Прерванное путешествие

               
     Влад сомустил (уговорил) Николая совершить водное путешествие по реке Чусовой еще зимой.
     - Давай, - говорит, - сделаем катамаран разборный, и поплывем, начиная от Мраморского, сначала до поселка Курганово, в следующие выходные от Кургоново до Флюса, то бишь до Волчихинского водохранилища.  Оно глядишь, до осени, и к Каме приплывем.
     Николай не против, в восемнадцать лет редко кто от приключений отказывается.
     Техническую подготовку Влад взял на себя.  Конечно лучше бы байдарку или лодку резиновую двухместную купить, но, во-первых, дорого, а во-вторых их еще не всегда найти можно было в магазинах, в начале семидесятых-то годов.
     Только «голь на выдумки хитра».  Если нет лодок, то в каждом спортивном магазине есть куча волейбольных камер, и совсем не дорого.   Влад прикинул сколько их нужно, чтобы выдержали двоих мужиков, столько и купил.  Зря что ли парень Ш.Р.М. (школа рабочей молодежи) заканчивал, считать научился.  Потом он попросил свою маму, сшить из крепкой ткани два длинных мешка.
     К маю все было готово.  И утром первого числа, вместо Первомайской демонстрации, они находились у реки.  Да, воды оказалось много.  Разлилась Чусовая.  Прибрежные кусты и деревья все затоплены, даже к чистой воде не пробраться.
     С трудом нашли заливчик, где смогли бы спустить на воду готовый плот-катамаран и, погрузившись на него, выплыть между кустов на реку.  Но плавсредство еще нужно сначала изготовить.
     Надув до предела волейбольные камеры, затолкали их в мешки, концы которых крепко затянули.  Дальше, вырубив относительно ровные и крепкие жердочки, примерно с руку толщиной, и связав веревками их концы, сделали каркас.  Положили его на мешки с камерами и веревочкой крепко притянули к ним.  К торцевым жердочкам навязали настил.  Плот оказался меньше трех метров в длину и около полутора в ширину.
     Вырубив две крепкие палки метра по четыре для отталкивания от дна и управления, погрузились на судно.  Да и что грузиться-то им, один рюкзак полупустой за спиной у Влада, Николай же совсем налегке.  Настил под ногами на первый взгляд казался хлипковатым, да и по плоту слишком-то не разбежишься, как говорится спина к спине и минимум маневра.
     Было бы ума побольше у них, сразу же отказались от этой затеи.  Видно ведь, что вода в русле прет упорно.  Но как всегда понадеялись на русский «авось».
     Протолкнулись между кустов на стремнину, сунули шесты в воду, а до дна-то они и не достают.  Стали ими работать как веслами.  Вроде худо-бедно начало получаться.
     Проплыли около полу километра, показался поворот.  Влад говорит:
     - За поворотом островок должен быть с двумя ольхами на нем.  Слева от островка основное русло, а справа протока. Наверно нужно на русло выходить.
     Правят потихоньку ближе к левому берегу.  Выворачивают из-за мыса…   Глядь, а на основном русле затор, зато протока чиста.  Хотя точнее говоря, нет ни основного русла, ни протоки.  Только торчат по середине реки две вершины деревьев, и слева от них нанесено, возможно к упавшей с берега валежине, разного колодника и сучьев.
     Спешно стали отворачивать, но палки не весла, а плот не лодка, поэтому и не хватило времени для маневра, так что аккуратненько бортом они и вмазались в одну из деревин.
     Никола, как медведь сразу же полез по сучьям на вершину.  Влад же прикинул.  Если он ухватится за своего товарища, то, во-первых, может того случайно сдернуть в воду, а во-вторых, если упустят катамаран, то как будут с этого дерева выбираться.
     В это время плот все больше и больше кренился от напора водной массы.  Сейчас у горе-путешественника, в фуфайке и с рюкзаком за спиной, съехавшего в воду и державшегося за настил, мелькала уже другая мысль:
     - Видать вскоре эта игрушка перевернется и накроет меня.  Придется пытаться по завалу наверх выбираться.
     Если бы плот был деревянный, то наверняка перевернулся, а так как воздух в камерах все же стремился всплыть, погружение борта в водную пучину, к счастью, прекратилось.
     Поняв, что вероятность «накрыться медным тазом» пока отпадает.  Влад потихоньку отгреб со своим судном к завалу и выбравшись по нему наверх, вновь забрался на плот.  Ухватившись за ветку второй ольхи, он подтянул плавающее сооружение почти к самому стволу.  Течение, притопив немного один край катамарана, явно пыталось вырвать его из-под, сидящего на коленях в воде, несостоявшегося утопленника.
     - Колька!  Ты перепрыгни с одного дерева на другое, тут полутора метров не будет между ними.  Хоть и поцарапаешься, или намочишься может быть в реке немного, зато спокойно спустишься на плот и отчалим от этого места.
     - Ну уж нет, а вдруг сорвусь.  Ты лучше подай мне палку, которыми мы толкались. – Как не странно, эти как бы весла никуда не уплыли и лежали где им и подобает быть. – Я ее положу в развилки веток, по ней и переберусь.
    Рискуя быть сдернутым с плота течением, сидя чуть ли не по пояс в ледяной воде, Влад все-таки умудрился передать товарищу одну из палок.
     Через некоторое время тот перебрался на катамаран, и они оттолкнулись от завала и деревьев.  Где так некстати мог закончиться их жизненный путь.
     О продолжение дальнейшего сплава не могло быть и речи.  Возникла необходимость обсушиться.  Да и что-то дальше до Камы двигаться, пока, интерес пропал.  Видимо жить захотелось.
     Поэтому пришлось проплыть еще метров сто только для того, чтобы место, подходящее найти для причала.  Так бесславно закончилось, всю зиму планируемое, грандиозное путешествие до Камы.
     Развели костер и стали сушить одежду.  Майское солнце пригревало.  Влад разделся до трусов.  Николай так совсем до нага, и бегал он по поляне словно резвый жеребец, сверкая голым задом.
     Только успели одеться, как мимо по реке проследовали три байдарки.
     - Колька! – Воскликнул Влад. – Зачем я тебя с дерева снимал.  Ты представляешь, плывут ребята на лодках, а по середине реки на дереве глухарь сидит.  Это какая слава-то была бы для тебя.