О себе и о природе

О СЕБЕ И О ПРИРОДЕ
    Я с детства подолгу жила на две страны: то в России – на Дальнем Востоке, то в Казахстане, и всё время сравнивала природу. Гуляя по Уссурийской тайге, я вспоминала нашу, риддерскую, тайгу и наоборот. При этом находила как большое сходство, так и различия. Там, в Приморье, климат субтропический. Лес растет смешанный: и теплолюбивые растения (орешник, лимонник, женьшень, дуб), и холодостойкие, например – кедр.
     Кедры там – великаны и шишки на них с два, а то и с три моих кулака. Орехи крупные, ядрёные – просто зубами их не пощёлкаешь. Я их раскалывала плоскогубцами или молотком.
Много полезных растений встречается в Уссурийской тайге.Если повезет – можно отыскать лимонник или женьшень, дикий виноград – кислый конечно, но вино из него хорошее. Манжурский орех – красавец. Орехи похожи на грецкие, только очень крепкие. Если их на костре поджарить – тогда раскалываются. А ещё – фундук, кустарниковый орех, круглый.
    Рубашка у него колючая, голыми руками не возьмёшь – сразу с десяток шипов в пальцы воткнётся. Приходится толстые перчатки надевать. А потом уже в рюкзак или в пакет нарвёшь, дома высушишь, очистишь и ешь, сколько хочешь – вкуснотища! Очень много лечебных трав. Правда, по молодости они мало меня интересовали. Теперь – другое дело.
     По большей части мы наведывались в тайгу за грибами. На работе нам выделяли транспорт, и в воскресенье, мы дружным коллективом , отправлялись на целый день в лес по грибы. Собирали только подберёзовики и обабки – крупные, с блюдце и больше. Наберем – всю тару заполним, ещё и пакеты, куртки, клеёнки задействуем, и возвращались только к ночи. А это нужно ещё всё переработать. Самое хлопотное занятие. Кому спать, а  кому – то есть мне – рукава закатывай и вперед. Половина ванны грибов, половина воды. Всё моешь, в кастрюли складываешь. Пока одни варятся – другие моются. Потом всё это маринуешь. И так  - почти до утра. А утром на работу. Зато зимой, такое удовольствие - на все праздники редкое лакомство. Сыроежки совсем не собирали. Только один раз мне попалось целое семейство розовой рядовки, настолько красивые, что я не удержалась, всё собрала. И даже не спрашивайте, каким способом я их засолила – холодным, или горячим – не помню. Только вкус был отменным – просто пальчики оближешь!
     Сейчас меня удивляет тот факт, что мы всегда ездили далеко в тайгу, но совершенно не боялись. А ведь, в  те времена, в Уссурийской тайге было много тигров. Мы об это даже и не думали. В один неурожайный год, тиграм не хватало пищи. Часть мелкой живности быстро закончилась, другая – мигрировала в дальние районы. В ту зиму тигры съели всех собак на дачах. Даже ходили по трассе, не обращая никакого внимания на проезжающий транспорт.
      У нас, в риддерской тайге, слава Богу, тигров нет. За то медведи водятся. И это тоже сдерживающий фактор. Может быть и к лучшему. Тайгу нужно беречь и охранять. Иначе будет не только грустно, но и голодно. Ведь она потчует нас своими дарами, да ещё и поддерживает необходимый уровень воды в почве.
     Были у меня, конечно, такие моменты в тайге, когда по настоящему становилось жутко. Мы жили во Владивостоке и каждое лето ездили к свекрови в деревню. Дорога не очень легкая – один час на электричке, до станции Раздольное, а дальше – два часа по разбитой танками дороге на попутке или на маленьком автобусе, который ходил только по выходным дням.
     Деревня Занадворовка находилась ( и сейчас наверное находится) среди сопок и леса. Ближайшая к дому сопка была сразу у центральной дороги, и я всегда ходила туда за грибами. В одно лето поговаривали, что видели в окрестностях тигра. Но меня это не остановила. Как только приехала – сразу в лес. Чем выше поднимаюсь – тем больше становится как-то не себе. Ни птички не поют, ни каких шорохов, ни ветра – какая-то липкая, пронизывающая тишина. Чувствую, что это не спроста, но все равно иду вверх. И только, когда я увидела огромные кошачьи следы на земле – мне сразу захотелось оказаться внизу, там в деревне. Ну что ж, крыльев нет, нужно пешком выбираться из леса. Про грибы я уже и не вспоминала. Назад не пошла, побоялась, хотя тигриные следы вели вверх. Я стала спускаться по крутому, боковому склону, ведущему не к дороге, а к домам и всё время оглядывалась по сторонам. Через колхозный сад вышла к посёлку и только тогда свободно вздохнула.
      После этого случая, мне уже больше никогда не хотелось одной ходить в лес. Правда и здесь – в Риддере, у меня бывали не слишком приятные ощущения во время лесных прогулок. Сейчас,
последние года два, мы уже далеко не захаживаем,  так, по краешку. А то – как уберемся в горы и до самого вечера. Часто видели медвежьи следы, свежий помёт и плоды его деятельности в виде сломанных кустов, веток, прямо проторенных тропинок, по которым он на пятой точке спускался. А однажды мы пошли за орехами. Зашли далеко в кедровник и вновь у меня появились такие же ощущения, как тогда, в Занадворовке – жуткая, напряженная тишина, ни шороха, ни звука. Муж – Николай, пошёл искать кедры с  шишками, а меня оставил с рюкзаком  около большого кедра, ждать его. Такой панический страх тогда обуял меня! Стою, оглядываюсь по сторонам и прикидываю – на какое дерево будет легче вскарабкаться в случае опасности. Хотя понимаю, что медведи лазают по деревьям лучше, чем люди.
         Полчаса одиночества мне показались вечностью. Наконец пришёл Николай, немного меня успокоил, сказав, что медведь сам не подойдет – он сейчас сытый. Орехов мы сколько-то набрали и начали спускаться вниз, ещё засветло. Когда добрались до просеки и пошли уже по дороге – из кустов услышали рычание. До трассы было ещё далеко. Мы шли, поглядывая на кусты, а из леса периодически слышался рык. Медведь шёл параллельно, выпроваживая нас, показывая, что он здесь хозяин. И только при подходе к трассе, метров за пятьдесят, я почувствовала, что сопровождение прекратилось. Лес снова ожил, стал приветливым и даже каким-то жизнерадостным. Вот так. Орехи я конечно до сих пор люблю, но ходить за ними теперь уже побаиваюсь.