Краткая аннотация книги :
Хейли Кларк – девушка с трудной судьбой. За свои двадцать семь лет она прошла через многое : тяжелое заболевание, которое должно было привести ее к смерти, предательство дорогого ей человека, Кристофера Аллена, насмешливое отношение со стороны сверстников в школьное время. Но в один момент жизнь Хейли кардинально меняется. В четырнадцать лет ей проводят операцию, после которой она не помнит свою прежнюю жизнь. И всё, что было до этого момента, она знает лишь со слов родителей.
Девушка удачно оканчивает университет и после устраивается работать в полицейский участок. Однажды Хейли получает странное дело. В заброшенном городе Бетерли-Дайвз на окраине Флориды происходит череда странных событий. Жители города получают по почте загадочные письма, в которых лишь стоит дата. А через две недели, именно в этот день, что указан на листке, обладателя письма находят мертвым. Что это – череда заранее спланированных убийств или все же нелепые совпадения?
Поиски ни к чему не приводят. И девушка уже готова уехать из города. Но в день своего отъезда Хейли получает такое же письмо, в котором стоит дата ее смерти. Теперь у нее есть две недели, чтобы раскрыть это дело, или же она станет очередной жертвой этого города. Но все так просто, как кажется. По мере пребывания в Бетерли-Дайвз девушку мучают ночные кошмары, галлюцинации и странные встречи. Ее прошлое таит не мало сюрпризов.
Так, кто же отправляет эти «извещения о смерти» и самое главное, кто такая на самом деле Хейли Кларк? Что скрывают те четырнадцать лет, что стерты в ее памяти?..
________________________________________________________
Свое первое творение, пусть и не очень удачное, посвящаю моей дорогой и любимой Саманте Коллинз.
________________________________________________________
Прошлое мертво и занесено пылью. Говард Филлипс Лавкрафт.
Глава 1.
Я медленно открыла глаза. Солнечные лучи пробивались через занавески и невольно будили меня еще с самого раннего утра. Я искренне старалась сопротивляться им, но ничего не выходило, впрочем, как обычно. Именно поэтому мне пришлось встать с кровати. Бросившийся в глаза будильник сообщил, что сейчас половина шестого. Это значит, что у меня еще вполне есть два с половиной часа до работы.
Я встала с кровати и направилась на кухню. Мой взгляд привлекло зеркало, висевшее в коридоре. Я подошла поближе и стала рассматривать свое отражение. Мои каштановые волосы неаккуратно ложились на плечи и свисали с них. Лицо имело тонкие черты и бледная кожа на редкость очень даже хорошо их подчеркивала. Единственное, что действительно было лишним на моем лице – так это весьма заметные синяки под глазами от недосыпа. С моей работой этого почти невозможно было избежать. Ах, да. Еще невыносимая боль в теле. Я спала всего лишь по несколько часов в сутки, поэтому тело неимоверное болело из-за чрезмерной измотанности. Я отошла от зеркала на пару шагов, чтобы увидеть картину в целом, затем немного склонила голову и стала подробно себя рассматривать. Вообще, для двадцати семилетней девушки, потрепанной жизнью, я выглядела очень даже привлекательно.
Через несколько минут я стояла возле этого зеркала уже полностью одетая. Дальше – двадцать минут езды на машине и, вот, я уже была у стен участка.
-Доброе утро, Джек! – сказала я, заходя в участок и, кажется, своим громким голосом даже напугала сонного коллегу.
-Хейли… –в его голосе послышалась пауза. – Еще два часа до начала рабочего дня.
-Я знаю, просто хочу раньше начать.
По дороге к своему кабинету я остановилась у кофейного аппарата. Джек заметно взбодрился и уже через несколько секунд стоял рядом со мной.
-Так ты всегда так рано приходишь на работу? Или ты пришла сегодня рано утром, потому что знала, что я буду здесь, и мы сможем побыть наедине? – с этими словами Джек облокотился на кофе-аппарат, пытаясь произвести на меня впечатление, хотя это смотрелось на столько глупо, что единственное, что Джек смог во мне вызвать – это смех, не более.
-Фоксфорт, иди работай! – сказала я официальным тоном, называя коллегу по фамилии.
Я достала кофе из аппарата. Джек, к счастью, сменил свою забавную позу. Я почти уверенно могу сказать, что еще чуть-чуть и, не сдержав смех, я бы случайно опрокинула огненное кофе прямо на его белую рубашку. Я пошла в сторону своего кабинета, но Джек не сдавался.
-Ведь признай, Хейли, что я нравлюсь тебе! – крикнул мне в след Джек. – Ты ведь действительно неровно дышишь ко мне!
-Фоксфорд, я сейчас либо окачу тебя кипятком, либо огрею так, что ты у меня не то, чтобы неровно, ты у меня вообще дышать не сможешь. Понятно? – после этих слов я немного засмеялась и зашла в кабинет.
Наверное, не стоило так грубо отвечать ему. Но за шесть лет работы детективом в полицейском участке мне действительно надоели его глупые подкаты.
Сотовый телефон зазвонил. На экране телефона появилась надпись «Шериф Камбел». Помехи постоянно прерывали разговор. Самой с трудом верится, но у мистера Камбела доисторический телефон. Я даже поражаюсь, как с таким телефоном можно стать шерифом города. Так или иначе, но одну фразу из телефонного разговора я четко смогла расслышать :
-Зайди ко мне в кабинет, есть дело для тебя.
А дальше его голос опять прервали помехи.
Я вышла из кабинета и быстрым шагом направилась на второй этаж участка. На лестнице снова встретила Джека и окинула его надменным взглядом.
-Доброе утро. – быстро и даже как-то невнятно произношу я, зайдя в кабинет шерифа. – Дело, о котором вы говорили, там что-то серьезное?
-Не особо, присаживайтесь, мисс Кларк. – говорит Камбел, указывая рукой на стул, что я собственно и делаю через считанные секунды. – Вы когда-нибудь слышали о Бетерли-Дайвз?
-Нет.
-Этот заброшенный город на окраине Флориды. Я объясню вам, Хейли. Вчера мне звонил шериф Джефрисон и просил приехать, но вы ведь сами понимаете, что у меня дел по горло. На самом деле там ничего серьезного.
Я сделала вопросительное лицо, и мистер Камбел продолжил :
-За последнее время в этом городе находят тела людей, жителей Бетерли-Дайвз. Это типичные дела. На телах убитых были найдены укусы животных и так далее. Сам Джефрисон утверждает, что это не убийства. Это нападения животных, тем более в Бетерли-Дайвз очень много волков, жители прекрасно это знают.
-Но, шериф, если сам Джефрисон настоял на том, что это просто нападения животных, то зачем вы мне все это говорите?
-В Бетерли-Дайвз этим делом занимается детектив Крамер. Именно он и настаивает на версии умышленного убийства этих людей. Я хочу, чтобы ты поехала туда и вразумила Крамеру, в чем тут дело.
-Хорошо.
-Иди собирай вещи, вечером ты уже выезжаешь. Езжай на машине, чтобы избежать лишних проблем. Джек поедет вместе с тобой. – шериф сел за стол и начал перебирать бумаги.
-Чего? – затем я вспомнила, что разговариваю с начальством и попыталась быть вежливой. Попыталась. – То есть я хотела спросить, почему я не могу поехать одна? – мой тон гораздо смягчился.
-Это заброшенный город и мне будет спокойнее, если ты будешь там с Джеком.
-Мистер Камбел, я вас умоляю, я готова ехать туда с кем угодно, но только не с этим занудой.
-Ты едешь с Фоксфордом, и тема закрыта.
Я направилась в сторону двери. Уже на выходе я обернулась.
-Просто скажите, за что вы так надо мной издеваетесь? Что я вам плохого сделала?
На лице шерифа появилась улыбка. Через считанные секунды я вышла из его кабинета.
Глава 2.
Я открыла дверь квартиры. Уже через пол часа мне нужно выехать из города, поэтому сейчас надо собрать кое-какие вещи. Хоть Бетерли-Дайвз и заброшенный городок, но буду надеяться, что смогу найти в нем пару модных магазинов с одеждой.
Чемодан был почти собран. Осталось взять лишь пару незначительных вещей. Я достала из шкафа свой любимый шелковый халат брусничного цвета и начала его аккуратно сворачивать. Мой взгляд привлек дневник, лежащий на полу. Видимо, вывалился из тумбочки, когда я копашилась в ней. Я взяла его в руки. Дневник был в идеальном состоянии, хотя был заведен 11 лет назад, вот только странички пожелтели. Даже не верится, что я вела его всего лишь в 16 лет. Я тоже положила его в чемодан. Почему-то мне безумно захотелось перечитать его. Помнится, когда я была совсем маленькой, у меня была красивая тетрадь салатового цвета с узорами на обложке, вот только не помню, с какими. Я бы сейчас все отдала, лишь бы увидеть свой детский дневник и прочитать, что я туда писала, будучи маленькой. Увы, но этот дневник уже давным-давно потерян, впрочем, как и я сама.
Я вышла из дома. Джек уже ждал возле машины. Он просто сиял. Наверное, от того, что мне придется больше двух суток ехать с ним вдвоем. Мне кажется, когда мы приедем в Бетерли-Дайвз и я, наконец, избавлюсь от него, то я от счастья напьюсь. Да, да, я не шучу.
***
Вторые сутки с Джеком в машине были невыносимыми. Но я ничего не могла сделать.
-Хейли?
-Да.
-Это дело. Ты действительно веришь шерифу?
-О чем ты? – У меня было вопросительное выражение лица, и я совершенно не понимала, о чем говорит Фоксфорд.
-Ты серьезно? Ты действительно веришь, что там нет ничего особенного? Брось. Даже когда у нас были серьезные дела, шериф старался не вмешиваться. Это же Камбел. Он никогда ни во что не вмешивается. Он и шерифом-то стал по блату. Я не верю ему, Хейли.
То, что сказал сейчас Джек было правдой. Камбел действительно не отличался качествами шерифа.
-Но его попросил шериф Джефрисон. Вернее это все по инициативе некого Крамера, но…
Джек меня перебил :
-Но если все так, как говорит Камбел, что даже сам Джефрисон утверждает, что здесь нет ничего серьезного, он бы нас в жизни не послал в этот Бетерли-Дайвз, черт знает куда. И вообще, что это за название города такое – Бетерли-Дайвз? Какой идиот его придумал?
Я сделала небольшую паузу в голосе. Именно сейчас Фоксфорд действительно говорил что-то дельное, что случалось крайне редко. И Крамер тоже настаивает на версии умышленных убийств, не думаю, что он бы утверждал это, если бы не было никаких зацепок.
-Я не знаю, Джек. Если там нет ничего особенного, то через пару дней мы уже уедем оттуда.
-А если там что-то серьезное? – голос Фоксфорда звучал на полном серьезе.
-Тогда будем разбираться, в чем дело. Как приедем, сразу же найдем Крамера и узнаем, что ему известно. У мена в бордачке есть дела убитых. Джефрисон прислал их по интернету, поэтому Камбел сразу же распечатал их для нас. Правда, я даже не смотрела их еще.
Фоксфорд достал распечатанные листы.
-Послушай, – начала я, - за рулем не буду отвлекаться. Так что прочитай дела сам, если там будет что-то интересное, потом скажешь. Хорошо?
-Хорошо. – после этих слов Джек начал читать дело первой погибшей.
До Бетерли-Дайвз оставалось пару часов.
***
Джек с серьезным выражением лица читал каждую строчку. Листы часто падали из его рук. Уже подъезжая к городу, внешняя обстановка стала меняться. Дорогу, по которой мы ехали, целиком окружила полоса деревьев. Это были скорее беспросветные джунгли, нежели лес. Воздух был пропитан влагой. Шериф предупреждал, что здесь постоянные дожди и влажный климат. Дорогу окутал туман. Можно было видеть только ближайшие метра три, не более. Остальная полоса дороги умело скрывалась в тумане.
-Джек? – Фоксфорд поднял глаза. – Есть что-то? – произнесла я, кивнув головой на распечатанные листы.
-Если честно, то не особо интересно. Три жертвы : Фиби Гарнот, Барри Томсон и Викки Лонг. Умерли при разных обстоятельствах.
-Что еще за обстоятельства? – меня охватило любопытство.
-Фиби Гарнот нашли повешенной в мотеле 27 июля этого года. В комнате были найдены только ее отпечатки, следовательно посторонних на момент ее смерти в комнате не было. Она повесилась в ванной перед зеркалом.
-Хорошо. Значит узнаем у Крамера название мотеля и сами сходим туда. А остальные жертвы?
Джек положил несколько листов в бордачок моей машины, а затем, отыскав нужную строку, продолжил рассказывать.
-Следующий у нас – это Барри Томсон. Здесь абсолютно ничего. Был найден две недели назад в лесу близ Бетерли-Дайвз. Здесь даже есть несколько распечатанных фотографий с места происшествия. Согласно фото и экспертизе, его насмерть загрызли животные. Предположительно это были волки. Но и неудивительно. В лесах Бетерли-Дайвз их огромное количество. Были случаи нападения даже в самом городе.
-Ты сказал, что там есть фото. Дай взглянуть? – я отвела взгляд в сторону Фоксфорда. Туман продолжал окутывать дорогу.
Джек показал мне фото Томсона. Скорее на фото был не сам Барри, а его обглоданные остатки. Это было кровавое месиво, от которого перекрывало дыхание.
-Хейли! Дорога! – крик Джека почти, что оглушил меня.
Я моментально перевела взгляд на дорогу. Среди тумана показался детский силуэт. Сердце моментально словно падает куда-то в бездну и где-то со дна мне еле слышны его стуки. Все это происходит в считанные пару минут. Я совершенно не понимаю, что происходит. Словно из воздуха на дороге появился детский силуэт и еще чуть-чуть, и он окажется под колесами моей машины. Я моментально давлю на тормоза и поворачиваю руль машины. Дальше – белая вспышка в глазах.
Я открыла глаза. Машина стояла боком посреди дороги. В голове перемешались все мысли, я даже не поняла, как затормозила. В теле неописуемая дрожь.
«Ребенок! Я сбила ребенка!» – пронеслось у меня в голове. Я моментально выбежала на дорогу, но она оставалась пустой. Я сделала пару шагов вперед, в надежде найти ребенка. Кажется, это была девочка. Да, точно. Так или иначе, но дорога оставалась пустая. Сознание стало приходить в себя.
Когда мысли более менее собрались, я, наконец, вспомнила про Джека. Я подбегаю к машине и открываю дверцу. Фоксфорд еле находится в сознании.
-Господи, Джек, прости! – я дотронулась рукой до его щеки и обнаружила кровь.
Красная струя стекала по его лицу на белую рубашку, оставляя алые следы. Рану обнаружить было не сложно. Левая бровь Джека была разбита в дребезги и похожа на какое-то месиво.
-Джек! Джек! – я попыталась вернуть друга в сознание, но ничего не выходило.
Джек истекал кровью. Я обратила внимание на машину : из капота шел дым. Затем моментально сажусь на свое место и пытаюсь завести ее, но ничего не выходит. Кажется, у меня начинается истерика.
-Соберись, Кларк! – говорю я сама себе.
Я выскакиваю из машины и начинаю оглядываться по сторонам. Не может быть, чтобы дорога была пустая. Здесь должно же быть движение. Должно! Я продолжаю оглядываться по сторонам. Туман стал отступать, и я стала видеть окружающую местность чуть лучше.
Мой взгляд упал на лес. Среди деревьев я снова разглядела детский силуэт. Маленькая девочка, лет восьми на вид, стояла среди деревьев. На ней было надето обычное ситцевое красное платье до колен. Волосы были жуково-черного цвета. Девчонка смотрела прямо на меня так пристально, что на секунду мне стало страшно. Что может делать восьмилетний ребенок здесь, на дороге, черт знает где?! И без того сильное сердцебиение стало еще сильнее. Голова начала кружиться, в глазах помутнело. Я сделала несколько шагов.
-Эй, милая, ты не ранена? – крикнула я во весь голос загадочной девчонке.
Услышав мои слова, детский силуэт скрылся среди деревьев.
-Нет, подожди! Куда же ты? – крикнула я в след исчезающей среди зарослей девочке.
Я сделала несколько шагов в сторону, где только что она стояла. Сознание помутнело еще больше. Я почувствовала резкую боль в животе. Опустила глаза, чтобы взглянуть. Моя белая майка и пиджак были пропитаны кровью. Кровь была густая и темно-красная, она была отчетливо видна даже на черном пиджаке. Теперь хотя бы понятно, откуда это головокружение. Я приподняла майку, чуть ниже ребра живот был располосован, но боли почему-то не было.
Я знаю, во время обучения мы это проходили. Видимо, я в состоянии аффекта. Или что-то вроде того… Но это очень странно. Я еще раз взглянула на рану. Наверное, еще чуть-чуть и из моего живота просто будут вываливаться кишки.
-Кларк, ну, же! – я присела на асфальт и снова начала разговаривать сама с собой. – Машина полностью не пригодна для поездки, Джек истекает кровью, а ты скоро увидишь свои кишки! Давай же, сделай что-нибудь!
Я повернула голову направо. Вдалеке показалась машина. Это был грузовик. Я быстро встала, хотя… Кого я обманываю? Я еле смогла подняться, силы покидали с каждой секундой. Наконец, встав на ноги, я стала ожидать приближение грузовика.
Когда машина стала приближаться, я, преодолевая боль, убрала одну руку с живота и махнула водителю, как бы давая знак, чтобы он остановился.
Подъезжая к нам, машина затормозила и через несколько секунд и вовсе остановилась. Из машины вышел мужчина лет сорока с небольшим. Одет в грязную клетчатую рубашку и штаны. На голове серая фуражка, которая когда-то была белой, под ней просачивались русо-рыжие волосы, которые плавно переходили в бороду. Мужчина имел большое телосложение, рост около двух метров.
-Вам нужна помощь? – сказал мужчина, подойдя ко мне.
В ответ я лишь указала рукой на машину, в которой все еще лежал без сознания Джек.
Мужчина подошел к моей машине, ловко вытащил из нее Джека и закинул себе на плечо. По сравнению с ним, Джек казался малышом. Мужчина подошел ко мне. На секунду мне стало страшно. Он одной рукой бросил раненого Джека себе на плечо, словно убитую собаку. Причем все это было с таким обычным выражением лица, будто он делает это каждый день. Да, наверное, это его работа – ездить вблизи заброшенных городков и собирать полумертвых людей.
-Куда вы едите? – только сейчас я обратила внимание на то, что голос мужчины был до жути хриплым и грубым.
-Бетерли-Дайвз.
-Давайте я вас подвезу? Мне как раз туда же. И, кажется, вам тоже необходима помощь.
Я уставилась на Джека.
-Ох, я видимо вас напугал. Пойду положу вашего друга в кузов. А вы пока садитесь в машину.
Несколько минут я просто стояла в оцепенении, совершенно забыв о своей ране. Больше всего меня поражала невозмутимость мужчины.
Наконец, я решилась сесть в машину. Незнакомец сидел рядом со мной и заводил грузовик. Еще пару секунд и мы поехали.
-Подождите! – мужчина посмотрел на меня. – Здесь, в лесу, ходит девочка. Возможно она ранена. Нужно найти ее.
-Там никого не было.
-Послушайте, как вас зовут?
-Оливер, – ответил он все тем же хриплым голосом. – Вы расскажете, что с вами случилось?
-Мы ехали, а потом эта девочка появилась так неожиданно на дороге, я попыталась затормозить, потом я не особо помню. Очнулась уже в разбитой машине. Но я видела ее. Она стояла там, между деревьев, а потом убежала. Надо вернуться за ней.
-Я не видел там никакую девочку. Вы вообще уверены, что там кто-то был?
-Да, – на полном серьезе ответила я. – Оливер, пожалуйста, остановите машину!
-Дамочка, я не знаю, кто вы, но у меня в кузове лежит ваш истекающий кровью дружок. И я не собираюсь быть причастным к его смерти, если вдруг он умрет от потери крови. Поэтому либо мы сейчас едем в Бетерли-Дайвз, либо вылазийте из машины оба и ищите свою девчонку по лесу.
Я промолчала.
Следующие полчаса мы ехали молча. В машине очень сильно воняло. Не знаю, с чем сравнить этот запах. Словно рядом разлагался труп. Это сейчас так странно звучит, ведь я сама уже почти, что разлагающийся труп. Наконец, Оливер снова заговорил :
-У нас маленький городок и все друг друга знают. Вот, например, вас я вижу впервые.
-Мы по работе, задержимся максимум недели на две.
-Это хорошо, что ненадолго, – ответил Оливер.
-И почему же? – поинтересовалась я.
-У нас чужаков не любят. Поэтому лучше поезжайте отсюда, как можно быстрее. Всякое может быть.
Я отвела взгляд и стала смотреть в окно. Оливер был более, чем странный. Он очень пугал меня.
Мы въехали в город, но мне совсем не было дело до него. Живот невыносимо болел. Я не могла думать ни о чем, кроме боли.
-Потерпите. – сказал Оливер, заметив мои страдания. – Еще минут десять, и мы будем возле больницы.
-Спасибо! – ответила я. – А вы? Вы тоже здесь живете?
-Да. Тридцать девятый дом от начала улицы, так что если понадобиться помощь, заходите.
Мой телефон завибрировал в кармане. Странно, почему я не вспомнила о нем раньше? Я достала телефон. Мне пришло смс. От Джека.
В моей голове начали бегать мысли. Я открыла смс, которое содержало следующий текст :
«Хейли! Что происходит? Срочно останавливай его. У него в кузове кровь и оружие. В том числе имеется топор…»
По телу пробежался холод. Я начала внимательно осматривать внутренний салон грузовика. Мое сиденье было целиком запачкано кровью. Я обратила на это внимание лишь уже на середине пути. Я тоже истекала, поэтому решила, что сиденье и запачкано моей кровью. Но только сейчас, переведя взгляд на сиденье Оливера, я заметила, что кровяные пятна присутствуют и на его сиденье.
-Простите, – еле слышным голосом сказала я, - я вам все сиденья запачкала.
-Это вовсе не ваша кровь.
-А чья? – мои глаза сразу же округлились.
-Я работаю на местном мясокомбинате. Часто приходится перевозить туши животных.
После этих слов я уже не чувствовала боли в животе. Я чувствовала, что все мои органы словно просто перестали работать. И мне уже вовсе не нужен врач. Мне лишь нужно, чтобы меня выпустили из этой машины.
А что, если он маньяк? В этом городе ищут убийцу троих людей. Что, если Оливер – это и есть убийца?
Я, наконец, решила внимательно оглядеть местность из окна. Первое, что попало на глаза – старый магазин, если его еще можно назвать этим словом. Этот магазин был единственным, за что я могла зацепиться. В любом случае сейчас мне кажется именно так.
-Оливер, останови машину, – дальше я начала импровизировать. – Видишь вон тот магазин? Именно туда мы и ехали. Нас там люди ждут. Мне сейчас в смс об этом сообщили.
-Лжешь, – тихим и хриплым тоном отвечал мужчина. – У нас тут связь ловит на расстоянии четырех метров, не более. А до магазина метров двадцать. Тебе не могли написать оттуда смс.
По моему лицу выступил холодный пот. Теперь мне стало еще страшнее. Но Оливер продолжал :
-Видно твой дружок проснулся в окружении оружия и туш животных, вот и запаниковал.
Я ничего не отвечала. В моей голове уже бегали сумасшедшие мысли о том, как можно спастись, но вдруг грузовик остановился.
-Ну, вот и все. – произнес Оливер. – Мы приехали. Пойду помогу твоему другу.
Я посмотрела в окно. Машина остановилась прямо возле дверей местной больницы.
Еще несколько минут я сидела и отходила от происходящего. Возле моей двери появился Джек, который еще имел головокружение, и поэтому он облокачивался на нашего нового «знакомого». Я открыла дверь, затем попыталась вылезти из машины.
Как только мои ноги слегка коснулись земли, и я попыталась встать, в глазах помутнело. Я начала чувствовать, как земля уходит из-под ног. А после я падаю на землю и понимаю, что и вовсе не чувствую ног. Больше я не могу дышать. Мне больно. Отвратительная боль в животе, которая не дает мне вздохнуть. И темнота в глазах, которой с каждым вздохом становится все больше.
Глава 3.
Окружение было белым. Белый цвет – это первое, что бросилось в глаза, которые я едва смогла открыть. Белые стены, белая кровать, девушка, выходящая из комнаты, тоже одета в белую одежду. Даже на мне сейчас какая-то белая сорочка. Здесь определенно слишком много белого цвета.
Я протерла глаза рукой и снова почувствовала эту боль.
Стала осматривать помещение. Я лежала на кровати. В ушах стоял звон. Все это было похоже на больничную палату. Хотя, нет. Это и была больничная палата.
Я встала с кровати и подошла к окну. Резкая боль почувствовалась в области живота. Я решила приподнять сорочку, чтобы посмотреть на эпицентр боли. У меня уже не было раны. Вместо нее красовался огромный и выпуклый шрам, перевязанный швами. Угол шрама и сорочка буквально прилипли друг к другу. Я попыталась по-тихоньку разделить их. Вот только по-тихоньку это сделать не получилось. Отдирать ткань от раны было болезненно. И, когда все завершилось, из шрама снова потекли струйки крови.
В палату зашла молодая девушка-медсестра, которая еще не видела мою кровь.
-Ляг лучше. Если твои швы разойдутся – сама зашивать будешь. – грубым тоном ответила медсестра.
-Я смотрю гостеприимности этому городу не занимать. – ответила я с сарказмом.
Затем я обернулась, и медсестра увидела мою кровь. Я подошла к кровати и села на нее, но от этого стало только хуже. Кровь стала идти еще больше. Девушка достала из тумбочки какие-то грязные бинты, которые от пыли были уже черными.
-Держи. – После этих слов девушка швырнула бинты мне на кровать и снова вышла из палаты.
Я приложила марлю к ране, чтобы хоть как-то приостановить боль.
«Самое главное, чтобы не пошло заражение», – пронеслось у меня в голове.
Я приоткрыла ящик в тумбочке, которая стояла возле моей кровати и обнаружила там свою запачканную одежду. Через считанные секунды она уже была на мне.
В больнице стояла какая-то суета. Я поспешно вышла из палаты. По главному корпусу ходили больные. Они были бледные, едва ходившие.
-Тебя смущает что-то? – тихий тон послышался из-за спины, я обернулась и увидела женщину.
-Нет.
-Брось, я же вижу. Я знаю, ты приезжая. У вас, видимо, больницы другие. Да и пациенты тоже.
Я стала внимательно рассматривать женщину. Ей было около сорока лет. Фигура стройная, рост средний, волосы покрашены в блондинистый цвет. Возле глаз стали проявляться морщинки, когда женщина начала моргать. Они очень даже шли к ее доброму и одновременно грустному лицу.
-Как вас зовут?
-Ребекка Уиттмор, – все тем же спокойным голосом отвечала она, создавая впечатление, что у нее просто не хватало сил назвать свое имя во весь голос.
Настала неловкая пауза. Женщина стояла рядом и словно ждала, что я что-то спрошу. Но я продолжала молчать. Проходивший мимо пожилой мужчина раскашлялся, и на секунду мое лицо скрючилось. Интересно, чем он болен?
-Туберкулез. – сказала женщина, будто читая мои мысли. – По твоему лицу было явно понятно, что ты хотела спросить это. Не стоит стесняться, если есть вопросы.
От своей бестактности мне стало неловко.
-Извините.
-У нас мало, кто попадает с ранением, например, как ты, или обычной простудой. Основная масса больных неизлечимы. Рак. В основном они все больны им. Но есть и другие болезни. Они знаю свои диагнозы, а город у нас весьма шумный. Поэтому они и лежат в этой больнице. Хотят скоротать свои часы в тишине и спокойствие.
-Неужели им нельзя помочь? – с надеждой спросила я.
-Милая, рак не лечится. Если бы все было так просто, как ты хочешь.
Я решила не продолжать эту тему, потому что сейчас мне действительно было не по себе. Мимо в этот момент проходила та самая медсестра, которая грубо обошлась со мной в палате.
-А это кто?
-Ее зовут Элиза. – пояснила Ребекка. – От чего-то ее все не любят. Я, конечно, понимаю, что иной раз она ведет себя, как стерва. Но она очень хорошая. Просто не всем дано это увидеть.
-Просто вы очень добрая, Ребекка. Поэтому и видите добро в окружающих.
Женщина промолчала и опустила глаза. Я решила не продолжать эту беседу.
-Со мной вместе поступил парень. Ранение головы. Где я могу найти его? – я решила сменить тему для разговора.
-Конечно, конечно. Загляни в двадцать пятую палату. Это прямо по коридору и налево. Вот, только он до сих пор не пришел в себя. Уверена, к вечеру все будет в порядке.
-Бекка! Там пациенту плохо! – хриплый голос одного из пациентов прервал наш разговор, и Ребекка взглядом дала понять мне, что ей необходимо идти.
-Спасибо вам, Ребекка! – поблагодарила я женщину.
***
В двенадцатой палате стояла лишь одна кровать. Фоксфорд лежал неподвижно. Голова забинтована, на лице кислородная маска. Я взяла друга за руку.
-Прости меня, Джек! – и хотя он вряд ли слышал мои слова, но я продолжала вести диалог. – Возвращайся ко мне. Ты мне нужен. Ну, же!
Фоксфорд лежал без движений.
-Послушай, я еду в участок. Там мы должны были встретится с Крамером и шерифом Джефрисоном еще пару часов назад. Как только очнешься, сразу приходи туда. Я буду тебя ждать.
Затем я отпустила руку парня.
Через секунду я вышла из больницы и пошла в сторону участка.
***
-Рады видеть вас, мисс… – голос шерифа остановился, когда он обернулся и увидел, что под майкой я прижимаю бинты к ране.
-Кларк. Мисс Кларк. – продолжила я. – Я тоже рада встречи с вами.
Я сделала жест рукой, как бы говоря, что все в порядке, и у меня нет желания обсуждать эту тему.
-Можно сразу к делу? – холодно ответила я.
-Конечно. Начнем с того, что я моя фамилия – Бейкер. И я рад, что вы приехали.
-Простите… – интонационно я сделала паузу. – Возможно, я что-то путаю, но…
-Вы ничего не путаете. – перебил меня Бейкер. – Я прекрасно знаю, что вы должны были встретиться здесь с Джефрисоном. Но возникли обстоятельства. У шерифа умерла дочь. Он не смог приехать в силу этих событий.
-Соболезную.
-Да, мы скорбим всем городом. Но тем не менее давайте займемся делом. Как я уже сказала, моя фамилия – Бейкер. Но коллеги по работе называют меня просто Джон.
-Хорошо, Джон, – ответила я, сделав акцент на имя.
-Чтобы вы понимали, как тут все устроено. Я – шериф этого города. А Джефрисон главный надо мной. Скажем так, он шериф среди шерифов. Когда начались убийства, мы не нашли никакой связи в них. Это были, своего рода, несчастные случаи. Дела уже почти закрыли. Но потом появился Крамер. И навел шуму в город.
-Кто он такой? Почему вы тогда не ликвидируете его?
-В этом и вся проблема, Кларк. Раньше Крамер работал в ФБР, но потом, по неизвестным нам причинам, ушел оттуда и стал кем-то вроде частного детектива. Будучи агентом ФБР он имел неплохую славу, и если мы попытаемся его «смести», то ФБР «сметет» нас. Крамер имеет высокие связи. Надеюсь вы понимаете, что я хочу сказать.
Я кивнула головой, и Бейкер продолжил :
-Он пытается доказать, что это серия спланированных убийств. Хотя это вовсе не так. И я могу вам доказать это. У нас есть обоснование этому. Поэтому я решил тоже не сидеть на месте. Я обратился к Джефрисону за помощью. Он пообещал, что свяжется с Камбелом и вышлет несколько толковых людей к нам.
-Что же, теперь мне хотя бы все ясно. Расскажите мне об убитых. Желательно подробно.
-Нам нечего рассказывать, мисс Кларк. Вот, возьмите. – После этих слов Бейкер протянул мне темно-зеленую папку. – Там все материалы об убийствах.
Я раскрыла папку, и первым мне в руки попало дело Фиби Гарнот. Сначала я решила рассмотреть фотографии, которые прилагались к делу. На них была невзрачная комната, весьма грязная. Посреди нее висело обездыханное тело девушки. Она повесилась прямо на люстре. Знаете, меня всегда удивлял тот факт, как люди могли повеситься на люстре? В деле написано, что Фиби обладала ростом 165 см, а потолки в мотеле были весьма высокие. Как хрупкая, маленькая девушка могла столь тщательно завязать веревку узлом на потолке, до которого она едвали дотянется, стоя на стуле?
-Это было самоубийство. – пояснил Бейкер. – Мы даже нашли предсмертную записку. Взгляните, она лежит там же, в папке.
Среди листов я нашла небольшой клочок бумаги, обернутый в целофан. Неровным, весьма крупным почерком на листке красовался текст :
«Прости, что я так сильно влюблена. Но если мне когда-нибудь удастся утихомирить свои чувства, то это будет явно не в этой жизни. Так проверим же, что будет там, по другую сторону барикады?»
На секунду по телу выступила дрожь. Мысли начали мутнеть. В глазах появились образы. Мне показалось, что сейчас я вовсе находилась не в кабинете шерифа и даже не в этом городе. На секунду я перенеслась в другое время. Кто бы мог подумать, что будучи подростком я тоже пыталась покончить с собой.
Голос Бейкера вывел меня из подростковых воспоминаний :
-Как вы понимаете, это был суицид.
-Да, Джон. Я понимаю. – Мой голос дрожал. Мне не верилось, что похожее было когда-то и со мной.
Постаравшись побороть волну эмоций в себе, я достала из папки другое дело. Барри Томсон. Здесь не было ничего особенного. Нападение животных. Джон показал мне еще несколько протоколов. В них тоже говорилось о нападениях волков. Мы сверили укусы, которые были на Томсоне и ранее убитых. Все совпадало.
-И я хочу заверить вас, Хейли, что сейчас город под охраной. Я лично попросил своих людей отстрелять всех диких животных в лесу.
Последним мне в руки попалось дело Викки Лонг. Это имя было написано большими буквами на заголовке и подчеркнуто двумя чертами.
-Это что-то значит? – Я указала рукой на весьма странный шрифт, которым было написано имя.
-Да. Дело Викки единственное, за что мы можем зацепиться, только ее смерть похожа на умышленное убийство. И если бы не Лонг, я бы давно закрыл остальные смерти, как несчастные случаи. Крамер пытается как-то связать все убийства, но я не думаю, что тут есть связь.
-И что у нас есть о ее смерти?
-Викки умерла в середине июня этого года. Ей было нанесено три ножевых ранения. Там есть фото, если тебе хочется посмотреть. Так же на теле девушки были найдены следы побоев. То есть…
-А что, если это просто сделал кто-то из ее семьи? Знаете, как бывает. Семейные разборки. А потом кто-то перестарается, и морг пополняется еще одним телом. Поймите правильно, я давно работаю и с разным сталкивалась. Я обязана спросить это.
-Была такая версия, но отпала сразу же. Викки жила одна. Родители умерли еще в детстве. Автокатастрофа. Друзей не имела, была замкнутой в плане общения. Убийство было умышленным.
-Где ее нашли? Были найдены отпечатки следов или что-то еще? Может в городе были камеры, которые что-то запечатлели?
-Ее тело было найдено в городском парке, возле центрального фонтана. Никаких следов и прочего на месте убийства не было.
Дверь кабинета открылась.
-Помешал?
-Нет, Крамер. Как раз вовремя.
Во внуть помещения зашел высокий мужчина, лет тридцати пяти на вид. Русые волосы, зеленые глаза. Брови довольно выделялись.
-Знакомьтесь, это наш новый сотрудник. Мисс Кларк. – Бейкер сразу же меня представил.
-Добрый день. – У мужчины был ровный, спокойный и весьма приятный тон.
-Мисс Кларк уже обо всем знает. Я проинформировал ее.
-Благодарю вас, шериф.
Крамер сразу же произвел на меня впечатление. Я видела его всего лишь несколько секунд, но уже было понятно, что он очень сдержанный и немногословный. Даже его речь – она была какой-то другой, словно Крамер был человеком из другого времени. Он подошел к столу, где лежала папка, которая еще несколько секунд назад находилась у меня в руках. Мужчина стал складывать все бумаги в папку, при этом он делал это плавными движениями рук. На несколько секунд я просто замерла.
Когда все содержимое папки было на своем месте, Крамер заговорил.
-Мне можно продолжить с вами разговор?
-Д-да. – Я и сама не заметила, как запнулась.
-Шериф. – После этого Крамер сдел жест взглядом, прощаясь с Бейкером. – Тогда я попрошу вас пройти со мной.
Мужчина вышел из кабинета. Я попрощалась с Бейкером и вышла следом. Мы вышли из участка.
На улице поднялся сильный ветер. Небо покрылось темными облаками и стало серым. Сейчас оно выглядело весьма угрожающе.
- Скоро начнется ливень. И, кажется, вы выбрали вовсе не подходящую одежду для этого города. – Крамер внимательно рассматривал пасмурное небо.
Это было действительно так. На мне были одеты брюки, тонкая белая майка и пиджак.
Когда взгляд мужчины упал на мой пиджак, то он заметил кровь. Конечно, рана болела гораздо меньше, но боль не покидала меня. Белая майка была насквозь пропитана кровью. И даже черный пиджак имел несколько алых пятен, которые, несмотря на темный цвет моей одежды, заметно выделялись.
-Все в порядке. – Я решила не вдаваться в подробности. – Так, о чем вы хотели поговорить?
-Вам нужно в больницу. – Крамер будто и не слышал моих слов.
Я настояла на том, что не нуждаюсь в его опеке. Дождь начал постепенно увеличиваться. И Крамер предложил продолжить разговор в машине.
Затем мужчина пошел в сторону черного феррари, который стоял взле стен участка.
-С каких это пор копы ездиют на феррари? – в шутку спросила я, пытаясь разрядить обстановку.
-Это не рабочая машина, а моя личная. Поэтому, думаю, никто не будет против, если я буду выбирать ее на свой вкус. Тем более я уже давно не работаю официально.
Отлично! У него и чувство юмора тоже отсутствует.
-Я совершенно не знаю, что тебе сказали в участке и как промыли мозги, но можешь выбросить из головы все то, что сказал тебе Бейкер.
После этих слов Крамер завел машину, и мы тронулись с места.
-Простите, я не понимаю вас.
-Все то, что говорит Джон – ложь. Он просто пытается по неизвестным мне причинам «замять» эти дела.
-Почему вы так считаете?
-Открой бордачок машины. – Я поспешно сделала то, что он сказал.
Внутри бордачка лежала папка. Такая же вточности, только красная.
-В ней собраны все материалы. Все – значит все, а не только то, что Бейкер включает в протоколы.
-Разве такое возможно? – Мои глаза округлились. – На сколько я знаю, он не имеет права что-либо исключать из дела.
-Он шериф. И он имеет право на все.
Я открыла красную папку. Первым лежало дело Лонг. Оно было точно таким же, как и то, что показывал мне шериф. Только в «крамерском» деле были еще и фотографии. Я решила внимательно их разглядеть. Тело Викки лежало вдоль фонтана. Рядом с ним, на асфальте, чем-то красным были написаны цифры «271299».
-Что это значит? – спросила я.
-Я и сам пытаюсь понять это. Ей были нанесены три ножевых ранения. Умирая, она написала своей кровью на асфальте эти числа.
-Хорошо, даже если так. Причем здесь остальные убитые? С чего вы взяли, что тут есть какая-то взаимосвязь?
-Три жертвы : Викки Лонг, Барри Томсон и Фиби Гарнот. За три недели до смерти Лонг и Томсон получили письма по почте, в каждом из которых лежал листок с датой. Именно в эти дни, который были указаны на листках, они и скончались.
-Получается, это своего рода «извещения о смерти»? Убийца присылает дату по почте, и в этот день человека находят мертвым? Я правильно поняла?
-Да, Кларк.
-Но это бред. Зачем убийце предупреждать, в какой день он совершит нападение? Это крайне безрассудно.
-Это безрассудно, но это так. Если бы не эти извещения, я бы и сам не стал суетиться с этими убийствами. И Джон тоже не указал это в протоколах.
-А что с Фиби? Она тоже получила такое письмо?
-Я не знаю. Она умерла три дня назад. Меня еще не подпускали к месту происшествия. Допуск я получил только сегодня утром. Бейкер усердно постарался отгородить меня от этого. Если там и было что-то важное, Джон уже убрал все улики. Но нужно хотя бы попробовать найти что-то.
Я взглянула в окно. Странно, но я даже не заметила, как мы остановились. Дождь уже превратился в ливень. Гроза озаряла небо. Когда я перестала смотреть вверх , то увидела, что мы остановились у стен городской больницы.
-Ты должна. – сказал Крамер, когда я посмотрела на него. – Останься в клинике хотя бы до утра. Тебе нужна перевязка. Я хочу сотрудничать со здоровым человеком, но не с истекающим кровью трупом.
Воцарило неловкое молчание. И Крамер снова прервал его :
-Тебе все равно не куда идти. А искать ночлег в такую погоду – крайняя глупость. Останься здесь. А утром я за тобой заеду, и мы вместе поедем на место убийства Гарнот. Идет?
И хоть я не хотя кивнула, я знала, что он был сейчас прав.
-Мою папку можешь оставить себе. Я знаю ее содержимое наизусть, а тебе не помешает ознакомиться с подлинными материалами дела.
-Хорошо. – Я кивнула головой.
Я молча вышла из машины и направилась к холлу больницы. Ливень был сильный. Мои волосы сразу же промокли под дождем. Когда капли дождя падали в район моего ранения, то становилось очень больно.
-Эй, Хейли? Тебя ведь так зовут?
Я обернулась и снова кивнула головой.
-Никому ничего не рассказывай. В этом городе никому нельзя верить, запомни это. – крикнул мне вслед Крамер. – И еще, чтобы ты понимала. Мы с Джоном разбили два разных лагеря. Ты не должна докладывать все это Бейкеру, во избежания дальнейших наших проблем. Если ты собираешь сотрудничать с ним, то это значит, что со мной тебе не по пути. Поэтому выбирай : либо ты со мной, либо ты против меня.
-Заедь за мной завтра в девять утра. – сказала я, дав понять, на чьей я стороне.
-Хорошо. – Крамер одобрительно кивнул. – Тогда утром я займусь своими делами, а после сразу к вам. Сегодня при въезде в город я видел разбитую на дороге машину. Видно, была авария. Но пострадавших не было. Здесь нет ничего особенного, так что, думаю, вы вполне можете сообщить об этом Джону. Надо найти хозяев машины. Вероятно, что они постарадали.
-Хорошо, но боюсь Бейкеру искать хозяина машины не придется, а точнее хозяйку. Ведь я уже знаю, кто она.
-Оперативно работаете, мисс Кларк. И чья же это машина?
-Моя.
Мой голос звучал на полном серьезе, но Крамеру от чего-то стало смешно. И в этот момент я почувствовала некое успокоение, потому что наши отношения стали менее официальными.
-Это, наверное, очень увлекательная история! – в голосе Крамера послышался смех. – Я бы хотел послушать ее. Давайте вы мне все расскажете чуть позже, Кларк? А сейчас мне нужно ехать.
Я одобрительно кивнула головой и зашла в больницу.
Коридоры клиники были пусты. Пацианты уже давным-давно были в своих палатах. Ребекка, видимо, была на обходе. Я молча зашла в свою сорок третью палату. Мокрую одежду пришлось снять. В своей тумбочке я нашла комплект больничной одежды. Это были белые штаны и футболка. Я быстренько одела больничную одежду и легла на кровать. Сначала попыталась уснуть, но, бившиеся об окно, капли дождя невольно мешали моему сну.
В конце концов, я встала с кровати. Весь этот день перемешался в моем подсознании. Кажется, в этом городе все странные и не ладят друг с другом. Я просто не знаю, что мне делать, и зачем я вообще сюда приехала.
Я снова взяла в руки «крамерскую» папку. Затем села на подоконник. Небо освещала гроза, поэтому, не смотря на довольно темное время суток, на улице было достаточно светло. Этого «освещения» хватило мне для того, чтобы читать дело Лонг. Мне захотелось еще раз изучить его. А так же стоит разобраться, кому верить : Бейкеру или Крамеру.
Так, думая обо все произошедшем, я просидела почти всю ночь.
Глава 4.
Встать пришлось чуть раньше.
Кто бы мог подумать, что рано утром эта больница буквально пустует. Все пациенты еще спят. К тому же, если учесть их диагнозы, наврядли они поспешат выходить в коридор, чтобы испытать лишнюю дозу боли.
Больницы всегда наводили на меня страх. Это было необычное устрашающее ощущение, что у меня могут найти какую-то болезнь или что-то еще. Я никогда не понимала людей, которые добровольно идут в медицину. Неужели им действительно хочется работать в месте, наполненном страданий? Как ни странно, но клиники всегда выглядели в моих глазах чем-то невообразимым. Это что-то вроде пограничного места между жизнью настоящей и загробной.
Я решила не сидеть в палате, потому что жутко оставаться в таком месте в полном одиночестве. Ребекка сидела за столом и перелистывала медицинские книжки больных. Шорох страниц более менее развеял тишину этого места и, как не странно, мне стало куда спокойнее.
Я поздоровалась с Ребеккой и сообщила ей, что хочу уйти отсюда чуть раньше положенного. Она сделала мне перевязку и дала несколько растворов, чтобы я могла обрабатывать швы самостоятельно. Через шесть дней я должна буду прийти сюда, для их снятия. Взяв папку, я вышла на улицу.
Крамер ждал уже у главного корпуса клиники. К моей великой радости, он был не совсем один. Рядом стояла моя машина. У меня был неописуемый восторг, когда я увидела, что машина в абсолютно идеальном состоянии. Мне казалось, что я ее больше не увижу, потому что она будет не пригодной для ремонта, а все вещи из багажника стащут бродяги.
-Здраствуйте! Как вы себя чувствуете? – он протянул мне ключи от машины.
-Теперь гораздо лучше. – Я сделала несколько неуверенных, обходя машину.
-Не переживайте, все в порядке. Все вещи тоже на месте. Мой друг работает на одной хорошей шиномонтажке. Он согласился помочь починить ваш автомобиль бесплатно.
-Спасибо вам! Что же, можете считать, что я в долгу перед вами.
-Тогда небольшую поездку сейчас мы совершим на вашем авто, я сегодня без транспорта.
Кивая, я открыла багажник. Там все так же лежали два моих чемодана. Конечно, при столкновении они постарадали, но в целом ничего страшного с ними не произошло. Достав из них серую кофту, джинсы и ветровку, я снова зашла в больницу, чтобы переодеться в своей палате. Конечно, как сотрудник полиции я уже через многое прошла, но ходить ходить в окровавленной одежде я еще не готова. Когда на мне были новые вещи, то самочувствие улучшилось еще больше. И, наконец, я снова стояла возле Крамера. Через небольшой промежуток времени я уже сидела за рулем машины.
-Смотри, Хейли, сейчас нам нужно проехать по прямой, на это уйдет около двадцати минут, а после сделать два заворота направо. Там расположен мотель «Reed», тот самый, в котором нашли мертвое тело Гарнот.
Я завела машину.
***
Мотель «Reed» был расположен при въезде в города. Более того, он был единственным мотелем в Бетерли-Дайвз.
-Мрачненько! – это первое, что я сказала, когда первый раз взглянула на него.
Мотель выглядел, как обычный заброшенный домик. Довольно широкий, восьмиэтажный домик. Стены были грязными, создавалось впечатление, что они вот-вот развалятся. Крыльцо покрыто паутиной. В углу двери на паутине висел огромный черный паук. На секунду мне показалось, что он насмехается надо мной.
-Мерзость! – фыркнула я. – И неужели здесь еще кто-то живет?
-Пол города. Все приезжие, а так же те, у кого нет собственного жилья. И поверь, по сравнению с нашим общежитием, это просто люксовый мотель! – ответил Крамер.
-Тогда я предпочту никогда не бывать в вашей общаге.
-А вот тут я вас огорчу, мисс Кларк. Погибшая Лонг жила в общежитии, поэтому в ближайшее время вы непременно там побываете.
Я снова фыкнула.
Внутри мотель выглядел так же, как и снаружи. Паутина, сгнившие доски, грязь. Это очень мрачное и довольно страшное место. Я бы предпочла ночевать с бомжами на улице, чем здесь.
В главном холле стояла стойка, за которой пожилая женщина что-то записывала. Крамер направился к ней.
-Здравствуй, Линда!
-Привет, – произнесла женщина, не отрываясь от листка бумаги.
Женщина бросила на меня резкий взгляд, а затем посмотрела на Крамера.
-Это моя напарница. – пояснил он. – Мы пришли сюда по поводу номера Гарнот. Нам нужны ключи.
-Вот, держите, – после этих слов Линда протянула нам ключ. – Она жила в 23 номере. Это четвертый этаж. Дальняя комната по правой стороне.
-Спасибо.
Поднимаясь по лестнице, на третьем этаже, я обратила внимание на двух мужчин. Они стояли и шептались о чем-то.
-Да, они пришли по делу той сумасшедшей, я сам видел, как Линда давала им ключи, – говорил один из мужчин.
Я приостановилась. Отсюда мне был прекрасно слышен их разговор.
-Они прислали девушку для этого дела, она сегодня была с ним.
-Лучше пусть уезжает, ей все равно здесь не место, – произнес другой мужчина. – Ее убьют так же, как и остальных копов. Убьют. Вот увидишь. Она не первая. И умирать будет не последней.
Мужчины заметили мой силуэт на лестнице, замешкались и разошлись по номерам. Они явно не хотели, чтобы их разговор был услышанным.
-Э-э-эй, ты меня вообще слышишь? – я очень сильно подскочила. – Ты чего такая нервная? Что-то увидела?
-Нет, Крамер. Все в порядке. – я пошла следом за ним, но разговор тех мужчин до сих пор звенел у меня в ушах.
***
Дверь комнаты была прямо перед нами.
-Готова?
-Да, – ответила я.
Мы зашли внутрь. На первый взгляд – это был обычный номер мотеля. Конечно, не люксовый, но ничем не приметный.
-Здесь до сих пор лежат все ее вещи. Я попросил Бейкера оставить все, как есть.
-Заметно, – я окинула взглядом весь беспорядок этой комнаты.
В 23 номере мы пробыли почти весь день, пытаясь най. На улице заметно темнело.
-Ничего не нашла?
-Нет, а вы?
-Тоже.
Я вздохнула.
-Быть может она действительно не имеет отношения к этой серии убийств? – тихо спросила я.
-Я не знаю. – огорченно отвечал парень. – Фиби, как уже третья жертва этого города, наверняка знала о таких извещениях и, если бы она его получила, то скорее всего обратилась в полицию. Думаю, ты права, Хейли, это обычный суицид.
-Но ведь в этом есть плюс, так ведь? Значит, на Гарнот не было совершено покушения. – я пыталась подбодрить коллегу, как могла.
Крамер сделал несколько шагов в сторону окна. Затем замолчал на несколько секунд.
-Я договорюсь с Линдой по поводу твоей ночевки в мотеле. Оставайся в этом номере.
-Что? Ты серьезно? Ты хочешь, чтобы я осталась на ночь в номере, в котором три дня назад повесилась девушка?
-Такова наша работа, Кларк. Ты остаешься здесь, и это приказ. Быть может ты найдешь здесь что-то. Да и тем более идти тебе все равно некуда. Я зайду за тобой завтра в восемь утра. Спокойной ночи.
-Так, а разве этот номер не должен быть опечатан?
-Поверь, в этом городе все наперекосяк.
Мужчина вышел из номера.
***
Я решила сразу же лечь спать. Раздеваясь, я вспомнила о наложенных швах. Рана уже вовсе не кровоточила, но имела весьма не внушительный вид. Сняв кофту, я пошла в ванную комнату и попыталась включить свет, но ничего не вышло. Оказалось, что в этой дыре еще и с проводкой проблемы. Сначала я окинула себя взглядом с помощью зеркала. Затем начала рассматривать окружающую обстановку. Если смотреть в зеркало с такого ракурса, то в нем как раз отражается та самая люстра, на которое еще несколько дней назад висело тело. Глаза опустились на шрам, внимательно разглядывая его. Затем взгляд снова поднялся. Я вздрогнула. Через отражение я четко видела, как на люстре висит тело. Самое настоящее тело, и оно мало было похожее на галлюцинацию. Резким движением я оборачиваюсь. Но там уже никого нет. Мое сердце колотится, как ненормальное.
-Соберись, Кларк! Ты просто себя накручиваешь! – говорю я сама себя, запыхиваясь.
Да, верно. Я просто накручиваю себя. Когда мне не комфортно, я всегда придумываю в своей голове что-то нечто страшное, а потом хожу и дрожу при каждом шорохе.
Я быстро разделась и легла в кровать. Доски на полу заскрипели. Я старалась отвлечься от этого столь жуткого скрипа. Сначала просто старалась думать о чем-то хорошем, после залезла под подушку и накрылась одеялом. Это даже забавно, потому что так себя ведут в основном лишь дети.
Сейчас, будучи накрытой подушкой, я слышала лишь удары своего сердца. Но скрипы и шорохи продолжались всю ночь.
Глава 5.
Света не было совершенно. И мне пришлось идти по темным коридорам наугад. Я шла босиком, потому что направилась сюда прямо из дома, позабыв об обуви. Как и в любом другом подвале, здесь было сыро и грязно. Отвратительный запах проникал в мой нос и чуть ли не заставлял его кровоточить своей невыносимостью.
Я оказалась на развилке. Коридор ветвился в три узких прохода, каждый из которых тоже разделялся на несколько ходов. Это было похоже на некий лабиринт.
Следом последовал шум. Он был настолько сильным, будто рядом обрушилось какое-то здание. Я испугалась и искорила свой шаг. Все мысли смешались в одночасье. Слышно лишь мое сердцебиение, которое стучит в такт странным звукам, доносящимся из лабиринта. Кровь бьет по вискам.
Сама не понимая этого, я начинаю бежать. Сердце начинает колотиться еще сильнее, когда я понимаю, что не знаю, где выход. Вдалеке виднеется дверь. Я открываю ее, и передо мной открывается пространство. Это очень похоже на странинную, заброшенную комнату, в которой все доски прогнили от времени. Я делаю несколько робких шагов, но через многовение одна из досок издает хруст и ломается, а за ней и остальные.
Я проваливаюсь куда-то вниз.
Я на дне бездны.
Сознание снова начинает мутнеть. Голова кружится. Когда мне удается разобрать свое окружение, то я вижу, что там, наверху, стоит человек и светить на меня фонариком. Яркий свет ослепил мои глаза, поэтому их пришлось закрыть.
Открыв глаза, я снова оказалась в номере мотеля. Руки дрожат. Пытаюсь осознать, что это был всего лишь сон, но не получается. Мне не первый раз снится подобное. Такой сон я вижу с четырнадцати лет.
В детстве у меня была опухоль головы, которую я получила, ударившись о бетонную плиту во время игры в салки. Врачи сказали, что я чудом выжила, потому что в основном в таких случаях дети умирают. После у меня были сильные головные боли и головокружение. Родители думали, что все это ерунда, и ничего страшного не случится. Но со временем мне все труднее и труднее удавалось что-либо запоминать. Затем память и вовсе стала пропадать. Кончилось все тем, что один раз, возвращаясь домой со школы, я забыла адрес, куда мне идти. Мама говорила, что скорее всего это от переутомляемости в школе. В семь лет мне огласили приговор – лобно-височная деменция. Другими словами – слабоумие.
Родители не находили себе места, а мне становилось лишь хуже. В шестом классе я начала терять дар речи : не могла ответить у доски, сформулировать свои мысли, хотя прекрасно знала ответ на вопрос учителя. Спустя еще несколько лет, я с трудом могла выговорить слово «Здравствуйте». Вместо этого я произносила : «Зравуте». Одноклассники надо мной смеялись и рассказывали всем, что вместе с ними учится девочка-даун. Всем было смешно, кроме меня.
Каждый день я видела, как страдали мои родители. Врачи еще давно сказали, что с люди с лобно-височной деменцией живут максимум 11-15 лет с момента установления диагноза. С того момента родители перестали видеть во мне ребенка. Они видели лишь ходячий труп, который через небольшой промежуток времени станет слабоумным, а после и вовсе покинет их. И это было еще отвратительнее. Я стала причиной страдания своих родителей, вместо того, чтобы радовать их.
Мое время истекало. Я знала, что умираю. Но после произошло чудо. Доктор предложил нам одну операцию по удалению опухоли. Она была очень опасная, и никто не давал гарантии, что я вообще проснусь после нее. Но мы согласились.
В четырнадцать лет меня прооперирывали. И первое мое воспоминание – это больничная палата, в которой я очнулась после того, как наркоз прошел. Именно из-за этой истории у меня такое предвзятое отношение к клиникам.
Я совершенно не помню свою жизнь до четырнадцати лет. Врачи говорят, что всего лишь последствия опухоли. Поэтому все, что со мной происходило до этого возраста я знаю лишь со слов родителей.
Спустя полгода я стала восстанавливаться в школе. Мне пришлось заново учиться писать и читать, не говоря уже о том, чтобы что-то запоминать. И это было отвратительно. Но я не собиралась жить калекой. За два года я смогла наверстать всю пропущенную школьную программу, несмотря на то, что врачи запрещали мне нагружать мозг. И последний год обучения в школе я смогла уже закончить вместе со своим классом. Всем не верилось в это. Девочка, которую уже давно записали в список никчемного мусора, сейчас превосходила большую половину своего класса.
Я смогла поступить в академию, а после устроилась на работу в полицейский участок. Все то, что со мной произошло в детстве, казалось нелепым случаем, которого и вовсе не было. Единственное, что еще напоминает мне о том страшном случае – постоянные ночные кошмары. Особенно часто мне снится именно этот сон, как я хожу по подвалу, а после лечу куда-то вниз.
Я встала с кровати и реши больше не предаваться мыслям о своем прошлом. Лучи солнца пробивались сквозь занавески.
Я подошла к своему чемодану, который так и не разобрала, и достала из него своей любимый комбинезон песочного цвета. Мама всегда в шутку называла его «тюремной униформой», когда я его надевала. Но для меня это была одна из лучших и комфортных вещей в гардеробе. Затем я достала босоножки на высокой скале и тоже одела их.
Мне было не особо приятно находиться в этом номере, поэтому я решила спуститься на первый этаж и поговорить с Линдой, вполне возможно она могла заметить что-либо странное в день смерти Фиби.
Я направилась к лестнице и стала спускаться. Проходя мимо третьего этажа, я остановилась. Передо мной красовался коридор. Сейчас в моей голове отчетливо стоял образ тех двух мужчин, которых я видела при заселении в номер. Окинув взглядом все двери на этом этаже, я начала вспоминать, в какой номер зашли мужчины. Кажется, это была вот эта дверь. Я подняла взгляд. На двери висела табличка с номером семнадцать. Постучалась в дверь, но в ответ последовало молчание. Простояв у двери около пятнадцати минут, я хотела уходить. Но в последнюю минуту решила дернуть за ручку двери. Оказалось, она открыта. Я зашла в номер. Он был таким же грязным и не убранным, впрочем, как и у меня.
-Есть кто-нибудь? – крикнула я, но в ответ снова была тишина.
Я стало ходить по комнате. По правой стороне красовалась дверь. Это была душевая. Дверь была немного приоткрыта, меня посетила мысль, что хозяин номера может быть в душевой. Я решила зайти внутрь. Приоткрыв дверь, я увидела страшную картину. Гардина, заслоняющая ванную, была полуоткрыта так, что мне виделась лишь верхняя часть тела хозяина номера. Он лежал в ванной со вскрытыми венами. В мое поле зрение попадала лишь голова и правая рука, свисающая с ванной. Вся комната была забрызгана кровью. Особенно бросался в глаза констраст алой крови и белого кафеля. Дальше в нос поступил резкий запах. Кровь пахла отвратительно. Я подошла к ванной и отодвинула гардину. Теперь я понимала, что резкий невыносимый запах шел вовсе не из-за вскрытых вен. У мужчины был распорот живот, а внутренности вытащены. Я стала осматривать тело, стараясь не прикасаться к нему. Жуткий запах сводил мои легкие, даже после того, как я стала закрывать нос рукой. Живот мужчины буквально был превращен в кровавое месиво. Посреди этой крови виднелось что-то белое. Я начала осматривть комнату в надежде найти какой-нибудь вытянутый предмет. Единственное, что попалось мне под руки – две зубные щетки. Я взяла их, подобно пинцету, и попыталась раздвинуть вываленные кишки мужчины. Ком тошноты подошел к горлу. Мне двадцать семь лет и за эти годы на службе в полиции я видела многое, даже то, что было куда страншнее этого. Но сейчас я не могла с собой ничего сделать. Я ощущала, что больше не могу здесь находится, что мои легкие буквально задыхаются от невыносимого воздуха, насквозь пропитанного кровью.
-Соберись, Кларк, – сказала я и собрала всю свою волю в кулак.
Зубные щетки, служившие в данный момент пинцетом, опустились в раскиданные органы мужчины, и сейчас мне отчетливо был виден этот самый белый предмет. Это был листок бумаги, неаккуратно запихнутый в его внутренности. Затем я сомкнула щетки и стала вытягивать листок наружу. Уже через считанные секунду я держала листок на уровне своей головы. Капли крови стекали с него на ванную, а одна упала прямо на мои босоножки. Лист был свернут пополам. Теперь я вовсе забыла об ужасном запахе и, даже не задумываясь, раскрыла листок своими руками. Внутри я увидела надпись : «04.08.2016». Меня охватил ступор. С содроганием, я полезла в карман комбинезона, чтобы найти свой телефон. Сейчас меня вовсе не смущало, что я запачкаю свою одежду.
Достав телефон, я открыла календарь и посмотрела на сегодняшнее число. Оказалось, что сегодня четвертое августа. Я еще раз посмотрела на листок, чтобы убедиться, что все это реальность, а не очередной выброс моего воображения. Но дата стояла все та же.
Попятившись назад, я начала набирать номер Крамера. Рассказав все по порядку, я попросила его приехать в мотель. Через сорок минут приехали и другие копы.
***
Крамер был на первом этаже и помогал составить протоколы. Я сидела на полу в коридоре и не могла собраться с мыслями.
Проходя мимо, люди смотрели на меня, как на сумасшедшию. В их глазах виднелся страх. Я сидела на полу, запачканная кровью, и рассматривала свои ладони, которые слипались от засохшей крови. По-моему, при виде меня люди вообще должны были разбегаться. Но уже через несколько минут помещение осталось без посетителей. Приезжие копы приказали Линде вывести из мотеля всех клиентов.
-Мисс Кларк, добрый день. Меня зовут агент Аллен. Могу ли я задать вам пару вопросов? – голос позади отвлек меня от мыслей.
Я обернулась. Меня охватил ступор. Передо мной стоял Крис. В глазах все поплыло, мне стало казаться, что это один из моих ночных кошмаров, вскоре я проснусь в своем номере и забуду обо всем этом.
-Неужели это ты, Хейли? Как же я рад тебя видеть! – Крис обнял меня, но я все еще была в замешательстве. – Как ты тут оказалась? Ты больше не живешь в Орландо?
Какое же это отвратительное состояние, когда руки дрожат, и ты чувствуешь, что еще пара минут, и из глаз потекут слезы. Это болезненное чувство, когда ты вспоминаешь все сразу и поэтому не можешь сдержать своих эмоций.
Я попыталась собраться, чтобы Аллен не увидел моих истинных эмоций. Но снова нахлынувшие воспоминания не дали мне этого сделать.
Именно Крис стал причиной моего подрасткового суицида, о котором я вспоминила, столкнувшись с делом Фиби Гарнот.
-Я здесь по работе. – сухо ответила я, сдерживая слезы.
-Мы так давно не виделись, что…
-Да, ты прав. – Я перебила Криса. – Мы не виделись почти десять лет. Дай-ка вспоминить причину. Ах, точно. Ты оставил меня гнить в Орландо, в то время как переехал в другой штат и завел себе новое окружение. Прости, такое ведь сразу не вспомнишь.
-Брось! Ты не права. Я не бросал тебя. Нам было по шестнадцать лет. Моя семья переехала в Луизиану. Я не мог остаться с тобой.
-Все верно. Поэтому ты пообещал вернуться, а потом просто сменил номер. И больше мы никогда не виделись.
-Это все в прошлом. Зачем вспоминать об этом? Только подумай : спустя почти десять лет судьба свела нас в забытом Богом месте. Разве это не здорово? Лично я счастлив.
-А я буду безмерно счастлива, если больше никогда не увижу вас, агент Аллен.
***
Спустившись на первый этаж, я подошла к Крамеру и Линде.
-Что-то случилось? На тебе прямо лица нет. – спросил мужчина.
-Все в порядке.
-Тогда мне нужно ехать к Бейкеру, ведь подтверждать протокол будет именно он.
-А…
-Извините, Линда, нам нужно отойти. – Крамер взял меня под руку и отвел на несколько шагов, так и не дав мне договорить. – Я понял, что ты хотела сказать. Его извещение с датой у меня. Я не стал упоминать об этом. И ты должна тоже об этом молчать.
Я буквально обессилила. За последние дни произошло слишком многое.
-Вы же понимаете, что это тоже статья? Это можно расценить, как укрывательство преступника.
-Я лишь понимаю, Хейли, что Бейкер пытается замести все дела, и если мы начнем рыпаться, то умрем вслед за этим мужчиной из семнадцатого номера. Если шериф хочет, чтобы все эти дела стали несчастными случаями или попытками суицида, предлагаю не мешать ему. Параллельно этому мы будем вести собственное расследование. Главное, чтобы Джон не догадывался об этом.
-Но я не хочу вести двойную игру.
-Я не принуждаю тебя к этому. Это твой выбор. И я приму его, каким бы он не был. Только определись скорее, на чьей ты стороне.
Мужчина попрощался с Линдой и вышел из мотеля.
Когда полиция разъехалась, посетителей стали пропускать во внутрь, чтобы те смогли вернуться в свои номера. Мотель буквально стоял на ушах.
Я, наконец, оказалась в желаемом одиночестве. Мне буквально не верилось во все происходящее. За несколько дней пребывания в этом городе я устала больше, чем за все остальные годы жизни. Кажется, этот город создан для того, чтобы люди в нем умирали. Иначе я не могу объяснить череду этих смертей. Я действительно первый раз сталкиваюсь с тем, чтобы на месте убийства не было никаких следов, кроме как никчемных извещений.
Но больше всего меня волновала сейчас неожиданная встреча с Крисом. Кто бы мог подумать, что раны прошлого снова начнут кровоточить. Мне лишь хочется забыть обо всем и жить одним днем. Но прошлое будто самое дает о себе знать, чтобы я его помнила.
***
Следующие пару часов я посвятила наведению порядка в комнате. Мне придется задержаться в этом городе на какое-то время, поэтому, так или иначе, но пришлось разобрать вещи, а так же немного убрать пыль и мусор из номера. Я разложила свою косметику на подоконнике, а на стол положила пару журналов и аксессуары. Хочу отдать должное : сейчас этот номер выглядел не настолько уж и плохим, даже уютным. С ванной комнатой дела обстояли чуть сложнее. Но я справилась. С хорошей хозяйкой даже самая грязная дыра засияет.
Мой взгляд привлекло зеркало, в котором прошлой ночью мне причудилась покойная Фиби. Я внимательно посмотрела в него. Сейчас оно вовсе не казалось мне таким жутким, наоборот, оно выглядело очень привлекательно. Мне и самой не верилось, что двенадцать часов назад я лежала в этом номере, укрытая одеялом, и дрожала от страха. Теперь это казалось глупым и нелепым. Я убедила себя в том, что вчера просто поддалась испугу и панике, от чего мне и пригрезилось все это.
Достав из шкафа старое полотенце, я подошла к тумбочке и стала протирать пыль. Когда внешне тумбочка стала блистеть, я начала протирать ее изнутри. Полки тумбочки были пустые, поэтому я решила вытащить каждую, а затем протереть в круговую. Когда очередь дошла до нижней, я столкнулась с первой трудностью. Она выдвигалась лишь до середины. Видно, внутри тумбочки какая-то деталь прогнила и теперь полку заело.
Я принесла с кухни нож и постаралась поддеть крепление, как бы приподнимая полку. На эту процедуру у меня ушло около двадцати минут. Крепление не хотела мне поддаваться. Но все же я выполнила свою миссию. Полка лежала на полу. Я тщательно вытирала с нее пыль. Когда я перевернула ее вверх дном, то обнаружила, что к ее задней стенке скотчем прикреплен конверт.
Я вытерла руки о полотенце и поближе придвинула полку. Аккуратно содрав скотч, я стала открывать конверт.Внутри него лежал свернутый листок, фото и диск. Диск решила пока не трогать. Достав фото из конверта, я внимательно разглядела его. Оно было сделано в каком-то парке. По крайней мере, внешнее окружение напоминало парк. По середине красовалась счастливая Гарнот. Она обнимала рядом стоящего парня.
Затем я достала из конверта листок и развернула его. На нем красивым почерком, очевидно, что женским, красовалась надпись : «Я люблю тебя так сильно».
Я встала, все так же продолжая держать в руке свою находку. Подойдя к журнальному столику, я поставила на него ноутбук и вставила диск. Когда его содержимое открылось, я присела на корточки и с волнением стала смотреть видео. Оно оказалось ничем не примечательно и длилось около 3 минут. По моим догадкам, оно было сделано в том же парке, что и фотография. На видео счастливая Фиби снимала свою прогулку. Затем она произнесла фразу «Зак, милый, иди ко мне!». Уже через секунду вместе с ней в обективе был молодой человек с фотографии. Вскоре видео закончилось.
Я сидела на полу, полная недоразумений. Видео, как и фотография, были ничем не примечательны. И я никак не могла уложить в своей голове тот факт, зачем Фиби приклеила это все к обратной стороне шкафчика. Определенно создавалось впечатление, что я хожу вокруг, да около, а «дверь» найти не могу. Сейчас я вовсе перестала думать об уборке.
Я вытащила диск и закрыла экран ноутбука. За окнами была уже глубокая ночь. Я оставила диск на столе и решила, что сейчас мне лучше лечь спать. Тем более, что утром я собиралась навестить Джека.
Глава 6.
В восемь утра я уже была у дверей больницы и ожидала, когда клиники откроют для посетителей.
По дороге в палату мне на глаза попалась Ребекка, которая, очевидно, была рада меня видеть.
-Твой подопечный пришел в себя еще вчера в обед. Вообще-то, нам запрещают пропускать в палаты посетителей до двух часов дня. Поэтому, прошу, побыстрее.
Я была просто счастлива и обняла Ребекку в знак благодарности.
Прежде, чем зайти в палату, я остановилась и попыталась собраться. Мне нужно было заранее выстроить в своей голове хоть какой-то текст, который я скажу Джеку. Но ничего дельного на ум не приходило.
Я постучалась. Затем, приоткрыв дверь, с волнением зашла в палату.
-Можно? – мой голос заметно дрожал.
-Привет, заходи, конечно! – Джек улыбался и, очевидно, он тоже был рад моему визиту.
Я сделала несколько робких шагов, затем села на стул возле его кровати.
-Мне нужно кое-что сказать… – эту фразу мы произнесли одновременно, после которой на несколько минут в больничной палате воцарила тишина.
-Нет, сначала я. А то у меня все слова разлетятся. – Я решила первой начать разговор. – Извини меня. Тут только моя вина. Из-за меня ты оказался здесь.
-Нет, все не так. – Его голос прервал меня, так и не дав мне закончить. – Та девочка появилась из тумана. Ее невозможно было увидеть заранее. И, пожалуйста, давай закроем тему? Ведь все хорошо.
В ответ я попыталась улыбнуться.
Наш разговор прервал стук в дверь палаты. На пороге появилась Ребекка.
-Боюсь вам пора.
-Конечно.
Я попрощалась с Джеком, обещая, что завтра снова навещу его, и вышла из палаты.
-Как ваша рана? – Ребекка пристально смотрела на меня. – Быть может, я могу вам помочь? Когда вы в последний раз обрабатывали ее?
-Сегодня утром. – Я начала врать находу, потому что не думаю, что Ребекка хотела бы услашать правду. Ответ «Я обрабатывала ее несколько дней назад, собственно говоря, в тот день, когда покинула эту больницу» ее бы явно не устроил.
-Пойдемте. – Ребекка указала рукой на дверь по правой стороне коридора.
Мы зашли внутрь. Я положила сумку на кушетку и сняла верхнюю одежду. Медсестра стала рассматривать мой шов. Выглядел он не очень. И даже немного гноился. Потом Ребекка достала какой-то раствор из шкафчика, намочила им марлю, взяла ее пинцетом и стала обрабатывать мою гнойную рану. Боль была адская. Лучше бы я просто умерла в тот день в этой чертовой автокатастрофе. Но я старалась терпеть эту отвратительную боль.
-Думаю, не нужно больше ждать, завтра мы уже снимем твои швы. И прости, я не помню твоего имени.
-Хейли Кларк. – шепотом произнесла я, потому что мне не хватало сил даже произнести что-то.
-У меня миллион пациентов, всех не упомнишь. Что же, Хейли, будем знакомы. Можешь называть меня просто Бекка. – последовала небольшая пауза. – Как тебе в нашем городе?
-Своеобразное место. – Да, простите, но я не могу быть многословной, когда по ощущениям мне кажется, что мой живот разрезают и вытаскивают из него кишки.
-Ты уже обустроилась здесь?
-Живу в мотеле.
-Я наслышана о нем. Там ведь все сумасшедшие.
-Ивините меня, Бекка, за мою бестактность, но сумасшедшие лежат у вас в больнице на верхнем этаже, в психиатрии.
Мы стали смеяться. На какое-то время я даже забыла про боль.
-Просто «Reed» уже весьма прославился на наш небольшой городок. Местные называют его «мотелем самоубийц», потому что в нем слишком часто происходят суициальные случаи. – продолжала Бекка.
-Значит, вы слышали и про смерть Фиби Гарнот. Вы знали ее?
-Здесь все друг друга знают. Что же, она была обычной девушкой из обычной семьи. Никогда ничем особенным не выделялась. Но в этом городе все сходят с ума, так что неудивительно, что и она повесилась.
-Она общалась с кем-то?
-Друзья были, но тесно ни с кем не поддерживала отношения. В последние пол года встречалась с мальчиком. Но на кануне смерти они расстались. Быть может, именно это и стало причиной ее суицида?
У меня в голове забегали мысли. Было понятно, что Бекка говорит именно о том парне с видео.
-Вы знали, кто был тем парнем?
-Конечно. Зак Нельсон. Живет в 3 доме, это как раз рядом с въездом в город. И да, самая мучительная часть закончилась. Больше я не буду трогать твои швы.
Ребекка выкинула пропитанную моей кровью марлю и наложила мне на ранение небольшую повязку.
-Спасибо огромное вам, Бекка. – Я немного остановилась. – А что еще вы могли бы сказать о Заке?
-У людей было бы лучшее мнение о нем, если бы он меньше выпендривался. Помнится, раньше он пытался привлечь к себе внимание, даже заделался под неформала. Но в этом нет совершенно ничего особенного. Просто он придурок. Сейчас уже более менее привел в порядок свою внешность, что очень радует.
Я одела свою кофту и пиджак.
-Спасибо еще раз, Бекка. И за процедуру, и за «Зака». Если у Джека будут новости, пусть даст мне знать.
Я вышла из больницы.
До дома Нельсона пришлось ехать около полу часа. И, наконец, я прибыла на место.
Дом оказался весьма небольшим. Дверь открыла женщина лет тридцати пяти. Она проскочила мимо меня, будто даже и не заметив. Я снова постучалась. На этот раз дверь открыл молодой человек-неформал.
-Нельсон?
-Он самый. А вы кто?
-Здравствуйте. Моя фамилия – Кларк. И я из полиции.
Дверь моментально закрылась перед моим лицом.
-Я не желаю с вами разговаривать. Я ничего не знаю. – послышался голос из-за двери.
Я ничего не понимала. Стоять и разговаривать с «дверью» было глупо и бессмысленно.
-Послушайте меня, Зак. Я не угрожаю вам. Мне просто нужно задать вам пару вопросов о Фиби. Возможно, что ваша девушка не кончала жизнь самоубийством. Это могло быть намеренное подстроенное убийство. Неужели вам не хочется помочь полиции разобраться в этом?
-Но я ничего не знаю.
-Если вам полегчает от этого, то никто не будет знать об этом разговоре. Более того сейчас я не на службе. Все это останется между нами, только поговорите со мной.
Дверь приоткрылась.
-Обещаете, что никому не расскажете? – Я кивнула и зашла в дом.
-Вышедшая несколько минут назад женщина – ваша мать?
-Да. Мы живем вдвоем. Но к делу это, если не ошибаюсь никак не относится.
Я присела на диван и достала оттуда листок, видео и фото, которые обнаружила вчера вечером.
-Вам это знакомо? – Зак стал нервничать. – На данный момент это очень важные вещи для расследования. Фиби положила их в конверт и прикрепила к обратной стороне полки так, чтобы их никто не мог найти. Она скрывала отношения с вами?
-Нет, я не знаю, для чего она это сделала. – Его голос стал дрожать. – Просто… Послушайте, обещайте, что это не войдет в состав ее дела, если я вам сейчас все расскажу.
Я кивнула, а Зак продолжал :
-Бетерли-Дайвз очень маленький город. Здесь быстро сплетни расходятся. И один раз просочилась информация, что у всех убитых найдены листы с датой их смерти. Будто это намеренные покушения на жителей города. Так писала одна из газет. А Фиби была впечатлительной. Я решил поиздеваться над ней. Это была лишь шутка. Я не хотел, чтобы так вышло.
-Простите, я не понимаю вас.
-Я положил ей под дверь письмо с датой, напугать хотел ее. Она прямо тряслась, а мне была забавно смотреть на все это зрелище. Потом я ей сознался обо всем. Но через несколько дней она позвонила мне и стала кричать, якобы второй раз шутка не удастся. Я ничего не понял. Она сказала, что получила опять такой листок с датой, но на этот раз в почтовом ящике, а не под дверью. Там стояла дата – 27 июля. Я пытался объяснить ей все, но она не слушала, а потом и вовсе сказала, что больше не хочет меня видеть. Я и не настаивал на примерении. Мне стало страшно, потому что я знал, что на этот раз все это было уже не шуткой. А 27 июля ее нашли мертвой.
-Почему вы не сообщили обо всем этом в полицию?
-Я боялся. Страх охватил меня так, что я даже не мог пошевелиться. Я счел, что копы решат, что это я ее убил. Поэтому я стал молчать. Знаете ли, молчание – хорошая вещь, особенно когда ты пытаешься сохранить свою жизнь.
Мы поговорили еще несколько минут, я оставила ему свой номер на случай, если он вспомнит что-то еще, и уехала.
Я была в полном огорчении. И совершенно не понимала, что следует делать дальше. Каждый день я все больше и больше загоняю себя в угол. И когда мне кажется, что я нашла хоть какую-то ниточку, которая приведет меня к истине, то всё равно всё заканчивается провалом. И я снова стою и не знаю, за что бы уцепиться на этот раз.
Почти весь день я убила на эту бессмысленную поездку. Зайдя в свой номер, я была весьма счастлива. За последние дни я слишком вымоталась и мне нужен был отдых. Я буквально свалилась на кровать без задних ног. Но череда неприятностей на этом не закончилась. Мой телефон зазвонил, на экране появился незнакомый сотовый номер.
-Я вас слушаю. – уже почти сонным голос отвечала я.
-Здравствуйте! Это Зак. Помните, вы приезжали ко мне сегодня? Можно задать вам вопрос?
-Конечно, – отвечала я, а мысленно уже погружалась в сон.
-Эти листы с датами, их получили все убитые перед смертью? Я пытаюсь спросить у вас, есть ли взаимосвязь между этими листами и убийствами?
-Мы предполагаем, что да. А что? Вы что-то вспоминили еще? – после моих слов его голос задрожал.
-Боюсь, что у меня проблемы. Я могу приехать к вам?
Я дала Нельсону свой адрес. Сон мгновенно пропал. В голову закрались подозрения. Неужели, он тоже получил извещение? Как бы мне хотелось, чтобы все эти дурные мысли были лишь моими глупыми догадками. Но в тоже время во мне бушевал восторг. Если мои подозрения оправдаются, то у нас с Крамером появится шанс поймать убийцу. Если все действительно так, как я думаю, то Нельсон сейчас его главная жертва. И он должен быть где-то возле него.
Через какое-то время послышался стук в дверь. На пороге стоял Зак. Его руки тряслись, а взгляд умоляюще смотрел на меня. Он ничего не говорил, лишь протянул мне листок.
Я взяла лист и развернула его. Внутри было написано лишь число – 9 августа. Мысленно, я вспомнила, что сегодня пятое число, значит, у нас есть ровно четыре дня на спасение Нельсона.
Я позвонила Крамеру, и ночной звонок, очевидно, его не обрадовал. Через полчаса он тоже прибыл ко мне в мотель. Я кратко рассказала ему о своей находке, поездке к Нельсону и обо всем остальном.
-Почему вы сразу не рассказали ей обо всем сразу? – спросил Крамер.
-Не знаю, я боялся. До последнего пытался убедить себя, что эти письма с датами – ерунда.
-И что теперь делать? – спросила я, глядя на Крамера. – Может ему пока стоит пожить в моем номере? Рядом со мной ему ничего не угрожает.
-Нет, в этом нет нужды. До девятого числа ему ничего не угрожает. Так что езжай к себе домой, если что, мы сами будем приезжать к тебе.
Зак попрощался с нами и послушно вышел из номера.
-Зачем ты его отпустил? Он – единственное, за что мы можем зацепиться.
-Скажи, Хейли, ты действительно настолько наивная? У него на лице написано, что он лжет. И ты действительно веришь ему? Ваш разговор состоялся утром, а ночью он вдруг вспоминает, что тоже получил такое письмо. Ты издеваешься?
-Тогда что ты предлагаешь делать? Какой смысл ему лгать?
-Он подставной. Я уверен, что тот, кто убивает в этом городе, уже давно знает о твоем прибытии в Бетерли-Дайвз. Ты не замечаешь этого? Сначала гибель мужчины из семнадцатого номера, а потом чудесное появление Нельсон. Кто-то играет с нами. И правила игры мне совершенно не нравятся.
-Это глупости. Если бы не моя находка, мы бы никогда не узнали о существовании Зака. Тем более он должен умереть девятого числа. Если он заодно с этими людьми, то какой смысл ему идти на это? Ведь он умрет. Мне кажется, что твоя паранойя переходит все границы.
-Может и так. Поэтому пусть валит к себе домой. Я сообщю своим людям, они будут вести слежку за его домом, и сообщать, где и с кем он бывает. А дальше разберемся что делать. В общем, думай, что хочешь. Но одно я знаю точно : я никогда не оставлю тебя рядом с ним.
Наш разговор перерастал в крик. С каждой минутой мы кричали друг на друга все громче и громче. Просто кричали. Без всякого смысла. Как будто нам было интересно, кто кого перекричит.
В конечном итоге, мы так и не смогли придти к общему мнению. Во всяком случае Нельсон был уже давным-давно дома. И продолжать спор о том, где ему стоит переночевать, было уже бессмысленно. На часах было 03.58 утра.
-Как думаешь, еще есть смысл ложиться спать? – на секунду мне даже стало смешно.
-Не знаю. Но у меня появилась идея. Кто бы мог подумать, что на обратной стороне полки в этом номере есть какие-то улики. Вот я и подумал, а что, если в общежитии, в комнате, где жила Викки Лонг, тоже что-то осталось? Что-то, что не возможно разглядеть с первого раза.
-Хорошо, заедь за мной через пару часов. Мне нужно хотя бы привести себя в порядок.
Крамер попрощался со мной. И я сразу же упала на кровать. Мне даже было безразлично, что моя одежда станет мятой. Мне сейчас на все безразницы. Сон – это единственное, о чем я могу думать.
Глава 7.
Сеть запутанных коридоров снова расстилалась передо мной, подобно лабиринту. Снова сырость. Снова мрак. Снова этот отвратительный запах, будто рядом разлагается чье-то тело.
Я снова здесь.
Я на дне бездны.
Какой-то толчок вырвал меня из сна. Я проснулась и обнаружила, что нахожусь в машине. Крамер за рулем. Странно, я совсем не помню, как оказалась здесь.
-Проснулась? Какая же ты все-таки соня. Мне пришлось тащить тебя на руках до машины.
Сознание не хотело приходить ко мне, сон гораздо больше манил меня. Я снова стала ощущать, как засыпаю.
И снова передо мной стали расстилаться коридоры. Моим ногам было очень холодно, и я зареклась, что больше ни за что в жизни не выйду из дома без своих красных туфелек! С каждым поворотом лабиринт ветвился все больше и больше. И, наконец, я поймала себя на мысли, что заблудилась. Страх. Я чувствую только страх. И с каждой минутой он становиться все больше. Но вдруг лабиринт вспыхивает огнем. Красное пламя со всех сторон окутало меня. И я стала кричать.
Через несколько минут я вскочила и попыталась очухаться после жуткого сна. Но я все еще продолжала видеть это пламя. Теперь оно было прямо передо мной. Потребовалось несколько минут, чтобы понять, что со мной сейчас происходит – реальность ли это, или, быть может, очередная шуточка моего воображения? Но все происходило наяву. Когда мозги встали на место, я поняла, что происходит. Просто мы подъехали к горящему дому.
Моментально мы выбегаем из машины. Прямо перед нами полыхает шестиэтажное общежитие. То самое, где жила Викки. Вокруг бегают люди. Они паникуют. Женщина с ребенком что-то кричит о документах, оставленных в общежитии. Двое пожилых мужчин, держа головы руками, что-то шепчут о том, что теперь их всех выгонят на улицу, ведь постоянного места жительства у них нет. Возле главного входа мужчина лет сорока буквально бьется в истерике, двое других мужчин силой держат его, не давая попасть ему внутрь.
-Арина! Там моя Арианна! – кричит он, а затем падает на колени, не в силах больше оказывать сопротивление.
Мы с Крамером моментально подбегаем к нему. По пути я замечаю, что горят верхние этажи, значит эпицентр возгорания где-то там.
-Пустите меня к Арине!
Мы просим рассказать, что случилось.
-Около тридцати минут назад возгорелся шестой этаж. Сейчас огонь охватил почти все этажи. Этот сумасшедший хочет, чтобы мы позволили ему сгореть там заживо.
-Там моя жена… – По голосу понятно, что мужчина больше не в силах говорить.
-Скажите нам, где она.
-Когда началась эвакуация, она была в душе. Мы пытались спастись. Пламя охватило главный корпус, поэтому спуститься по центральной лестнице не получилось. Мы решили идти через запасной выход. Но потом произошел обвал. Получилось так, что пламя встало между нами. Она сказала, что спуститься по другой лестнице и чтобы я шел, не оглядываясь. Но она так и не вышла из здания.
Мы вбегаем в здание. На первом этаже огня еще нет. В основном горят три верхних этажа. Сразу же решили разделиться. Крамер должен был проверить запасные лестницы, на случай, если Арианна осталась там. А мне было велено проверить этажи.
-Послушай меня. Только не ходи на верхние этажи. Оно того не стоит. Если она осталась там, то единственное, что мы сможем найти – это ее обгоревшие останки.
Я кивнула.
Первые два этажа были совершенно пустыми. Третий тоже не дал никаких результатов. Здесь еще не было пламени. Лишь изредка просачивался запах гари. И я решила подняться выше. Четвертый этаж полыхал на половину. Но Арианны здесь не было тоже. Оставался лишь один выход – подняться еще выше.
На пятом этаже был самый разгар пламени. Когда я дошла до середины этажа и обернулась, то увидела, что позади меня все было окутано огнем. Я понимала, что пути назад не будет. Я понимала это, но все равно продолжала идти. Арианну я нашла в дальнем коридоре четвертого этажа. Мы нашли другой выход. Я довела женщину до второго этажа, здесь ей уже ничего не угрожало. Только сейчас я смогла разглядеть, что на ее теле были многочисленные ожоги. Но женщина заверила меня, что сможет сама спуститься к выходу. Тем временем я, не медлив, снова поднялась на верхние этажи, а точнее на шестой. Я знала, где находится комната Лонг. И решила непременно направиться именно туда. Пламя охватило все кругом. С каждой секундой мне становилось тяжелее дышать. Жар обдавал тело. Коридор, в котором находилась дверь комнаты Викки, был целеком охвачен огнем. И теперь я поняла. Источник возгорания был именно в комнате Лонг. Пламя приближалось все ближе. Я оказалась внутри огненного кольца. В глазах стало мутнеть. Я старалась идти, найти выход, но все было бесполезно. Силы покидали меня с каждой минутой. И я поняла, что теряю сознание.
Очнулась уже на улице. Пожарная машина стояла возле общежития, и огня уже не было. Я лежала на земле. Рядом сидел Крамер. Он был уже без пиджака, рукава белой рубашки были закатаны до локтей. Я не помню, как здесь оказалась. Очевидно, он вернулся за мной и вынес из огня. Мой взгляд упал на задний план. Арианну погружали в скорую помощь. Я моментально вскочила с земли и направилась к женщине.
-Она тяжело ранена, с ней нельзя разговаривать. – один из медиков даже шикнул на меня, но мне было безразлично.
-Арианна, мне нужно задать вам только один вопрос. Вы получали недавно письмо по почте, в котором был лист с датой? – женщина отрицательно кивнула головой.
Вечером стало известно, что Арина скончалась в больнице.
***
Я сидела в своем номере.
Если Арианна не получала извещения, значит, она просто стала жертвой обстоятельств. Я почти уверенно могу сказать, что горела именно комната Лонг. Просто в ней что-то осталось, и нам с Крамером не позволили найти это «что-то». Арина всего лишь оказалась случайно втянутой в эту игру.
Я стала внимательно вспоминать сегодняшний день. Огонь – единственное, что я помню. Алое пламя, от которого я начинаю задыхаться. И каждый вздох мне дается все труднее и труднее. Но сознание стало рассеиваться, и память вернулась. Сейчас я четко представляла общежитие. И одно мне не давало покоя – чердак. Да. Я точно помню, что в общежитии был чердак. Он был прямо над окнами комнаты Викки, значит вход должен быть именно там. Я заметила его еще когда мы только подъехали.
Я быстро собираюсь. Сейчас я не на службе, поэтому могу одеть любую удобную одежду. За окном льет ливень, конечно, не сильный, но все же. Я одеваю черные лосины, кроссовки белого цвета, кофту с длинным рукавом и наверх красную адидасовскую олимпийку.
***
Общежитие было прямо передо мной. Поднявшись на шестой этаж, я очень аккуратно шла, потому что доски прогнили и могли запросто обрушиться. Чем-то это мне напомнило мой сон, когда я падаю куда-то вниз. Я аккуратно шла, приходилось, конечно, вздрагивать от скрипа досок, но до комнаты Лонг я дошла успешно.
Вся комната обгорела. Если тут и было что-то, то все сгорело сегодня утром. И сейчас, если честно, меня это не особо волновало. Я не могла понять, где находится выход на чердак. Дело в том, что в подрастковые годы я много времени проводила на чердаке, мы жили в частном доме, нередко случались скандалы с родителями. В таких случаях я забиралась на чердак и прятала там нужные мне вещи, или же когда я приводила домой друзей без спроса, то они ловко могли спрятаться там, когда в мою комнату входила мама. Чердак стал для меня укромным местом. Моим местом. Я могла спрятать там что угодно, и никто бы это не нашел. В этом общежитии чердак находится строго над окнами Лонг, поэтому выход на него должен быть именно в ее комнате. Цифры, написанные ее кровью перед смертью, говорят о том, что Викки явно что-то знала. Если у нее был какой-то материал на преступника, то все это она могла спрятать на своем чердаке, по-моему, это отличное место, для того, чтобы что-то скрыть.
Я ходила по комнате, но ничего похожего на дверь или лестницу, ведущую наверх, так и не нашла. В столе я нашла фотографию. Улыбающаяся Викки стоит возле фонтана в городском парке. Сбоку написана дата – 3 марта 2014 года, соответственно, это фото двухлетней давности. Забавно, через два года Викки нашли мертвой именно возле этого фонтана.
Я подошла к окну. Ничего не понимаю. Проход на чердак должен быть именно здесь. Мое внимание привлек шкаф – я решила открыть его, вдруг там сохранились какие-то вещи погибшей. Хотя, учитывая его обгоревшее состояние, я глубоко сомневаюсь в этом. Из вещей остались лишь кусочки, уцелевшие от огня. Я не могу поверить, что в такую мерзкую погоду я пришла сюда за зря. Со всей силой я ударяю кулаком о стену, возле шкафа. Издается глухой звук. Сначала я сочла, что все это мне послышалось. Подошла вплотную к стене – ударила еще раз. Снова этот звук, судя по которому, за стеной была пустота. Я стала бить по стене, каждый раз меняя положение удара, оказалось, что эта пустота протянулась вправо сантиметров на двадцать. Когда я подошла к шкафу с другой стороны, то обнаружилось, что пустота примерно на таком же расстоянии протягивается влево. Я открыла дверцу шкафа. Стала стучать по его задней стенке. Звук говорил мне тоже самое – здесь, за шкафом, было пусто.
Я попыталась сдвинуть шкаф. Доски буквально разваливались. Когда попыталась сдвинуть его с место, то боковая стенка обрушилась прямо на меня, до крови разодрав мое правое запястье. Я вскрикнула от боли. Но все же в этом был один огромный плюс – разломать шкаф не составило труда. Когда доски были разломаны, передо мной появилась дверь. Знаете, это было что-то вроде потайной комнаты, дверь в которую умышленно заслоняли шкафом, чтобы никто о ней не догадался. Я потянула за ручку и открыла дверь. Передо мной были ступеньки, которые вели куда-то наверх. Стены коридора были желтые, пыльные, в некоторых местах на них были наклеены старые газеты. Когда ступеньки были позади, я попала в комнату. Не могу сказать, что просторную, скорее так, метр на метр. Это больше походило на какой-то чулан. Повсюду были разбросаны старые газеты, бумага, пыльные вещи. Такое чувство, что последний раз здесь были лет сто назад. Взяла с полу первую попавшуюся газету, внизу написана дата выпуска – 5 ноября 1953 года.
-Давненько же здесь не наводили порядок! – я снова начала разговор с самой собой.
Поиски на чердаке ничего не дали, старые газеты вряд ли могли дать мне какую-то информацию. В дальнем углу чердака стоял стол, к моему удивлению, он был вовсе не пыльный. На столе лежала тетрадь в кожаной коричневой обложке. Я открыла ее. Надпись на первой странице, сообщила мне, что он принадлежал Викки. Значит, я была права, и Лонг была здесь перед смертью. Обязательно возьму его с собой.
Я открыла шкафчик в столе. В нем лежало несколько газет, на этот раз не таких уж и древних. Первая газета, или будет точнее сказать несколько листов от нее, были выпущены в декабре 2003 года. Вверху огромный заголовок : «Убийство жены и трех детей». Чуть ниже располагалась фотография – в середине мужчина, высокий, темноволосый, с бородой. Рядом с ним женщина, тоже темноволосая, худощавая, поникшим взглядом она смотрит на детей, которые стоят возле них. Старший ребенок – девочка-подросток, рядом стоит ее сестра, лет семи на вид, она стоит спиной. На руках мать держит третьего ребенка, он совсем младенец, не могу определить пол по фотографии.
-Обязательно возьму это с собой и прочитаю дома. – говорю я и откладываю газету в сторону.
В столе есть еще пара вырванный газетных листов, и я принимаюсь за их чтение. Следующая попавшая мне в руки статья гласит, что «на протяжении 2005 года каждые две недели происходит исчезновение людей. Человек выходит из дома и больше его никто не видит. Следы преступников не найдены. Дело до сих пор не раскрыто».
Последнее, что лежит в столе – фотография. Она современная. Сделана год назад. На ней молодой полицейский. На обратной стороне надпись – «Шериф Бейкер, первый рабочий день». Кровь в венах застыла. Он был совсем не похож на того Бейкера, что встретил меня в первые дни пребывания в Бетерли-Дайвз. Во-первых, этому максимум лет тридцать, у него темно-черные волосы, высокий рост, худощавое телосложение. Тот человек, которого я видела в полицейском участке, был совершенно на него не похож, начиная от рыжих волос и заканчивая пятидесятилетним возрастом. Сомневаюсь, что за год работы шерифом этот человек постарел на двадцать лет, да и еще изменил цвет волос. Крамер был прав. Здесь никому нельзя верить. Но, если сейчас в участке находится подставной человек, то где настоящий Джон Бейкер?
Моментально в голове всплывают слова Камбела. Перед отправлением он сообщил мне, что наше с Джеком прибытие в этот город – прямая инициатива Джефрисона. Помнится, когда у меня был его сотовый номер. Я достаю телефон из кармана олимпийки, ищу номер. И, о, да! К моему великому счастью, я его не удалила. Набираю телефон.
-Здравствуйте! Я вас слушаю. – хриплый голос послышался на другом конце провода.
-Добрый вечер, шериф Джефрисон. Вас беспокоит Кларк. Вспомните, пару лет назад мы работали над совместным делом. Вы тогда дали мне свой номер и сказали, что я могу звонить вам по любому вопросу.
-Ах, точно. Ваше имя – Хейли, если не ошибаюсь? Я слушаю вас.
-Чуть больше недели назад нас с Фоксфордом по вашей просьбе отправили в Бетерли-Дайвз, для расследования одного дела…
-Подождите, Кларк. Вы явно что-то путаете. Я не посылал вас никуда.
-Но… Камбел сказал, что в Бетерли-Дайвз сейчас происходит череда убийств, местная полиция не справляется, поэтому вы просите его, чтобы он направил двух своих людей в этот город для расследования.
-Это вздор какой-то. С чего бы я стал посылать вас в город, находящийся на другой окраине Флориды? Вы что-то путаете. Я вообще впервые слышу о том, что в Бетерли-Дайвз происходит какая-то череда событий. Да и к тому же, если бы я попросил вас приехать в этот город, то лично бы встретил вас. Возможно, произошла ошибка…
-Нет, все верно. Камбел отправил нас сюда по вашему указу. В городе нас встретил Джон Бейкер. Он сказал, что ваша дочь серьезно больна, и вы не смогли по этой причине встретить нас.
-Хейли, какая дочь? У меня один единственный сын, и он жив и здоров. Я ничего не понимаю.
-Но если вы не присылали нас в этот город, то каким образом у Камбела появилась такая информация?
-Послушайте. Немедленно собирайте вещи и уезжайте оттуда. Я не знаю, кому выгодно ваше присутствие в этом городе, но одно я знаю точно : бегите и не оглядывайтесь.
В телефоне послышались помехи. Дальше крик Джефрисона.
-Шериф? Вы меня слышите? Что происходит? – у меня буквально начинается паника. – Шериф?
Через секунду телефонный разговор прерывается. Я снова набрала номер Джефрисона, но на этот раз автоответчик сообщил, что его телефон отключен.
По телу побещали мурашки. Я моментально хватаю газеты, фото и дневник Викки. Кровь бьет по вискам.
-Хоть бы добраться живой до мотеля! – шепчу я сама себе. – Главное – добраться до мотеля. Сразу же позвоню Крамеру.
Когда я вижу перед собой дверь общежития, то на душе становится легче. Мне кажется, что если я выбралась из общежития живой, то пол пути уже пройдено и мне ничего не угрожает. Тем более после всего найденного и услышанного мною минуту назад, вряд ли еще что-то удивит меня. Но мои рассуждения были напрастны. «Гвоздь этого вечера» ждал меня на улице, возле входа в общежитие. Когда я выбежала на улицу, то увидела, что по периметру общежития расставлены доберманы. Сердце будто остановилось.
Они спокойно сидели на земле, будто ожидая какого-то приказа, команды «взять!». Так продолжилось несколько секунд, а может и больше. В такие минуты я теряю счет времени. Не долго думая, я начинаю бежать. Куда? Да я и сама не знаю. Просто бегу. Собаки бросаются следом за мной. За спиной слышится их лай. Уши закладывает.
Сколько я уже бегу? Где я? Что будет дальше? Вопросы так и крутятся в моей голове. Я знаю, что силы на исходе. Еще несколько мгновений, и я просто упаду на землю, не в силах держать свое тело на ногах. Дождь размыл дороги. Повсюду грядь. Скользко. Моя нога соскальзывает, и я падаю.
Ударов сердца уже не слышно, глаза зажмурены. Я жду, когда собаки налетят стаей на меня, но ничего не происходит. Наконец, я решила открыть глаза. Вокруг – никого. Неужели я смогла оторваться от них? Обессилив, я еще какое-то время лежала на земле, не могла прийти в себя. После вышла к дороге, поймала попутку и добралась до мотеля.
Глава 8.
С раннего утра я уже была в городской больнице. Ребекка сняла мои швы. А после стала готовить Джека к выписке. Он был уже совершенно здоров. Фоксфорд сказал, что я могу не ждать его, и он сам доберется до моего номера в «Reed», но я ответила ему отказом. После вчерашнего вечера я так и не смогла заснуть. За последние сутки я почти не спала, и это заметно сказывалось на моем внешнем виде. Ребекка даже в шутку сказала, что мешки под глазами очень подчеркивают мои карие глаза. Не смотря на уговоры Джека, я решила остаться в больнице, потому что здесь было гораздо безопаснее. Найденные вчера вырезки из газет и дневник Викки лежали сейчас в моей сумке. Я сочла глупым оставлять их в мотеле после вчерашнего инцидента. Фоксфорд до сих пор ничего не знал о последних событиях. И, честно говоря, я не собиралась ему ничего говорить, потому что, как правило, он всегда «тянул меня ко дну» в таких делах из-за своего недалекого мозга.
К столу медсестры подошел мужчина. Не смотря на то, что он стоял ко мне спиной, я сразу же его узнала. Оливер. Тот самый мужчина, который довез нас до больницы в первый день пребывания здесь. Он тоже узнал меня.
-Так, ты здесь уже прописалась, я вижу.
-И вам доброе утро, Оливер.
-Судя по твоим мешкам под глазами, для тебя оно явно не доброе.
Я улыбнулась. Или хотя бы попыталась это сделать.
-Неужели, вы снова подобрали кого-то раненного на дороге? – Он рассмеялся.
-Нет, пришел навестить жену. Из-за ее работы, мы с Ребеккой почти не видимся.
-Так она ваше жена. – я сделала небольшую паузу. – Извините, мне нужно идти. И, да… вы меня прилично напугали в тот день, но спасибо. Кто знает, что было бы, если вы не подобрали нас на дороге.
Пока выписка Джека готовилась, я стала читать выдержки из дневника Викки. Это было похоже на дневник обычной девушки. Работа, отношения, подруги… она описывала в нем обычные женские темы. Последнее, что она написала в свой дневник :
«Работа отнимает все силы. Это начальство не дает мне покоя. Но, думаю, мой новый материал для статьи им понравится. Сегодня вечером я встречаюсь с девушкой, чье имя Фиби Гарнот. Она получила это письмо. И должна быть следующей в их списке. Думаю, здесь есть связь, иначе как объяснить тот факт, что каждый год в городе пропадает десять человек? Сегодня мы должны встретиться у фонтана, в центральном парке. Но боюсь, что теперь я не смогу уехать из города в Канзас, как и запланировала. Этот город не выпустит меня. Он убивает всех, кто пытается уехать из него».
В глаза бросается сразу несколько фраз.
«Следующей в ИХ списке». Значит, все убийства – дело рук нескольких людей.
«Каждый год в городе пропадает десять человек». Есть закономерность.
«Этот город не выпустит меня». Сути этого предложения я не поняла, ибо Викки говорила о городе, как об одушевленном предмете.
И последнее. В день смерти она должна была встретиться с Фиби. Лонг не знала, что та уже давно мертва. Видно, кто-то назначил ей встречу от имени Фиби. И этот кто-то умышленно пришел туда для убийства.
Ко мне подошел Джек. И этим самым прервал мои мысли. Я снова решила промолчать, вместо того, чтобы ответить на его вопросы. Мне не особо хотелось вводить его в курс дела. Теперь мои мысли занимало лишь одно мероприятие – ежегодный бал. Каждый год в апреле этот бал проводится в актовом зале главного здания. И я уверена, что без жертв он не обойдется и в этом году.
Глава 9.
Приятна музыка. Украшенное помещение. Красиво одетые девушки. Все это составляло приятную атмосферу. По традиции этого бала девушки одевали длинные в пол платья, а мужчины черные фраки. Конечно, мне тоже хотелось быть красивой в этот вечер. Черт, какая девушка не хочет быть прекрасной? Учитывая то, что я в этот вечер буду на службе, мне нельзя надеть ни юбку, ни платье. Но все же я решила немного приодеться. Идеальной для этого вечера одеждой стали шелковая блузка цвета мяты и черные зауженные брюки в три четверти. Я просто не смогла удержаться, чтобы не одеть каблуки. Высокие замшевые туфли на огромной шпильке. Этот образ был идеальным. Укороченные брюки и высокие каблуки отлично подчеркивали браслет на моей ноге. Мне даже не верилось, что отражение в зеркале – это я. Волосы выпрямила утюжком и слегка придала им объем.
На первый взгляд это был обычный, ничем не примечательный бал. Приятная музыка, угощения. Здесь собралось довольно много людей. Не думала, что в этом маленьком заброшенном городке проживает такое количество людей. Я решила встать у окна, с такой позиции я видела весь зал, даже внутренние балконы на втором этаж, и входную дверь. Это было очень удобно, ведь я могла видеть, кто покидает это место и, соответственно, смотреть за прибывшими. Через пару минут я сильно пожалела о том, что стояла именно здесь, а не слилась с толпой людей. На балу был и Крис.
-Прекрасно выглядишь! Но платье пошло бы тебе куда лучше. Помнишь тот день? На тебе было красное платье до колен. В тот день я впервые встретил тебя. Это было на вечеринке у Майкла. – он сделал паузу. – Почему ты молчишь?
-А что я должна говорить?
-Я понимаю, Хейли. Я все прекрасно понимаю. Ты злишься на меня и не можешь простить ту ошибку, что я совершил, когда мы были подростками. Но сейчас и ты от части не права. Уже все сделано. Я не могу обратить время вспять и исправить свою ошибку. Не могу. Как бы сильно я этого не хотел. Поэтому я хочу загладить свою вину сейчас. Потому что сейчас я могу что-либо предпринять. Глупо с твоей стороны обижаться на то, что было десять лет назад.
-Мне так нравится твоя логика. «Глупо обижаться на то, что уже произошло». Хорошо. Тогда я сейчас пойду и зарежу пять человек, а потом буду стоять с невинным лицом и говорит : «Глупо обижаться на мой поступок, ведь его уже не исправить и не вернуть людей к жизни». Именно так ты сейчас и выглядишь. Ты вонзил ножь в мое сердце, искромсал его, а затем выкинул, как ненужную вещь, не подумав о моих чувствах. Ты разбил меня, Кристофер Аллен. А теперь подумай, глупо ли мне обижаться на тебя?
-Хорошо, тогда подойдем к ситуации с другой стороны. Что мне нужно сделать, чтобы заслужить твое прощение?
-Есть такая информация, она, конечно, сверхсекретная, наверное, поэтому ты о ней не знаешь. Говорят, чтобы заслужить прощение, нужно просто сказать «извини меня». Как думаешь, это хороший вариант? Или тебе эта мысль в голову не приходила?
Крис опустил голову вниз. Мы оба прекрасно понимали, что разговор между нами не наладится.
-В таком случае прости меня. Прости, что будучи подростком моя семья переехала в другой штат. Прости, что я не бросил свою семью. Прости, что я, шестнадцатилетний на тот момент подросток, уехал не по своей воле. Прости.
-Даже сейчас, спустя десять лет, ты не можешь нормально извиниться. Даже сейчас ты пытаешься обыграть эту ситуацию так, чтобы ты казался обиженным, а я ощущала себя дерьмом. Хотя в сущности все наоборот. Ты совершенно не изменился за эти годы. Мне жаль тебя, Крис.
Я ринулась к входной двери. Мне уже не было дело ни до Криса, ни до бала, ни до этих чертовых извещений. Все, что я хотела – это бежать. Бежать так быстро, чтобы меня никто не мог догнать. Бежать так далеко, чтобы меня потеряли из виду. Бежать, чтобы меня больше не смогли найти. Никогда.
Когда актовый зал остался позади, стало легче. Ветер стал развевать мои волосы. Небо снова стало хмуриться. Это неописуемое чувство, когда на душе дерьмово, а на улице в это время хмурое небо и идет дождь. Создается чувство, что природа грустит вместе с тобой. И становится не так одиноко. Слезы выступили из моих глаза. Они стекали по щекам быстро, потому что не на шутку разбушевавшийся ветер гнал их. По коже выступили мурашки.
-Почему ты плачешь?
Я обернулась и сначала не поверила своим глазам. Передо мной стояла девочка. Та самая, которую я чуть не сбила при въезде в город.
-Тебя кто-то обидел? – она все так же продолжала пристально смотреть на меня.
-Нет, со мной все впорядке. – ответила я.
-А почему тогда плачешь?
-Просто так, хочется.
-Врешь. Просто так люди не плачут. Особенно здесь, на аллее, где никто не увидит твоих слез.
-Разве это плохо? Слезы – признак слабости. Я не хочу выглядеть в глазах окружающих жалкой плаксой.
-Слезы – признак человечности. А вы, наивные, думаете, что это слабость.
Отчего-то слезы сами перестали капать. Странно слышать от ребенка такие вещи.
Девочка подошла ко мне поближе и села на клумбу. На ней было все тоже платье, волосы слегка растрепались.
-Меня зовут Хейли. – я протянула ей руку. – Хейли Кларк.
-А меня Стейс. Стейс… – в ее голосе послышалась пауза, и губы моментально сомкнулись. – Холт. Моя фамилия Холт. – ее изумрудные глаза расширились, будто она чего-то ждала.
-Что же, тогда объясни мне, Стейс Холт, почему ты сбежала тогда, когда я чуть не сбила тебя?
-Испугалась. Вы ведь из полиции. Мне стало страшно, что вы посадите меня в тюрьму. Это ведь правда, что заключенных морят голодом?
-Не знаю, кто сказал тебе такую ерунду. Подожди… А как ты узнала, что мы из полиции?
-Потому что ты похожа на полицейского.
Это был какой-то странный и бессмысленный разговор.
-Так, может, объяснишь, почему ты плачешь? – спросила девочка.
-Потому что мне больно. Душевно. Один человек очень сильно обидел меня.
-В таком случае я знаю, что делать. Когда один плюшевый медведь начинает меня раздражать, я покупаю другого. Конечно, люди – не плюшевые медведи, но логика здесь та же. Тебе просто нужно найти какого-нибудь человека, который заменит всех остальных, и будет с тобой. Тогда тебе и не будет больно : ни душевно, ни физически.
Я стала смеяться.
-Скажи, Стейси, а сколько тебе лет?
-Восемь. – с гордостью ответила малышка. – Можно мне тоже пойти на бал? Говорят, там много шоколада и можно есть, сколько угодно.
-Конечно, милая.
Девочка вскочила и побежала к входной двери. Но долго в одиночестве мне быть не пришлось. Среди аллеи показались две фигуры. Одну я узнала сразу, а вторая была мне не знакома.
-Было приятно повидаться, Колтон! – они пожали друг другу руки.
Крамер сделал несколько шагов мне на встречу, затем сел на клумбу вместе со мной.
-Так тебя, значит, Колтон зовут.
-Да, а ты не знала?
-Нет, ты ведь не представлялся, да и особо ничего не рассказываешь о себе.
-Что же, могу то же самое сказать о тебе. Почему ты здесь одна? И с кем ты сейчас разговаривала?
-Со Стейс, это девочка, которую я чуть не сбила.
-Какая еще Стейс? Здесь никого не было. Ты была здесь одна все время.
-Она минуту назад оставила меня и ушла на бал.
-Нет, ты не понимаешь, мы с Тоддом стояли там уже минут двадцать. И мы видели, как ты сюда пришла. Рядом с тобой никого не было. Ты сидела одна. Ты разговаривала сама с собой.
-Это невозможно. Со мной сидела Стейс Холт, девочка в красном платье.
Он посмотрел на меня, как на дуру.
-И не надо этого взгляда, я не сумасшедшая.
-Я не говорил этого.
-Верно, но ты об этом подумал.
Он все продолжал смотреть на меня тем же взглядом, на лице появилась еле заметная улыбка, даже не улыбка, а ухмылка.
-А сейчас ты подумал : «Боже, что она несет?». Прекрати. У тебя на лице все написано.
На секунду наши глаза остановились, мы стали смотреть в упор друг на друга, глаза в глаза. Должна заметить, раньше я не обращала внимания на его глаза. Они были темно-зеленого выразительного цвета. Я никогда не любила людей со светлыми глазами. Такой взгляд мне казался пустым и глупым. Но его глаза были нечто особенным. Будто и вовсе это были не человеческие глаза. Змеиные. Он смотрел и мне казалось, что он смотрит не на мой внешний облик, а куда-то внутрь меня. На секунду я даже покраснела. Довольно сразу я постаралась отвести взгляд.
-Хорошо, тогда не будем вдаваться в подробности загадочной девушки. – на его лице опять появилась ухмылка. Он издевается. – Что ты делала здесь одна?
-Решила подышать воздухом, в помещении душно.
-«Решила подышать воздухом». Я прекрасно знаю смысл этой фразы. Обычно люди ходят подышать воздухом не от того, что им стало душно физически. Это эмоциональная нехватка кислорода. Это значит, что ты больше не можешь находится в помещении, потому что внутри у тебя все рвется по какой-то причине. И ты решаешь уйти подышать воздухом. Чтобы было не так больно внутри. И я уверенно могу сказать, что причиной твоего удушья является агент Аллен. Верно, ведь?
-Все вовсе не так.
-На этот вопрос не обязательно было отвечать, Хейли. Мы оба знаем ответ. Мы оба знаем, отчего ты страдаешь.
-Нам обязательно обсуждать эту тему?
-Нет. Только если ты захочешь.
-Именно. А я не хочу обсуждать свою личную жизнь с человеком, которого знаю пять минут. – крикнула я.
-Мне всегда казалось, что лучше всего обсуждать свои проблемы с малознакомым человеком. А знаешь, почему? Мы почти не знаем друг друга. У нас нет общего прошлого, друзей, знакомых. Мы чужие друг другу. Тогда какой смысл мне кому-то рассказывать о тебе? Другое дело обсуждать что-то с другом. Он обязательно разболтает что-то о тебе. И это не значит, что твой друг плохой или хочет тебе навредить. Просто такова человеческая сущность – мы не умеем держать язык за зубами.
-Значит, и ты обязательно проболтаешься. Потому что ты мой друг, Колтон.
Я сделала особое ударение голосом на слово «друг». В его глазах немного появилось удивление. На самом деле я не врала. Я действительно считала его своим другом. Пускай и по работе, но все же он был мне друг.
Я довольно быстро привязываюсь к людям. Иногда эта черта характера губит меня. Я впускаю человека в свою жизнь, а он уходит. Уходя, вместе с собой он забирает все мои чувства. И в сердце остается лишь пустота, которую ничто не может заполнить. Точно так же было и с Крисом. Он был со мной в темное для меня время. Тогда я только восстанавливалась после операции. Он стал смыслом моей жизни. А потом он ушел. И вместе с ним ушло и мое желание жить.
-Тем более я и сама не особо многое о тебе знаю, так с чего бы это мне что-то тебе рассказывать? – продолжала я.
Он посмотрел на меня безнадежно. Будто для меня все уже кончено. Будто для меня не существовало спасения. Мне показалось, что он хочет что-то спросить, что-то сказать, но не осмеливается это сделать.
-Я, конечно, не знаю, что произошло у вас с Крисом, но я видел, как ты плакала. Мы с ним довольно давно работаем вместе и могу сказать одно : он редкостный ублюдок. И делает все лишь для своей выгоды. Я это все клоню к тому, что не стоит тратить свои нервые из-за таких людей. Потому что ничто в мире не стоит твоих слез.
-Если бы все было так просто. Был бы у меня шанс, я предпочла бы забыть всю свою никчемную жизнь. Я недотепа. И вся моя жизнь будет соответствовать мне и только мне.
-Ты не такая, Хейли. Ты совершенно другая. Ты особенная. Как жаль, что ты до сих пор не можешь поверить в это.
-Неужели? И что же во мне особенного?
-Например, ты нашла дневник Викки там, где его было невозможно найти. Иногда ты можешь быть легкомысленной и поступать необдуманно, но ты умеешь обращать внимание на такие мелкие детали, которые не каждый увидит. Я рад, что мне приходится работать именно с тобой.
На моем лице на мгновение появилась улыбка. Мне хотелось поверить во все, сказанное Колтоном, но этот осадок печали в моей душе не позволял поверить ему.
-Раз уж ты заговорил о дневнике. В нем я нашла такую фразу «Этот город не выпустит меня». Как думаешь, что это значит? Это ведь олицетворение.
-Не знаю, как объяснить это. Я живу здесь с самого рождения. Я знаю этот город наизусть. Каждый сантиметр этого города знаком мне. Поверь, я сталкивался со странными вещами. Именно поэтому мне не кажется, что это олицетворение.
-О чем ты?
-Один раз, будучи подростками, мы с друзьями решили выпить пива. Делать это пришлось на лестничной площадке, так как пустой квартиры ни у кого не было. Тодд, тот самый парень, с которым я разговаривал несколько минут назад, сидел на подоконнике при открытом окне. Он выпил слишком много и, в конечном итоге, вывалился из окна. Мы с ребятами очень сильно испугались, даже закричали. Но когда мы подбежали к окну, то увидели, что тела на земле не было. Через минуту к нам прибежал Тодд, извиняясь за опоздание, говорил, что родители долго не отпускали его из дома. Мы до сих пор не можем понять, что произошло той ночью. Но то, что вывалилось из окна, явно было не Тоддом. Ему, конечно, мы не стали ничего рассказывать. Но каждый раз встречая его, я вспоминаю ту ночь. И то происшествие, на которое я так и не смог найти ответ.
-Глупости! Ты издеваешься? Думаешь, я поверю в этот бред? – вскрикнула я.
-Я говорю правду, мисс Кларк. Этим вечером вы назвали меня человеком, которого знаете пять минут. Давайте попробуем это исправить. Я расскажу вам немного о себе. К примеру, в семнадцать лет я остался один. Мои родители бросили меня. Отчим захотел переехать в Чикаго, мать не смела возражать ему не слова. Но я не хотел уезжать из этого города, из места, где я родился. И знаешь, что они сделали? Продали квартиру и уехали, бросив меня одного в этом городе без рубля. С того дня прошло пятнадцать лет. В тот день я последний раз видел маму. И я совершенно не знаю, где она сейчас и что с ней.
-Неужели ты не пытался позвонить ей? – перебила я Колтона.
На его лице появилась улыбка, смешанная с грустью и безнадежием.
-Пытался. Один единственный раз. Трубку телефона взял отчим. Он сказал, что я самое мерзкое существо в этом мире и чтобы я оставил в покое их. И он сменил номер телефона. Безусловно, можно узнать их нынешнее место жительства, я работал раньше в ФБР, для меня это не составит труда. Но зачем гнаться за тем, что бежит от тебя? Сначала я злился и не мог понять, как моя мать могла променять своего сына на постороннего мужчину, а потом смирился. В конце концов, она взрослая женщина и заслуживает право на счастье. Если ей будет лучше жить без меня, в таком случае я пожелаю ей удачи и оставлю ее в покое. В любом случае я не пропал. Как видишь, выжил, ничего страшного со мной не случилось. Теперь вы немного знаете обо мне, мисс Кларк. Или, быть может, эту историю я тоже выдумал?
Мне стало стыдно. Ужасно стыдно. Хотя на самом деле я и не пыталась задеть его. Тем временем Колтон продолжал :
-Чтобы ни было между вами с Кристофером, пойми, если он оставил тебя, значит ему лучше без тебя. Ты никогда не сможешь забыть его, как бы ты не старалась, ведь он – часть твоей жизни. Но нужно учиться вычеркивать людей из нее. Забывать. Жить дальше. Ведь жизнь не останавливается на месте. Просто теперь в ней не будет его. И это не трагедия, Хейли.
-Знаешь, почему я всегда ношу одежду с длинными рукавами, даже летом? – на моем лице проскользнула улыбка. Я задрала по локти рукава блузки. Мои шрамы на руках оголились. – Мне тоже было семнадцать на тот момент. И в то время, пока мои одноклассницы покупали платья для выпускного, встречались с парнями и думали о будущем, единственное, о чем думала я – как бы лучше уйти из этой жизни. И у меня почти получилось. Если бы не родители. И самое страшное, что я сожалею о том, что не смогла покончить с собой в тот день.
Одной рукой он взял мою руку, а другой дотронулся до запястья. По телу прошлась дрожь. Мне не привычно показывать кому-то свои порезы. Честно говоря, я вообще никому о них не говорила.
-Суицид – не самое дерьмовое, что было в моей жизни. Я страдала от лобно-височной деменции. Медленно превращалась в дауна. И когда мне удалили эту опухоль из головы, я перестала помнить все. До четырнадцати я совершенно не помню свою жизнь. Потом я познакомилась с Кристофером. Крис был единственным, кто был рядом со мной после операции. Он помог пережить мне то, о чем я до сих пор вспоминаю с содраганием. А потом он переехал в другой штат и тоже сменил номер, так же, как и твои родители. И только не говори после этого, что я не недотепа.
Странно, что один момент может изменить всю твою жизнь. Несколько дней назад у меня была истерика из-за того, что я еду в этот город. А сейчас я счастлива. Мы стояли с Колтоном посреди аллеи и рассказывали то, что хотели и сами забыть. Я впервые в жизни ощутила себя так спокойно рядом с человеком. Я действительно рада, что знакома с Крамером. И я абсолютно уверена, что рассказала бы еще много чего из своей жизни, если бы нас не прервали. Джек. Его немного полную фигуру я узнала издалека.
-Эй, Хейли, ты чего стоишь тут? Простудишься ведь. Пойдем внутрь.
-Очень мило, что твой ухажер так заботится о тебе. – в голосе Крамера прозвучал сарказм. – Не смею тебя задерживать.
«Ухажер». Это слишком нелепо звучит. Я и Джек. Ахахаххаха.
Я молча направилась к двери. Когда я обернулась, то увидела, что Колтон все так же стоял на том месте возле аллеи и смотрел мне в след. Он тоже не хотел расставаться. По его глазам это было заметно. Как только мы зашли в главный холл, я дала Фоксфорду подзатыльник.
-Отвали! Тебе обязательно всегда влазить туда, куда не следовало бы? Занимайся своим делом! – буркнула я.
Рядом стоящая женщина вызывала лифт, чтобы подняться на третий этаж дома. Я зашла в лифт вместе с ней. Не знаю зачем. Просто Джек был последним человеком, которого я хотела видеть. И мне нужно было скрыться из его поле зрения.
Когда двери лифта сомкнулись и мы, казалось бы, отъехали, случилась еще одна неувязка. Мы застряли. Проблемы определенно любят меня. Женщина стала вопить так, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Лифт тронулся с места, а затем двери открылись. Кабина лифта остановилась так, что нижняя часть камеры была приопущена и из нее можно было вылезти наружу, а верхняя оставалась в шахте. Женщина в психозе кинула сумку и полезла из кабинки. Все содержимое ее сумке вывалилось наружу.
-Пожалуйста, успокойтесь. – я стала складывать все вывалившиеся вещи.
Одна выпавшая бумага невольно попалась мне на глаза, я развернула ее. Внутри стояло число : «07.08.17». Я моментально оборачиваюсь, в это время женщина на половину вылезла из кабинки, ее ноги уже касались пола, а верхняя часть туловища оставалась в лифту. Я не успела даже пошевелиться, как лифт моментально заработал.
Капли крови разбрызгались по всему лифту. Они стекали с железных стен кабинки, оставляя разводы. Мое лицо, одежда, руки… все было испачкано этой кровавой жижей. Сильное сердцебиение. Двери лифта открываются. Стены запачканы, я сижу посреди кабинки, с ног до головы измазанная кровью, рядом валяются останки той женщины. Люди, которые вызвали лифт, с криками разбегаются по первому этажу. Кто-то от ужаса выбегает из актового зала. Я просто сижу, держа в руках злополучное «письмо» с датой. Мне совершенно плевать на то, что я полностью покрыта кровью, на то, что рядом лежит изувеченное мертвое тело. Мне абсолютно без разницы. Будто я вообще потеряла способность ощущать что-то.
***
-Скорее всего это просто техническая неполадка. Да, происшествие получилось громким. Но Памела сама виновата, что полезла, когда лифт находился на половину в шахте. Я знал эту женщину очень хорошо и поверьте, она никогда не умела ждать. И ее безрассудство привело ее к гибели.
Бейкер ходит по кабинету, размахивая руками. Я бы даже сказала, что он нервничает. Колтон сидит рядом, в кресле. Перед моими глазами отчетливо стоит образ той фотографии, невольно вспоминается и наш последний разговор с Джефрисоном. Я пыталась звонить ему, но его телефон до сих пор недоступен. И ни о чем хорошем это не говорит. Колтон смотрит в пол. А ведь он до сих пор не знает, что Джон – подставной человек, я не рассказала ему о той находке в общежитии.
Мне хочется вырвать Бейкеру глаза. Я не знаю, каким образом он замешан в этом деле, но сам факт того, что настоящий Джон неизвестно где, а этот мошенник сидит здесь и отпирает все улики Колтона, весьма настораживает меня.
Дверь кабинета неожиданно открывается. На пороге появляется Фоксфорд.
-Шериф, это мы нашли на месте преступления. – Он протягивает шерифу что-то в целлофановом пакете. – А это проведенная экспертиза.
Мое сердце падает в пятки, когда Джон достает из пакета извещение Памелы Абрамсон. Следом он читает заключение экспертов.
-Вам ни о чем это не говорит, мисс Кларк?
-Совершенно нет. – коротко отвечаю я.
-В таком случае, я боюсь, что у вас будут небольшие проблемы. Согласно экспертизе, на этом листке найдены ваши следы, а так же в сумке погибшей.
-Все верно, я пыталась сложить ее вещи в сумку.
-До вашего приезда мистер Крамер пытался утвердить версию, что убийца высылает своего рода «извещения о смерти», в которых стоит дата, а через две недели, именно в этот день, человек погибает. Я категорически отрицал эту версию, а после и вовсе отстранил ее. И в этот момент прибыли в город вы. С тех пор какое бы убийство не произошло в городе, вы первая, кто находите место преступления. А сейчас на «извещении» найдены ваши отпечатки пальцев. Это настораживает меня на неприятные мысли, мисс Кларк. Боюсь, на данный момент вы – главный подозреваемый. А вас, Колтон, я хочу поздравить. Ваша версия теперь снова актуальна.
Мои нервы не выдерживают, я вскакиваю с места.
-А я боюсь, что вы, мистер Бейкер, главный подозреваемый в исчезновении настоящего шерифа Бейкера. Я видела фото с первого рабочего дня настоящего Джона. И, как я понимаю, это был его последний рабочий день. Что скажете на это? Или, быть может, вы просто сильно постарели и перекрасили волосы? Как вам такая идея? Иначе я не могу понять, каким образом вы так изменились внешне в сравнении с той фотографией.
-Я не знаю, о какой фотографии идет речь, но это полная ерунда. Я не понимаю, о чем вы говорите. Как только Джефрисон немного справится со своим горем, я попрошу отстранить вас от дела.
-Тогда, может, вы объясните, каким образом Джефрисон может страдать из-за гибели своей дочери, если у него есть один единственный сын? Мы разговаривали с шерифом, и он понятия не имеет о том, что происходит в этом городе. Что скажете на это, Джон, или как вас там?
На его лице появилась злорадная улыбка. Он прекрасно понял, что я знаю правду.
-С этого дня я подпишу приказ о вашем невыезде из города. В противном случае мы вынуждены будем принять меры. Так же вы отстранены от дела.
***
Слезы наворачивались на моих глазах. Мы сидели в машине Крамера.
-Зачем? Зачем ты рассказала ему обо всем, что знаешь? Почему ты не рассказала об этом сначала мне?
-Прости, Колтон. Я совсем забыла об этом.
-Теперь он будет продуманнее. Он будет на шаг впереди нас.
-Меня ждали доберманы у общежития. Они итак знали обо всех наших находках. Доберманы – были предупреждением, просьбой отступиться от дела. Они и так на шаг впереди нас. Так пусть знают, что мы тоже имеем управу на них.
Я стала вспоминать тот день. Мы с Памелой зашли внутрь лифта и нажали на третий этаж. Стоп. На ТРЕТИЙ. Тогда почему двери раскрылись на ПЕРВОМ?
-Колтон, они сделали это специально. Они знали, что у меня дневник Викки. Они знали, что я представляю угрозу для них.
-О чем ты?
-Когда мы с Памелой зашли в лифт, то нажали на третий этаж, тем не менее после того, как раскромсать женщину, лифт остановился на первом. Кто-то контролировал движения лифта. Каким-то образом. Кто-то специально остановил лифт на половину, чтобы Памела начала вылазить его, кто-то специально убил ее. Помнишь, сейчас в участке Джон сказал : «Я знал эту женщину очень хорошо и поверьте, она никогда не умела ждать». Он знал ее. Она не случайно стала очередной жертвой. Это Бейкер убил ее. Бейкер и есть убийца.
-В любом случае, Хейли, если это и дело рук Бейкера, то он не один. – Колтон листает дневник Викки. – Здесь сказано : «Она {Фиби Гарнот} должна быть следующей в ИХ списке». То есть все это дело рук не одного шерифа.
Мое тело дрожало, и я не контролировала эту дрожь.
-Успокойся. – Крамер взял меня за руку. – Я, пожалуй, должен ехать. Попытаюсь навести справки о Памеле Абрамсон. И о том, что же все-таки связывает их с псевдо-Джоном. Я подвезу тебя до мотеля. Постарайся ни о чем не думать. Просто отдохни.
-Отдых… – я смеюсь. – Кажется, я уже и вовсе забыла, что значит это слово.
-И прошу тебя, не думай ни о чем. Все будет хорошо. Твоя подписка о невыезде…ты же ведь и не собиралась уезжать в ближайшее время, так что в этом нет ничего страшного. Постарайся расслабиться, Хейли.
Я киваю.
Крамер подвез меня до мотеля. Кровь на мне уже засохла. Алые пятна красовались на одежде, руки и лицо были липкими и грязными. Я зашла в мотель.
-Не тот день? – усмехнулась Линда.
-Не та жизнь. – ответила я.
Продолжение следует.
Извещение о смерти, глава 1-9
© Copyright: Линн Эклз, 2017
Свидетельство о публикации №217032701013
Свидетельство о публикации №217032701013
Рецензии
Так. У меня шок. Нет слов. Абсолютно чертовски слишком мало слов.
Этот рассказ меня захватил полностью. Я редко читаю подобное, детективы, уделяя больше времени романам или же фантастике...но черт! Это гениально. Вот честно. Такая интрига, в некоторых моментах прямо дрожь пробирала! После этого я точно не усну и буду думать, что же дальше! Агнес, это нереально. Не-ре-аль-но! Я не могу описать тот восторг, который я испытывала, читая это, но рассказ захватил меня с самой первой строки и держал в напряжении до конца!
Пожалуйста, продолжай. Мне нравится, очень-очень сильно. Я уже с нетерпением желаю узнать, что же дальше произойдет с дорогой Хейли и Колтоном! Во всяком случае, ты сильно потрясла мой мир ;)
С уважением,
Саманта Коллинз 28.03.2017 16:55 • Заявить о нарушении
Этот рассказ меня захватил полностью. Я редко читаю подобное, детективы, уделяя больше времени романам или же фантастике...но черт! Это гениально. Вот честно. Такая интрига, в некоторых моментах прямо дрожь пробирала! После этого я точно не усну и буду думать, что же дальше! Агнес, это нереально. Не-ре-аль-но! Я не могу описать тот восторг, который я испытывала, читая это, но рассказ захватил меня с самой первой строки и держал в напряжении до конца!
Пожалуйста, продолжай. Мне нравится, очень-очень сильно. Я уже с нетерпением желаю узнать, что же дальше произойдет с дорогой Хейли и Колтоном! Во всяком случае, ты сильно потрясла мой мир ;)
С уважением,
Саманта Коллинз 28.03.2017 16:55 • Заявить о нарушении