Классическая и неклассическая теория познания

     При написании статьи использованы, главным образом, материалы статьи 
В. Лекторского из «Новой философской энциклопедии» [1]. Определения терминов, отмеченные значком «*», предлагаются автором в порядке обсуждения.
    Знание как проблема специально исследуется уже в античной философии (софисты, Платон, Аристотель), хотя и в подчинении онтологической тематике. В 17 веке теория познания оказывается в центре всей проблематики западной философии – решение теоретико-познавательных вопросов становится необходимым условием исследования всех остальных философских проблем. Складывается классический тип теории познания.
     Теория познания продолжала занимать центральное место в западной философии вплоть до середины прошлого столетия, когда появилась необходимость в переосмыслении самих способов постановки её проблем и способов решения. Возникает неклассическая теория познания. Вместе с тем в это время появляются философские концепции, которые пытаются отодвинуть теоретико-познавательную проблематику на периферию философии, либо даже отказаться от неё.

1. Терминология
• апперцепция – процесс, в результате которого элементы сознания становятся ясными и отчётливыми.
• герменевтика – в узком смысле:  совокупность правил и техник истолкования текста в ряде областей знания.
• интроспекция  – метод изучения психических процессов (сознания, мышления) самим лицом, переживающим эти процессы; самонаблюдение.
• онтология – учение о бытии. В классической философии – учение о бытии как таковом, выступающее (наряду с гносеологией, антропологией и др.) базовым компонентом философской системы; в современной неклассической философии – интерпретации способов бытия с не фиксированным статусом.
• перипатетики – ученики и последователи Аристотеля, его философская школа. Основана в 335/334 гг. до н. э. Название школы возникло из-за привычки Аристотеля прогуливаться с учениками во время чтения лекций.
• схоластика –  1.Средневековая философия, создавшая систему искусственных, чисто формальных логических аргументов для теоретического оправдания догматов церкви.  2. Отвлечённые  рассуждения, не проверяемые опытом*.
• теория познания – раздел философии, в котором анализируется природа и возможности знания, его границы и условия достоверности [1]. Включает в себя гносеологию и эпистемологию.
• экспликация – 1. Объяснение условных обозначений на планах, картах; легенда. 2. Краткое письменное сопровождение, содержащее правила пользования и т. п.

2. Особенности классической теории познания
1. Критицизм
Теория познания понимается как критика того, что считается знанием в обыденном здравом смысле, в науке данного времени, в других философских системах. Поэтому исходной для теории познания является проблема иллюзии и реальности, мнения и знания.
Что считать знанием? Ясно, что это не может быть общепринятое мнение, ибо оно может быть общим заблуждением; это не может быть и просто мнение, которому соответствует реальное положение дел. Платон приходит к выводу о том, что знание предполагает не только соответствие содержания высказывания и реальности, но и обоснованность первого.
Теория познания выступает прежде всего как критика сложившихся метафизических систем и принятых систем знания с точки зрения определённого идеала знания. Для Ф. Бэкона и Р. Декарта – это критика схоластической метафизики и перипатетической науки. Для Д. Беркли – это критика материализма и ряда идей новой науки, в частности идеи абсолютного пространства и времени в физике Ньютона и идеи бесконечно малых величин.
Кант использует свою теоретико-познавательную конструкцию для демонстрации невозможности традиционной онтологии, а также некоторых научных дисциплин (напр., психологии как теоретической, а не описательной науки).
Критицизм определяет главный пафос и других теоретико-познавательных построений классического типа. Так, например, у Э. Маха теория познания выступает как способ обоснования идеала описательной науки и критики идей абсолютного пространства и времени классической физики.
Логические позитивисты использовали свой теоретико-познавательный принцип верификации для критики ряда утверждений не только в философии, но и в физике и психологии. Поппер с помощью принципа фальсификации пытался продемонстрировать ненаучность марксизма и психоанализа.

2. Фундаментализм и нормативизм
Сам идеал знания, на основе которого решается задача критики, должен быть обоснован. Иными словами, следует найти такой фундамент всех наших знаний, относительно которого не возникает никаких сомнений. Все то, что претендует на знание, но в действительности не покоится на этом фундаменте, должно быть отвергнуто. Поэтому поиск основания знаний не тождественен простому выяснению причинных зависимостей между разными психическими образованиями (например, между ощущением, восприятием и мышлением), а направлен на выявление таких знаний, соответствие которым может служить нормой. Следует различать между тем, что фактически имеет место в познающем сознании  и тем, что должно быть для того, чтобы считаться знанием (т. е. то, что соответствует норме). При этом в истории философии нередко нормативное смешивалось с фактически сущим и выдавалось за последнее.
    В этом своём качестве теория познания выступала не только в качестве критики, но и как средство утверждения определённых типов знания, как средство их своеобразной культурной легитимации. Так, согласно Платону, чувственное восприятие не может дать знание, по-настоящему можно знать только то, о чем учит математика. Поэтому в строгом смысле слова не может быть науки об эмпирических феноменах, идеал науки – геометрия Эвклида. Согласно Аристотелю, дело обстоит иначе: чувственный опыт говорит нечто о реальности. Опытная наука возможна, но она не может быть математической, ибо опыт качествен и не математизируем.
Новоевропейская наука, возникшая после Коперника и Галилея, по сути дела синтезировала программы Платона и Аристотеля в виде программы математического естествознания, основанного на эксперименте. Эмпирическая наука возможна, но не на основе описания того, что дано в опыте, а на основе искусственного конструирования в эксперимент того, что исследуется. В основе этой программы лежит определённая теоретико-познавательная установка: реальность дана в чувственном опыте, но её глубинный механизм постигается с помощью её препарирования и математической обработки. Теория познания в этом случае выступает как способ обоснования и узаконения новой науки, которая противоречила и старой традиции  и здравому смыслу.
В это же время происходит разделение теоретико-познавательных концепций на эмпиризм и рационализм. С точки зрения эмпиризма обоснованным может считаться только то знание, которое в максимальной степени соответствует данным чувственного опыта. Рационализм в качестве знания рассматривал только то, что вписывается в систему “врождённых идей” (Декарт, Спиноза) либо в систему категорий и схем (Гегель, неокантианцы). Кант пытался занять некую третью позицию в этом споре.
    Другое принципиальное разделение, характерное для классической теории познания, – это разделение на психологистов и анти психологистов. Конечно, все философы различали причинное объяснение тех или иных феноменов сознания и их нормативное оправдание. Однако для психологистов  коренится в самом эмпирически данном сознании. Это – определённый факт сознания, а теория познания в этой связи основывается на психологии. Для антипсихологистов теоретико-познавательные нормы, говорящие не о сущем, а о должном, не могут быть просто фактами индивидуального эмпирического сознания. Эти нормы имеют всеобщий, обязательный и необходимый характер, они не могут быть поэтому получены путём простого индуктивного обобщения чего бы то ни было, в том числе и работы эмпирического познания. Поэтому их источник следует искать в другой области.      
     Для философского трансцендентализма (Кант, неокантианцы, феноменология) этой областью является трансцендентальное сознание, отличное от обычного эмпирического, хотя и присутствующее в последнем. Методом теоретико-познавательного исследования в этом случае не может быть эмпирический анализ психологических данных. Для Канта – это особый трансцендентальный метод анализа сознания.
Феноменологи в качестве метода теоретико-познавательного исследования предлагают особое интуитивное схватывание сущностных структур сознания и их описание. Теория познания в этом случае оказывается вовсе не теорией в точном смысле слова, а дескриптивной дисциплиной, хотя описание в этом случае относится не к эмпирическим фактам, а к особого рода априорным феноменам.
     Неокантианцы решают эту проблему иначе: с их точки зрения, теория познания пытается выявить трансцендентальные условия возможности знания. Для этого специалист по теории познания должен подвергнуть анализу знание, объективированное в текстах, прежде всего научных. Теория познания в этом случае анализирует эмпирически данные текстов и выявляет в них не эмпирические, а априорные зависимости.
    Антипсихологизм в теории познания был своеобразно продолжен в аналитической философии, где он был понят как анализ языка. Правда, сам этот анализ является уже не трансцендентальной процедурой, а процедурой вполне эмпирической, но имеющей дело уже не с фактами эмпирического сознания, а с фактами “глубинной грамматики” языка. Такие теоретико-познавательные принципы, задающие нормативы знания, как верификация и фальсификация, были поняты как укоренённые в структурах языка. В этой связи был чётко разделён “контекст открытия” того или иного утверждения от “контекста обоснования”, с которым имеет дело философский, теоретико-познавательный анализ.
    Своеобразное антипсихологическое понимание теории познания характерно для К. Поппера. Для него она должна быть основана на изучении истории научного познания, объективированной в текстах. В этом он схож с неокантианцами. Однако в отличие от неокантианцев Поппер считает, что теория познания должна пользоваться методами эмпирической науки. Это означает, в частности, что теоретико-познавательные обобщения в принципе могут быть подвергнуты ревизии.

3. Субъектоцентризм
В качестве несомненного и неоспоримого базиса, на котором можно строить систему знания, выступает сам факт существования субъекта. С точки зрения Декарта, это вообще единственный самодостоверный факт. Во всем остальном, включая существовании внешнего моему сознанию мира и других людей, можно усомниться. Знание о том, что существует в сознании  неоспоримо и непосредственно. Знание о внешних моему сознанию вещах – опосредованно. Для эмпириков таким неоспоримым статусом обладают данные в моем сознании ощущения. Для рационалистов – это априорные формы сознания субъекта. Так возникают специфические проблемы классической теории познания: как возможно знание внешнего мира и сознания других людей? Их решение оказалось весьма трудным не только для философии, но и для эмпирических наук о человеке, принявших субъектоцентрическую установку классической теории познания.
Для целого ряда философов и учёных, разделявших принципиальную установку классической теории познания относительно непосредственной данности состояний сознания и в то же время не сомневавшихся в фактах существования внешних предметов, оказалось трудным согласовать эти положения. Отсюда – идеи Г. Гельмгольца об “иероглифическом” отношении ощущений к реальности, “закон специфической энергии органов чувств” И. Мюллера и др.
Эти трудности не существовали для Ленина, который в работе “Материализм и эмпириокритицизм” исходил из реалистической установки об объективном существовании предметов познания и из тезиса о том, что в основе всего познания лежат ощущения.
Ряд представителей теории познания предложили “снять” сами проблемы отношения знания и внешнего мира, истолковав сознание субъекта в качестве единственной реальности.  Мир (включая и  других людей) выступает в этом случае либо как совокупность ощущений, либо как рациональная конструкция субъекта.
С критикой этого положения выступили представители разных реалистических школ, однако до тех пор, пока познание понимается только как факт индивидуального сознания,  отмеченные трудности не могут быть решены.
    Если Декарт не различал эмпирического и трансцендентального субъектов, то в последующем развитии философии такое различение проводилось. Эмпирики и психологисты имеют дело с индивидуальным субъектом, трансценденталисты – с трансцендентальным. Для Канта является несомненным, что предметы, данные мне в опыте, существуют независимо от меня как эмпирического индивида. Однако сам этот опыт сконструирован трансцендентальным субъектом. Трансцендентальное единство апперцепции этого субъекта является даже гарантом объективности опыта.
Для Гуссерля несомненной реальностью является данность феноменов трансцендентальному сознанию. Что касается соотношения этих феноменов с внешней реальностью, то от этих вопросов феноменология “воздерживается”. Неокантианцы Баденской школы исходят из того, что теория познания имеет дело с “сознанием вообще”, а Марбургская школа неокантианства имеет дело скорее с “духом научности”. Согласно ранним представителям аналитической философии, высказывания получают осмысленность от их отношения к субъективным данным опыта индивида, хотя язык и не является принадлежностью только одного индивидуального субъекта.
    Некоторые теоретико-познавательные концепции, которые являются классическими по большинству особенностей, в данном пункте выходят за эти пределы. Это относится, в частности, к системе Гегеля.
Гегель делает попытку преодолеть противоположность субъективного и объективного как двух отдельных миров на основе Абсолютного Духа, который не является индивидуальным субъектом  – ни эмпирическим и  ни трансцендентальным. То же можно сказать и об “эпистемологии без познающего субъекта” Поппера.

4. Наукоцентризм
Теория познания приобрела классический вид именно в связи с возникновением науки Нового времени и во многом выступала как средство легитимации этой науки. Поэтому большинство теоретико-познавательных систем исходили из того, что именно научное знание, как оно было представлено в математическом естествознании этого времени, является высшим типом знания. И то, что говорит наука о мире, то и существует на самом деле. Многие проблемы, обсуждавшиеся  в теории познания, могут быть поняты только в свете этой установки.
Такова, например, обсуждавшаяся Т. Гоббсом, Д. Локком и другими проблема  первичных и вторичных качеств. Первичные (тяжесть, форма, расположение и др.) считаются принадлежащими самим реальным предметам, а вторичные (цвет, запах, вкус и др.) рассматриваются как возникающие в сознании субъекта при воздействии предметов внешнего мира на органы чувств. Что существует реально и что реально не существует, в данном случае полностью определяется тем, что говорила о реальности классическая физика.
Кантовская теория познания может быть понята как обоснование классической ньютоновской механики. Для Канта факт существования научного знания является исходно оправданным. Два вопроса его “Критики чистого разума”  (“Как возможна чистая математика?” и “Как возможно чистое естествознание?” )  не ставят под сомнение оправданность данных научных дисциплин, а лишь пытаются выявить теоретико-познавательные условия их возможности.    
 Этого нельзя сказать о третьем вопросе кантовской  “Критики” –  “Как возможна метафизика?”. Философ пытается показать, что с теоретико-познавательной точки зрения последняя невозможна. Для неокантианцев теория познания возможна только как теория науки. Логические позитивисты видели задачу философии (аналитической теории познания) именно в анализе языка науки, а вовсе не обыденного языка. Согласно Попперу, эпистемология должна иметь дело только с научным знанием.

2. Неклассическая теория познания
В последние десятилетия 20 в. постепенно складывается неклассическая теория познания, которая отличается от классической по всем основным параметрам. Новое понимание в свою очередь обусловлено сдвигами в современной культуре в целом. Этот тип теории познания находится в начальной стадии развития и имеет следующие особенности:
1. Посткритицизм
Это не означает отказа от философского критицизма, а только лишь понимание того фундаментального факта, что познание не может начаться с нуля. Данные опыта истолковываются в теоретических терминах, а сами теории транслируются во времени и являются продуктом коллективной разработки. На смену установки недоверия и поисков самодостоверности приходит установка доверия к результатам деятельности других. Речь идёт не о слепом доверии, а только о том, что всякая критика предполагает некую точку опоры, принятие чего-то, что некритикуемо в данное время и в данном контексте. В коллективно выработанном знании может иметься такое содержание, которое не осознается в данный момент участниками коллективного познавательного процесса.
В истории познания разные традиции взаимно критикуют друг друга. Это не только взаимная критика мифа и науки, но и критика друг друга. В процессе развития знания может выясниться, что забытые познавательные традиции  обнаруживают вдруг новый смысл. Так в свете идей теории самоорганизующихся систем И. Пригожина  выявился современный эвристический смысл некоторых идей древнекитайской мифологии.

2. Отказ от фундаментализма
Он связан с обнаружением изменчивости познавательных норм, невозможности формулировать жёсткие нормативные предписания развивающемуся познанию. Попытки отделять знание от незнания  в 20 веке с помощью таких предписаний провалились.
    Ряд философов считают возможным дать новое понимание теории познания. Согласно Куайну научная эпистемология должна полностью отказаться от выдачи предписаний, от всякого нормативизма и свестись к обобщению данных физиологии высшей нервной деятельности и психологии. Ж. Пиаже разработал концепцию “генетической эпистемологии”. В отличие от Куайна он подчёркивает, что эпистемология имеет дело с нормами. Но это не те нормы, которые философ формулирует, исходя из априорных соображений, а те, которые он находит в результате изучения реального процесса психического развития ребёнка, с одной стороны, и истории науки – с другой.
    Ещё более интересная и перспективная программа разработки нефундаменталистской теории познания (экспериментальной эпистемологии)  предлагается в рамках когнитивной науки.
Разработка моделей познавательных процессов –  эксперименты  с ними – разработка  математических  программы  для компьютеров – сравнение  результатов работы компьютеров с данными психологии.
    Таким образом, в рамках неклассической теории познания происходит своеобразное возвращение к психологизму, но не старом смысле слова. Во-первых, теория познания исходит из того, что определённые нормы познавательной деятельности встроены в работу психики и определяют последнюю. Во-вторых, главным способом получения данных о работе психики является не индуктивное обобщение интроспективно данных фактов сознания, а построение идеальных моделей, следствия из которых сравниваются с результатами психологических экспериментов.  В процессе теоретико-познавательной работы этого рода выявляется важная эвристическая роль некоторых идей, высказанных в русле рационалистической антипсихологической традиции (в частности, ряда идей И. Канта и Э. Гуссерля).
    Существуют и другие способы понимания задач теории познания в свете краха фундаментализма. Целый ряд исследователей подчёркивают коллективный характер получения знания (как обыденного, так и научного) и необходимость в этой связи изучения связей между субъектами познавательной деятельности. Эти связи, предполагают коммуникацию, социально и культурно опосредованы и исторически изменяются.
Задача специалиста в области теории познания выглядит в этом контексте не как предписывание познавательных норм, полученных на основании некоторых априорных соображений, а как выявление тех из них, которые реально используются в процессе коллективной познавательной деятельности.
Задача философа: выявление и экспликация всех этих отношений, установление логических связей между ними, выявление возможностей их изменения. В отечественных исследованиях теории познания под влиянием идей К. Маркса о коллективном и коммуникативном характере познавательной деятельности сложилась школа социально-культурного анализа познания.
    Важно и такое направление нефундаменталистской теории познания, как эволюционная эпистемология  –  исследование познавательных процессов как момента эволюции живой природы и как её продукта (К. Лоренц, Г. Фоллмер и др.).

3. Отказ от субъектоцентризма
Познающий субъект понимается в качестве изначально включённого в реальный мир и систему отношений с другими субъектами. В этой связи важные идеи были высказаны выдающимся отечественным психологом Л. Выготским, согласно которому внутренний субъективный мир сознания может быть понят как продует межсубъектной деятельности.
Субъективность, таким образом, оказывается культурно-историческим продуктом. При таком понимании снимается различие двух современных подходов в разработке теории познания – взаимодействующего с психологией и опирающегося на культурно-исторический подход. Они были также подхвачены и соединены с философскими идеями позднего Витгенштейна  рядом западных специалистов, предложивших коммуникативный подход к пониманию Я, сознания и познания (Р. Харре и др.).

4. Отказ от наукоцентризма
Наука является важнейшим, но не единственным способом познания реальности. Она принципиально не может вытеснить, например,  обыденное знание. Для того чтобы понять познание во всем разнообразии его форм и типов, необходимо изучать эти до-научные и вне-научные формы и типы знания. Научное знание не просто предполагает эти формы, но и взаимодействует с ними. Например, сама идентификация предметов исследования в научной психологии предполагает обращение к тем явлениям, которые были выделены здравым смыслом и зафиксированы в обыденном языке – восприятие, мышление, воля, желание... То же самое в принципе относится и ко всем другим наукам о человеке.
Подобные идеи развивал и Э. Гуссерль в своих поздних работах, когда он пытался показать, что ряд проблем в современной науке и европейской культуре являются следствием забвения факта укоренённости исходных абстракций научного познания в обыденном “жизненном мире”.
Наука не обязана следовать тем разграничениям, которые осуществляет здравый смысл, но не может и не считаться с ними. В этой связи взаимодействие обыденного и научного знания может быть уподоблено отношениям между разными познавательными традициями, которые взаимно критикуют друг друга и в этой критике взаимно обогащаются.
    Возникновение информационного общества делает проблематику получения и ассимиляции знания одной из центральных для культуры в целом.

5. К проблеме повышения трудоёмкости получения новых знаний
     Причина понятна – объём научного знания всё время возрастает, а умственные способности человека практически не меняются даже за десятки тысячелетий. Что делать, тоже не проблема – надо снабдить каждого теоретика специализированным искусственным интеллектом. Физический разум, к примеру, должен «знать» всю физику – все формулы, теории и гипотезы, историю науки, существующие наглядные модели объектов и т.п. Должен уметь самому создавать новые модели и проверять новые гипотезы и теории. Знать необходимое из социологии, этики и других гуманитарных наук – быть не только феноменальной машиной, но и «человеком» с большой буквы. Примерно так.
     При этом будет решена авторитетно и такая анекдотическая проблема как изгнание из физики давно уже опровергнутой  СТО Эйнштейна. Машину не запугаешь психбольницей и увольнением с работы за несогласие с фантазиями, основанными на «мышлении обитателей сумасшедшего дома».

Источники информации
1. В. А. Лекторский. Новая философская энциклопедия. В 4-х томах. Под ред. В. С. Стёпина. 2001. – М.: Мысль.
                Опубликовано: 27.03.2017