Интервью с Фёдором Добронравовым

ФЁДОР ДОБРОНРАВОВ: О ТВОРЧЕСТВЕ И О СЕБЕ

«Его фамилия говорит сама за себя. За свой добрый нрав он заслужил не только любовь и уважение коллег, но и звание заслуженного артиста России. Может сыграть все от пылесоса до бомжа, но предпочитает роли аристократов.» («Шесть кадров шоу»)

– Скажите, Фёдор, вы в жизни такой же весёлый, как и на сцене?

– Стараюсь. Не люблю конфликтов.

– А в каком возрасте вы почувствовали тягу к искусству?

– В самом раннем возрасте, но вначале это было неосознанно. Просто во время семейных торжеств, свадеб, а дело обычно происходило в деревне, родственники ставили меня на стул и просили петь, декламировать стихи. А гости обычно смеялись, иногда подпевали. Всем очень нравилось моё исполнение. Да и мне нравилось внимание взрослых. Причём меня нисколько не унижало, что надо мной смеются. Когда подрос, начал заниматься в цирковой студии, размещавшейся на базе ДК «Красный котельщик» в моём родном городе Таганроге. Занимался довольно долго. У нас была отрепетирована целая программа, с которой мы выступали практически на всех городских праздниках.

– Но вы ведь в это время были ещё школьником. Не мешало занятие в студии учёбе в школе?

– Одно другому, безусловно, мешало. Необходимо было сделать выбор, и я его сделал в пользу цирковой студии. А в школе успеваемость у меня была невысокая, в частности слабо давались точные науки. Но благодаря артистической деятельности в школе мне делали поблажки. Как раз в это время я познакомился со своей будущей женой. Ирина также посещала ДК «Красный котельщик», обучалась танцам.

– Если учесть, что оба ваши сына пошли по вашим стопам, то получается у вас вся семья творческая?

– Не совсем. Дело в том, что Ирина всё-таки не стала работать по этой специальности. Она мудрая и решила не ставить на одни весы свою и мою карьеру. Ведь кто-то в семье должен охранять очаг. Практика показывает, когда оба супруги – артисты, тем более артисты состоявшиеся, очень редко удаётся сохранить семью. Но зато Ирина в семье главный арбитр и вообще, человек, который знает, что, когда и как надо делать. Ей со стороны виднее, и мы всегда обращаемся к ней за советом.

– Не тяжело ей с тремя мужиками?

– Конечно, тяжело. Мы все требуем внимания. Кроме того, в нашем доме нескончаемый поток родственников, гостей. Наши московские друзья иногда этого не понимают. Спрашивают обычно, почему у вас постоянно дома какие-то люди? Я отвечаю, да вы что, это же кум, кума, их дети. Как объяснить, что там, откуда я родом, гостеприимство и хлебосольство – это естественные явления.

– Недавно по телевидению с большим триумфом прошёл фильм «Сваты» с вашим участием. Можно ли сказать, что в фильме вы сыграли самого себя?

– Безусловно! Хотя образ, конечно, собирательный, но мне импонирует именно такая подача юмора, на повышенных интонациях, достаточно резких, порой основанная на нелепых ситуациях. Я с детства наблюдал, как общаются мои родственники, и многое у них перенял. А ведь они, действительно, так живут. Бранные слова для них это скорее способ выражения любви, нежели оскорбление. Мне очень понравился мой персонаж в фильме. Кстати, мы много добавляли от себя. Андрей Яковлев, автор сценария и продюсер фильма, а также режиссёр последних его серий, разрешал нам экспериментировать на площадке. Он сам южанин. Сейчас уже трудно определить, что было написано, а что явилось плодом импровизации. Конечно, большая часть была заложена в сценарии, но те неуловимые взгляды, междометия, их же не пропишешь, это всё рождается в процессе.

– Не могли бы вы рассказать о ком-нибудь из ваших партнёров по фильму.

– С удовольствием! Например, исполнитель роли Митяя, Николай Добрынин, мой земляк. Мы с ним выросли в Таганроге. Он первый из нашего поколения, кто уехал покорять Москву. Поступил в ГИТИС, некоторое время работал в театре Сатирикон, перешёл в театр Романа Григорьевича Виктюка. Снялся во многих фильмах. Он был для нас недосягаемой звездой. И на самом деле, он удивительный. Я с ним снимался и в других фильмах, но именно в таком качестве он предстал перед зрителем впервые. Придя на съёмочную площадку, поначалу он даже растерялся, не зная, как играть своего героя. Мы ему сказали, Коля, спокойно, все свои. Играй, как у нас в Таганроге. И всё пошло, как по маслу.

– В чём секрет успеха фильма?

– В доброте, юморе. Можно, оказывается, снимать хорошие, добрые фильмы. Это, как принято говорить, наш ответ Чемберлену за всю ту пошлость, которая заполонила телеэфиры. А ведь на Украине фильм прошёл с ещё более потрясающим успехом. Я думаю, что продолжение «Сватов» обязательно будет. Многие уже этого с нетерпением ждут.

– Как вы считаете, какие фильмы нужно смотреть сегодняшнему молодому поколению?

– Поскольку в наше время добрых фильмов снимается мало, то надо смотреть старые фильмы. Я лично их обожаю. Почти весь советский кинематограф пронизан любовью и верой во что-то светлое. Все эти фильмы о добре. Я думаю, что уже скоро будет сниматься много таких фильмов. И будут появляться молодые талантливые режиссеры. В прошлом году кроме «Сватов» я снялся ещё в пяти или шести картинах. И на площадке приходилось встречаться именно с молодыми, талантливыми, интеллигентными, умными ребятами. Раньше у меня было ощущение, что это поколение мы потеряли. Оказалось, что нет.

– Над чем вы сейчас работаете?

– Только что с моим коллегой по «Шести кадрам» Эдиком Радзюкевичем и старшим сыном Виктором закончили озвучку мультфильма «Колобок». Прекрасный получился мультфильм. Замечательный, пронзительный, добрый, с хорошим смыслом. Сейчас потихоньку и мультипликация начинает возрождаться. А ведь на какое-то время «Союзмультфильм» просто перестал существовать. А мультики – это же память детства. Помню, как маленький, играю во дворе в хоккей, и вдруг кто-то кричит, что по телевизору начинаются мультики. Бегу домой, пытаюсь вставить ключ в замок, а руки после мороза не слушаются. И вот я стою у двери и реву от обиды…

– Часто ли навещаете родину?

– Где-то с периодичностью один раз в год. Обычно удаётся выкраивать неделю. Во время пребывания стараюсь навестить как можно больше родни. А ведь это юг России – бесконечный стол… Никакого здоровья не хватит. А ещё и могилки надо поправить – отца, тестя… Маме помочь. Ей уже 83 года.

– А она не планировала переехать к вам в Москву?

– Зову, но она переезжать не хочет. Вся жизнь прошла в Таганроге. А Таганрог, кстати, в последнее время заметно похорошел.

– А какие ваши любимые блюда?

– Я ем всё. Люблю борщ, который сам же и готовлю. Именно такой, какой всегда готовила мама. И другие традиционные блюда русской кухни.

– Неужели Москва не повлияла на ваши гастрономические пристрастия?

– Абсолютно не повлияла. Напротив, многим из своих коллег в Москве я привил любовь к нашим блюдам. Например, Ольга Александровна Аросева всегда говорит, что у неё три любимые вещи на свете, одна из которых это солёные арбузы, законсервированные в банках. Это традиционное лакомство всех южан.

– Вы в молодости занимались спортом. А сегодня удаётся поддерживать спортивную форму?

– Пытаюсь поддерживать форму, но времени, к сожалению, не хватает.

– А какие любимые виды спорта?

– Баскетбол и волейбол. Это два вида спорта, которым я в своё время посвятил много времени. И даже переехав в Москву, продолжал ими заниматься. По первому месту жительства у нас во дворе не было баскетбольной площадки. Мы сколотили щиты из фанеры, купили корзины. Получилась вполне приличная баскетбольная площадка. К нам стали приходить из соседних дворов. И сыновья тоже подсели на баскетбол. Виктор вообще стал фанатом баскетбола. Хотя специально, ни Виктору, ни Ивану, я не старался прививать любви к спорту и вообще к искусству. Но Виктор даже пошёл дальше меня – увлёкся джазом, блюзом, рок-н-роллом. Сейчас у него две своих группы, он поёт в мюзикле «Красавица и чудовище». А закладка была в детстве. «Там, где клён шумит» на кухне. И до сих пор мы эти песни поём, когда собираемся.

Разговор прерывается на телефонный звонок. «Да, мамулечка», – говорит в трубку наш собеседник. И уже только по этому обращению понимаешь, какое у него трепетное отношение к маме.

– Как вы привыкли снимать усталость?

– Да особо никак. Она накапливается, накапливается, я и сам этого боюсь. График съёмок и выступлений очень насыщенный. Иногда рюмочки три водки выпью, съём тарелку борща, и спать.

– Ваши работы и работы сыновей как-то обсуждаются в семье?

– Когда они спрашивают, я даю советы. А вот лезть со своим уставом в их монастырь… Они уже довольно взрослые люди и уже сами многое понимают. В основном, всё, что за последние годы сделано и Виктором и Иваном, мне нравится. Правда не всё ещё довелось посмотреть, потому что некоторые работы ещё не вышли на экраны. 

– У меня провокационный вопрос. Я был на вашем спектакле «Шесть кадров шоу» и обратил внимание, что на поклоне каждый из вас безошибочно определяет, кому зритель преподносит цветы. Как это удаётся лично вам? Как вы догадываетесь, то это именно ваш зритель?

– Да бог его знает. По глазам, наверное.

– Доводилось ли вам выступать на милицейской аудитории?

– Нет, пока не приходилось. Для военных участвовал в целевых спектаклях. Никогда не забуду это ощущение. Занавес открывается и запах гуталина, как удар. (Смеётся). Тысяча человек сидит с начищенными сапогами. Но публика очень хорошая.

– А как складываются отношения с милицией?

– Замечательно. Недавно ехал из Москвы в Ростов, меня раз пять останавливали за превышение, но ни разу не оштрафовали. А вообще, я водитель дисциплинированный, но, чтобы везде успевать, приходится быстро ездить.

– Что бы вы хотели пожелать милиционерам?

– У милиции сложная работа. Я хотел бы пожелать терпения. И ещё мне кажется, что очень плохо, когда профессия меняет человека. Тем более в милиции, когда вокруг один негатив. Чтобы профессия не откладывала отпечаток на личности. Чтобы души не черствели, не пропадала лучезарность, чтобы желание помогать ближним сохранялось на долгие годы.


Опубликовано в газетах «Петровка, 38» (№4-2010) и «Щит и меч» (№45-2014).