстро заморгала, стараясь сдержать подступившие слезы.
      - В чем ты еще хочешь быть лучшей? – спросил я хотя смутная догадка уже всплыла в мозгу.
     - Ваша жена унизила меня. Вмешалась в дела фирмы, и сказала, что сделает все чтобы вы меня уволили. И вы тоже в некотором роде унизили меня… Вот и получается, что я дважды унижена, – часто заморгав, она в этот раз не смогла сдержать слезы.  -  Вы… Вы извините, что я в тот раз сказала, что вы не мужик. Это я сгоряча… Все наоборот. Вы настоящий мужчина… и получается я снова не лучшая…, - Катя разрыдалась.
      -  А лучшая она… Ваша жена.
   Это выходило за все рамки:
        «Чтобы Катька ревела!  Эта железная леди офиса! Значит это предел… Я не смогу ее удержать».
      - Скажи, Кать, а лучшей ты бы была, подставив меня? Если бы я не любил, или был бы слаб в отношении вас, женщин, я бы клюнул… а ты потом сообщила  бы об этом жене. Что, красиво!? Воистину женское коварство безгранично. Зато ты лучшая! Так?
       - Но она же начала…, и вы все равно меня уволите.
       - Что- то не похоже на это, если учесть, что после этого случая, ты уже около двух месяцев работаешь. А меня, при этом, чуть не ежедневно пилят.
       - Вот видите… Она все равно добьет вас…, и вы уволите… Поэтому лучше я сама уйду, чем быть униженной в третий раз.
   
    - Знаешь я что понял. Ты просто растрачиваешь свой потенциал.  «Люблю быть всегда лучшей». Ну во всем ты лучшей никак не станешь. И надо ли это быть во всем лучшим?  Выдели главное. Вот ты - трудоголик до самопожертвования, с огромной силой воли.  Энергичная, имеешь свой подход при общении с заказчиками. Ставишь цель и всегда ее добиваешься. Ты же знаешь, как я тебе симпатизирую. Уважаю тебя, твое отношение к работе. И я горжусь, что у меня на фирме есть такой человек.
    Смотри, ты с самого начала дала понять – «Работа и только работа», при этом Васюткин даже пострадал. Так зачем сейчас мечешься, как птица в клетке.  Здесь у нас на фирме для тебя уже потолок. Это уже не твой уровень. Расти некуда…
      Ищи крупную фирму или открой свою, - подытожил я. - Вот там ты полностью раскроешься.  Как мне ни жалко с тобой расставаться, но я вижу, если я тебя оставлю, появятся другие проблемы.  Тебе нужен рост.   И не растрачивай энергию по пустякам. Например, на мою жену, кто она для тебя - никто, - я специально выделил голосом последнее слово.
      - Это для меня она любимая женщина и человек родивший мне ребенка. Для тебя она - никто. Ты же не будешь, предположим, затевать ссору с человеком в электричке наступившим тебе на ногу, когда у тебя предстоит встреча с важным клиентом. Не будешь. А это -  одно и то же.
   Я замолчал. Девушка несколько мгновений сидела, задумавшись «Ушла в себя».  Я начал беспокоится: - «Не наговорил ли я лишнего, от чего она меня сейчас пошлет куда подальше?» - но вдруг Катерина заговорила:
     - Юрий Евгеньевич, так оно и есть. Вы правы. Похоже Вы меня поняли, а я себя нет, -  она на мгновение задумалась и добавила:
      - И еще, вы мне подсказали…
    Я порылся в ящиках стола, достал большой пакет и протянул Катерине.
     - Кать, вот у меня подготовлен был подарок для самых важных клиентов. Возьми как память…
      - Юрий Евгеньевич, я такая дрянь. Извините за те слова…
      - Все хватит! - оборвал я ее резко, - Не люблю лести ты же знаешь. Вот возьми утрись, – и протянул ей пакетик с влажными салфетками.
 
 
   Успокоившись она встала, пошла к двери, но остановилась. Потом обойдя мой большой стол подошла и поцеловала меня в щеку.
   Когда Катерина ушла меня накрыла волна какой-то растерянности и потери.
      «Боже мой почему? Как я мог забыть? Почему я не задал эти мучающие меня вопросы?  Ведь это был как раз тот момент, когда это можно было сделать.  Что это было - сон или мои фантазий. Был ли взгляд говорящий – Тебе было хорошо со мной?»
 Я набрал номер Катерины.
     - Телефон абонента заблокирован…, - прозвучало из трубки.
     - Аннушка, скажи мне номер Катерины, -  сообщил я по селектору.
   Аннушка назвала номер, который я только что набрал.
     - А дом, адрес у тебя остался?
     - Сейчас найду.
  Через десять минут Аннушка зашла в кабинет.
     - Юрий Евгеньевич, все бумаги по Катерине исчезли. Я думаю она забрала. Вчера она уходила последней.
     «Она все подчистила. Значит я так и не узнаю ответы на свои вопросы».
   День закончился и Аннушка, как обычно последней, зашла в мой кабинет и попрощалась воздушным поцелуем. Я встал с кресла, прошел в зал менеджеров и подошел к столу, за которым работала Катерина. Выдвинул верхний ящик стола. На дне ящика был наклеен желтый стикер. Уже срывая его я знал, что на нем написано:
                «Тебе было хорошо со мной?»
    Я ринулся искать ее, но услышав от второго я: - «А ты не подумал, что после случившегося, ни одна женщина, не признается в том, что здесь написано».
    И на этот раз, я впервые, согласился с ним.


   Мы не в состоянии управлять нашим подсознанием живущим своей жизнью, и зачастую решающим за нас жизненные вопросы. Насколько верно это решение? Никто не сможет ответить, как не мог ответить и я, когда в одно утро оно вновь подарило мне то не объяснимо - восхищенное состояние, испытанное мною при первом фантомном появлении Катерины.
      Я почувствовал, что она здесь, рядом… лежит предо мной… И бархат ее спинки, переходящий в крутой изгиб шелковисто – упругой попки с тугими словно натянутыми бедрами - будоражит. Провоцирует… Что это? Сон или подсознание маняще-влекущее и в тоже время жестокое в своей непредсказуемости и невероятности?
    «Не торопись… Или все сорвется…»
    Но как?!! Как можно не сорваться, когда ты годы ждал этой минуты.  Когда сладостное тело касается твоего, а длинная шейка с отброшенными прядями влечет прикоснуться к ней губами, в руке растворился бутон груди, а неповторимый соблазняюще - возбуждающий запах превращает тебя в первобытного самца.
    Нет это не сон. Во сне мы бы уже слились, и наши тела охваченные безрассудным, невообразимым желанием сбросить взрывной внутренний накал, терзали бы в исступлении друг друга.
  Сжигаемый желанием -  я тянул… Наслаждаясь пленяющим осязанием ее тела. Боясь исчезнет… эта сладостная минута. Но не сдержался...  Рука медленно скользнула вниз, от груди к животу ниже, ниже… и вот...Боже! Она мокрая!
    - Я принесла тебе завтрак, - голос жены разорвал фантом видения возвращая меня в обыденность жизни.
    - Ты весь в поту! Не заболел? 
   Она села на край кровати.
    - Почему ты ушел ночью сюда, в гостиную? Я тебя чем-то обидела?
   Она что-то говорила, говорила, а я, сквозь ее слова и вопросы, мысленно рыдая, собирал по крохам оставленные в памяти, несвязные обрывки работы подсознания.


    Пролетели - три года, и в один из дней Васюткин сообщил новость:
      - Юрий Евгеньевич, вы слышали Катя Савельева стала директором дочерней фирмы крупной молокоперерабатывающей компании.
       «Не зря я выпустил птичку из клетки», – подумал я, но вслух сказал:
      - Она всегда была птицей высокого полета.
  Вечером того же дня жена протянула мне письмо, доставленное курьерской почтой.

                Добрый день, Ольга
    Можно по-разному поставить человека на место. Например, как это сделали вы -  унизив, воспользовавшись положением и заслугами мужа.  «Сделаю все, чтобы он вас уволил», - помните свои слова.
 Хотела сразу вас поставить на место. Не получилось. Но это не ваша заслуга и не моя неопытность.
 А можно поставить человека на место по-другому:
     -  Чего вы добились? – Ничего. (Обо мне уверена, слышали.)
  Кое чего вы все же добились – родили ребенка.  (У меня двое детей.)
   Впрочем, есть еще одно – воспитываете сына. Но как вы его можете воспитать?  Будете учить его унижать людей?  Тогда вопрос: – Кто из него вырастет?
                Всего доброго               Екатерина Савельева
 
   «Каждая женщина загадка и когда ты считаешь, что нашел к ней ключик, оказывается она сменила замок», - сделал я умозаключение и тут же вспомнил ее последние слова: - «Вы мне подсказали…»
   Я чувствовал, видел в глазах жены, что она ждет поддержки, слов: «Ты лучшая… Семья это главное. Все это не так, ты правильно воспитываешь сына, - но я не смог их произнести. -  Может это письмо изменит ее», - слабая надежда наполнила мою душу.
        Ночью, я проснулся услышав, что жена плачет.    
    - Ты даже не пожалеешь меня? – повернувшись ко мне спросила она.
    - Нет. Ты должна выплакать Катькины слезы.
    - Значит… Значит ты меня не любишь! - она кричала, задыхаясь от злости, - Ты любишь ее – Катьку!
     - Прекрати истерику! – рявкнул я, и добавил уже спокойным голосом, - А что бы мы не возвращались к вопросу кого я люблю, я расскажу тебе один момент из моей, точнее из нашей жизни.
   И я рассказал про инцидент в офисе.
                *     *      *
   Я стоял у огромного панорамного окна и смотрел как пухлыми, ватными хлопьями падает снег, разом за разом, стирая разноцветье и превращая его в моно хром.  Цветные крыши домов покрылись грязно-белой простыней, асфальт превратился в серую слякотную массу, а люди, подгоняемые морозом, были похожи на серо - черные букашки, которые суетясь, и обгоняя друг друга торопились к теплым офисам. Навеянное всем этим, уныло депрессивное состояние, в смеси с меланхолией, наполняло мое тело со вчерашнего дня.
     - Юрий Евгеньевич, на второй линии мама Кати Савельевой, -  раздался голос Аннушки по селектору. Плохое предчувствие заполнило все мое тело, превратив его в подобие неуклюжего, малоподвижного, силиконового манекена.
     - Юрий Евгеньевич, здравствуйте.  Меня зовут Зоя Петровна, – представилась женщина на другом конце провода и не выслушав моего ответного приветствия продолжила: -  Извините, что беспокою… Это мама Кати Савельевой.  Я хотела сказать… Меня попросила Катя… - женщина зарыдала.
      - Что случилось? – с трудом справляясь со ставшим ватным языком произнес я, чувствуя, как ужас наполняет мое тело.
      - Катя... Катя погибла... Ее вынесло на скользкой дороге. И машина в столб, – на минуту связь прервалась, но затем мама Кати собралась и заговорила более спокойным голосом: - Она лежала в реанимации, вчера пришла в себя и говорит… - снова рыдания. Я в оцепенении, терпеливо ждал, с глазами, наполненными слез.
      - Она попросила передать вам – «Мне было хорошо с тобой», - я услышал, как Зоя Петровна сглотнула подступивший к горлу ком и затем повторила перед тем как положить трубку:
      - Вы слышали? Просила передать  – «Мне было хорошо с тобой».
    В принципе это было все, что было мне нужно. Значит все-таки это произошло, невзирая на невозможность как пространственную, так и временную. Вот он ответ на вопросы, который я ждал. Но зачем теперь он мне? Кому теперь он нужен?  Это и есть самое страшное! Получить ответ, когда он уже не нужен. Когда нет человека связующего его. 

   Я налил полный бокал виски и выпив с яростью грохнул его об пол. 
     - Чертова жизнь! Все работа – работа!  За которой не видишь человека… И только когда поздно, когда все разрушено, ты каешься и думаешь: - «Какого черта, я не сказал, не спросил, не проявил внимания, не высказал сочувствия, не признался в любви.  Почему мы так делаем? Почему?»   
  Я вернулся мыслями о Катерине, воспоминания эхом пронеслись в голове. От секс–бомбы, через железную леди –трудоголика, к отрешённо подавленной личности, излечившейся свободой.
    «А может кроме Земной любви, есть любовь иная, в четвертом измерении, для которой время не преграда и которую мы чувствуем в момент максимальной вспышки наших эмоций?  А если это так, то наши души еще встретятся и переплетутся в любовном экстазе.  Надеюсь…»
    
                Ю.Корень&Пан