Подвиг подобный Гераклу

          ЕДУ, ЕДУ К НЕЙ, ЕДУ К ЛЮБУШКИ СВОЕЙ.

Весной пятьдесят четвертого года наряду с комсомольскими стройками
Начала разворачиваться эпопея по освоению залежных и целинных земель
в Сибири, на Алтае и в Казахстане. Радио и газеты ежедневно   приносили вести об энтузиазме молодых   строителей и хлебопашцев.
 «Комсомольцы-добровольцы» показывались в киножурналах, звучали новые песни: «Земля целинная!  В новые края едемте друзья, станем новоселами и ты и я!»
Я, как натура романтическая, горячо откликающаяся на патриотические призывы Партии и Правительства, готов был в любой момент отправиться  осваивать целину.  Но я, к сожалению,  не был механизатором (трактористом-комбайнером). Надо было заканчивать десятилетку.

Желание повидать Галю было всегда. 24 марта нас распустили на весенние каникулы и я спонтанно решил, завтра на велосипеде я съезжу в город Фрунзе и навещу её. От Петровки до Фрунзе 47 километров. Но разве это расстояние, когда душа летит на крыльях любви. Сказано – сделано!

Накануне, в четверг, прошел мокрый снег, который тут же растаял и добавил грязи. Похолодало. Но утро в пятницу было солнечное. На голубом небе ни облачка. Можно рассчитывать, что весь день будет хорошая погода. В пять часов утра я был уже на ногах. Ещё раз осмотрел своего железного скакуна. Смазал цепь, подкачал шины. Вскочил в седло, и серая лента асфальта побежала под колесами велосипеда.

 До Сталинского я домчался на одном дыхании. Проскочил центр и на окраине села на стыке с селом Садовое асфальт закончился, началась гравийная дорога, которая только подготавливалась к асфальтированию. Это затрудняло движение, пришлось с меньшей скоростью катить по обочине дороги, где уже были протоптаны дорожки (тропинки). Энергично нажимая на педали, я когда вслух, а когда про себя, напевал разные песенки: «Эх, дороги, пыль да туман, холода, тревоги, да степной бурьян…».  Или: «Нам нет преград, ни в море, ни на суше, нам не страшны ни бури, ни гроза…». Или: «Эх, путь-дорожка, фронтовая, не страшна нам бомбежка любая, а помирать нам рановато, есть у на ещё дома дела…»

 За селом Садовое было село Александровка, населенное в основном дунганами, за ним Маловодное, потом Сокулук (районный центр соседнего района), затем после большого пустого пространства Гавриловка, за ней Кызыл-Аскер (Красный солдат) и предместье города станция Пемпек.

В 9 часов утра я уже катил по центральной улице столицы – проспекту имени Сталина. На перекрестке улиц Советская-Заводская, там, где расположен учебный корпус университета, я встретил Галю. После того мы целый день до шести часов вечера ходили по городу. Мы побывали в дубовом парке, в кинотеатре «Ала-Тоо», в магазинах, в том числе в знаменитом «Люкс», долго сидели на скамейке у фонтана в сквере напротив здания Дома Правительства, побывали на квартире, где она жила с тремя подружками (не всем первокурсникам предоставлялось общежитие). Во время хождения по городу пили газированную воду с сиропом и без сиропа, ели мороженое «пломбир» и говорили, говорили, словно мы не виделись сто лет. Устали очень. Но я бы ходил бы ещё раз и ещё, однако надо было возвращаться домой. И, наконец, мы расстались, и я тем же маршрутом покатил домой, оставляя свое сердце у неё в ладонях, которые я горячо расцеловал на прощанье.

 Возвращаться было труднее. Склоняющееся к закату солнце светило прямо в лицо. От его ярких лучей приходилось щуриться. Заболело колено левой ноги, но я с усилием нажимал на педали и с каждым оборотом колеса удалялся все дальше от той, без которой не мыслил своего существования. В половине десятого я был уже во своясях. Сначала заехал к галиным родителям. Передал им от неё привет и небольшой гостинец. Рассказал, как мы провели день.

 В одиннадцатом часу возвратился домой. Отчиму, маме и братику раздал гостинцы городские, за ужином пил холодное молоко. Утомленный марафонской гонкой на велосипеде, но счастливый я отправился ко сну. Едва закрыв глаза, я уснул. И снится мне, как на яву, что я ещё нахожусь в городе, около неё. Она встречает меня приветливо, с волшебно-чарующей улыбкой на милых губах. Её лучезарные глаза с нежностью смотрят на меня. Она знает моё отношение к себе. Мы стоим рядом. Но вдруг, откуда ни возьмись появляется какой-то незнакомый мне парень и мы оказываемся разделены изгородью, по одну сторону я, по другую она и этот парень. Он пытается обнять его, но она отталкивает его, а сама смотрит на меня и лукаво улыбается, видя, как мне все это неприятно. Потом она исчезает с парнем, а я остаюсь один… И просыпаюсь от душевной муки. Долго не могу заснуть, переживая все видимое вновь и вновь.

Я встаю с постели. Беру дневник. И записываю в очередной раз всю тоску по ней на листы бумаги. Судорожно метались мысли: что делать? Немедленно, ещё раз написать ей, как я люблю её. Но сколько раз об этом можно писать, тем более, что она всегда оставляет мои письма без ответа? Ей от моих признаний не становится лучше… Но нет, надо ей ещё раз написать о своих чувствах… А что с этого? Разве она полюбит меня? Нет, не надо писать, не нужно навяливаться, к чему все это? Я и сам через три месяца закончу школу и уеду еще сам не знаю куда. А что тогда? Я ещё дальше буду от неё, так зачем же её обязывать признанием, если сам не знаешь, что может случиться после окончания школы.

И в то же время я подсознательно был уверен, что, несмотря на наши продолжительные размолвки и расстояния, мы обязательно будем вместе. Я всегда желаю, пусть она будет счастлива!.. Но как, если я внутренне убежден, что она может быть счастлива только со мной. И в самом деле, почему бы и нет? Почему кто-то другой, а не я достоин её? Я эгоистичен? Да. Я хочу, чтобы она была только со мной, потому что и сам хочу быть только с ней, разделить свою судьбу, свою жизнь.

Первая половина пятьдесят четвертого года знаменовалась для меня лично тем, что я заканчивал учебу в школе, которую начал теперь уже в далеком в суровом военном 1943 году. Как выстояла и победила молодая страна Советов? Как выжили мы, раздетые и разутые, холодные и голодные? Годы войны были величайшим испытанием жизнеспособности новой общественно-экономической системы государства. Ценою неизмеримых потерь на фронтах и в тылу была одержана великая победа над смертельным врагом не только для страны, но и всего человечества.

Прошло девять послевоенных лет восстановления сожженных сел и разрушенных городов, страна превратилась в огромную стройку. На необозримых просторах Сибири, Алтая и Казахстана началось освоение целины – распахивались не только миллионы гектаров залежных земель, но и обустраивались новые села и города. Сам воздух был наполнен невиданным духом созидания.