Белые простыни. 2017г

Взял билет я на восьмое, надо ехать в Комарово,
как поётся в песне. А мороз под сорок, к тому же
Рождество.  На вокзале народу море, и нет места,
чтоб присесть. Народ заранее пребывает, девятого
рабочий день. А в друг сломается трамвай  или
автобус из строя выйдет, или ещё какая беда
случится, иди потом разбирайся, что да как. Я ведь
так же автобусом добирался. Три часа мне ждать
придётся, когда появится московский поезд.
Три часа стоять в толпе, мне на ногах. Вот и время
подоспело, тяжело, но пролетело. Вагон последний
остановился против вокзального окна. Придётся
топать мне на ножках метров двести пятьдесят, по
сплошному льду. Люди падают, ругаются пожилые
не спеша передвигаются, но также возмущаются. И
на дворников ругаются, песком посыпать, что
нельзя? И поезд остановился не так как надо. Но
все точно утки, в перёд продвигаются. А вот и мой
вагон, последним оказался, заскочил и я в вагон, а
через пол часа и спать улёгся. Ночь пролетела
незаметно, как обычно, как всегда. А на москов-
-ском  вокзале меня ожидают чудеса. Был я здесь
ровно год назад, и не заметил автоматы, куда
денежки бросают, толи работали прилично, толи
не было их совсем. В очередь я встал денежки
с читаю, но толи не доработаны автоматы. Толи
поломаны они все. Я денежки опускаю в щель,
а автоматы их не принимают, я туда а он обратно,
я туда  а он назад, я прошу а он в отказ. Я к другому
автомату перешёл, и вновь очередь передо мной,
Кто пинает его ногой, кто ударяет кулаком.
Иногда получается, денежки назад не возвращают-
-ся. Но в моём возрасте приличном бить по ящику
не прилично. В третью очередь я в стал и гадаю
даст мне автомат билет или нет. Толи денежки не
такие, но ведь такие, как у всех . И в этом автомате
не получаю я билет, и в новь в живую очередь
встаю, но теперь к окошку, где тётенька сидит.
Через несколько дней, я тем же маршрутом
домой возвращаюсь, и в новь меня чудеса ожидают.
В новь в поезд я сажусь, а в десять ноль- ноль на 
топчан ложусь. Поднимаюсь я с топчана в пять
утра, по малой по нужде, с туалета возвращаюсь,
а мне в глаза бросаются, белые простыни.
Как будто все покойники под простынями лежат.
Такое впечатление будто хоронить везут.
И ни какого нет движения, аж страшно стало
мне. Гляжу в окошко поезда, а там поля просторные
под белым саваном лежат и не одного нет деревца,
хоть ложись и помирай. И до утра я не ложился,
живого похоронят я боялся. И дал слово я себе,
отказаться от поездки в поезде, пока ни сменят,
простыни на какой ни будь другой, хоть на
голубой. Пол месяца уж дома пребываю, а всё
никак не забываю, кто под простынями
спят. Я жене наказ даю, что бы белые простыни
не покупала, и ни в коем случаи их не
заправляла, а иначе я помру. Жена подумала,
что на меня напала блажь. Я в ответ ей говорю,
если купишь, я в помойку отнесу, или отдам
кому. Ей на пасху надо ехать то ж в Москву,
не забыть напомнить ей, что я в поезде
пережил, думаю сама поймёт, что белые
простыни не к добру, тем более в поезде.
В Москву отправил я жену, а сам по хозяйству
хлопочу. Через недельку приезжает домой
жена, какая то хмурая вся. Я стол накрываю
вина в бокалы наливаю и к ней обращаюсь.
Что случилось, мне скажи, Что? обидели в
Москве свои. С час как дам ложкой по лбу,
а то он не знает, кто меня обидел. Ну ладно
давай выпьем, и за племянников наших, а
потом всё расскажешь. Выпили вина, она
успокоилась немножко, и начала рассказ.
Приехала я к нашим, встретилась со всеми
посидели, как обычно, походили по мага-
-зинам, в парк сходили, а в пятницу  на
кладбище пошли. Толи кладбище, толи
твой рассказ на меня подействовал. Еду в
поезде домой, ну а ночью в туалет пошла.
И все так же получилось, как рассказал.
мне ты. Белые простыни с ног до головы.
И никакого под простынями движения,
и черт дёрнул посмотреть меня в окно.
В общем не ложилась больше спать, и
чувствовала себя не хорошо. Это говорю
я ей? Хорошо, что под простынёй никто         
не заорал, иначе на много хуже могло
быть.