Зов его сердца

Написано под музыку Lord Gore "Resickened" 2004 и Mausoleum "Cadaveric Displays of Ghoulish" 2003 и под впечатлением от произведений Говарда Лавкрафта.

Майрика у нас любили, хотя был он обычным, ничем не примечательным пареньком. Бегал со мной наперегонки по двору, дома читал фантастику, барабанил по несколько часов кряду на своем пианино и мастерил разные поделки под руководством своего дедушки. Майрик любил соседскую девочку Анечку. Я это хорошо чувствовал, потому что у нас с Майриком существовала некая "телепатическая связь", и мы могли чувствовать настроение друг друга - радоваться, когда радовался один, и переживать, если переживал другой. Мы были неразлучные друзья,"закадычные", как говаривал майриков дедушка. Мы постоянно были вместе, и только когда во дворе появлялась белокурая Анечка, Майрик забывал обо всем на свете. Он начинал совершать глупости, смеяться не к месту, в общем, "паренек совсем плохел", как сказала однажды моя мама, когда Майрик в очередной раз уставился на Анечку и свалился в яму, оставшуюся от старого дворового сортира. Яма была жуткая. Она располагалась в углу двора, была наполнена черной жижей и теплыми летними днями воняла ужасно. Ее порывались закопать, но у кого-то постоянно "не доходили руки". В конце концов ее закрыли досками и оставили до поры до времени на страх и любопытство дворовых ребятишек, которые видели в ней источник ужасных легенд, а не только "всякой заразы", как говорила моя мама. А Майрик, вдобавок любитель фантастики - так тот вообще говорил, что в яме живет некое бесформенное инопланетное чудовище, некогда пришедшее со звезд и выбравшее в качестве своего обиталища нашу яму. Майрик яму просто ненавидел, как ненавидел всю грязь и весь мусор, который попадал ему на глаза. Был у него такой пунктик, насчет грязи. Майрик часто твердил про яму, говорил, что это это язва на теле двора, что у нее есть своя душа, и похожа она на страшного старого демона, что надо яму скорее засыпать и даже приставал с этим предложением к взрослым, чем надоел им совершенно. И еще Майрик терпеть не мог бомжей, которые шатались иногда средь дворов, присматривая что бы такое спереть и обменять на "паленую водку". Майрик говорил, что такие люди недостойны того, чтобы вместе с нами прийти в светлое будущее. Едва в поле зрения Майрика появлялся очередной оборванец, Майрик начинал искать под ногами комки засохшей грязи и швыряться в "опустившегося" бродягу. А я удивлялся, как еще мой друг дотрагивается до этой самой грязи. В этот момент мою голову раскалывала адская боль, и я как никогда, чувствовал всю силу человеческой ненависти, направленной на человека. Мои попытки образумить Майрика и не причинять мне боль, ни к чему не приводили, Майрик был одержим и переубедить его было бесполезно. Вот так однажды, в очередной раз Майрик принялся "лукаться" камнями в двух грязноватых бомжей, которые тут же поспешили ретироваться, избегая конфликтов. Только один из них, старик как бы на прощание, обернулся, и на Майрика из глубины спутанных седых косм злобно уставились налитые кровью глаза. Это длилось мгновение, но я успел заметить, как сразу побледнел Майрик и неожиданно развернувшись, бросился в свою комнату. А когда я полчаса спустя наведался к нему, то он выглядел не совсем хорошо и говорил, что почувствовал в тот миг в сознании рассерженного старика всю " демоническую злобу первобытного мира". Он попросил меня оставить его одного и я ушел.
А ночью я проснулся. Проснулся от того, что меня кто-то звал. Нет, даже не так - кто-то душераздирающе звал на помощь. Его отчаянные крики были слышны сквозь частые, невыносимо громкие удары сердца. Еще как следует не проснувшись, я понял, что меня звал мой друг Майрик. Вокруг была ночная тишина, но в голове у меня гремело его сердце и раздавались крики о помощи. И тогда я истошно в полный голос завопил сам. Через минуту я поднял на ноги весь двор. Я бежал по двору в одник трусах и кричал что-то бессмысленное. А из домов выскакивали люди. Кто-то зажег свет. Я уже знал, куда бегу. Я бежал к выгребной яме. И вот яму окружили люди, они тоже кричали, кричали на меня, друг на друга, ругались, еще не понимая смысла случившегося, но кто-то уже лихорадочно пытался связать из длинного шеста и проволоки подобие багра. И вот, наконец, я услышал жуткий чавкающий звук ямы, когда из нее вытащили что-то длинное и бесформенное. Я с ужасом подумал, что это то самое чудовище из космоса, про которое говорил Майрик, и собирался давать деру, потому что крики о помощи в моей голове уже стихли. Но когда ужасную находку окатили водой из ведра, нашим глазам предстал сверток из черного целлофана, в которое было завернуто что-то, по форме напоминавшее человеческое тело.Тело подростка. Я уже понял кто это и в страхе озирался, выискивая родителей моего друга. В толпе я увидел Анечку. Анечка с ужасом смотрела на сверток, с которого стекала омерзительная черная жижа. Она каким-то образом тоже уже обо всем догадалась, но подсознательно не могла, не хотела в это поверить. А я уже знал, что в свертке был спеленут мой мертвый друг. Это его крики о помощи вырвали меня из сна. И еще невыносимо громкие удары. Ведь еще пять минут назад там, внутри этого жуткого кокона еще билось, билось, билось его горячее сердце.