Дурочка

Валентина была одинока и еще достаточно молода, в суждениях своих - прямолинейна, в общении - немногословна. Близких подруг не имела, за исключением интриганки и пакостницы Лидки , которой была предана совершенно по-собачьи.

Неуправляемая производственная активность Валюши таила в себе большую потенциальную опасность, ибо в сочетании с природной бестолковостью приводила, как правило, к непредсказуемым последствиям.
По этой причине сфера трудовой деятельности активной работницы была ограничена исключительно закупкой канцелярских принадлежностей и приобретением железнодорожных билетов для руководства.
Большую часть рабочего дня неприкаянная сотрудница печально смотрела в окно, явственно ощущая, как непрерывно, по мгновениям, безвозвратно исчезает ее унылое, нерастраченное время. Мучительно сознавая свою никчемность и ненужность, глядела она на окружающий мир отрешенно и безрадостно, с загадочной усмешкой Моны Лизы.

Однажды скучающую Валентину решили приобщить к оформлению годового научного отчета, предложив простейшую ( как всем ошибочно казалось ) работу, а именно - проверить в тексте отчета наличие ссылок на очень важную страницу номер 2 ( где был приведен перечень сотрудников нашей организации и их групповая фотография ).

Застоявшись без настоящего дела, энергичная помощница вдохновенно приступила к выполнению поставленной свехзадачи. Был конец года, все спешили, короче - недоглядели за ударницей труда.
Очухались лишь тогда, когда увидели конечный результат. Валюха подошла к делу творчески - не только проверила наличие ссылок на страницу номер 2, но умудрилась еще и вставить эту страницу в текст готового отчета 32 раза, предварительно размножив ее на ксероксе.
Придумщица с радостью поведала ошалевшим коллегам, что сделала это исключительно для удобства читающих, а также из чувства гордости за свой родной коллектив. После случившегося к инициативной Валентине прочно прилипло прозвище " Дурочка ".

Наш полувменяемый и неадекватный ген.директор Павлуша хотел было строго наказать "находчивую" сотрудницу, но интриганка Лидка Барсученко, у которой Павлик был "под каблуком", в очередной раз прикрыла подругу, умело переведя стрелки.

ЮЛЕНЬКА

В ту пору мы внедряли свои разработки на одном из крупнейших периферийных заводов, и ведущие специалисты нашей организации часто выезжали туда в командировки. По тому же адресу периодически наведывалась и инженер-технолог Юлия Степановна Ржевская - наша старейшая работница, в обязанности которой входил периодический, "рутинный" контроль производства.
Юленька ( так ее обычно все звали ) убежденно считала, что показания контролирующих приборов надо отслеживать не только во время рабочего дня, но и в течение всех суток. Поэтому на протяжении каждой своей командировки сознательная труженица круглосуточно обитала в заброшенной кладовке кислотного цеха - на полуразвалившемся, не очень стерильном топчане. Выходя за пределы этого убогого жилища, полоумная "стахановка" неизменно одевала "сигнальные" рабочие портки ярко-красного цвета, обильно заклеенные скотчем.

На территории завода было три столовых, несколько буфетов и душ для рабочего персонала, так что за пределы предприятия Юленьке выходить было абсолютно незачем.
В течение суток ( с перерывами на тревожный сон ) она бесшумно, как мышь, передвигалась по цехам и фиксировала в заветной тетрадочке показания многочисленных манометров, термометров, расходомеров и прочих датчиков.
 
Заводские контролеры Юлю не любили, а однажды даже хотели побить, но та всегда умело ускользала от врагов и фанатично продолжала партизанить.
Как приведение, внезапно возникала она повсюду и также внезапно исчезала. Отловить ее было трудно, так как чаще всего хитрая и осторожная научная сотрудница покидала свое логово в ночную смену, когда на заводе было малолюдно.
Функционируя на полулегальном положении, подпольщица со временем окончательно одичала, превратившись в полубомжиху, и откровенно позорила наш славный коллектив.
Омаразматевшую Юленьку решено было заменить на решительную и инициативную Валюху.

ТРИУМФ

Получив ответственное спецзадание, скучающая Дурочка совершенно преобразилась, дав, наконец, волю своей бурлящей, безумной энергии.
Уже в день приезда она вошла на территорию вверенного ей предприятия торжественно и гордо - совсем не как забитая и прячущаяся по щелям Юля, а как БОЛЬШАЯ НАЧАЛЬНИЦА ИЗ МОСКВЫ, наделенная СЕРЬЕЗНЫМИ полномочиями.
 
В молодые годы Валюха работала аппаратчицей на различных производствах, и потому, оказавшись на заводе, тотчас ощутила дыхание родной стихии. Запах машинного масла, мерное гудение агрегатов и заводская суета будоражили и пьянили ее.
Вдохновленная Дурочка величаво расправила плечи и начала активно работать начальницей. Лидка всячески поощряла и координировала кипучую деятельность своей протеже.

С блокнотиком в одной руке и секундомером в другой уверенно и грозно вышагивала "начальница" по цехам предприятия, зорко выискивая очередную жертву.
Выбрав какого-нибудь работягу, вставала за его спиной и начинала угрожающе щелкать секундомером, хронометрируя трудовую деятельность несчастного. При этом - вздыхала озабоченно, недовольно качала головой и хмуро записывала что-то в аккуратно разлинованный блокнотик.
У запуганных работяг от волнения тряслись руки.
Пытаясь поднять технологическую дисциплину на небывалый уровень, инициативная реформаторша в домашних условиях разрабатывала проекты новых производственных нормативов, руководствуясь данными своих хронометрических замеров.

Совсем скоро на заводе ее стали величать не иначе, как "Проверяющая из Москвы".

За время изнурительных экскурсий по многочисленным цехам Дурочка выматывалась неимоверно.
Однажды со счастливой улыбкой похвасталась -  " Я сегодня переговорила с СОРОК человек ! ". Именно так и сказала. В другой раз на полном серьезе поведала - " Видишь, Володя, как тяжело мне хлебушкО достается ! Даже и не знаю, как я домой-то поеду - на кого свое хозяйство брошу ?"

Более всего дуралейка любила хозяйничать в кислотном цехе, начальник которого поначалу воспринимал закидоны инициативной идиотки с ироничной усмешкой, но вскоре раздраженно загрустил - " Когда же эта тварь уймется ? Угнетает моих пацанов, как помойных котов ! "
Дуреха упивалась собственным величием, не переставая периодически напоминать окружающим о своей высокой столичной миссии. А после того, как она раздобыла пачку заплесневелых инструкций по технике безопасности, которые тотчас начала "творчески" осваивать, житья рабочему классу совсем не стало.

ВАЛЮХИНЫ ФАВОРИТЫ

Робел доверчивый и простодушный цеховой народ перед строгой "надсмотрщицей из центра". Но трудились на заводе два замечательных хлопца, которые балдели от "комиссарши" более, чем все остальные, можно даже сказать - боготворили ее.
Эти ребята уже от рождения не шибко дружили с головой, а при виде Вальки дурели до окончательного предела, испытывая смешанные чувства рабского преклонения и священного ужаса. Звали их Степан и Гаврила.

Интеллектуальный идиот Степан был известным городским поэтом и занимал должность инженера-технолога. В заводской многотиражке регулярно печатались его производственно-лирические сонеты типа - " Я стою, озабочен, ухватившись за трубы, и мне хочется очень целовать тебя в губы ", которые вполне могли бы стать украшением сайтов Стихи.ру и Проза.ру.
Свои пронзительные шедевры он сочинял постоянно - во время обеда, в местах общего пользования, дома, на работе, на совещаниях, короче - всегда и везде. А потому - неизменно находился в заторможенном состоянии, близком к прострации.
В поэтическом угаре очумелый Степа был крайне опасен, так как мог запросто крутануть любой вентиль в цехе и устроить аварийную ситуацию.

Однажды дотошная "Проверяющая из Москвы" притащила в цех техническую информацию по обслуживанию накопительных резервуаров и решила "проверить в бою" своего верного слугу, а заодно - продемонстрировать столичный "мастер-класс". Включив секундомер, активистка начала бойко озвучивать лаконичные пункты соответствующей инструкции. Поэт-технолог беспрекословно подчинялся руководящим указаниям авторитетной начальницы, что его и сгубило.
Дурочка чуточку ошиблась - перед подачей воды в цистерны она приказала загипнотизированному кретину не закрыть, а открыть вентили слива. В итоге литератор и его идейная вдохновительница затопили дистиллятом весь цех.
Стоя по колено в воде, поэт с волнением глядел на рукотворную "морскую" стихию, вдохновенно рождая очередной чувственный шедевр.

Как истинный джентльмен, Степан всю вину за случившееся взял на себя, после чего окончательно утвердился в статусе Валюхиного фаворита. Однажды новоявленный паж чуть не погиб, желая угодить суровой хозяйке, выразившей неудовольствие по поводу биения шестеренки в одном из работающих агрегатов.
Заторможенный фаворит, околдованный роковыми чарами Дурочки, тотчас бросился к сволочному агрегату с параноидальным намерением заменить вращающуюся шестерню на ходу. Степана тогда едва успели оттащить от коробки передач, которую тот в ярости пытался взломать. Видевший это мастер смены поседел в одну минуту, а Дурочка похвалила безбашенного технолога за смелость и исполнительность.

Другим поклонником дурынды был цеховой дебил Гаврила. В табеле о рангах он значился как "подмастерье", однако конкретный характер его деятельности был не известен никому.
С раннего утра и до позднего вечера Гаврюха уныло слонялся по обширной территории завода, скрипя и громыхая большущей трехколесной тележкой, которая являлась неотъемлемой частью его колоритной личности. Даже в столовую он брал ее с собой, любовно приковывая цепью под окнами на время своего отсутствия. Тележка была именная - с фамилией и именем хозяина.

Чтобы привлечь внимание строгой командирши, сообразительный подмастерье с утра основательно загружал тележку кирпичами и сидел в засаде, терпеливо поджидая "небожительницу".
Завидев ее, Гавриил как бы невзначай выруливал навстречу - в промокшей от пота рубахе, усталый и озабоченный. Это повторялось ежедневно, по несколько раз на дню.
Дурочка, конечно же, не могла не заметить фантастический трудовой энтузиазм водителя телеги и часто вспоминала его, скупо улыбаясь и приговаривая - " Гаврила - он старательный ! ". Железное Валькино сердце дрогнуло и очень скоро тележечник тоже стал фаворитом.
Иногда счастливая Валюха брала на время его скрипучую тележку и гордо возила ее по цехам, доходчиво демонстрируя работягам, что даже она, большая московская начальница, не чурается черновой работы.
Дурочка свято верила, что подобные мероприятия способствуют росту ее пролетарского рейтинга.

В какой-то период отношения между фаворитами ( Степаном и Гаврилой ) перешли в напряженную фазу, каждый из них хотел быть главнее. Озлобленный и приземленный подмастерье неоднократно пытался подрезать своей ужасной телегой зазевавшегося, возвышенно-мечтательного соперника - с целью нанесения последнему увечий по неосторожности.
Но судьба хранила поэта, который еще был нужен искусству.

КВАРТИРНЫЕ СТРАСТИ

Квартира для проживания командированных, арендуемая нашей организацией, была в том же доме, в котором проживал Гаврила со своей семьей. Благодарный фаворит регулярно интересовался у обожаемой "начальницы", может ли он чем-нибудь помочь по хозяйству.

В свое время, если в командировке одновременно оказывались разнополые сотрудники, в квартиру заселялись женщины, а мужчины останавливались в городской гостинице, которая находилась очень далеко от завода.
 
Однажды знойным летом я поехал в длительную служебную командировку вместе с самой умной и симпатичной сотрудницей нашего коллектива по имени Галя. И мы, поразмыслив, решили поселиться в нашей съемной квартире вдвоем. Работаем бок о бок не первый год, жилплощадь большая, места много, комнаты изолированные,  плюс ко всему - располагалось это жилище сравнительно недалеко от предприятия. Так что, целый месяц жили мы дружно и комфортно.
 
Пакостницу Лидку этот факт расстроил до крайности, и она "накрутила" внушаемого Пашу по полной программе, не знамо что напев ему на ухо.

Когда мы с Галей появились на работе, припадочный ген.директор устроил у себя в кабинете филиал психбольницы им.Кащенко - сначала бился в падучей, расколотив о стену два телефонных аппарата, а потом распустил слюни и начал проникновенно скулить, надрывно повторяя - " Эх, неблагодарные ! Я к вам всей душой, а вы вон чего натворили ! ".
Однако услышав, что за месяц командировки мы серьезно сэкономили на гостинице ( где цены "кусались" ), перестал ныть и заметно оживился - шефа в очередной раз одолела жадность.

На следующий день взбодрившийся руководитель устроил собрание, где заявил, что отныне в командировках все сотрудники, независимо от их половой принадлежности, будут жить коммуной, в одной квартире - с целью финансовой экономии и укрепления духа коллективизма. После чего разгоряченный демагог поведал, что если кому-то вдруг захочется в гостиницу - то скатертью дорога, и не хай живет там за свой счет.
" Но пусть этот отщепенец знает, что ему, мерзавцу, это даром не пройдет !!!" - отчаянно голосил Паша, охваченный волнующим чувством местечкового патриотизма. Умело взяв "артистическую паузу", распалившийся патриот смахнул с кончика носа набежавшую слезу, принял убойную дозу успокоительного и торжественно объявил, что нам с Галей, как основоположникам славного почина, будет выплачена поощрительная премия.

Тут мой веселый друг Виталя предложил организовать хостел в одной из комнат квартиры, соорудив в ней двухэтажные нары - чтобы сдавать спальные места командированным из других организаций.
Шеф глубоко задумался - в нем опять заговорил грошовый бизнесмен. Возбужденная Лидка одобрительно визжала.

Короче, с тех пор совместное проживание в квартире было узаконено. Сия весть дошла и до завода. Как-то один из сменных мастеров, добродушный белорус Семеныч, спросил у Валентины - " А це верно, шо у вас на хате хлопцы и дивчата зараз вместе обитают ? ". На что суровая начальница посоветовала работяге "не засорять эфир". Поразмыслив, тот изрек задумчиво - " Це добре".

Но одно дело "обитать на хате" вместе с приветливой и умной Галей, и совсем другое - в обществе офонаревшей Дурочки, которая даже после работы не могла выйти из роли крутой начальницы.
 
Весь вечер раздавались ее безапелляционные руководящие указания. По квартире были развешаны краткие рукописные инструкции по пользованию ванной, туалетом, холодильником, телевизором и телефоном.
Она непрерывно проветривала помещения, постоянно что-то стирала и исступленно мыла полы. Зорко следила за рациональным использованием электроэнергии, в результате чего мы обитали в полумраке.
А в 23.00, в лучших казарменных традициях, звучала команда " Отбой !" и квартира погружалась во тьму.

Однажды неугомонной дурынде пришла в голову идея провести ревизию сантехнического оборудования нашего жилья, для чего она пригласила в гости старательного придурка Гаврилу.
Тот примчался радостный и лихо взялся за дело. Раскрасневшись от напряжения, кряхтя и весело сквернословя, крутил он на удачу все гайки подряд. В итоге - сорвал резьбу везде, где только мог, попутно поломав сливной бачок. Одним словом, "ревизия" удалась на славу.
Мы перекрыли воду и вызвали сантехника из ЖЭКа, который с большим трудом ликвидировал последствия шизофренического погрома.

Но Вальку мало интересовали результаты труда преданного дебила-самоучки, важно было совсем другое.
Она откровенно любовалась своим выдвиженцем, который в порыве трудовой страсти умудрился разбить о раковину дурную голову, порвать штаны и изрядно покалечить руки. После ухода израненного кретина просветленная Дурочка одобрительно-ласково пропела - " Гаврила - он старательный ".

Более всего я боялся, что теперь нас навестит не менее старательный Степан, но слава Богу, обошлось.

ОПАЛА

Итак, Валюха зажила яркой, полноценной жизнью. Из душного офиса она неизменно рвалась в командировки, на свой родной завод, где проводила по 300 дней в году, и даже более. В своей невменяемой активности Дурочка не знала чувства меры и, в конце концов, зашла слишком далеко.
От ее бестолкового напора страдали уже не только работяги, сменные мастера и технологи, но и начальники цехов. Народ устал от репрессий и ждал перемен. Докатились слухи о беспределе "начальницы из Москвы" и до Главного инженера, а тот был мужик серьезный.

Однажды мы оказались в командировке втроем - я, Виталик и Валька.
И уже через два дня Володя с Виталей взвыли от беспощадного домашнего террора, устроенного их очумелой боевой подругой. Друзья решили, что пора с этим заканчивать.

Оборзевшая дуралейка на полном серьезе считала себя человеком, совершенно необходимым для производства, в связи с чем в глубине души недоумевала по поводу того, как это мы с Виталей запросто заходим в кабинет Главного инженера - решать какие-то там производственные вопросы.

Начальники цехов, которых Валька особенно" достала", прекрасно знали о ее прогрессирующей мании величия и желании быть вхожей к Главному. А потому, предварительно сговорившись, эти серьезные мужики всякий раз, встречая Дурочку, начинали причитать - " Валентина, опять Главный инженер про тебя спрашивал. Такая, говорит, ты славная дивчина - ну умница просто !!".
Валюха слушала эти сладкие речи, раскрасневшись от счастья. Мы с Виталиком тоже посетовали - " Валь, ну зашла бы ты к Главному, ведь обижается человек !! ".

В конце концов, Дурочка "созрела" и , лучезарно улыбаясь, вошла в кабинет обалдевшего Главного инженера, прихватив с собой кучу доморощенной "документации" по хронометражу рабочих мест и озеленению цеховых территорий.
 
Но увы, день для посещения она выбрала не самый удачный. Ходили слухи, что Главный ожидает нового высокого назначения, а потому в последнее время бывает излишне раздражительным.
Эффект от визита был ошеломительный. После ухода "реформаторши" взбешенный Руководитель производства сразу же позвонил нашему Павлуше и, задушевно проматерившись, заорал дурниной - " Немедленно забери свою активистку !!!  ". 

ПЕЧАЛЬНЫЕ ПРОВОДЫ

На следующий день Вальку отозвали "в связи с производственной необходимостью". Мы с Виталей проводили опечаленную ударницу до вокзала, посадили в вагон.

Ссутулившаяся и несчастная, пригорюнилась она у вагонного окошка, с неподдельным сожалением взирая на нас - убогих и веселых дураков.
" Трудно вам будет без меня" - сказала на прощание. Дуреха продолжала упрямо верить, что благополучие огромного, ставшего родным производства в значительной мере зависит от ее кипучей трудовой деятельности.
" Эх, загубят, профукают завод эти веселые ребята" - огорченно думала Валька, опалу свою она считала несправедливой.

Поезд тронулся и вскоре растворился в вечернем сумраке. "Террористка" исчезла, настала долгожданная свобода. " Так отпразднуем же сегодня это славное событие " - решили мы дружно.

Однако, вернувшись в квартиру, вдруг ощутили какую-то незнакомую, молчащую пустоту. Уехали поездом раздражающие суета и бестолковость, исчез объект для наших бесконечных шуток.
Было такое чувство, что наш устоявшийся командировочный быт лишился некой скрытой гармонии, ушло что-то существенное, быть может, даже необходимое.
Выпивали с Виталей "на радостях", как на поминках. Я вспоминал ее взгляд в уплывающем окошке уходящего поезда. Безысходно-тоскливый - как у побитой собаки.

Стало жаль эту нелепую, дурную, инициативную и по-своему принципиальную зануду.  Ничего плохого никому и никогда она не делала, не стучала, не было в ней пакости, злости и зависти.
Жила Валька одна - в комнате небольшой коммуналки, не было у нее ни мужа, ни настоящих подруг. И по большому счету никому она была не нужна, кроме использовавшей ее в своих целях прохиндейки Лидки, которую Валюха искренне считала благодетельницей.

ВОЗРОЖДЕНИЕ

Осев в скучном офисе, Валентина поначалу оказалась не при делах. Но в родные пенаты вернулась уже совсем другая Валюха - познавшая сладкий вкус руководящей работы и волнующее дыхание славы.
Теперь каждую ночь ей слышался призывный и протяжный клич заводского гудка, будивший в душе одно и то же неодолимое желание - снова погрузиться в бурлящую суету руководящей деятельности и радостно ощутить свою незаменимость.
Валька упорно рвалась из плена подступившего одиночества.

И тут находчивая Лидка придумала ей замечательную должность - "Начальник архива".
Поселили довольную Валюху-горюху в душной комнатушке, где на полках сиротливо лежали пыльные стопки научных отчетов.
Новоиспеченная начальница тут же развила бурную деятельность. Накупив клея и кисточек, начала наводить во вверенном помещении порядок, а именно, приклеивать все, что было отклеено или плохо держалось, причем, касалось это не только научно-технической литературы.
Очень скоро балбеска загадила клеем абсолютно все, включая табуретку, на которую легкомысленно присел заглянувший в архив Виталик. Штаны его мы так и не смогли отодрать от сиденья, поскольку Валюха пользовалась исключительно убойным суперклеем " Момент". Новые брючата огорченного Виталия лишились обширного клока материи.

Но это было только начало большого террора, который Дурочка с производственных площадей родного завода перенесла на территорию архива.

Все отчеты теперь хранились только в архиве - заново пронумерованные, разложенные по годам и внесенные в реестр. Сотрудникам они выдавались строго под расписку в журнале регистрации.
Сдать их обратно необходимо было в тот же день, не позже, чем за полчаса до окончания работы, тоже под расписку.

К тем, кто нарушал указанные правила, применялись штрафные санкции. "Штрафникам" работать с отчетами можно было только на территории архива, под надзором Вальки.
Штрафные санкции Дурочка снимала с провинившегося лишь тогда, когда видела, что человек встал ( как ей казалось ) на путь исправления.

Нерадивые и безответственные сотрудники становились вечными "штрафниками". В число таких нерадивых попал и разгильдяй Виталик, который теперь регулярно торчал в пыльном архиве, если для работы ему были нужны какие-либо отчеты.
Для "штрафников" начальница архива соорудила убогий "творческий уголок" - в виде жутковатого, раздолбанного письменного стола неизвестного происхождения и прилагаемой колченогой табуретки.
Очень скоро Витале надоело унизительно корячиться на новом позорном рабочем месте, балансируя на инвалидном табурете и ежесекундно рискуя рухнуть на пол.
Он почувствовал, что начинает звереть. Еще не утихла боль по изгаженным клеем штанам.
Время от времени мой друг в отчаянии скрипел зубами - " Видеть ее больше не могу !! Помоги мне, Господи !!".

Вот почему так искренне обрадовался "главный штрафник" Виталя, когда пришел его черед ехать на Производство. Мой жизнерадостный друг шустренько выписал командировочное предписание и, игриво мурлыча, резво сбегал в ж.д. кассу, где с легким сердцем приобрел билет на вечерний поезд.
 
Никогда еще он не ехал в командировку с таким воодушевлением.
На радостях Виталик не обратил внимание на странное поведение Паши, который пожелал ему приятно отдохнуть и долго тряс руку, улыбаясь хитро и таинственно.

ЭПИЛОГ

Ехал мечтательный научный сотрудник в поезде, слушал веселый перестук колес и еще не знал, что Главный инженер получил, наконец, новое назначение и уволился. А на освободившуюся должность был назначен рассудительный и доброжелательный Геннадий Федорович, с которым у нашей фирмы изначально сложились добрые и конструктивные отношения.
 
К бурной Валюхиной деятельности он всегда относился с определенным пониманием, а потому - опала с нее была снята.
Коварный и ласковый Паша, проводив в дальний путь моего бедного друга, тотчас втихаря выписал еще одну командировку - для амнистированной Дурочки.

Умиротворенно засыпая, не ведал счастливый Виталя, что совсем скоро, ранним утром, увидит он на пороге нашей съемной квартиры радостную Валюху, и это будет, увы, не страшный сон, а кошмарная реальность.

Рухнет впечатлительный ученый наземь, как подкошенный, и, ощутив подступающее безумие, поймет обреченно, что от судьбы не сбежишь. А горемычная судьба в обличье настырной Дурочки будет насмешливо глядеть на него с порога, светясь загадочной улыбкой Моны Лизы.


                Март 2017 года.