Глава вторая. Про дом

               

     Слегка поплутав в поисках входа, Нона вошла в многолюдный холл, где её встретила объёмистая дама с обаятельной, как бы приклеенной к лицу улыбкой.

– Светлана Аркадьевна – очаровывая предупредительностью, представилась дама.

 Отовсюду доносилось негромкое, но раздражающее нервы хлопанье прозрачных пластиковых дверей. Возникало ощущение, что сновавшим вокруг людям ни до кого не было дела.

Нона Петровна – сделавшись суровой (сразу почему-то представлялась толстая охранница концлагеря в ненавистной нацистской форме, трещавшей по швам) – сказала Светлана Аркадьевна – только не подымайтесь на двенадцатый этаж в комнату номер тридцать шесть.

Люди сразу показались чужими и страшными. Назначение здания, где Нона хотела найти работу, становилось непонятным.

Нона направилась к лифту, вошла в него и, пропустив какую-то женщину на шестой этаж, поднялась, конечно же, на двенадцатый. Осторожно пошла по коридору, разветвлявшемуся на обе стороны, добралась до откуда-то знакомой ей комнаты номер 36.
Что ли Зомби? – подумала она о себе – С разлаженной программой? Откуда я знаю этот коридор?

Дверь ей открыл ссохшийся, скорее, сгорбатившийся, человек.
– Вячеслав Иваныч! Здравствуйте! Как Вы переменились! – Она говорила, чувствуя, как обычно, лёгкую смешливость и желание поберечь собеседника.

– Здравствуй – чужим голосом произнёс он – Мне надо посоветоваться – он вынул из кармана и поднёс к губам микрофон, с которым, похоже, не расставался никогда.
Что происходит здесь? – подумала Нона. Вячеслав Иваныч стал похож на статского фискала. 

– Помните, как Вы мне давали инструкции в этом кабинете?
– Многое изменилось с тех пор и я над собой не властен. Как и ты тогда. Я постарел, мне произвели перенастройку сознания. И надо же было себя прокормить.
Проблеск сознания пропал и человечек стал говорить в микрофон. Нона насторожилась.
– Я же предупреждала! – завизжал откуда-то голос Светланы Аркадьевны.

Да, не надо было сюда приходить – подумала Нона. Зато вспомнилось почти всё…
Независимых структур в Городе осталось мало. Как бы поскорее отсюда сбежать, чтобы сознание не затемнили снова… Она рванулась к окну. Там были пластиковые решётки-жалюзи. Изящные и прочные.

– Ты отсюда не выберешься – равнодушно сказал Вячеслав Иваныч.
Тогда Нона сделала глубокий вдох, внутренне напряглась и, почувствовав, что давление на психику уменьшилось, образуя проход – не ловушка бы – она выскочила из комнаты и бросилась к двери, которую заметила, выходя из лифта. Стала спускаться по узкой лестнице, слыша топот со всех сторон. Даже со стороны крыши.

Изо всех сил надо быть уверенной в себе, не думать, информационно закрыться, чтобы не нашли – поняла она.  Внешне спокойно добралась до чёрного входа, где мусоропровод оканчивался контейнером и, едва не ползком, выбралась на улицу.

     Между уборочными машинами и этим домом существовала явная связь.
Сев на трамвай, согнувшись под тяжестью безысходных, обрушившихся на неё воспоминаний и ответственности, Нона поехала к маме и Малышу.