A la Prima

               
         О творчестве человека, который обладает техникой живописи в литературе.
               

    "Точно не знаю, что побуждает меня писать, скорее всего эгоистичное чувство удовольствия от самого процесса написания, а может быть, что-то не менее существенное, в чем мне недосуг разбираться и докапываться."  Если я поставлю эти слова Бориса Цветова эпиграфом к его творчеству, тогда тихо, разрывая сердце болью неосуществлённого, прозвучит голос Геннадия Шпаликова:
               
                " Пусть моя строка другою заслонится,
                Но благодарю судьбу свою
                Я за право творческой бессонницы
                И за счастье рядовых в строю".

    И захочется спорить, доказывая сомнительность " рядового в строю". А это совсем не тот случай, когда "истина рождается в споре" : рассказы и миниатюры Бориса Цветова живут в особой Гармонии и Тишине Души, которые создают неповторимый мир человека, как его собственный Дом.

    Помню, как я впервые зашла в этот Дом- чистый и уютный, немного старомодный в своей открытости и доверчивости. Среди глубоких февральских снегов моей памяти я видела, нет скорее чувствовала , как " летний вечерний ветерок подергивал выцветшие до белизны ситцевые занавески на окнах" и тогда что-то тоскливо-сладостное сжималось и ныло в груди, заставляя на цыпочках, медленно и осторожно идти по этому Дому, который " пленил своей простой красотой" и светом живой Души. Казалось, я могу найти слова, чтобы описать трепетное волнение от этой встречи, однако, моя душа, прикоснувшись к " Запаху неведомого прошлого",  была настолько очарована "игрой света и тени, буйством красок цветов, чувственным запахом земли, ароматом яблок и цветов, воздухом, который дробился и проникал в легкие легко и свободно, переполняя душу и тело пьянящей свежестью", чем-то бесконечно сокровенным и "еще чем-то тонким, родным и близким, неподдающимся описанию", что я невольно замирала, словно от детского предвкушения Праздника. Как , впрочем, и то послевкусие, оставшееся после прочтения... Когда " вдруг родной запах взбудоражит внезапным своим появлением, невесть как отыскав, проникает в кровь и будит воспоминания о неведомом далеком прошлом"...

    Рассказов немного: "Записки хранителя", "Запах неведомого прошлого", "Забавы ради", " Василия не хватает", " Дежавю" и " Однажды в Нью-Йорке", стоящий особняком от предыдущих рассказов по манере написания, тональности, и стилю, что, однако, не делает его менее талантливым.
 
    Во всех рассказах Борис Цветов удивительным образом соединил Живопись и Литературу. Органично и мастерски. Жизнь нарисована воздушными мазками прозрачной акварели и легкими штрихами пастели." Всему виной моя случайная  прогулка по ночному весеннему городу. Пьянящий дурман  прохладного ароматного  воздуха,  луна,  плывущая впереди  и подглядывающая за тобой  сквозь кроны деревьев,   наполнили душу  сентиментом   и волнительным ощущением чего - то очень знакомого, одновременно   далекого и бесконечно близкого.  Ни с чем несравнимое  ощущение невероятной сладкой тоски и трепетной влюбленности, заставляющие сердце биться толчками,   легкие - наполняться и  сжиматься от глубоких и бесполезных вздохов" ( " Дежавю")

   Кисти и палитра художника создают Слово, в котором , перефразируя Эдуарда  Манэ"единственным героем"  становится свет. Свет души. И появляются рассказы , отражающие мимолётные состояния этой Души. Рассказы, словно, написанные Клодом Мoнэ, где сюжетом является Атмосфера.  Атмосфера Прошлого с красочными переливами воспоминаний Детства и Размышлений Зрелости.  Атмосфера настроения. Импрессионизм в литературе Цветова пленит метаморфозой самой атмосферы с не линейной, а воздушной перспективой.

   Рассказы наполнены  луговым ароматным разнотравием "Именно запахи, как я давно понял, и сохраняются в «чипах» нашей памяти в файле под названием  «Томительно-щемящие воспоминания сердца».( " Запах далёкого прошлого") Художник" смешивает мастихином масляные краски, вдыхая  аромат льняного масла и дамарного лака, набрасывая краски на холст, пытаясь отдать ему задуманное и прочувствованное..." И возникают образы далёкого прошлого. “ Летний вечерний ветерок подергивал выцветшие до белизны ситцевые занавески на окнах, проникал в помещение вместе с ароматом яблок, чтобы смешаться с дыханием людей, с запахом их тел, домашней утвари и навеки впитаться  в стены дома, в одежду и в души. И дальше, намного позже, вдруг взбудоражить их воспоминания внезапной узнаваемостью этого запаха, где - бы они не находились”

   Читая Бориса Цветова, я настойчиво пытаюсь понять, в чём же его обаяние. Почему его Слово так волнует, поднимая  в душе  что-то пронзительно тонкое и щемящее. И с удивлением замечаю, что рядом с мальчишкой, который " смотрит сквозь окно своего детства" сидит девчонка,которая смотрит сквозь это же самое окно … “Конечно же, такое уже случалось со мной  в моей предыдущей жизни,  прошлой далекой жизни. Которую отделяют от моей  нынешней мелькающая карусель  времен года  и  убегающая вереница вагончиков прожитых лет.    И много раз сменившиеся  атомы и молекулы,  образующие мое теперешнее тело.   И только память не дает разделить  прошлое  и  настоящее,  пытаясь склеить их в одну, мою единственную жизнь. ”
 
   Тихо и осторожно иду по незнакомому дому, в котором , как мне начинает казаться, я уже когда-то была, предчувствуя и пугаясь соприкосновения судеб, созвучий и совпадений. И я тоже " отхожу  от окна моего детства, которого и нет уже, как и  большинства из тех, к кому прикоснулся здесь памятью своею, ухожу и оглядываюсь в размытые образы, неразборчивые черты, запахи и линии. Ухожу все дальше и дальше, дальше и дальше..., запрятав обратно в душу эти воспоминания, туда, где все самое ценное мое хранится”

   Не случайно, автор  условно называет себя”  «хранитель»,объясняя это:” поскольку большинство моих близких, тогдашних друзей и знакомых по разным причинам покинули город и разлетелись в разные города и страны, в том числе, и в самом далеком направлении, откуда, полагаю, может вернуться только душа, и то по воле Создателя, когда он сочтет, что эта душа достаточно выстоялась в небесном карантине и для нее появилось подходящее тело, которое она заслужила и в котором ей следует либо искупать прошлые грехи, либо двигаться дальше в развитие."  Но это уже другая тема, а ему- «хранителю» надо выполнять свои задачи, которые  он сам на себя возложил.  Он живёт в новом городе и хранит воспоминания о старом. О людях, с которыми он шагал по  улицам старого города, имел удовольствие разговаривать, смеяться и всепонимающе  молчать..."  Еще имею возможность оставлять цветы на каменных плитах родителей и близких, которых я проводил навсегда и чьи души очень далеко."

   Ловлю себя на мысли, что в Слово автора входишь, словно в неведомый, загадочный и зовущий Океан, испытывая удивление и наслаждение. Слово может быть нежным,как первая влюблённость или страстным, как неудержимо влекущая любовь зрелости.Слово, которое oщущается физическим прикосновением весеннего солнца, проникая и растекаясь по всем твоим клеточкам, как по всему мирозданию. Или наоборот- по бесконечному мирозданию, как по твоим необъятным клеточкам, что, впрочем, одно и тоже. Слово грациозное. Изящное. Элегантное. Когда нет ничего вычурного, надуманного или кичливого. Слово с прекрасным чувством юмора, иронии и самоиронии. Слово пульсирующее, мерцающее, искрящееся Жизнью.

   Несомненно, читатель  обратит внимание на то, что автор- талантливый мастер портрета, где каждый штрих отмечен светлой ноткой грусти и любви." Вся его фигура была не высокая, не мощная, а немного расслабленная. Несколько неорганизованная походка выдавала в этом человеке не столь целенаправленность, сколько мечтательность и склонность к размышлениям. О том же свидетельствовали и глаза, которые смотрели открыто и слегка близоруко сразу на весь мир, а может быть, наоборот, внутрь себя. Что, впрочем, одно и то же. На губах присутствовала едва заметная, чуть насмешливая  улыбка,  выдающая легкую саркастичность и присутствие иронии. Нет, скорее самоиронии. ”

    Повествования выдают нам автора,-"пришельца"- человека с тонкой и трепетной душевной волной, обладающей диапазоном длины от миллиметрового единения до многокилометрового " всепонимающего молчания"." Вообще, человек, вероятнее всего, был пришельцем, появившимся на земле, как чаще всего им свойственно, в не совсем подходящем месте и времени.  Капнувшая ему на темечко божественная капля интеллигентности в момент  рождения, а может быть «прилета», навек приговорила его душу к мучительной ранимости, почти болезненной совестливости и, заодно,   любви к музыке, истории и литературе. “

 А для любимого города Борис Цветов находит  разнообразие оттенков слов-красок, превращающее  это место в источник магнитного притяжения, словно Бульвар Капуцинок, где уже узнаваемы Ренуар, Сислей, Моне, Сезанн, Писсарро и Дега :” Старый Витебск умиротворенно отдавал тепло, готовясь к вечерней прохладе. Улицы города, плавно сужаясь, уходили вниз  и снова поднимались по пологим холмам. Кирпичные  и деревянные дома, тесно прижавшись друг к другу, вереницей скатывались по ним, чтобы снова появиться и расплыться прозрачной акварелью,  слившись с холмами в яблочном аромате воздуха. Постройки, пленяющие  своей простой красотой, утопали в зелени деревьев, и казалось, что имеют свою душу, впрочем, как и сам город,   приютивший в себе тихих, добрых, трудолюбивых и талантливых людей. Он берег их и закладывал в  сердца нежную любовь, пожизненную память и сладкую тоску,  как будто знал, что всем  им предстоит пережить много боли, трудностей, испытаний и перемен, и большинству никогда не суждено будет вернуться в этот их сказочный мир.” ( " Запах неведомого прошлого")

    Мир Бориса Цветова -мир воспоминаний сердца, поэтому рассказы написаны с любовью, упоительно красивым русским языком. Правильным, трепетным, чувственным...

   Творческий процесс автора, как дорога к самому себе: "Буду смешивать мастихином масляные краски, вдыхая  аромат льняного масла и дамарного лака, набрасывать краски на холст, пытаясь отдать ему задуманное и прочувствованное, буду   мучиться  искать цвет, свет и лепить  форму до тех пор, пока холст не начнет отдавать мне обратно нежное тепло и свет портретов, ностальгию  по родным и близким сердцу пейзажам." ( Забавы ради")

   Мне незнакомы мучительные поиски автора. Я смотрю на готовую картину и вижу тональную и цветовую гармонию в цельности изображения. Этот особый вид живописи в слове  восхищает иллюзорностью быстрого написания (в один сеанс), при которой создаются неповторимые эффекты разводов, переливов и перетеканий красочного слова. Создаётся убеждение,что достоинства техники A la Prima  в живописи, имеют аналогичное правило и в литературе -  не предполагаются многократные прописки, что и позволяет сохранить максимальную свежесть и сочность красочных звучаний. И тогда лейтмотивом звучащие слова "Может быть, мои работы  когда-нибудь кому-то  отдадут  и мое тепло,  и  в  тайне  буду надеяться, что Создатель, вдохнувший  в меня  жизнь,  сделал это не просто для забавы", находят ответ в наших сердцах- ведь рассказы отдают НАМ ” обратно нежное тепло и свет  портретов”. Ностальгия писателя-художника  по родным и близким сердцу пейзажам превращается в нашу.

   Ещё хочется непременно сказать, что прикасаясь  к творчеству Б. Цветова, "душа бьётся о стенки сердца и просится наружу". И уже я, а не автор, открываю" створку и выпускаю ее полетать. Душа взмывает" выше крон деревьев,  шуганув  двух свихнувшихся от весны котов на крыше, пролетает вдоль кирпичных стен, портиков и карнизов кирпичных домов,  любуясь ими,   и редкими, интимно светящимися желтым  светом,  чужими окнами. И  наконец, притормозив и качнув крыльями, лихо ударяет аккордом   по провисающим  струнам проводов, и, заложив крутой вираж, устремляется в родное небо, тщась обрести покой и умиротворение." И мне совсем не хочется " загонять ее обратно в сердце. Но только душа и сердце вместе способны ощутить, как нестерпимо хороши весенняя ночь и сама жизнь."

   Оказавшись в стихии вечного движения круговорота жизни, вспомнился Николай Заболоцкий.
               
                Любите живопись, поэты!
                Лишь ей, единственной, дано
                Души изменчивой приметы
                Переносить на полотно.

   И порадовалась моя душа, что живопись может переплетаться с литературой, и читатели могут прикоснуться к таланту человека, обладающего техникой живописи в литературе!   
 http://www.proza.ru/avtor/sanch87