Кереки и ее воспоминания

Память-дар свыше, что сплетает звенья цепи истории жизни любого человека, возвращая в прошлое - ностальгируя.

Случайностей не бывает, все предопределено, но только время вечно, а мы приходим со своим временем, так же с ним и уходим. У каждого свой путь и свой час. Многие ушли так и не пожив толком на этой грешной земле, оставив нам свои воспоминания, как моя бабушка Кереки.

И пефера гнефиз тин нифен.
- Хайте, преп прин на фегум, энан дулиян на эфтам. Паме, порпа чапуга.
И нифе тери, ден киганем, на нуниз па фогате, аман ден килей. Нифе эн.
Эксеван, ке пан, и пефера, лес кеси, катас омататя эш, и скотия па киперятен, эстафен.
- Крат то пел, эмба со гуин ке пелясон, эврикон то сундух.
Арав и нифе, пеляв, аглигори. И пефера мурдулиз, ке кат лей афка кес.
- Мана, адака кат эвра.
- Аглигора скосон, ке десма.
И нифе эскофен, эперенат са шеряц, ке эскосена псила. Мето лигон эксевен ке трехта эпиен апопис син греян.
Ол экимусан ал и нифадес, та мора и гата со скамин апан, мето лигон аскундан, ке фа пан ондаман, фа эфегне. О туркон конда эн, метин скотиян авгоне, нами элепяц.
- Эпар асон максилар афка то зонар, ке крипсон та фурулия.
И нифе экопалосен. Эпикен оля пос преп, ди тин пеферанац то зонар.
- Некучи,  десонат апанис, писон ндо легосе.
И нифе экосариясен. Эдесена Апанац, ке акуне хтипа кац. Мето лигон эсевен апес о педас о микрон ти греяс.
Со кафаинан эсумосен манахос, ке эгнефсенац, то шер эфикнен апанатун, та мора па иксеран ндо ки преп на калачевне.
Инас асон алон апопис санги прогата эпиган. Эглигорнан. Асала са хория па и ромей эфегна са рашия. Ке пеки кафаис фаэш текину тин стратан.
Та мора фельне на троне, котеря псомия эдеканац, масуне.
Эсумосан. Эстафан. Эсерефтан ол и ромей сенан топон.
- Аделфим апай метемас! Ипен, санги мето машер экопсен о Фодорон.
И нифе эсумосен тин пеферанац, ке эсенген то зонар со шернац. Ол этересан тин нифен, эпеки тин греян, канис тиден ке ганепсен.
Та дякря асо матяц эрузан со хоман апан. Ндо фаэн пурна канис киксерен. Кафаис тон алон эдинен эвшия син стратан ме та дякря.
Стивара хроня перасан, полис эфапсан, ке акоман клегне, ке фа клегне, успу кя клонфне та меря, пия эперен о врахон.
Темон и бабушка панда элеен: "То варос спинг тон антропон".

Свекровь разбудила невестку младшую, велела быстро одеться и выйти с ней во двор. Ночь была черна, нужно быть незаметной. Пошли под окнами и пришли к колодцу.
- Бери лопату и спускайся,- велела свекровь.
- Зачем?- недоуменно спросила женщина.
- Спустишься и справа от себя начни копать, уткнёшься в твёрдое, достань.
Невестка спустилась и начала копать, затем ладонями собрала землю, делала все на ощупь. Вот и злополучный сундучок. Попыталась приподнять, но он показался ей таким тяжелым. Неужто от страха и усталости? Приподнялась, прижалась к стенке, выдохнув из себя страх и боль, и одним рывком подняла сундучок над собой, передавая свекрови.
Так же молча они прошли под окнами, вошли в дом. Дети и женщины спали, баулы с вещами были собраны, скоро за ними придут и со всеми оставшимися уйдут через горы, не зная даже толком куда.
- Достань из-под матраса пояс и быстро начинай засовывать в него содержимое сундучка,- велела свекровь.
Пояс сшила сама старуха, но зачем и для чего никто не знал, делала это втайне от всех. Последние месяцы были тревожными. Многие ушли в Грецию, кто уходил в Россию, она не знала на что решатся ее сыновья.
- Готово, мама,- сказала невестка, передавая пояс в руки свекрови.
- Нет, не мне, а себе завяжи на теле, да покрепче,- зашипела свекровь.
Женщина не стала спорить и подвязалась им.
Сидели молча некоторе время. Женщина переживала не только за мужа, но ее беспокоила и судьба братьев. Ближе к горам они должны будут встретиться.
Шлепанье босых ног отвлёк от мыслей, скрипнула дверь, один из сыновей свекрови и стал будить всех поочередно, дотрагиваясь лишь до них рукой. Никто не проронил ни слова. Детям было посложней, но они знали, что любой шум привлечёт врага и, гибель неминуема.
Один за одним стали выходить из дома, прихватив каждый свой узелок.
К ним потянулись односельчане. Шли они долго. Ближе к горам начало светать. С рассветом дышать становилось легче, страх уходил вместе с темнотой. Опасность подстерегала на каждом шагу, но уже не так было жутковато.
Дети хотели пить и есть, каждому давали по кусочку хлеба. Маленькие засыпали, жуя корочку, а старшие держались рядом, помогая  мамам, как могли.
Через три часа пути решили передохнуть и разделиться. В эти минуты решалась судьба многих, медлить было нельзя. Слезы лились из глаз, души томились в груди, сердца разрывались на части.
- Она пойдёт с нами, мы уходим в Россию,- сказал ее старший брат.
Никто не проронил ни слова, ведь муж ее уже со многими ушёл в Грецию. Стали прощаться. Она тихо подошла к свекрови и подала пояс.
- МАМА, возьмите, - сказала женщина.
Все недоуменно переглянулись. Свекровь взяла пояс, не проронив ни слова.
Жизнь разделит их на до и после. Страданиям не будет конца, но они будут все помнить, надеясь на встречу.
Многие тогда в дороге умерли от тифа, кто от голода и холода. Трудно пришлось ей, как и многим ее соплеменникам, но женщина знала, что поступила правильно, не взяв ничего из того, что и ей принадлежало. Тяжелое время им выпало.