Расследование местного масштаба

деревенский детектив


Роли: женские: 4; мужские: 1; детские: нет; другие (животные, предметы и т.п.): нет; массовка: нет
Оригинальный язык произведения: русский; период написания: XXI век, март, 2017 г.
Формат файла: doc (Microsoft Word); размер 56 КБ.


Аннотация
Деревенский магазин в одночасье стал главным стратегическим объектом для первых покупателей – Марии и Клавдии.   И это, впрочем, не удивительно. Не каждый ведь день в тихой деревне совершается такое тяжкое преступление, которое им предстояло расследовать.



ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
МАРИЯ - обычная деревенская женщина, бывшая близкая подруга Клавдии
КЛАВДИЯ, бывшая близкая подруга Марии. В отличие от Марии и одета приличнее, и речь грамотнее
НАДЕЖДА, жена местного участкового
СЁМКА, местный тракторист, большой любитель хорошо выпить
ЗИНАИДА, продавщица, довольно полная женщина

Возраст всех героев на усмотрение режиссера. На улице прохладно, поэтому герои одеты соответственно погоде. Забор. Уличная дверь сельского магазина. Она закрыта на один замок,  ближе к низу двери.  Центральный замок на длинной клямке не закрыт. Сверху над дверью вывеска «Универмаг». Около двери стоит длинная деревянная лавка (скамейка). Ближе к краю, на лавке лежит кирпич, под ним бумага. Мария (в галошах, в тужурке) подходит к двери магазина, дергает за ручку.

МАРИЯ: Да язви тебя! Заклинило тебя, что ли?  (Пинает ногой дверь) А, можа, Зинка снутри заперлась? Зина, эй, Зина, че закрылась-то?  (Прислонилась к двери, прислушиваясь.) Не слыхать ничего.  Да и чего ей запираться? Можа, кого привела? И-и-и, бо! Да, ну. Че она его на работу попрет? Одна живет, сама себе хозяйка. Хоть каждый день приводи. (Отошла от двери и тут заметила, что висит замок) Еще фокусы! Белый день на дворе, а Зинка еще и не открывала. Дрыхнет, поди, зараза. (Подходит к лавке и, на глядя, садится прямо на кирпич.) Ой!  (Медленно поднимается и снова опускается на лавку. ) Ой! Да язви же тебя, что такое-то? (Встает, видит кирпич, смеется) Нет, гляньте. Вот прынцеса на горошине! А горошина-то ого-го! Не горошина, а цельный кирпич. Ой, вот старость-то не радость. И куда глазоньки глядят?  Хотя…на заднице-то глаз нет… Она же не видит,  куда пристраивается. Вот, кака зараза его суды положила?  Вот че он тут делат? (Скидывает кирпич с лавки, вместе с кирпичом слетает бумажка. Садится снова.) Ну, вот, так и удобнЕе. И че теперь делать?.. А че делать? Ждать надо. Не будешь же туда-сюда шастать.  Не ближний свет. Да и куды мне торопиться? Подожду… Опять же, уйду, и не узнаю, чего это Зинка припозднилась. (Запела тихонько)

Калина красная,
Калина вызрела...
Я у залеточки
Характер вызнала.

Характер вызнала,
Характер, ой, какой!
Я не уважила,
А он пошел с другой.

(К магазину подходит Клавдия)

МАРИЯ: О, легка на помине. Тоже прётся. Оголодала.  Чуть глаза продрала и сразу за продуктами. Вот как специально: куды я, туды и она.
КЛАВДИЯ: Здравствуй, Мария. (Мария молчит.) Я говорю: Здравствуй. Не слышишь? Ну, не хочешь, не здоровайся. (Подходит к двери, дергает)
МАРИЯ: Ага, шибче, шибче дергай. Выломай еще.
КЛАВДИЯ: Так она, зараза, чего-то не открывается.
МАРИЯ: А чего бы это она открывалась? Глаза-то разуй! Видишь, замок?!
КЛАВДИЯ: О! И то правда. А я дергаю, дергаю. Дергаю, дергаю.
МАРИЯ: Дурно дело – не хитрое. Вот что за люди, а? И дергают, и дергают.
КЛАВДИЯ: А?
МАРИЯ: Попинала бы еще, говорю. Нет, чтобы посмотреть сначала.
КЛАВДИЯ: Да я как-то не подумала.
МАРИЯ: Не подумала она! А ты когда вообще думала? Ты всю жизнь только о себе и думашь. И-и-и, бо!
КЛАВДИЯ: А… вон ты к чему. Да, хватит тебе, Мария, прошлое вспоминать. Уж сколько лет прошло. Да и Николая давно уж нет.
МАРИЯ:  Ага, его нет, а ты есть. Со мной бы жил еще бы…
КЛАВДИЯ: Нет, глядите на нее! Ты прямо у нас лекарка такая! Врачи не вылечили, а она бы вылечила!
МАРИЯ: И вылечила бы…
КЛАВДИЯ: Чем? Пизурьками своими? Травкой наговоренной?
МАРИЯ: А хышь и пизурьками. Мало кому помогла? Наталье вон спину справила, а внучку ее грыжу свела.
КЛАВДИЯ: Ага, свела она. Людям голову только дуришь да деньги берешь.
МАРИЯ: Я деньги беру? Это когда это я деньги с кого брала?
КЛАВДИЯ: А то не брала?
МАРИЯ: Не брала. Истинный Бог, не брала. Это ты на меня специально наговариваешь.
КЛАВДИЯ: Была забота! Подвинься, чего расселась!
МАРИЯ: А чего это я двигаться буду? Места много, садись сзади. Я первая пришла, а ты за мной будешь. Вот сзади и садись.
КЛАВДИЯ: Дожились! Уже на лавке очередь занимаем.
Клавдия молча села на лавку, обе отвернулись друг от друга. Сидя и молчат. Обе искоса подсматривают друг на дружку.
КЛАВДИЯ: Слышь, Мария, а чего закрыто? Где это Зинаида сегодня запропастилась?
МАРИЯ: Она мне не докладает.
КЛАВДИЯ: Так она вообще будет или нет?
МАРИЯ: А я почем знаю.
КЛАВДИЯ: Ты же ждешь.
МАРИЯ: А, можа, я просто так сижу.
КЛАВДИЯ: а что, дома негде сидеть? Слушай, может, она чего приболела?
МАРИЯ: Ага, приболела. С чего бы это ей приболеть? Это мы уже… А она-то еще молодая.
КЛАВДИЯ: Да где уж молодая?
МАРИЯ: Да уж помоложе тебя.
КЛАВДИЯ: Да чего с тобой говорить?!
Начинает тихонько петь:
Калина красная,
Калина вызрела...
МАРИЯ: О, заголосила. А других песен нет?
КЛАВДИЯ: Так это же наша с тобой, любимая.
МАРИЯ: Была наша. Раньше, када мы с тобой в подругах ходили.  А теперь мы с тобой в контрах.
КЛАВДИЯ: Слово-то какое нашла: в контрах! Это ты в контрах. А мне-то что с тобой враждовать?
МАРИЯ: Конечно! Счас-то че уже враждовать? Мужика маво сгубила…
КЛАВДИЯ: Опять за свое? Я сгубила?! Да и сколько он твой был? Мы-то с ним, почитай, всю жизнь прожили.
МАРИЯ: Вы-то прожили, а я вот так всю жизнь одна…
КЛАВДИЯ: А кто тебе не давал? Мишка вон к тебе сватался…
МАРИЯ: Ты че издеваешься? Мишка! Он же косой. Я на него без смеха смотреть не могла. Слева особенно.
КЛАВДИЯ: А ты бы не слева, а справа на него смотрела.
МАРИЯ: Ага, примеряться буду.
КЛАВДИЯ: Так это же только днем, а ночью чего примеряться? Не видать в темноте.
МАРИЯ: Скажешь тоже… (Засмеялись обе)
 
Калина красная
Калина вызрела…

И где вот ее носит?
КЛАВДИЯ: Слышь, Мария, а, может, она спит себе, а мы тут голову ломаем?
МАРИЯ: А чего ей спать? Время уже сколько? Кто же сейчас спит?
КЛАВДИЯ: Ну, не знаю.
МАРИЯ: Вот не знаешь, и не говори.  Хоть домой к ней беги.
КЛАВДИЯ: Не надо бежать. Вон Надежда идет. У нее спросим. Соседи, как - никак.
МАРИЯ: Смотри-ка, опять в новом наряде. И где только деньги берут?
КЛАВДИЯ: Вот чего ты, Мария, зря на человека наговариваешь? Сама же знаешь, Надежда – портниха. Сама себя и обшивает.
МАРИЯ: А ткань купить? Она ведь дорогая, это тебе не коленкор. Вот подойдет, специально пощупаю.
КЛАВДИЯ: Ага, пощупай. Некого щупать, так хоть тряпки пощупай.
МАРИЯ: Че, опять за свое? Смотри, я ведь найду, что сказать. И прилюдно скажу, не думай.
КЛАВДИЯ: Все, все! Вот не понимаешь ты, Мария, шуток.
МАРИЯ: А мне и не к чему их понимать. Я не клоун.

(Подходит Надежда)

НАДЕЖДА: Доброго утречка, бабоньки! Чего загораем?
МАРИЯ: Загоришь тут, ага. Скоро задница к лавке примерзнет. И-и-и, бо!
КЛАВДИЯ: Мы свое уже отзагарали.
МАРИЯ: А ты чего это вырядилась, Надежда?  Платье-то како фильдиперстово.
НАДЕЖДА: И не говори! Еще летом шить начала, да все руки не доходили. Вчера закончила, вот и… чего же лежать будет? Нравится?
КЛАВДИЯ: Снизу ничего, а верх-то под курткой не видать. Ты распахни, куртку-то.
МАРИЯ: Ага, давайте, устраивайте тут показ мод. Тут о другом думать надо.
НАДЕЖДА: А что случилось?
МАРИЯ: Случилось. И-и-и, бо! Ой, что случилось… Пропажа у нас случилась.
КЛАВДИЯ: Да какая пропажа? В магазин вон пришли, а Зинки нету. Ты мимо шла, не видела? Может, дома еще?
НАДЕЖДА: Да, нет, нету ее дома. Ворота на замок закрыты. Может, уехала куда?
КЛАВДИЯ: На чем уехала? Автобус в райцентр в два часа дня идет. А сейчас сколько?
НАДЕЖДА: Я выходила, одиннадцать было. Странно. Она ведь всегда на работе в 10-00, как штык.
МАРИЯ: Вот и мы про то же.
НАДЕЖДА: (Рассмотрев дверь, подняла длинную клямку) Была Зина сегодня здесь.
МАРИЯ: А ты почем знаешь?
НАДЕЖДА:  Видите, на один же замок закрыто.
КЛАВДИЯ: О, и правда. А я как-то и не заметила.
МАРИЯ: А когда тебе замечать было? Ты подошла и сразу в дверь долбить начала. Нет, чтобы сначала рассмотреть хорошенько. Путние люди сначала посмотрют, а уж потом стучать начинают. А беспутние…
КЛАВДИЯ: Путняя нашлась… Это вон Надежда пусть рассматривает. Это у нее мужик участковый. Поди, всем этим премудростям полицейским ее обучил, вот она сразу и догадалась про клямку-то. А так, замок-то внизу, сразу и не поймешь.
НАДЕЖДА: Ага, мне больше заняться нечем, как его премудростям обучаться.
МАРИЯ: И какой только дурак так низко этот замок присобачил?
НАДЕЖДА: Чего это сразу – дурак? Это специально. Это мой Палыч так придумал.
МАРИЯ: А, ну если Палыч, так, конечно, не дурак. Я же не знала, что он самолично Зинке замки на двери вешает.
НАДЕЖДА: А при чем здесь Зинка? Это же охраняемый объект. Вдруг ночью грабить кто пойдет. Один замок взломают, а этот-то и не видать. Чужие ведь про этот нижний замок не знают, а в темноте его не видно.
КЛАВДИЯ: Ишь, ты, как рассуждает. Прямо, как эта…как ее? Сыщица - то. Вот вертится на языке… Тьфу ты…
МАРИЯ: Кристя.
НАДЕЖДА: Кто, кто?
МАРИЯ: Агафья Кристя. Сыщик.
НАДЕЖДА:  Какая Агафья? А! Агата. Агата Кристи.
МАРИЯ: Да кака разница.
КЛАВДИЯ: Вот, точно. Агата Кристи.  А ты, Марья, откуда знаешь?
МАРИЯ: Кино как-то смотрела, про убийство. Там девку убили, а труп спрятали.
КЛАВДИЯ: Кино?... Слушайте, а может и ее того… убили?
МАРИЯ и НАДЕЖДА: (вместе) Чего?
КЛАВДИЯ: Чего, чего…Убили, говорю, Зинку-то нашу.
НАДЕЖДА: А за что ее убивать?
КЛАВДИЯ: Как за что? За деньги. Вчера вон в новостях показывали, убили продавщицу и кассу всю забрали. Товар не тронули, а деньги все, до копеечки…
МАРИЯ: Так это в новостях, а у нас кто ее убивать будет? Все свои.
КЛАВДИЯ: (Не обращая внимания на слова Марии) Точно! Убили! Знаю даже кто.
МАРИЯ: О, еще одна Агафья.
НАДЕЖДА: Подожди, Мария. И кто, по-твоему, убил?
КЛАВДИЯ: А тут и к гадалке не ходи! Сёмка - тракторист. Он вчера у Зины бутылку в долг просил, а она не дала. Так он прилюдно грозился, что убьет. Вот он и убил. Ага, точно он – Сёмка!
НАДЕЖДА: Трезвый был?
КЛАВДИЯ: А он бывает трезвый? Точно он убил.
МАРИЯ: Сёмка-то? Ага, убьет он. Да у него руки постоянно от пьянки трясутся. Не знаю, как его еще руль слушатся.
НАДЕЖДА: Да где там, слушается! Давно ли трактор из траншеи вытаскивали? Это надо же было так шары залить, чтобы траншею не заметить? Уж мой Иван Палыч так матерился, так матерился.
МАРИЯ: Не, Сёмка не убьет. Он топор сто раз выронит, пока до магазина дойдет.
КЛАВДИЯ: А при чем здесь топор? Может, он ее ножичком. Чирк, и нет нашей Зинаиды.
МАРИЯ: Ага, это какой же ножик надо, чтобы чирк и всё? В Зинке сала одного килограмм 60 будет. Тут тесак надо, а не ножичек.
НАДЕЖДА: Да, бросьте вы, бабы. Уж кто - кто, а Семка точно не способен.  Я как-то раз его попросила курицу зарезать, так он ее только с третьего захода уговорил. А вы говорите…
МАРИЯ: Клавдия, а у тебя недавно племянник гостил…
КЛАВДИЯ: Гостил.
МАРИЯ: А чего приезжал?
КЛАВДИЯ: Так… проведать. Он же часто приезжает. Когда с семьей, а когда один. Опять же молочка, сметанки домашней деткам…  А ты… ты на что намекаешь?
МАРИЯ: А на то и намекаю. Что-то его не видать.
КЛАВДИЯ: Так уехал вчера, вот и не видать.
МАРИЯ: А чего это он так вдруг собрался и уехал?
КЛАВДИЯ: Почему вдруг? Погостил и уехал. Сегодня что? Вот, понедельник. Вчера воскресенье было, а ему на работу сегодня. Вот и уехал. И потом… чего ему Зинку-то убивать?
НАДЕЖДА: А вдруг у них связь какая была?
КЛАВДИЯ: Надежда, и ты туда же… Ладно, Марья бред всякий несет, но ты-то…
МАРИЯ: Ну, не знаю, не знаю… Может, он гуляшший какой. Да и есть в кого.
КЛАВДИЯ: Кто гуляШШий? Сергей гуляШШий? Вот чего зря наговариваешь? Ты что, Сергея нашего не знаешь?! И в кого это он, интересно, гулящий?
МАРИЯ: Оно ведь, как говорят: от апельсинки не родится
КЛАВДИЯ: Все в кучу собрала. Он же мне племянник, а не сын… (тихонько запела)

Калина красная,
Калина вызрела...
Я у залеточки
Характер вызнала.

Женщины ей подпевают.

Характер вызнала,
Характер, ой, какой!
Я не уважила,
А он пошел с другой.

А он пошел с другой,
А я не спорила -
Так, значит, он хорош,
А я не стоила!

МАРИЯ: Да, вот времечко-то настало, и жизнь наша ничего не стоит.(Мария встала и начала ходить, везде заглядывая)

НАДЕЖДА: Мария, ты чего? Обронила что?
МАРИЯ: Ищу.
НАДЕЖДА: Что ищешь-то?
МАРИЯ: Труп.
НАДЕЖДА: Что, что ищешь?
МАРИЯ: Труп!
НАДЕЖДА: Совсем спятила?
Мария уходит за забор. Вдруг раздается ее громкий крик.
КЛАВДИЯ: Пусть ищет. Все хоть делом займется. Всё лучше, чем чепуху всякую городить.
НАДЕЖДА: Да не обижайся ты на нее. Что, Марию не знаешь?
КЛАВДИЯ: Да знаю. Только, сколько лет уж прошло, а все цепляет меня, цепляет.
МАРИЯ: Убили! Ой, мамочка, убили!
Клавдия и Надежда побежали на крик Марьи.

Голоса:
КЛАВДИЯ: Ой, господи! Да что же это?
МАРИЯ: Вот тебе и что! Чего стоишь? За ноги бери…
КЛАВДИЯ: Так я и беру за ноги…
МАРИЯ: Так поднимай!
КЛАВДИЯ: Поднимай! Тяжелый ведь.
МАРИЯ: Давай так тогда тащить. Волоком.
НАДЕЖДА: Полицию надо…
КЛАВДИЯ: Ага, пока твоя полиция доберется, человек так и будет в крапиве валяться?
НАДЕЖДА: Так, то человек, а то труп…
МАРИЯ: А труп, что, не человек? Надя, ты не помогаешь, так хоть под ногами не мешайся.

Клавдия и Мария вытащили «труп» и положили немного в стороне от двери магазина.

НАДЕЖДА: Я чуть с ума не сошла. Думала, Зинку убили. А тут Семен…
КЛАВДИЯ: Зинку, значит, жалко, да? А Семена пусть убивают, так что ли?
НАДЕЖДА: Да нет, я же…
КЛАВДИЯ: Я же, ты же… Чего стоишь? Беги, зови свою полицию.
МАРИЯ: (Надежде) У тебя мел дома есть?
НАДЕЖДА: Мел? Есть. Я же шью, как без мела? А зачем?
МАРИЯ: Зачем?! Труп обводить. Я в кино видела, там, если кто помрет, его мелом обрисовывают.
НАДЕЖДА: О, господи. (Надежда убегает)
КЛАВДИЯ: Да, дожили…среди бела дня убивают.
МАРИЯ: Так его может вчерась еще убили.
КЛАВДИЯ: Не, сегодня. Если бы вчера, так уже холодный бы был.
МАРИЯ: А сейчас, что, теплый?
КЛАВДИЯ: Да я и сама не поняла. Ну-ка ты пощупай.
МАРИЯ: Еще чего? Чего это я его шшупать буду? Власть придет, пусть и шшупат. И-и-и, бо! (Пошла к лавке) Чего стоять-то над ним? Айда садись.
КЛАВДИЯ: И то. Ноги как ватные. Ах. Семка, Семка. Вот ведь и не жил, считай. То пьянка, то гулянка.
МАРИЯ: Не говори.  Мать его в том году померла. А теперь вот и он управился.
КЛАВДИЯ: Лежит как-то неудобно. Может, переложить его как?
МАРИЯ: Чего еще удумала? Нельзя трогать. Пусть Палыч его сначала осмотрит, потом уже переложим поудобнее.
КЛАВДИЯ: Все равно ведь уже на другое место перетащили.
МАРИЯ: А кто видел?
Помолчали.
КЛАВДИЯ: Слышь, Марья, а как ты думаешь, ему не все равно, как теперь лежать: удобно ли, неудобно ли…
МАРИЯ: И то правда. О, Надежда бежит. Ишь, как быстро возвернулась.
КЛАВДИЯ: А кого тут бежать, три дома всего.
МАРИЯ: А чего она одна? Палыч-то где? (кричит) Надя, а Палыч-то где?
НАДЕЖДА: (Махнула рукой, остановилась, отдышалась) Я же забыла совсем, Палыч-то мой с утра в город уехал.
КЛАВДИЯ: А чего тогда домой побежала?
НАДЕЖДА: Ты же сказала: беги, я и побежала. Тут со страху куда угодно побежишь.
МАРИЯ: Мел-то принесла?
НАДЕЖДА: Принесла, на.
МАРИЯ: А че сразу – на? Я что ли обводить его буду?
КЛАВДИЯ: А кто? Ты предложила, ты и рисуй.
МАРИЯ: Не, я не буду. Я покойников боюсь.
КЛАВДИЯ: Так, то покойников, а то Семку.
МАРИЯ: А Семка кто? Не покойник? Надежда, давай ты. Ты как-никак жена участкового, ты лучше нарисуешь.
НАДЕЖДА: Нет, я не буду.
МАРИЯ: Буду – не буду, а человек должен лежать и ждать, да? И потом, мы тащили, а ты рисуй.
НАДЕЖДА: Ну, не знаю…а вдруг не получится?
КЛАВДИЯ: Давай, давай, получится. Представь, что рубаху да штаны кроить собираешься.
НАДЕЖДА: Сравнила тоже! Руки-то как трясутся.
Надежда наклоняется, начинает обводить мелом Семена. Женщины тоже наклонились, смотрят.
НАДЕЖДА: Всё, готово.
КЛАВДИЯ: Ну, вот. Зря и боялась. Садитесь, теперь караулить будем.
НАДЕЖДА: А чего его караулить?
КЛАВДИЯ: Нет, ну, интересная ты, Надежда. Давайте уйдем и бросим его тут одного.
Все пошли к лавке. Сели.
МАРИЯ: Надо же его Татьяне сказать.
НАДЕЖДА: Давайте уж Палыча моего подождем, к обеду обещал вернуться. Он сам ей и скажет.
КЛАВДИЯ: И правда. Он-то при исполнении, а мы чего не в свое дело полезем.
МАРИЯ: Намучилась с ним Татьяна.
НАДЕЖДА: Палыч-то мой на Семку злой очень.
КЛАВДИЯ: С чего это?
НАДЕЖДА: Да и рассказывать-то неудобно.
МАРИЯ: Давай, чего уж теперь.
НАДЕЖДА: Да, это еще в том годе было. Он же, Семен, бражку втихаря ставил. Вот Татьяна моему Палычу и пожаловалась. Приди, говорит, вразуми его. Сил нет терпеть. И ведь как к Палычу идти, сама же Семена и предупредила: Сейчас, говорит, пойду Ивана Палыча приведу, пусть он сам с тобой разбирается.
МАРИЯ: Ну?
НАДЕЖДА: Вот тебе и ну. Только она ушла, Семен флягу с бражкой быстро в сарай упер, а в чистую воды налил. За печку поставил, фуфайкой укрыл, вроде как чтоб быстрее поспела. Только управился, мой тут как тут. Давай, говорит, показывай, где бражку прячешь. Семен говорит: «Да ты что, Иван Палыч, да я сроду этим делом не занимался. Не веришь, ищи сам». А Татьяна подсказывает, за печкой, мол, фляга-то.

(Женщины за разговором не обращают внимания на лежащего Семена. Семен в это время на земле заворочался и снова затих)

Палыч флягу нашел. «Все, говорит, собирайся, Семен, пойдем. Протокол на тебя составлять будем». Семен-то ему: «За что протокол? Там ведь вода. А за воду разве протоколы пишут?». Палыч мой решил проверить. Стакан выпил, вроде и правда вода. Второй… Ну, точно – вода.
 А чего, говорит, за печкой да в тепле держишь?
КЛАВДИЯ: А Сёмка чего говорит?
МАРИЯ: Да не перебивай ты. Слушай. Вот не терпится ей. И-и-и, бо!
НАДЕЖДА: А что Семка? Ты же, говорит, Иван Палыч, знаешь, мать я похоронил. Бабки ее помыли и сказали воду, что осталась, не выливать, пусть 40 дней стоит, пока душа старушки твоей в рай не попадет. Ну, я и накрыл ее, пущай стоит, мне не мешает, а обычаи и традиции я завсегда чтил. Еще три с половиной недельки обожду - тогда и вылью водицу в огород.
МАРИЯ: Да ты что?! Ишь, че удумал! Ну и Семен, ну и выдумшик! А Палыч что?
НАДЕЖДА: Ой, и говорить стыдно. Ублевался весь, орал на него. А Татьяну даже за клевету наказать хотел. Она, правда, с тех пор больше не жаловалась.  А бражку поначалу выливала, а потом Семен и сам ставить ее перестал. Чего зря ставить, все равно ведь выльет. Стал в магазине вино брать.
КЛАВДИЯ: А я что говорю, вот он вчера и грозился Зинку убить.
НАДЕЖДА: Грозился Зинку убить, а убили-то его.
КЛАВДИЯ: Ой, и правда. Мы с этим Семкой и про Зинку совсем забыли.
МАРИЯ: (встает с лавки)  Пойду место происшествия осмотрю. Можа, чего еще найду.

(Остановилась около лежащего Семена, наклонилась, рассматривает)

МАРИЯ: Надежда, а ты обе ноги обрисовала?
НАДЕЖДА: Да вроде обе. Вы же сами сказали, будто штаны кроишь. А штаны-то с двумя штанинами. Вот, обе ноги и обвела. А ты почему спросила?
МАРИЯ:  Вторая че-то не обведена. И-и-и, бо! Вот, сама посмотри!
Бабы подошли, тоже рассматривают.
НАДЕЖДА: Обводила, точно помню.
КЛАВДИЯ: Может, сдвинулся как?
МАРИЯ: Я смотрю, ты уже, похоже, сама сдвинулась. Как он тебе мертвый сдвинется?
КЛАВДИЯ: И то правда. Надя, ты подрисуй вот здесь.
НАДЕЖДА: Вот, хоть убейте, не буду больше ничего рисовать. Приедет Палыч, пусть сам и рисует. Он за это зарплату получает. И так теперь ночь спать не буду.
Пойдем, Клава, на лавку. Чего около него стоять?
МАРИЯ: Ага, идите, идите. Не насиделись еще. А я пойду за забором посмотрю.
Мария снова уходит на поиски.
НАДЕЖДА: Расскажи хоть что, все отвлечет.
КЛАВДИЯ: А чего рассказать? Тут все из головы повылетало. Надо же, вот скажи кому, не поверит. Всегда у нас все тихо, спокойно, и на тебе!
НАДЕЖДА: Ой, не говори. Моего теперь в город затаскают, пока убийцу не найдет. А где его найти? Наши, поди, не способны. Народ вроде тихий.
КЛАВДИЯ: (тихонько запела)

Калина красная,
Калина вызрела...
Я у залеточки
Характер вызнала.

НАДЕЖДА: Ой, Клав, ну и выбрала ты время для песен.
КЛАВДИЯ: Да не по себе как-то. А тут, вроде пою и пою. Как будто ничего и не случилось.
Появляется Мария. В руках у нее туфли.
МАРИЯ: Во-во, самое время только и петь.
КЛАВДИЯ: А чего еще делать? На этого алкаша теперь любоваться?
НАДЕЖДА: Знаете, бабоньки, о покойниках либо хорошо, либо никак. А что это у тебя, Мария?
МАРИЯ: Туфли это у меня. Или со страху уже туфли распознать не можешь?
НАДЕЖДА: Так я вижу, что туфли. А откуда?
МАРИЯ: Оттуда же, откуда и Семку вытащили. Из крапивы за забором.
КЛАВДИЯ: (Смотрит на Семена) Ой, а он ведь и правда в одних носках.
МАРИЯ: Клава, глаза разуй! Туфли то женские!
КЛАВДИЯ: А чего это он женские туфли напялил?
НАДЕЖДА: А кто сказал, что это он их напялил?
КЛАВДИЯ: И правда. О-ой. Чего-то я совсем, бабоньки, того…
НАДЕЖДА: Да, уж, станшь тут …того.
КЛАВДИЯ: Туфли еще вроде хорошие. Выбросил что ли кто?
МАРИЯ: Большие по размеру. Тут надо бабу хорошую, с большой ногой.
НАДЕЖДА: А у Зины какой размер? Она ведь, вроде бы, и сама не маленькая.
КЛАВДИЯ: Мань, дай-ка я посмотрю. (Берет туфли, рассматривает.) Точно, Зинкины.Она их из города привезла. Хвалилась еще.
МАРИЯ: А чего тогда выбросила?
НАДЕЖДА: А я знаю?
КЛАВДИЯ: А я, кажется, знаю. Получается, Зинку нашу тоже убили.
МАРИЯ: А труп тогда где?
КЛАВДИЯ: Мария, ты помешалась на этих трупах. Утащили. Мы же Семена утащили. Вот и Зинку кто-нибудь тоже утащил.
МАРИЯ: А туфли?
КЛАВДИЯ: Свалились, когда ее тащили.
НАДЕЖДА: Получается, их обоих кончили? Сначала Семена, потом Зину?
КЛАВДИЯ: Нет, первую, похоже, Зинку. А потом Семку. Ее успели утащить, а его нет. Помешал кто-то.
МАРИЯ: А кто мог помешать-то?
КЛАВДИЯ: А, может, ты и помешала. Не спится тебе по утрам, шарашишься по всей деревне.
МАРИЯ: Кто шарашится? Я в магазин, за товаром.
КЛАВДИЯ: За товаром она… Ладно, ты же давно к магазину пришла. Тебя заметили, вот и не успели утащить.
НАДЕЖДА: Господи! Еще одна проблема на голову моего Ивана.
КЛАВДИЯ: Ты, Надежда, только о своем Иване и думаешь.
НАДЕЖДА: А о ком я еще думать буду? Ладно бы хоть один труп, а тут получается – два.
МАРИЯ: А вдруг у нас какая банда завелась?
КЛАВДИЯ: Да не, откуда у нас тут банда заведется?
НАДЕЖДА: Мань, ты туфли-то тоже тут поставь, рядом с Семеном. Это ведь вроде как улика теперь.

(Мария ставит туфли около ног Семена.)

КЛАВДИЯ: Да, бабоньки, наворотили мы с вами делов. Это все ты, Мария.
МАРИЯ: Здрасти, приехали! А я-то при чем? Я что ли их, голубчиков, укокошила?
КЛАВДИЯ: А чего было по кустам шастать? Лежали бы себе и лежали, где их положили.Заканчивай свое расследование да садись. А то еще, не дай бог, кого отыщешь.
МАРИЯ: А Зинку…
КЛАВДИЯ: Без нас найдут. Палыч вон пусть ищет, ему по долгу службы положено.
МАРИЯ: И то правда. Итак, не перетрудился.
НАДЕЖДА: Ишь, не перетрудился! Ты думаешь, мало у него дел? Тут с одними алкашами с ума сойдешь. Горбуновы вон пьют на пару. Напьются, передерутся. А кто разнимает? Палыч и разнимает. К нему же бегут. У тебя вон, Мария, куры пропали. К кому побежала? К Палычу побежала.
МАРИЯ: И что твой Палыч мне курей вернул?
НАДЕЖДА: Не вернул, но ведь нашел, кто украл.
МАРИЯ: А мне что с того?  Ни курей, ни денег. Я так полагаю, раз в деревне есть власть, да еще при погонах, порядок должен быть везде.
КЛАВДИЯ: А у тебя прямо везде порядок, ага. Крапива вон у забора все лето стояла. Поди, и сейчас стоит.
МАРИЯ: А тебе чего моя крапива помешала?
КЛАВДИЯ: Мне-то не помешала, а вдруг Зинка  аккурат в твоей крапиве и лежит сейчас?
МАРИЯ: Да, ну?!
КЛАВДИЯ: Вот тебе и да, ну!
МАРИЯ: (Отвернулась от них и стала напевать)

Калина красная,
Калина вызрела...

Надежда подтягивает:
Я у залеточки
Характер вызнала.

КЛАВДИЯ:
Характер вызнала,
Характер, ой, какой!
Я не уважила,
А он…
пошел с другой.

А он пошел с другой,
А я не спорила -
Так, значит, он хорош,
А я не стоила!

 (Испуганно смотрит на дорогу. Мария и Надежда поют вдвоем. Клавдия тычет в бок Надежду. Вдруг замолкает и Надежда. Мария допевает песню одна.)

КЛАВДИЯ:  И-и-дет…
МАРИЯ: Кто идет?
КЛАВДИЯ: Труп идет.
НАДЕЖДА: Как живая.
МАРИЯ: И-и-и, бо! Свят, свят…
КЛАВДИЯ: Босиком, нет?
НАДЕЖДА: Да, вроде нет.
МАРИЯ: В туфлях, точно.
КЛАВДИЯ: А, может, призрак?
НАДЕЖДА: Не знаю, я раньше никогда призраков не видела.
МАРИЯ: Не похоже.
По очереди встают с лавки. Подходит Зинаида. Все также по очереди, только в обратном порядке садятся на лавку.
ЗИНАИДА: (Весело) Не поняла. Вы что это, как матрешки, встали-сели? А?  (Все молчат и испуганно смотрят на Зинаиду.) Эй, народ, ау! Померли что ли?
МАРИЯ: Мы – нет, а ты…
ЗИНАИДА: В смысле? (подходит к лежащему Семену) А этот шарамыга чего тут разлегся? С утра уже готовый?
НАДЕЖДА: Зина, а ты откуда?
ЗИНАИДА:  Оттуда. (показывает палец вверх) В город ездила. А у вас тут что за собрание?
КЛАВДИЯ: Так мы это… на задании тут.
ЗИНАИДА: На каком еще задании?
МАРИЯ: На сра-сратегическом. Убийство расследуем.
ЗИНАИДА: Что за убийство? Кого убили-то?
МАРИЯ: Так тебя и убили. Да вон, Семку еще в придачу.
ЗИНАИДА: Кого-кого убили? Меня? Бабоньки, ау! Я тут, вот она я. Живая! Вот, потрогайте, если не верите. А Семена, что, правда, того?
МАРИЯ: А то. Сама что ли не видишь?
ЗИНАИДА: Ничего себе! А кто?
КЛАВДИЯ: Ты.
ЗИНАИДА: Я?
НАДЕЖДА: Зина, ты только не нервничай. Тут это…ты вроде как главная подозреваемая.
ЗИНАИДА: Что? Кто подозреваемый? Я подозреваемая? Вы с ума тут посходили?
МАРИЯ: Говорят, ты его вчера прибить обещала.
ЗИНАИДА: Так это я так, к слову. Достал он меня. Дай в долг, да дай в долг.
МАРИЯ: Вот достал, а ты его и…
ЗИНАИДА: (прерывая ее) Все! Хватит чепуху молоть. Нашли убийцу! А сообщили хоть кому?
НАДЕЖДА: А кому сообщать? Палыч мой с утра в город уехал.
ЗИНАИДА: Так приехал уже. Мы же вместе с ним ездили.
НАДЕЖДА: С ним?
МАРИЯ: А чего это вы с ним ездили, а?
ЗИНАИДА: А того и ездили. Я что, перед тобой отчитываться должна?
МАРИЯ: Передо мной не надо. А вот перед Надеждой…
НАДЕЖДА: И впрямь, Зина, а чего это ты вдруг с ним собралась? Он по делам, а ты?
ЗИНАИДА: Так и я по делам. Вы же сами все жалуетесь, что товару в магазине мало. Вот, ездила на базу, сама товар отбирала. А то привозят одно и то же. Вас же порадовать хотела. Платья отобрала, сорочки кружевные ночные, наборы столовые опять же. А то, случись, кому подарок выбирать, а шибко-то и нет ничего.
МАРИЯ: Ага, вот сорочки-то нам как раз и надо. Вот всю жизнь только про сорочку кружевную и мечтала. А то как же мы без сорочек, да еще кружевных.
ЗИНАИДА: Тебе не надо, другим надо. А то у вас одна спецодежда: халаты да галоши. Пусть бабы хоть на ночь наряжаются, чтоб мужиков своих завлекать.
КЛАВДИЯ: Оно бы ладно, коли своих… А то ведь и чужих будут…как некоторые…
ЗИНАИДА: А что ты на меня так смотришь? Что смотришь-то? Я что ли кого завлекаю?
МАРИЯ: А чего ж на автобусе не поехала?
ЗИНАИДА: Зашел Палыч утром за сигаретами, в город, говорит, поеду. А чего мне с ним не съездить, если попутно?
МАРИЯ: Ну, если попутно, так это ведь меняет дело! А, Клав? Это ведь совсем не то, что мы подумали?
НАДЕЖДА: А что вы подумали?
КЛАВДИЯ:  Да нам-то что… не наш мужик. Чего нам про него думать? Просто, неожиданно как-то. Никому не сказали и уехали.
НАДЕЖДА: Как не сказали? Палыч мне еще с вечера сказал, что надо по делам в город.
МАРИЯ: Да про Палыча и разговору нет. Он при исполнении. Он – власть! Захотел – поехал, не захотел – не поехал. А вот Зинаида-то че поперлась с ним?
ЗИНАИДА: Сказала же, товар отбирать поехала, на базу.
КЛАВДИЯ: Так это ты сейчас сказала, а мы тут полдня голову ломали, где ты есть. Вот и подумали, может, убили тебя.
ЗИНАИДА: Я же предупредила. Записку написала.(Идет к скамейке, что-то ищет. Нашла бумагу, подняла, подносит к женщинам) Вот! Это что?
МАРИЯ: Что? Бумага кака-то.
ЗИНАИДА: Бумага! Записка это. Вот, читайте: уехала на базу, буду после обеда.
Я же специально написала, чтобы зря не ждали. Написала, перед глазами на лавку положила, да еще и кирпичом прижала, чтоб не удуло ветром-то.
МАРИЯ: Кирпичом…а…
ЗИНАИДА: Ага! Я же не виновата, что какая-то корова этот кирпич на землю скинула. И записку вместе с ним.
МАРИЯ: Ну, чего сразу – корова? Можа, кто нечайно.
ЗИНАИДА: Ага, нечайно.
МАРИЯ: Клава, а что ты на меня вылупилась?
КЛАВДИЯ: Так ты же первая пришла.
МАРИЯ: А ты видела? Можа, до меня еще кто был. Не скидывала я никаки кирпичи. Делов мне больше нет, как кирпичи скидывать. И-и-и, бо!
КЛАВДИЯ: Ну, не ты, так не ты. Чего раскипятилась?
МАРИЯ: (переводя разговор) Я вот говорю, надо что-то с Семкой-то делать.
КЛАВДИЯ: И то правда. А то лежит тут один, горемычный.
ЗИНАИДА: Надя, а ты че расстроилась?
НАДЕЖДА: Да, как-то… про Палыча-то… и не думала даже… Жизнь прожила, и на тебе…
ЗИНАИДА: Знаешь что, ты мне это брось! Да чтобы я, да с Палычем… Да ты что?! Уж с кем, с кем…
МАРИЯ: Так оно, при власти –то всегда приятней.
ЗИНАИДА: Опять?
МАРИЯ: Да ладно вам, я же смехом. Он, Палыч-то, и сам бы с тобой никогда того…
ЗИНАИДА: Чего того? Чего того? Мария, я последний раз говорю, а то… Вот не жди больше от меня дефициту с под прилавка, не дам.
МАРИЯ: Говорю же, смехом я.
ЗИНАИДА: Слу-у-ушай, я чем это я хуже других, а? Почему это он со мной никогда…а?
МАРИЯ: Он минятюрных любит. Вон, Надежда кака минятурная. А ты больше Палыча и ввысь и вширь.
НАДЕЖДА: Женщины, хватит уже. Уже не смешно. Да и неприятно мне все это слушать.
КЛАВДИЯ: А ты и не слушай. Ты беги за Палычем, пора Семку-то определять уже куды-нибудь.
МАРИЯ: А куды его теперь определишь? Разве что в анатомку…
Семен, услышав слова Марии, сел на задницу.
СЕМЕН: (испуганно) Кого в анатомку? Меня в анатомку? Не надо меня ни в какую анатомку. Чего удумали? Бабьё,блин.

Женщина испуганно попятились.

КЛАВДИЯ: Свят, свят… и этот ожил.
СЕМЕН: Что значит – ожил? А я что, помер, по-вашему?
МАРИЯ: А чего тогда в крапиве валялся?
СЕМЕН: А чего, в крапиве нельзя? Где сморило, там и…
КЛАВДИЯ: Сморило его. Мы думали, прибили тебя.
СЕМЕН: Кто прибил?
МАРИЯ: Знамо кто, Зинаида.
ЗИНАИДА: Мария, ты опять за свое? Нужен он мне сто лет, буду я из-за этого алкаша жизнь свою губить. (Семену) А ты давай вали отсюда, разлегся здесь, понимаешь. Надя, зови свою власть, пусть этого алкаша забирает.
СЕМЕН: А че сразу власть, че сразу власть? Я и сам… (Смотрит на свои босые ноги. Берет туфли, которые принесла Мария и начинает напяливать. Они не налазят)
ЗИНАИДА: (Узнав свои туфли, подошла и стала у него отбирать) Ты чего напяливаешь? А ну, отдай.
СЕМЕН: (тянет к себе) Чего отдай, чего отдай? Я тебе сейчас отдам…
ЗИНАИДА: А то и отдай. Твои что ли?
СЕМЕН: А чьи?
ЗИНАИДА: Глаза растопырь, туфли женские. Мои это. Выкинула я их.
МАРИЯ: Выкинула? А чего выкинула-то?
ЗИНАИДА: Сносила все, вот и выкинула. Себе новые купила. Уже неделю как в новых хожу.
МАРИЯ: А я думала, они свалились, когда труп в кусты тащили.
ЗИНАИДА: (бросает туфли на крыльцо магазина, устало садится на скамейку) Господи! Вот дурдом-то.
КЛАВДИЯ: (Садится рядом с ней, с правой стороны, ближе к двери магазина) И не говори.
МАРИЯ: (Подходит к самому краю лавки, садится на самый угол, отталкивая Клавдию)
Я первая в очереди. Ты за мной будешь. (Клавдия сначала упрямится, потом, махнув рукой, отодвигается, уступив место Марии).
НАДЕЖДА: Так Палыча-то звать, или как?
КЛАВДИЯ: А на что он теперь?
МАРИЯ: Как на что? Мы тут с этим трупом такого страху натерпелись… Пусть теперь он разбирается. Деньги ему, чё, зря что ли платют?
ЗИНАИДА: А не нужен никакой Палыч. Я с этим трупом сейчас сама разберусь. Где тут кирпич мой?
СЕМЕН: Зина, Зинуля, ты что это удумала? Зина, ты это брось… (пытается подняться, но ноги его плохо слушаются)
ЗИНАИДА: Брошу, брошу. Я сейчас так брошу…
СЕМЕН: Зина, я тебя как человека… Зина… (с трудом поднялся)
ЗИНАИДА: Да я из-за тебя такого наслушалась… Да я тебя…

Семен, схватив с крыльца туфли Зинаиды, убегает. Зинаида, схватит кирпич, бежит за ним.

НАДЕЖДА: Пойду, пожалуй. Надо Палычу рассказать. (тоже уходит)
КЛАВДИЯ: Мария, пойдем и мы.
МАРИЯ: Не, я не пойду. Я первая в очереди. Вот Зинаида сейчас вернется, а я первая. И-и-и, бо! (запевает)

Калина красная,
Калина вызрела...

Клавдия начинает ей подпевать.

Я у залеточки
Характер вызнала.

КЛАВДИЯ: Слышь, Мария...
МАРИЯ: О?
КЛАВДИЯ: А чего купить-то хотела?
МАРИЯ: Теперь разве упомнишь?

Женщины засмеялись, обнялись и допевают, уже обнявшись.

Характер вызнала,
Характер, ой, какой!
Я не уважила,
А он пошел с другой.

Занавес.

Пьеса защищена авторским правом. Единый номер депонирования литературного произведения "Расследование местного масштаба" в реестре: 217032600887. Постановка в театре (в том числе любительском или народном) возможна только после согласования с автором.
В соответствии с депонированием автору принадлежат следующие права:
исключительное право на произведение ,право авторства, право автора на имя, право на неприкосновенность произведения, право на обнародование произведения.

При этом исключительное право является имущественным и его отчуждение возможно только с согласия автора. Право обнародования, авторства, права на имя и неприкосновенность являются личными неимущественными правами автора, они неотчуждаемы и непередаваемы. Права обнародования, авторства, на имя охраняют соответствующие права автора. Право на неприкосновенность произведение не допускает без согласия автора внесение в его произведение изменений, сокращений и дополнений, снабжение произведения при его использовании иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями (ст. 1266 ГК РФ).

tatjana-kmylina@rambler.ru