Рассказ. Он нашел счастье

      Далеко-далеко от России, во Франции, жил русский полковник, коего большевики отправили в эмиграцию.

      Он думал, что счастье навсегда покинуло его и никогда не вернется.

      Россия разгромлена кровавой демонической силой, счастья нет… нет!..

      Он — седой скромный старичок, сидел на парижской лавочке и вспоминал горькие и в то же время сладкие годы, когда он — Жорка, Пашка, Василий и Лексей, Бонифатич, как его звали, выступали против красного террора и также усердно били большевиков.

      Но также, Георгий Степанович Громов вспомнил и о той горестной минуте, когда погиб дружище Васька Денисов…

      Как они хоронили его у костра, рядом с рекой…

      И голос Павла:

— Покойся с миром, Василий Александрович!..

      В одну чудесную секунду, Георгий приподнял пенсне и вгляделся в парижскую улицу.

— Пашка?.. — спросил он сам у себя. — Пашка?! Живой?!

      Именно в эту подходящую минуту к Георгию подошел старичок, его ровесник.

— Извините, господин, я понял, что вы тоже из России, мне кажется, что я вас где-то видел!..

— Видел, Пашка! Двадцать лет тому назад!..

— Стой, Жора! Это что, ты?!

— Да, братец!.. Промелькнули годы молодости и у тебя перед глазами? — спросил Георгий.

— И у меня…

— Где устроился, братец?..

— У меня «изба» тут есть… Похожа на графский дом… Живу тихо в своей «богатой землянке!»

— Ясно… А я в отеле поселился!..

— Давай ко мне, браток?.. Прокатимся снова с 17 по 20? Три года на войне… Но ведь она длилась шесть лет… Но мы натерпелись… Прогуляемся до моей усадьбы…

      Мелькали французские бутики один за другим.

      А ведь Паша, Леша, Жора и Вася не были военными по профессии… Они записались в Белую армию, будучи уже почти взрослыми людьми, и лишь характер у них был мальчишеский.

      Дошли они, значит, до «избы», стали есть и разговаривать.

      Чавкая печеной индейкой, Георгий Степанович спросил у друга:

— А что с Алексеем? С Бонифатичем что?..

      Павел Митрофанович погрустнел и замялся.

— Ты что… газет не читаешь?..

— Не-а.

— Плохо… Недавно о нем писали советские журналисты…

— И что?

— Как о яром патриоте и враге советской власти. Он отказался сдать оружие чекистам, сказав им фразу Колчака: «Не вы мне его вручали, не вы и отнимете…»

— И что? Как Колчак? Выкинул за борт?..

— Нет… Он взял твердую и не гибкую шашку свою…

— И?.. — с замиранием сердца.

— И согнул… А потом швырнул в комиссара…

— Угмх! — кивнул Георгий.

— Потом начал кричать патриотические стихи, которые сам и написал… Его пытались успокоить… А потом загнали в подвал и грянул выстрел!.. Последним его словом было патриотическое:
«Не сумеете, твари!..»

      Поговорили на славу, поплакали вместе и посмеялись вместе.

      После своего явления к другу, Г. С. сел на ту же самую скамейку, закрыл глаза, и… его сердце перестало биться… Бог дал ему знак перед смертью, дал понять, что он счастлив… Это было блаженство…

      ОН НАШЕЛ СЧАСТЬЕ…