Часть вторая. Глава первая. О ерунде

               

     Работу агента по снабжению в фирме «Логос» пришлось оставить. Маленькая, несвоевременно выплачиваемая зарплата, неудобный график работы не устраивали Нону. Она решила пребывать в отпуске по уходу за ребёнком столько, сколько разрешало законодательство – три года, без всяких подработок.

Занятия же «ерундой», как мама называла изыскания Ноны относительно смысла жизни и тайны происхождения человека – она не прекратила. В ней крутились разные соображения и фантазии. Иронизируя, она попыталась кое-что записать так, чтобы не скучно было читать:

     «Плодовитая Муха обожралась. Стала складывать обструкции и неосведомлённо издёргивать несущее. Обнажая хребет оснований. Ей было, по её скромным меркам, тысячелетий пять и она не могла знать, что за чем последует, если приклеить жвачку не на том месте, на котором следует. Расхаживая, где вздумается, попутно она вызвала к жизни целые тучи странников, которые не знали, куда им бежать. А по следам – чего же! Будучи всегда неуверенными, в отличие от мухи, которая – раз решив, шла до конца кучи, они с удовольствием шлёпали за ней. Но вдруг её следы кончились. Она попросту взлетела! А попробовали бы вы взлететь, не имея хотя бы малюсенького реактива падений! Они увязли в хаосе. Зато узнали, что если есть хоть какой-нибудь материал для исследований и преобразований – то жить можно! Надо только научиться очень быстро изменять содержание в соответствии с космическим коэффициентом неопределённости. Вот почему Мухины жвачные обструкции им были кстати. Они стали наращивать последовательности. Из склада же. На хребет. Решив обосноваться в Муховой реальности, они потихонечку проявлялись, сообразно действительности и друг другу. Хотя друзей, как таковых, среди них не было. У каждого было своё тайномыслие. Конечно же, неповторимое. Однако не было Мухиной плодовитости. Принцип размножения был другой.
Получив, наконец, долгожданного Идола, войдя в него и оживив, странники опостоянились, подготовив новую стартовую площадку для новых возможностей и приманку для проголодавшейся Мухи…»

     Так в её вполне человеческой здоровой головке образы и абстрактные схемы менялись местами, веселили и отвлекали. Нона, не любившая рутины, однако как-то же существовавшая до сих пор и мечтавшая, о чём давно отмечтали её сверстницы, начала раздумывать над подоспевшей идеей живых вещей.