Сказ о сказочнице

                Сказ о сказочнице

 Молва ходит, говор бродит, земля слухами полнится, а причудами – свет.
Давным-давно, а может и не так давно, жила на краю города семья: отец Иван, мать, шесть сыновей и младшая дочь Светланочка.
Жили согласно достатку, чего не покупали, того и не носили, и людям не завидовали. Любили в семье повеселиться, умели в лад словцо меткое сказать. У людей как не беда, так горе, а тут шутки да прибаутки, к каждому делу – поговорочка да побасенка. Собирается семья за столом, отец обводит всех весёлым взглядом и заводит неторопливую беседу:
– Кушать – кушайте, старших слушайте, приветливо на людей глядите. Кто в радости живёт, того печаль неймёт. Кто горя не видел, тот и счастья не знал. Есть нечего, так жить весело, а как хлеб да квас, так и всё у нас.
Мать подхватывала:
– На веку, что на долгом волоку, всякое случается. Жить – живи, не теряй головы. У доброго молодца душа лёгкая: не поёт, так свищет, не свищет – так прищёлкивает, не пляшет – так притопывает. А уж если радость в дом, деточки, пожалует – надевай цветно платьице, звони в колокола, собирай народ, заводи хоровод.
Гостей в дом принимали с почётом – честному гостю красное место.
– Бог велит всех знать, всех звать, – наставлял детей отец.
Мать неторопливо накрывала на стол, опять же с приговором:
– Пожалуйте, гости добрые, садитесь рядком, потеснимся ладком. Калачей покушаем, добрых речей послушаем. У нас хлеб чистый, квас кислый, ножик острый, отрежем гладко, поедим сладко.
Удивлялись хозяевам радушным люди, толковали о жизни Ивана всякое – живёт, мол, припеваючи, с гривенки на гривенку ступает, полтиной ворота замыкает.
– Да, живёт! Одна рука в мёде, другая в сахаре, – отзывались другие.
– Да будет вам, живёт, как Бог даёт. Доброму человеку и сухарь на здоровье, а злому и мясо не впрок. Не мёду хвала, а любовь дорога. Согласие средь них, – вступались третьи.
Только не думал о разговорах Иван, жил да был, мёд-пиво пил, детей растил.
Вот как-то собрались семьёй по ягоды. До леса рукой подать. Земляники в этот год уродилось видимо-невидимо. Разбрелись все между деревьев, берут ягоду кто в кузовок, а кто в кружечку. И Светлана собирает ягодку по ягодке, поёт незамысловатую песенку. Подняла голову, видит, неподалёку старушка тоже ягоды ищет. Одежда на ней странная – сарафан жёлтый, алый платок с головы упал, на плечах лежит, волосы белее снега белого.
Подошла тихонечко поближе Светлана.
Бабушка наклоняется, ловит ягодку рукой, а ягодка не даётся, за листиками прячется.
«Почему это так? – думает девочка и догадалась, – бабушка плохо видит, вот и прячутся от неё ягодки».
Стало жаль старушку девочке, она подбежала к ней.
– Бабушка, возьмите мои ягодки. У меня уж полная кружечка!
Высыпала свои ягодки в корзиночку незнакомке. Выпрямилась та, и будто дневной свет ярче стал, полыхнуло на небе.
– Кто ты, девочка, как зовут тебя?
– Я, Светлана, дочь Иванова.
– Подойди ко мне, детка, посмотрю на тебя. Ишь ты, какая глазастая. Красавицей вырастешь.
 – Ау, ау, Светочка! – услышала девочка.
Вышла мать на поляну, собрались братья, стали кругом, смотрят на старушку. А та, строго так, говорит:
– Хорошие у тебя дети, Анна. Учи уму-разуму – все в люди выйдут. Пуще пущего береги Светлану. Тебе она в старости утешение, теплом, и лаской в ночь холодную обогреет. Мала она ещё, потому ты слушай, запоминай. О дочери вот что скажу. Высокая у неё доля, непростая, нелёгкая. Пусть за малое добро в жизни злато-серебро не взыщет, за большое – богатства не ищет. Не её это. Наградил её Бог умом-разумом, долголетием. Будет муж у неё. Станет сердцем любить, ласкать, баловать. Скажет при встрече ей такие слова: «Ты для меня краше красного солнышка, ясней ясного месяца». По этим словам узнает суженого. Ты напомни ей об этом, когда заневестится. Будет людям служить Светлана, наставлять, учить грамоте. За труды её люди будут любить, при встрече низко кланяться, привечать кто словцом, кто хлебом, а кто и гривенничком. Прощай теперь.
Погладила по голове Светлану, сняла со своей руки перстенёк простой и надела на безымянный пальчик девочки.
– Вот, Светлана, малое сейчас принимай, а большому срок дай, – сказала старушка, поглядела на всех и будто растаяла.
Пришла родня в себя, оглядывается. Братья к сестре бросились, на пальчике у неё колечко рассматривают.
– Мама! Я боюсь! Откуда эта бабушка взялась? – кинулась к Анне Светлана.
– Что ты, что ты, доченька! Это счастье тебя встретило. Сама Богородица – Матерь Божья преподнесла тебе золотое яблочко на серебряном блюдечке, сказала о судьбе твоей.
Пришли они из леса домой. Родным, соседям рассказывают о чуде, что с ними в лесу случилось. Удивляются люди, разводят руками.
– Вот белый свет – полон всяких чудес.
– Такие чудеса, что дыбом волоса.
– Дивны дела твои, Господи.
Потихоньку забыли об этом случае, только слова, что сказанные старой женщиной, Светлане запали в душу.
Жизнь так устроена – горе да беда никого не обошла. Беда не спит, а по людям ходит. Случилась война. Войну хорошо слышать, да тяжело видеть. Ушёл воевать Иван, за землю свою постоять. Не нашла пуля места в чистом поле, чтобы мимо Ивана пролететь. Пришла в дом Анне весть страшная. Счастье с несчастьем смешалось – ничего не осталось. Осиротел дом. И как говорят, что беда сама не ходит, а с собой ещё и горе водит.
Как не старалась Анна уберечь детей, да делать нечего, пошли по людям. Под одним окном выпросят, под другим съедят. А как взрослеть стали, разбрелись сыновья кто куда, ремесло добывать, чтоб мастерами стать.
 Светлана возле матери осталась. Растёт девочка, весёлая, смышлёная. Бывали у неё, конечно, дни, когда не до смеха было, бедность сказывалась. Играется как-то Светлана с ровесницами. У тех куклы гуттаперчевые, волосики у них шёлковые, глазки как живые. У Светланы кукла, тряпичная, самошитая. Подружки гордятся своими куклами, рядят их в шелка-бархаты, пеленают, спать укладывают. Светлане хочется красивых кукол в руках подержать. Она и просит:
– Подруженьки, милые, дайте мне вашими куклами поиграть, в руках подержать.
– Что ты, что ты, ещё сломаешь, испачкаешь!
Раз отказали, два, а на третий раз Светлана обиделась и говорит:
– Не даёте, так и не надо! У меня дома таких кукол есть двадцать. В сундуке лежат, новёхонькие.
Что тут началось. Подружки повыскакивали, зашумели, кричать наперебой стали:
– У тебя двадцать?
– Ах ты, выдумщица!
– Да у тебя и дом-то небом крыт, ветром обнесён.
– И сундук дырявый, поди, где там куклам лежать?
– Врёшь, врёшь, глаза не прячешь, – кричали подруги.
Ещё обиднее стало девочке. Побежала она в поле, легла в траву, плачет. Слезинки обмыли сердечко, успокоилась. Смотрит – в небе облака плывут. Присмотрелась, а одно облачко к ней направляется. Всё ниже и ниже опускается, земли коснулось, сходит с облачка мальчик. Одежда на нём белая, пуха лебяжьего, на голове корона, будто из тончайшего льда сделана. Идёт по земле, легко ступает, облачко пальчиком придерживает, ведёт за собой как лошадку. Подошёл к Светлане, спрашивает:
– Ты почему плакала? От твоих слёз на облачке солоно стало.
– Вот как? А ты кто? Будто из снега сделанный?
– Я и есть из снега. Я сын короля Заоблачной страны.
– Сейчас лето. Жарко. Ты растаешь?
– Возможно. Но это вовсе не страшно, я стану водой, паром, поднимусь легонечко к небу, стану облачком, то есть самим собой, – объяснил сын короля.
– Интересно!
– Конечно. Так ответь мне, почему плакала?
– У всех подружек куклы новые, красивые, а мне поиграть с ними не дают.
– Вот горе! – засмеялся принц. – Вспомни-ка слова своего отца: «Кто в радости живёт, того и печаль неймёт». Вспомнила? Слова-то какие! Цены нет!
– Откуда тебе знать моего батеньку? Не топчет он зелёной травы, давно его с нами нет, – горестно поведала Светлана.
– Я многое знаю. Живу на свете из века в век.
Подаёт девочке руку и улыбается:
– Света, Светлана Ивановна, прошу в гости ко мне, в страну Заоблачную, во дворец моего отца. Сядешь на коня моего быстрого?
Ниже опустилось облачко, по земле стелется. Ступила Светлана на него, смотрит, а уж высоко в небе. Шубка на ней такая же, как у принца, и сапожки мягким мехом оторочены. На душе легко, весело стало. Внизу земля в летней поре: леса густой листвой клонятся, поля налитыми колосьями гордые, луга разнотравьем стелются. Вокруг облака, птичий гам. Летают птицы, в руки просятся.
«Хороша Земля-кормилица», – подумала Светлана.
Исчезла из виду земля. Видит, навстречу плывёт огромное облако, а присмотрелась, это и не облако, а дворец, из белого света сотканный. Подплыли к мраморным ступенькам. Поднялись во дворец. Принц чуть впереди идёт, дверь за дверью открывает. Вошли в зал, а там радуга, от стены к стене переброшена, свет от неё в разные стороны разливается. Выше, под самым сводом, звёзды навешены, горят, позванивают. В окна слева солнце заглядывает, справа – ясный месяц смотрит.
На троне голубого атласа король сидит, привечает гостю, величает, здравствует.
– Пожалуй к нам, гостья дорогая, редкая.
Видит Светлана, по залу малыш идёт. Одежда на нём блестит, за спиной золотые крылышки, в руках на золотом подносе корона точь-в-точь, как у принца.
– Подойди ко мне, деточка, – сказал король и надел на голову девочки корону.
Тут налетела стая голубых птиц. Держат они в клювах зеркало. Смотрит Светлана, а там ей принцесса видится. Платье на ней шёлку алого, накидочка белая бархатная вся светится, переливается. На голове корона горит как звёздочка.
– Ваше Высочество! – обратился король к принцу, – я всегда говорил, что Светлана Ивановна красавица.
– Вы правы, Ваше Величество! – улыбнулся принц.
– Что желает твоя душа, девочка? Всё, что хочешь, проси! Золото, серебро, дорогих камней, – говорит король.
– Нет! Нет, Ваше Величество. У меня на пальчике перстенёчек есть. Видимо, поэтому и подаренный, чтобы не запамятовала я, что богатства искать не моя судьба.
– Вот как?! Да, да, вспомнил теперь! Закрутился я тут, захлопотался. Забыл про перстенёк твой. Однако не могу же я отпустить тебя без подарочка. Спрашивай.
– Раз так, то спрошу! Ваше Высочество, я бы в куклы поиграла, чтобы они были гуттаперчевые, с шёлковыми волосами, с глазами, как у живых людей, – заторопилась сказать Светлана.
Смеётся король, смеются слуги, а малыш, что корону принёс, подпрыгивает, смехом заливается, хлопает золотыми крылышками.
Тотчас явился глазам Светланы, небольшой зал полон игрушек, а куклы сами в руки кидаются, головками кивают, петь и танцевать умеют, разговаривают, так и сыплют побасенками, как в родном доме Светланы при живом отце. Завели Светлана и принц игру в мамок-нянек, королей и королев, принцев и принцесс, братьев и сестёр. И что бы ни придумалось, а только в добрых людей играется.
Слуги обходят, мороженым угощают да фруктами диковинными. Сколько прошло времени – кто считал? Только прозвучало в зале:
– Бом, бом, бом!
– Откуда этот звон?
– Не пугайся, Светлана, это Небесные колокола звонят. Секунды – в минутки, минутки – в часы, часы – в дни, а дни в века складывают.
– Вот как! Заигралась я, Ваше Высочество, пора домой, матушка заждалась поди.
Проводить гостью вышел сам король. Поклонилась в пояс Светлана и говорит:
– Спасибо, принц, за игры затейливые. Ваше Величество, король, спасибо за приём ласковый.
Только успела сказать – видит, лежит в поле, над ней облака плывут. Заслонилась рукой от солнца, пригляделась, а на высоком облаке принц, а рядом малыш золотыми крыльями машет, прощается.
Домой пришла, матери рассказывает.
– Дивен свет, доченька. Я отроду такого не видела, а тебе Бог дал.
Живут мать с дочерью. Дом невелик, а лежать не велит. В работе обе день-деньской. Каждое утро выходит Светлана траву косить, чтобы какую-никакую скотину кормить. Выбирает траву где зеленее и помоложе, из овражка в овражек переходит, с холма на холм. Склоны оврагов, поросли крапивой, да пустырником, да травой-лебедой. На холмах кое-где кустарник невысокий да редкие деревца. Птицы поют, бабочки пестрят, светлячков да божьих коровок видимо-невидимо. На листьях лебеды капельки росы горят звёздной россыпью. Красота.
Видит себя Светлана хозяйкой этого зелёного царства. Рядит себя в платья, цветами расшитые. Из цветов и душистых трав плетёт веночки на голову, поёт песни негромкие. Присядет, а её и не видно в траве. Божьи коровки на руку садятся, пугливые стрекозки на лету замирают, будто лучше разглядеть хотят.
Одного памятного утра идёт Светлана с полной корзиной домой, остановилась отдохнуть, огляделась. Место вроде бы незнакомое, широкая тропа вверх идёт. Поднялась выше, смотрит – ступеньки каменные в гору упираются. Расступилась гора надвое – перед Светланой дверь серебряная, сама собой отворилась. Сердечко замерло – боится, но войти вошла. Комната небольшая, лампадка в углу теплится, посреди комнаты стол, за столом сидит старец. Перед ним книга открытая. Поднял он голову.
– Никак, Светлана Ивановна пожаловала? Проходи, дай-ка погляжу, говорили мне, что растёшь красавицей.
– Не знаю, дедушка, но коса с каждым днём длинней, – смело ответила девочка и спрашивает:
– А вы кто, дедушка? Один здесь? Наверно, нерадостно одному-то?
– Нерадостно!? Да как сказать, я занят, служу – волшебные дела вершу.
– Как это, дедушка?
– Это книга Времён. Сюда я записываю сказки, которые люди складывают. Времена сказками меряются.
– Что-то не пойму я, дедушка?
– Мала ещё. Пришла сюда рановато. Однако ты сообразительна. Подумай, весёлые сказки – добрые времена, сказки печальные, страшные – знать времена настали тяжёлые. Просто?
– Непросто. Но запомнить запомню, – уверенно ответила Света.
– Запоминай. А теперь видишь, в уголочке, небольшой ларец стоит. Подойди и открой его. Возьми что хочешь, там всего достаточно: серебро, красное золото, камни дорогие, рубины, изумруды, жемчуга перекатные. Ты, поди, о таком и не слыхивала?
– Слышала, слыщала, мама мне не раз рассказывала об изумрудах, жемчугах, яхонтах. Мы, как в лесу собираем ягоды, переговорим обо всём.
– А сама-то мать видывала эти камни, злато-серебро? – спросил старец.
– Нет, наверное. Мы бедно живём.
– Посмотри, в руках подержи, себе возьми, что понравится.
– Нет, дедушка! Посмотреть посмотрю, а взять, не возьму. На руке моей перстенёк простой, да дороже всего.
– Знаю я про перстенёк твой. Проверил, не забыла ли? – улыбнулся хозяин.
– Не забыла.
– Ну, Светлана, дочь Иванова, пришло время прощания, – напомнил старец.
– Загостилась я. Когда мне снова прийти? Говорят люди – одному скучно и в раю. Я приду, разговорю вас, веселей станет, помогу, если спросится. Приходите и вы в гости к нам.
– Спасибо за слова приветливые, Светланушка. Золотое сердечко у тебя, – молвит старик и улыбается. – Ты ко мне придёшь! Не скажу скоро ли, не спрашивай. Ты расти, живи, солнцу радуйся. Поживёшь дольше, увидишь побольше. Век у тебя длинный, всего станется, ступай теперь.
– Дедушка, я сейчас уйду, но позволь хоть одним глазком взглянуть на книгу Великую.
– Книгу, говоришь? Подойди, открой сама.
Как открыла – разлился яркий свет вокруг, над страницами книги взошло солнышко. Дворец стоит, золотые башенки светятся. Представилось Светлане, что мчится она в карете, запряжённой лошадьми. Гривы их ярким пламенем стелются, подлетают к дворцу. Встречают Светлану слуги, всякий люд низко кланяется. Проходит она в зал. Музыка звучит. Люди расступились. Видит Светлана: к ней юноша идёт красоты невиданной, берёт за руку. Зазвучала громче музыка. Танцует Светлана, а юноша смотрит на неё и говорит:
– Я жду тебя, Светлана, ты для меня краснее красного солнышка, яснее ясна месяца.
Закрыл книгу старец.
– Ну, вот и всё. Прощай, Светлана. Жди своего часа.
Всё скрылось. Подняла Светлана тяжёлую корзину и пошла домой.

Осень пришла. Дети в школу идут. Девочка просит мать:
– Отпусти меня, мама, в школу. Хочу учиться уму-разуму. Я уже и так годами старше всех буду.
Сшила Анна из холстины сумку, на видном месте вышила цветочек лазоревый.
Учится девочка, да только как будто наперёд всё знает, и ещё больше старается. Рано встаёт, поздно ложится. В тех местах долгая ночь, день короток.
Полюбила Светлана по утрам, как в школу идёт, останавливаться у освещённых окон больших домов. Смотрит на окна светлые. Там за ними тепло, а здесь веет холодом. Только не об этом думает девочка. Видится ей, что живут в больших домах феи сказочные, прекрасные принцессы. Будто там за окнами люди добрые, не скупы, не суетливы, на слова приветные. И мечтает, стоя под окнами, о далёких странах, о балах, где звучит музыка, рядит себя в платья красоты невиданной.
Как-то раз, идя от дома к школе, Светлана замечталась, задумалась да и заблудилась. Не может дорогу в школу найти. С одной на другую улочку перебегает. Вдруг открылась площадь широкая, на ней белокаменный Собор явился белым облаком, как когда-то в дивном сне. Только теперь это не сон, а явь. Люди со всех сторон идут к высоким вратам. Подошла и Светлана, отворила двери дубовые. Сотни свечей. Светло, как днём. Стены расписанные, на них картины разные, иконы в золотых окладах. Красота – дух захватывает. Прошла вперёд, остановилась у иконы, а там женщина дитя малое к сердцу прижимает и смотрит ласково. Долго стояла девочка возле иконы, и тепло ей было, как дома рядом с матушкой. Когда из храма вышла, уже рассвело. Дорога домой сама сказалась.
– Мама, я видела чудо чудное. Говорила с самой Божьей Матерью, – рассказала Светлана матери.
– Доченька, давно я хотела привести в храм тебя. Да Господь опередил меня, сам привёл в место Божье.

День за днём, год за годом шли. Было бы начало, середина станется, конец скажется.
 Повзрослела Светлана: нежнее нежного лицо белое, длиннее длинного коса русая; из милости ступает – травы не мнёт, ненароком взглянет, что рублём подарит. Закружили вокруг парни. Одни вяжутся, другие сватаются.
Идёт как-то Светлана по воду. Ведёрочки чуть покачиваются, коромыслице плеча не жмёт. У колодца молодец стоит. Грудь лебединая, очи соколиные, брови соболиные. Поклонилась Светлана, поздоровалась. Молодец глаз отвести не может от лица девичьего, спрашивает:
- Кто ты, красавица?
– Светлана я, дочь Иванова. Что глядишь, не видел таких? – смеётся девушка.
– Не видел. Нездешний я. Только вот стою, думаю: без тебя теперь не цвести цветам, не шуметь весной листве в дубравушке. Ты для меня краше красного солнышка, яснее ясного месяца.
«Вот судьба мне и сказалась», – подумала Светлана.
Забилось сердечко девичье.
Свадьбу справили, увезли Светлану в чужую сторону. Дело-то такое, на чужой стороне и весна не красна. Однако обвыклась, с тоской справилась. Пошли детки. Славно зажили. Смешали дело с бездельем, и время с весельем. Конечно, жизнь как жизнь – всё было. Только Светлана помнила слова матушки:
«У доброго молодца душа лёгкая. Не поёт, так свищет, не свищет – так прищёлкивает, не танцует – так притопывает».
Сыновей женила, дочерей замуж повыдала, похоронила мужа и мать. Одна осталась. Обошла всех детей, погостила, внуков приласкала, позабавила. Где хлебом, лаской встретили, где и хуже. На всё глядя, подумала:
«Не стану смешивать свою долю с долей детей. У каждого свой путь-дороженька».
Потянуло Светлану в родную сторону. Приехала в дом родной, открыла ставни, убрала чисто. Уморилась, прилегла на скамью и видит сон. Будто идёт она по незнакомой местности, видит дворец. Ни обойти, ни облететь ясным соколом. Колонны высокие, в самое небо упираются. Где-то негромко колокола звонят. Вошла, видит, стоят на коленях две женщины, молятся. Перед ними два хлеба лежат, вокруг свечи горят. Поднялась с колен одна из женщин, подошла к Светлане.
– Сейчас Он будет, – только и успела сказать.
Идёт по залу великому человек, волосы по плечам серебром лежат, белые одежды развеваются, золотым поясом опоясан. Подошёл, сел на хрустальный стул, поднял руку – теплом и такой любовью повеяло. Слёзы из глаз Светланы покатились. Опустилась на пол – не держали резвы ноженьки.
– Не надо так, – заговорил человек нежным голосом. - Поднимись, присядь. Что привело тебя сюда?
– Не знаю. Наверное, спасибо сказать за жизнь свою, как песню, спетую, – робко ответила Светлана.
– Песню, говоришь? Хорошо это. Проси, что хотела бы.
– Детям, внукам здоровья, долгих лет. Всем людям любви да терпения.
– Так. А для себя на старость, что попросишь?
– Ума-разума.
– Вот как?
– Если будет век мой не короток, так хочу я быть до последних дней в памяти, – уверенно ответила Светлана.
– Так.
Повёл рукой, благословляя всех и ушёл – растаял, как туман утренний. Жаль Светлане доброты его и неземной любви, снова слёзы из глаз хлынули.
– Не плачь.
Посмотрела – перед ней старец стоит, тот, что вершит дела волшебные. Подаёт ей книгу Времён. Книга алого бархата, с золотыми наугольниками, замком серебряным запечатана. Смотрит, идёт к ней принц, сын короля страны Заоблачной. Рядом малыш с золотыми крылышками, держит поднос, на котором ключик лежит, будто ледок, как весной сосулечки.
– Вы сюда на облачке прилетели? – пошутила Светлана.
– Может, может быть, – смеётся принц.
А две женщины всё это время перед хлебами на коленях стоят, молятся. Одна из них с колен поднялась. Подошла к Светлане. Узнала она в ней старую женщину, что в детстве в лесу встретила. Заговорила женщина:
– Поседела голова твоя, Светланушка, белей белого твои волосы. Вот мы и сравнялись. Сохранила ты мой подарок, перстенёк простенький. Не искала за добро злата-серебра. С малым прожила всю жизнь, теперь большому пришёл черёд. Открывай, Светлана Ивановна, книгу Времён. Тебе её наследовать. Пришла пора и тебе в неё свою жизнь вписать.
– Вписать? – робко переспросила Светлана.
– Сама впишется. Ты пойди по свету, расскажи людям как жизнь жила, где громко скажешь, а где и шёпотом. Посоветуй, если спросится, помоги, если сможется. Словцо к словцу, шёпоток к шепотку – сказка сложится. Расскажешь в одном месте, а уж молва разнесёт по свету, постарается. Открывай теперь замочек серебряный хрустальным ключиком.
Взяла ключик Светлана, а руки, словно не свои, дрожат, поднесла к замочку серебряному.
Как только услышали щелчок ключа – раздался звон малиновый.
Проснулась, лежит на лавке у себя в родном доме, от слёз щёки мокрые. Не стала долго раздумывать, переночевала, а утром встала пораньше, поклонилась четырём стенам, подпёрла дверь батожком и пошла, куда глаза глядят.

По сей день, Светлана бродит по земле от дома к дому, от села к селу, от большого города к малому. Она рассказывает людям о странах дивных, о дворцах златобашенных из белого света сотканных, о волшебных королевствах, о юных принцах и прекрасных принцессах, о невыразимой горечи утрат, о счастье и горе, о тернистых путях; о вечной молодости, о Вере, Надежде и Любви, что живут в простых человеческих сердцах, вечных странниках в затерянном мире грёз и мечтаний.

 
                _____________________________________


«Прекрасный сон», – подумал Владимир и увидел, что Светлана и Дарна стоят рядом с ним у Дерева Судеб. Неподалёку молодой гусляр под струнный перебор негромко поёт.
– Ну что же, не останавливаемся, берём ключики, – Дарна ласково посмотрела на детей и улыбнулась. – Давайте проживём следующую историю. Приготовились?
– Да, мы готовы прожить ее, Дарна.
В этот раз дети выбрали дубовые тяжёлые двери и маленький медный ключик. Девочка протянула руку и попробовала открыть их, но они не поддались. Владимир подошёл к Светлане, они дружно налегли на дверь и открыли её.
Королева Дарна удобно уселась в кресло, и дети услышали её неторопливый, спокойный голос...