То же мне, Чкалов!

Мимо поста бесконечно полз однообразный в своей пестроте поток машин: московские лоснящиеся седаны представительского класса, дорогие и не очень внедорожники, тянущие за собой прицепы с лодками. Рабочие лошадки, вроде «Фьюжинов» и «Меганов», с велосипедами на крыше, навьюченные дачным скарбом «Лады». Попадались и совсем старенькие «Жигули» с «Волгами». Эти, в основном, пенсионерские. Ну, или карлан какой-нибудь выглядывает. Бывает, что и не карлан. Глянешь на номер — не московский регион.

Водители вели себя тоже по-разному. Одни не смотрели в глаза, делали вид, что сосредоточены на дороге. И это правильно: и за дорогой следить — правильно, и не пялиться на инспектора ДПС. Такого и останавливать как-то не хочется: прыгать вперед, размахивать жезлом, лезть из штанов и привлекать к себе внимание. Катишься потихоньку, ну и катись себе. Другие смотрели робко, а иные и подобострастно. И вроде бы еле ползет мимо поста, и все лампочки у него с номерами на месте. А смотрит, как украл чего. У него и документы все в порядке, и КАСКО с ОСАГО, и теща на заднем сидении пристегнута. А все равно, смотрит, как пришибленный, будто извиняется, что на свете живет. Такого останавливать обычно смысла нет, хотя новички, кто в ГИБДД недавно, часто ведутся на такой вот по-собачьи виноватый взгляд. Другие смотрят, как будто говорят: «А я чего? Я ничего!». К такому можно присмотреться повнимательнее. А есть которые глядят властно и с вызовом, с презрением и даже с ненавистью. И таких много. Можно и остановить, - так, из вредности, чтобы не повадно было. Но если каждого такого останавливать, движение придется перекрыть.

Майор Уральцев следил за потоком, лениво поигрывая жезлом. Но рассеянность его была обманчивой. Опытный взгляд бегло сканировал номера и лица, не хуже камеры наблюдения. Он-то знал, кого действительно стоит остановить, а кому дать катиться восвояси.

- Видал, как он на нас зыркнул? - молоденький рыжий младший сержант Смирнов, в бронежилете и с калашом на плече, покраснел от возмущения.
- Который? - Уральцев продолжал стоять, как скала.
- Ну этот, на х-5-ом! Эх, надо было его стопорнуть! Во, смотри, притормозил, может догнать?

Уральцев тоже обратил внимание на эту холеную брезгливую рожу на БМВ. Но сколько таких рож он видел ежедневно?

- Так и будешь бегать за каждым, кто зыркнул? - Уральцев усмехнулся едва заметно.
- Так бы и вмазал! По зубам прикладом!

Майор по-своему понимал младшого. Когда-то сам был молодым и горячим, и тоже реагировал на каждого, кто на него не так смотрел. Но то ли с возрастом ушло, поумнел, то ли место это так действовало. На посту возле Оки он работал без малого пятнадцать лет, и это отложило отпечаток на его характер. Возле самого поста — пригорок с тонкими соснами-свечками, а дальше — синие-синие дали, лоскутное одеяло полей, сверкающая полоска реки под мостом, — до самого горизонта покой и безмятежность. И если долго стоять и смотреть, как дорожное полотно уходит в ту даль, то также безмятежно становится на душе. И даже мельтешение на трассе кажется всего лишь частью этого большого покоя...

- Ты смотри: только обед, а как плотно идут!
- Пятница... - Уральцев не хотел отрывать взгляд от весенней прозрачной дали, в которую уходила трасса. В ясном небе над ней вырисовывал белые кренделя небольшой двухмоторный самолет.

Возле поста водители притормаживали и ехали чинно, как паиньки. Зато чуть отъехав, снова начинали суетиться, перестраиваться, подрезать друг друга, пылить по обочине. Даже на мосту умудрялись по обочинам пылесосить. Уральцев разглядел, что и знакомый х-5 вырулил налево и попер, оставляя задних глотать пыль.

Младшой не унимался:

- Ну, так день же еще фактически! А они уже все тут! Я не понимаю, не работает что ли никто?
- Смотри, что выделывает...
- Кто? - Смирнов тоже вгляделся вдаль.
- Да вон, летчик. Смотри, смотри: это ж он «бочку» сделал! То же мне, Чкалов! - майор восхищенно покачал головой.

Смирнов задрал голову на самолет.

- Да у них же аэродром тут неподалеку. Они теперь за деньги катают, и с парашютом тоже... Каждый раз, как к бабке еду, она у меня в Зыбинке живет, так смотрю: посы-ы-ыпались из самолета... А бабка выйдет на огород, встанет и смотрит из-под руки. И ворчит: «Лё-о-отают. Глаза-то с утра зальют и лётают!» - младшой забавно изобразил свою бабку, -  Слушай, Иваныч, а ты на самолете когда-нибудь пробовал? В смысле пилотировать?
- Не, ни разу.
- Слушай, а по приколу было бы, а?

Уральцев представил, каково это — пилотировать самолет: летишь на бешеной скорости, выше, ниже, и вдруг — вираж... По трассе-то иной раз разгонишься, гашетку в пол, — и то дух захватывает, каждый нерв радостно звенит. А тут...

- Иваныч, прикинь, я тут...

Проезжающая фура издала тормозами оглушительное «Тсшшшшшш», а потом снова взревела, заглушив слова младшого.

- Чего?! - Уральцев прищурился и наклонился к нему.
- Я говорю, я тут Аленку свою, жену, водить опять учил! Глохнет и глохнет! Как остановится, так заглохнет. Я ей: «Ты, говорю, сцепление-то не бросай!». Слушай, а она меня спрашивает: «А у самолета, - говорит, - тоже сцепление есть?». Прикинь? У самолета! - Смирнов прыснул и снова покраснел, теперь от смеха - «А чё?» - говорю. А она: «Чё, чё... Страшно, вот чё! Вдруг вот так пилот сцепление бросит...»
 
Смирнов толкнул плечом майора и они оба покатились со смеху.

Тем временем на дороге творилось что-то неладное. Движение где-то на мосту вдруг встало. Задние выглядывали из машин и оглушительно сигналили. За ревом клаксонов поначалу не было слышно ничего другого. Зато те, которые успели выехать на мост, слышали прекрасно. И не только слышали, но и видели, как небольшой самолет, круживший до того в небе, сначала будто бы стал улетать, но затем вдруг развернулся и с нарастающим истошным ревом пошел на снижение, вдоль Оки — прямо на мост.

За какие-то мгновения рев самолета стал настолько душераздирающим, что не осталось других звуков. А может, просто замерло все вокруг от ужаса.

Переехавшие за середину моста ломаналусь вперед по обочинам, собирая бамперами и днищами ухабы. На съезде моментально образовалась пробка. Только что въехавшие на мост встали, как вкопанные. И никакие сигналы и ругань задних не могли заставить их сдвинуться с места.

А перед самой серединой осталась часть машин, которые выехали вперед, но не решились дать по газам и переехать к противоположному берегу. Им-то лучше других был виден хищный нос фюзеляжа под полоской крыльев с пропеллерами по бокам. Самолет бесповоротно шел на таран.

Первым выскочил из машины водитель х-5, и рванул к берегу, ускоряясь, как африканский легкоатлет перед финишем. Он резко дергал согнутыми в локтях руками и высоко задирал коленки, на удивление далеко и быстро выбрасывая вперед ноги. Он и сам не предполагал такой прыти в своем рыхлом офисном теле. Увидев его издалека, побросали машины задние, и тоже ринулись обратно к берегу. Почуяв панику, побежали даже те, которые еще не успели въехать на мост.

Бежали взрослые и дети, старые и молодые, люди и собаки. Бежали матери с детьми на руках, пенсионеры, тучные тетушки и повыскочившие с задних сидений тещи. Гонимый паникой, бежал тот, кто думал, что уже никогда не сможет бегать.

С поста был слышен только нарастающий рев двигателей, отчаянно рвущий повседневность. Пригорок с сосновым лесом загораживал обзор с той стороны. Но и без того легко было догадаться, что происходит. Младшой с майором застыли, открыв рты и напряженно глядя на лес, из-за которого приближался самолет.

- Ух ты .. твою мать! - только и вымолвил Смирнов, но себя не услышал.

«Падает?! Или теракт?!» - пронеслось в голове майора. И в тот же миг ошеломительно близкий и огромный самолет мелькнул из-за леса — к мосту!

«Б..!» - подумал Уральцев. И не он один. Непристойное это слово повисло в воздухе над мостом, вместе с замершим дыханием сотен людей. И тут же самолет вынырнул из-под моста с другой стороны, и стал удаляться, поднимаясь в небо.

Река обрушилась на берега волнами, каких не помнила с тех времен, как по ней ходили катера на подводных крыльях. И вместе с речными волнами на берег хлынула волна бегущих. Люди постепенно замедлялись, оборачивались, останавливались и смотрели вслед самолету.

«Чкалов хренов, твою мать!» - думал отошедший от шока Уральцев, - «Сажать таких надо...»

Шедшая со стороны моста «Тойота» тормознула возле них, стекло опустилось и высунулась коротко стриженная голова водителя с вытаращенными глазами. Сосканировала лыжню на погонах Уральцева.

- Видели?! Майор, это что такое было?! - Водитель переходил от шока к возмущению, властно указуя пальцем на мост. - Это ни в какие ворота! Такое надо пресекать! Надо немедленно сообщить, куда следует!!!

Майор заложил руки за спину и его слегка монгольское лицо приняло отрешенное выражение:

- Вы о чем?
- Как о чем?! Вот об этом!!! - водитель высунулся чуть ли не по пояс, показывая в сторону моста, - Об этом хулиганстве и безобразии!!!

Уральцев пожал плечами:

- Я ничего не вижу и не видел. Товарищ младший сержант, вы что-нибудь видели?

Смирнов покосился на майора и, немного подумав, ответил:

- Никак нет, товарищ майор. Ничего.



Март 2017




(Рассказ основан на реальных событиях, о которых знаю от очевидца. Только дело было осенью и в воскресенье )) Об этом происшествии была лишь короткая заметка в «МК» от 28 октября 2009г.)