Фонтанчик пыли

Фонтанчик пыли

Небо, как назло, было чистое, светило солнце, дорога шла по степи, ни кустика, ни деревца, фронтовая полуторка неслась по ухабам и воронкам что есть лошадиных сил, нагруженная ящиками со снарядами.

Впереди появилась черная точка, потом у нее появились крылья.

— Мессер, ... , опять этот гад... — выругался водитель.

Немец летел низко над дорогой, прямо на машину.

Водитель резко затормозил. Очередь легла фонтачиками от пуль перед машиной. Снова начал кружить, зашел сзади.

Водитель с трудом поймал заднюю передачу и поехал навстречу.

— Ну, борзая, бежим задом!

Очередь снова прошла за автомобилем...

— Пока живем...

Машина отказывалась ехать вообще, он выскочил из машины, открыл двигатель, пошел пар...

— Это все, этот гад пробил радиатор.

Вражеский самолет поджег полуторку со снарядами, и зашел на второй круг, намереваясь прикончить лежащего в кювете шофера.

Раздался нарастающий звук приближающегося самолета и стрельбы, он крепко вжался в сухую землю, фонтанчики пыли страшно приближались с нему, остался один фонтанчик пыли и конец... он мысленно произносил:

— Господи, спаси! Если ты есть, то ты спасешь меня, я в тебя опять поверю...

Но вдруг стрельба прекратилась... и самолет улетел.

Слава Богу! Наверное, патроны кончились или заклинило... — мелькнуло у него в голове, — нет, все — таки помог он ... благодарно перекрестился небу.

Будучи принципиально неверующим, он внутри себя обнаружил этот постоянный диалог со Всевышним. Обожал и знал наизусть всего Есенина, не любил, но знал Маяковского. Пытался читать библию, но безуспешно.

Пошел сильный дождь, кузов и ящики со снарядами перестали гореть, пошел вонючий пар от тлеющих ящиков...

— Это уж слишком, товарищ Всевышний! — он поднял голову вверх и помахал рукой.

Подошла колонна тридцатьчетверок, выскочил полковник и приказал еще горячие снаряды немедленно перегрузить в танки, а его взяли на буксир.

По дороге у колодца его машину отцепили, механики заделали радиатор, залили воды, завели мотор и машина со сгоревшим кузовом поехала назад за новыми снарядами...

Но только солнце  стало сушить аккуратные отпечатки траков пробежавших танков на грунтовой дороге, снова появился он...

Машина доехала до колодца и опять заглохла.

Начался диалог с машиной.

— Ну, что? От страха обделалась? Нас же подмандили, чего тебе еще надо?

Он впервые в жизни видел, как прямо на него падала бомба, вертушка бешено  вращалась на тупой болванке со смертью на его глазах. Он бросился под машину. Грохот пролетающего самолета. Ни бомбы, ни взрыва не было. Вынул пальцы из ушей. Тишина. Сел, закурил. Идет к колодцу молодая девушка с двумя пустыми ведрами на коромысле.

Суеверный водитель прыгнул в кабину и сидел, съежившись, он боялся ее пустых ведер больше, чем вражеского мессера.

Вдруг он слышит, как ведра падают на землю и перепуганная девушка запрыгивает ему в кабину и от страха прижимается к нему.

— Там бомба...

— Где там?

Она показала пальцем вниз.

— В колодце?

Она кивнула головой.

— И что теперь? Без воды?

Ему было уже стыдно бояться, выскочил из кабины и подбежал к колодцу.

— Вот снайпер, прямо в глину... сотку на меня не пожалел...

Вдруг снова послышался гул самолета.

— Бежим к колодцу!

В ответ на него смотрела пара перепуганных глаз.

— Я плавать не умею...

Надо только спрятаться у него, чтобы не подстрелил... бомбу не бойся, она не взорвется...

Метровой высоты и толщины древняя кладка была в принципе, хорошей защитой.

Одел ей на голову оба ведра одно в другое.

— Сиди и не двигайся!

Сам подбежал к машине с заводной ручкой, быстро вставил, крутанул, завелась! Вскочил в кабину, стал смотреть, откуда немец собирается заходить.

Грохот нарастал, вдруг он увидел, как его пассажирка с двумя ведрами на голове несется по степи, он понял, что сейчас она наведет летчика на ее замаскированное убежище и тогда жилью конец.

Он набрал скорость и стал ее догонять, заодно ей сигналя. Вражеский летчик не понимал маневров полуторки и бегущей женщины с ведром на голове и коромыслом в руках.

Испуганная понеслась обратно к колодцу, направляемая полуторкой, наконец, коромысло бросила в колодец и присела рядом...


Взрыв был такой направленной силы, что пролетавший над колодцем мессер просто развалился на части...

*   *   *

Молодой энкэвэдэшник никак не мог понять этой цепи событий и вообще как можно сбить самолет коромыслом...

Фронт передвинулся дальше на запад, встретились на перекрестном допросе. Ее отпустили, он на всякий случай получил нагоняй от командования за нарушение запрета перевозки посторонних лиц.

Она его ждала у входа в блиндаж.

— У меня к тебе есть одна просьба, только обещай, что ты ее исполнишь...

— Ну, говори...

— Я уже попросила командира дать тебе отпуск, чтобы тебя отпустили откопать наш взорванный колодец...

*   *   *

— Ну, старушка, заводись!

Он крутанул заводную ручку. Машина промолчала, скрипя рессорами.

— Ревнует она к тебе, ты слишком красивая... отвернись.

— Вообще нам надо, уважаемое старье, побыстрее смываться, пока куда-нибудь не загребли...

Следующий оборот «кривого стартера» вызвал старушачье чихание, клубы черного дыма из выхлопной трубы и дрожание грузовика.

— Это она испугалась, поэтому и завелась...

В тесной кабинке был слышен надрывный вой двигателя, водитель сидел за баранкой и обращался к молодой девушке с узелком.

— А зачем это? — он ткнул пальцем в матерчатый мешочек.

— А то не знаешь, Витя? Первый раз ходил в "Не знаю Когда Вернусь Домой"?

— Откуда знаешь мое имя?

— Посмотри на свои наколки, тут вся твоя биография. Ведь и сидел?

— Ну, хлеб с трамваев в Москве таскал...

— А мое женское имя ты точно должен знать!

— Почему?

— Как почему, ты же протокол подписывал?

— Ну, так он рукой текст закрыл...

— Катя, — мягкая маленькая рука на его ладонь сверху, он улыбнулся.

— Ты тоже хороша! А зачем бросила коромысло в колодец?

— А если украдут, я же не думала, что собью мессер...

— Во — первых, мессер 109 сбил наш командир, а я ему помогал маневром полуторки, впереди которой бежала сумасшедшая в двух ведрах сразу и с коромыслом в руках...

— Я посмотрела бы на тебя, когда звук в ведре такой, что голову разорвет...

— Придется из фашиста кузов делать, а то он у меня весь обгорел

— Не трогай этот поганый самолет, а то опять упекут за ерунду...

Приехали. Громадная воронка с водой на дне.

— А зачем я тебе? Вода же есть...

Девушка улыбнулась.

— Витя, ты мне такой наивный еще больше нравишься!

Ты просто все быстро откопал... ты просто герой... благодарный поцелуй в губы разбудил в нем просто вулкан страсти... она потянула его за руку и они побежали...

Армейский блиндаж в три наката с маскировочной сеткой. Дверь с замком.

Она судорожно искала ключ, повернула, но махнула рукой и они продолжили целоваться, она шепнула:

«Давай помоги, ее опять заклинило!».  Повернулась к нему лицом и обеими ногами уперлась во вкопанное бревно, он тоже уперся руками поверх нее... она что есть сил ударила сапогом в дверь из неотесанных бревен, оба упали в проем...

*   *   *

— Во, блин, дорвался до тебя ... а маскировка?

Виктор быстро сбросил с плеча вещмешок с сухим пайком.

На бегу, застегивая брюки, побежал к машине, достал из кузова маскировочную сеть и послышал гул на горизонте...

Прибежал назад, почуял приятный запах горячей еды...

— Так мы классно живем, птичка! Даже завидно. А где остальные?

Ее красноречивое молчание ответило на все вопросы.

— Пришлось  всех фрицев накормить и напоить чайком... ты думаешь, мессер зря сюда летал с бомбой...

Они поели и легли спать...

Во сне появился седой старик с посохом.

— Ты кто?

— Я твой  хранитель.

— А почему только мой? А ее?

— Мы в чужие сны не ходим.

— Устал, наверное, за мной по лагерям и фронтам ходить?

Старик только махнул головой.

— А вот я ее уже полюбил, ну, ты понимаешь... а у меня еще жена в Москве... грех, наверное?

— Нет. Она же от тебя еще в лагере отказалась...

— Спасибо, отец.

Виктор проснулся. Рядом лежала на его руке раскрасневшаяся фронтовая любовь...